Сквозь пепел войны

Пролог

Breathe, Believe. We are loud like love.

Placebo — Loud Like Love

«Мне не нужны деньги или красивые наряды, счастье, которое мне навязывают. Я больше не Счастливица Люси из Хартфилиев! Отныне «Fairy Tail» — моя новая семья, для них я просто Люси!»
— Люси Хартфилия своему отцу в «Прощай»

Она падала. Долго, медленно, быть может, даже изящно. Это была она. Та самая Люси. Люси Сердоболия, девочка из богатого и знатного рода; девочка, которая должна была носить пышные платья с инкрустированным бриллиантами лифом; девочка, которая была единственной наследницей миллиардного состояния, которое исчезло всего лишь за одну ночь; девочка, которая никогда не знала, что такое отцовская любовь; девочка, которая в конечном итоге решила отречься от всего этого бесполезного для неё, став просто Люси Хартфилией: девушкой с неизменной искрящейся улыбкой на губах.

Заклинательница Духов уже давно забыла, что такое истинное одиночество. И вспоминать не хотелось... Но в этой реальности она почему-то была в полном одиночестве. Это самое ощущение растекалось кислотным ядом по венам и артериям.

А она падала. Туда, вниз, к наконечникам скалистых копий.

— Я буду всегда защищать тебя, Люси, — эта улыбка почти мальчишки-мужчины всегда заставляла ее заливаться веселым смехом.

А она падала. В бездну, где время постепенно замедлялось.

— Дурное прошлое, что даёт начало будущему, лишь укрепляет нас.

Она помнила эти слова Скарлет, прекрасно понимая их. Почти у всех в гильдии не было светлого прошлого... Да и в наличии светлого будущего они все начали сомневаться.

А она падала. В объятия Смерти.

— Я не хочу, чтобы ты умирала — разве этого мало?

Часть I. Все хорошо, когда все хорошо... (1)

... Это пройдет...

И это тоже пройдет...

Гравировка на обеих сторонах кольца Царя Соломона.

Когда Люси переступила порог дома, стрелка часов неумолимо приближалась к восьми вечера. Вроде бы, и время не очень позднее, а вроде бы, и свинцовой усталостью наливались веки, и ноги болели, словно она бежала марафон.

Заклинательница Духов кинула ключи на комод и сбросила с себя куртку, сразу же почувствовав, как в квартире тепло по сравнению с прохладным вечерним воздухом. Кожа на какие-то жалкие несколько секунд покрылась мурашками.

Где-то в гостиной размеренно постукивали часы, как будто бы непрерывно напоминая о своём присутствии.

Люси потянулась, зевнув, сняла с себя туфли и прошлась босиком по ворсистому ковру, искренне наслаждаясь его мягкостью.

На мгновение прикрыв глаза, она уже мыслями была в завтрашнем дне — таком же тихом и размеренном, как и все остальные, — после нескольких лет летаргического сна, после всех бесконечных конфликтов и неурядиц наконец-таки наступили такие привлекательные дни спокойствия и умиротворения. Что ни говори, а у Люси всё же иногда проскальзывали вполне себе аристократические потребности в тишине.

Впрочем, Заклинательница Духов сама подписала себе договор на такую жизнь, променяв сияние бриллиантов и шелест шёлковых платьев на кнут в руке и выкрики боевых заклинаний.

Держательница неожиданно вздрогнула, а потом осознала, что в доме кто-то есть. Не стоило труда понять, кто именно. Запах свежей, чуть опаленной древесины даже она, не обладая выдающимся обонянием, сможет узнать из тысячи такого же рода запахов.

Драгонслеер с неизменным оскалом-улыбкой на губах развалился на диване в гостиной и с упоением пожёвывал арахис, читая очередную главу романа, написанную Заклинательницей. Обладая чутким слухом, он, естественно, знал, кто пришёл, но почему-то панически бежать не возникало желания, да и глупо-то оно, в общем-то – бежать от человека, который стал роднее, чем кто бы то ни было. Порой Убийце казалось, что у него самого разрастается внутри чувство непередаваемой симпатии и восхищения, когда он видит Заклинательницу в гневе или почти-раздраженной.

— А, это всё же ты, Нацу? — Люси, которая уже привыкла к таким нахальным визитам друга, уже, казалось, ничему не могла удивиться. Разве что сразу же приметила у него синяки под глазами, да отсутствие какого бы то ни было стремления встать с дивана.

— А кто же ещё? — он хмыкнул, всё так же продолжая невозмутимо щёлкать арахис, и обратил искренне заинтересованный взгляд на Держательницу. Его нынешние эмоции исполняли какой-то замысловатый танец на границе с прозрачным восхищением.

— Почему ты до сих пор не опубликовала её? — он взглядом указал на рукописи, выведенные красивым каллиграфическим почерком Хартфилии.

— А что опубликовывать? — устало зевнув и прикрыв рот рукой, Сердоболия вновь посмотрела на свои почеркушки, которые вопрошающе держал в руках Нацу. — На мой взгляд, так это обычный бульварный романчик, коих на прилавках безумное множество...

— Ты себя недооцениваешь.

— Это не порок.

— И всё же...

— Знаю.

Они замолчали, просто потому что нужно было замолчать. Она знала, что думает по этому поводу Нацу — Нацу знал, что думает об этом Люси. Всё просто, как дважды два.

— Когда-нибудь я напишу поистине стоящее произведение, но не в этот раз, — Заклинательница вновь устало улыбнулась и присела в кресло, стоящее напротив диванчика. — Сейчас же я просто стараюсь набить руку. Знаешь, я даже представляю, какого формата будет «та самая работа», из-за которой я оставлю след на тропинке истории... Что-то вроде мемуаров.

Люси осеклась, когда заметила чуть задумчивую улыбку Драгонслеера. Он улыбался так, словно бы взглядом изучая её.

— Ты красиво мечтаешь.

Это прозвучало странно. Как будто бы фальшиво взятый аккорд. Но Нацу знал, о чём он говорит. Ему просто доставляло удовольствие наблюдать, как глаза Люси зажигаются огоньком пока еще несбывшихся мечтаний и стремлений, как она эмоционально размахивает руками и строит планы на будущее. И у нее всё получится — Нацу в этом уверен.

— Умеешь же ты ляпнуть, — Заклинательница Духов заливисто рассмеялась, встала и потрепала по голове друга, наведя на его голове ещё больший беспорядок. — Я так понимаю, что ты сегодня ночуешь у меня?

— Все правильно понимаешь, — довольно протянул Драгнил и, сладко потянувшись, уже окончательно по-хозяйски разлёгся на диване, заложив руки за голову. — Всё равно завтра вместе на задание, пораньше встанем хоть...

— Да-а-а, — насмешливо протянула Хартфилия и отвернулась. — Ты-то встанешь раньше всех, непременно, да, — она саркастично кивнула в ответ на приподнятые брови Нацу.

— Ну, уж явно пораньше вас, Леди-которая-любит-спать, — парировал её ответ Убийца, передразнив манеру речи.

— Откуда такие манеры, сеньор?

— С кем поведешься — от того и наберешься, — съязвил Драгнил.

— Кстати, — Люси уже исчезла на кухню, поэтому её голос слышался чуть приглушенно, но для чуткого слуха Дракона это никогда не служило помехой. — А что за задание?

— А вот завтра все и узнаешь!

— Мы так не договаривались, эй, Нацу!

— Да я как бы вас и не спрашивал. Тебе же деньги нужны? — он с момент помолчал, а затем, улыбнувшись себе победно под нос и осознав, что молчание — знак согласия, расслабился, тем самым подтвердив свою безапелляционную победу в так и не начавшемся споре-перепалке.

В спальне Люси послышался треск, звук бьющегося стекла и вымученное: «Ага, я приземлился!»

— Хэппи! — одновременно раздалось из двух разных концов квартиры. Только кто-то взял сковородку на вооружение, а кто-то радостно засмеялся.

***

— Мира, ты уже крутишь эту бутылку в руках битый час! Во имя всех существующих и не существующих богов, что происходит? — Кана раздражённо отставила в сторону стакан с водой, единственной жидкостью, которая сегодня она могла пить. Сидя за барной стойкой и раскладывая незамысловатый пасьянс, Альберона не сводила настороженного взгляда с Дьяволицы, которая с утра пораньше была слишком нервной.

— Да знаешь... — словно бы неважно начала собеседница. — Предрассудки в последнее время мучают, — Мираджейн чуть сморщила носик и отставила бутылку под стол, принимаясь раскладывать трубочки по цвету и форме. Кана раздраженно фыркнула и с усердием отобрала и чертовы трубочки у нервной подруги.

— Что именно тебя мучает? — выпытывающе прищурившись, задала вопрос «картёжница» и положила локти на столешницу.

— Да так... Ты не знаешь, Нацу с Люси уже ушли?

— Угу. Они же ещё вчера предупреждали о том, чтобы мы их с самого утра не ждали, — Кана вновь нахмурилась.

— Не по себе мне. Не. По. Себе, — Демоница как-то горестно, почти обречённо вздохнула. Так обычно вздыхают кисейные барышни в книгах, в сценах, где обязательно есть печаль. Но ведь Мира явно не кисейная барышня, да и горевать она тоже не будет.

— Ты чувствуешь, что что-то должно произойти?

— Определённо, — на этих словах Мира развернулась и, взмахнув копной белоснежных волос, исчезла в подсобке, явно выискивая что-то, что необходимо было бы поправить или разложить по форме и размеру.

Кана вновь нахмурилась, когда в колоде осталась лишь пиковая семёрка да крестовый туз.

Часть I. Все хорошо, когда все хорошо... (2)

— Нацу, когда берёшь задание, то нужно внимательно смотреть, где живёт заказчик! Какого черта мы узнаем о том, что он находится за девятьсот пятьдесят миль от города только тогда, когда смотрим строчку, где говорится о месте задания? — Хартфилия картинно всплеснула руками и, грозно посмотрев на ухмыляющегося Саламандра, заворчала себе под нос что-то нечленораздельное, не забыв при этом сжать кулаки и на мгновение сморщить носик.

— Ох, не начинай, Люси, — Нацу безразлично махнул рукой и улыбнулся, запуская руки в бездонные карманы. Хэппи молча наблюдал за скоротечной перепалкой, наслаждаясь вкусом вяленой рыбки, которую Заклинательница Духов ему услужливо «одолжила».

Улыбка медленно начала сползать с лица Нацу гримом актёра, застоявшегося под светом софитов, когда он увидел спокойно-издевающийся взгляд своей напарницы. Она сложила руки под грудью и изобразила на своих губах садистскую, едва заметную усмешку. Стоя рядом с кассой, она, не сводя мстительного взгляда с Нацу, произнесла:

— Нам, пожалуйста, два билета на поезд. Желательно не на экспресс, а на тот, что помедленней...

— Нет, — тихо просипел Драгнил, молящими глазами смотря на девушку. — Пожалуйста, не надо...

— А как ты ещё планировал добираться до заказчика, м? — Люси вопрошающе вскинула голову, размышляя над сказанным. Потом поняла, что «алиби» в виде: «Ну, прости, других вариантов нет», все ещё работает.

Несколько секунд праведного молчания лишь дали в сотый раз осознать Нацу, что он сглупил.

— Хорошо, — он примирительно поднял руки вверх. — Соглашусь, я ступил.

— Хоть в чём-то ты согласен, — Люси весело хихикнула и, отдав нужную сумму за билеты, подошла к нему. — Поезд через два часа и... да, ехать нам два дня. Правда, я до сих пор не понимаю, почему этот заказ оказался именно в нашей гильдии. Разве тебе не кажется, что если заказчик живет чуть ли не на другом конце света — по нашим меркам, — то этим должна заниматься местная гильдия, но никак не наша? — она вздохнула и вновь опустила взгляд на листок, подрагивающий у неё в руках от тёплого ветра.

Четыре миллиона драгоценных — столько-то вековые задания S-класса не стоили, чего уж тут говорить об обычных миссиях. Плата, несоизмеримая с задачей и коэффициентом трудности.

— Может быть, нас ждёт какая-то подлянка, откуда ты знаешь? — Нацу зевнул и, закинув руки за голову, потянулся, зажмурившись от удовольствия.

— Вот об этом-то я и думаю, Нацу. Ты понимаешь, что это странно и даже, быть может, не очень логично: давать задание на розыск кого-либо за такую астрономическую сумму? — Люси нервно выдохнула.

— Люси, ты со мной. В конце концов, от задания всегда можно отказаться, ты же знаешь.

— Знаю, но всё равно... Мне как-то не по себе.

«Не по себе», — то же самое говорила Мира.

— Брось. Больше накручиваешь себя, что не есть хорошо, — Нацу схватил за запястье девушку и потянул за собой. — Предлагаю сесть на поезд...

Хартфилия хмыкнула и молча кивнула головой. Спорить она всё же не решилась.

— Ты уверен, что уже хочешь сесть?

— Да, — Драгнил кивнул. — Чем раньше сядем, тем раньше пройдёт самая первая и самая острая стадия моей «транспортной болезни».

Люси пожала плечами и ненавязчиво улыбнулась.

— Ты сам этого захотел...

Когда Заклинательница и Убийца нашли своё купе, то не поверили своему счастью, ибо поезда дальнего следования всегда были длиннее обычных. Кинув беглый взгляд на Нацу, Люси в глубине души посочувствовала своему другу, в тайне надеясь, что настойка, полученная ею от Венди, сможет помочь Драгнилу, когда тот совсем взвоет...

Драгнил, как истинный джентльмен, несший тяжелые сумки за двоих, превозмогая начинающиеся мучения, закинул их на верхние полки и сел на кровать.

— Почему с нами нет Эрзы?

— Потому что она с Жераром, — Люси фыркнула и уселась рядом с разваливающимся Драгонслеером.

Ответ исчерпывающий и, в принципе, всё объясняющий. Да и Люси с Нацу сейчас не до них.

Хэппи, который, как это ни странно, почти всё время молчал, всё так же безмолвно прошёл купе и вылетел в распахнутое окно, явно намереваясь не мешать этим двоим продумывать план действий. Да и нутром он всё-таки чувствовал, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд.

Сердоболия повернула голову и увидела то, что видит обычно человек, пересматривающий свой любимый фильм в двухсотый раз. Нацу, уже чуть позеленевший, глубоко вдыхал и выдыхал, стараясь совладать со своей природой, но уже в глубине души и он, и Люси понимали, что это не представляется возможным.

Поезд тронулся неожиданно для волшебников, которые только-только начали приходить в себя. Хартфилия аккуратно дотронулась до руки Нацу, лицо которого уже начало сменять все цвета радуги поочередно. Драгнил дёрнулся и посмотрел на Люси, та в ответ лишь чуть потянула его на себя, заставляя его положить голову к ней на колени.

— Мне кажется, тебе так будет легче, — она смущённо пожала плечами.

— А ведь верно, — Нацу расслабился, где-то глубоко в подсознании блаженствуя от полученной возможности.

И именно в тот момент ему показалось, что он готов горы свернуть или даже вытерпеть то, как его выворачивает наизнанку хоть неделю. Он не знал причины появления этой самой уверенности в своем всесилии и даже, быть может, не хотел разбираться и копошиться в рое мыслей, которые Нацу всё никак не удавалось схватить за шкирку и привести в маломальскую упорядоченность.

Люси пахла солнцем и мёдом, а ещё лавандой. Её тело было буквально соткано из тонких прозрачных нитей этих запахов — нюх Нацу никогда раньше не чувствовал этих ароматов, а сейчас почему-то они стали выявлять себя. Странно, но факт: эти двое были на людях одними, а наедине — совершенно другие. Словно бы одну куклу моментально заменяли на другую. Как будто бы кусочки пазла меняли местами.

В миссиях, которые они выполняли втроем, включая Хэппи, который, к слову, старался держаться на увесистой высоте от волшебников, если не требовалась его помощь, эти двое были совершенно другими. Актёры, снявшие истинные маски с лица, смывшие грим и разорвавшиеся устоявшиеся образы на части.

В таких поездках у них всегда из ниоткуда возникала серьёзная тема для разговора, которую они бы ни за что не подняли на людях. Да даже пусть в присутствии Эрзы или же Грея, самых близких друзей, они не говорили так, как говорили друг с другом. По душам?.. Нет, это было бы слишком поверхностно и безэмоционально в сравнении. Глаза в глаза. Без хохмы и пошлых шуточек, которые они позволяли себя отпускать при всех остальных.

И сейчас... Нацу порывался что-то произнести, но почему-то язык не слушался его, явно срывая планы.

— Люси, я всё хотел тебя спросить... — Драгнил прикрыл глаза и заёрзал, удобнее располагая голову на комфортных коленях Заклинательницы. — У тебя ещё остались родственники?..

— А? — Сердоболия вздрогнула и перевела взгляд на напарника. — Знаешь, а я уже и не помню, по правде сказать. Кажется, никого из родных и не осталось...

Разговор не завязался. Просто потому что Хартфилия знала, что спрашивать Нацу бессмысленно и больно, в общем-то. Вот только вопрос её заставил призадуматься. Кажется, она действительно становилась Леди без роду и без племени. О её семье, несмотря на славу и величественность Хартфилиев, знали немного, ибо реальная власть — тайная власть, поэтому слишком об этом роде не распространялись. Она помнила, как мама, обязательно невообразимо-прекрасная, со связкой зодиакальных ключей на поясе, приходила к маленькой девочке в комнату вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. И всегда Лейла что-то рассказывала маленькой Люси. Вот только что?.. Эти воспоминания, некогда врезанные в память искусной гравировкой, стали рассеиваться рассветным туманом в никуда.

Пропуская сквозь пальцы непослушную шевелюру Нацу, девушка не заметила, как уснула вместе со своим другом. Она ведь тогда и не знала, что все эти пропавшие воспоминания и стечения обстоятельств связаны линиями судеб и лентами времени.

Часть I. Все хорошо, когда все хорошо... (3)

Часть была немного подредактирована. Кое-что добавилось.

Истинных заклинателей почти не осталось. Род Хартфилиев угасает. Я чувствую это...
Запись из мемуаров Лейлы Хартфилии. Закрытые архивы.

Тепло, исходившие бесперебойными волнами от тела Нацу, грело не только Люси, но и ее душу — ей так казалось. Когда она распахнула глаза, то увидела только мрак заурядной ночи — ничего необычного, лишь ударивший в нос запах свежей древесины, смешавшийся с облачками едва ощущаемого одеколона, напомнил о том, что рядом с ней спит Нацу. Ветер, сквозивший через почти незаметную щель в приоткрытой форточке, достигал своими бесконечно длинными щупальцами до лодыжек и неприятно обволакивал их. Люси повернула голову и обнаружила сопящего Хеппи. Теперь понятно, почему ей было холодно...

За окном проносились цепи хрупких ночных теней-стражей. С немыслимой скоростью они появлялись и так же исчезали из поля зрения. Неуловимые — черно-бархатные пейзажи сменялись быстрой кинолентой, открывая картину еще более мрачную и чарующую, чем была до этого.

Нацу заерзал и что-то неразборчиво пробормотал во сне, прижимая Люси к себе за талию, словно мягкую игрушку.

Девушка закатила глаза и молча посочувствовала то ли самой себе, то ли Нацу — она не поняла.

Постепенно становилось скучно. Она бы почитала книгу, но в купе слишком темно, а включить свет — разбудить Нацу, который еле-еле заснул из-за своей болезни, и Хеппи, который тоже устал и хотел побольше пребывать в царстве Морфея.

Хартфилия глубоко выдохнула. Всегда не везет только ей. Колеса стучали по рельсам, а ветер по проводам. Люси все время не покидало чувство какого-то тревожного ожидания. Какое-то шестое чувство нашептывало, что что-то произойдет...

В последнее время Люси мало спала. Бессонница стала чем-то вроде неожиданности для Заклинательницы, которая привыкла спать без задних ног. Просыпаясь в четыре утра, Держательница могла не уснуть до десяти утра, чтобы потом организм все-таки взял свою оставшуюся порцию отдыха и позволил налитым свинцом векам закрыться.

К вечеру они будут уже в другом королевстве. Вдали от любимой Гильдии, от поддерживающих друзей, от замечательного мастера... Люси казалось, что лента ее жизни в этом путешествии совершит новый виток, завяжется в узел и вновь пойдет шелковистыми нитями вперед.

Что-то должно поменяться — это стало не догадкой, а, скорее, неоспоримым фактом. Что их там троих ждет? Хартфилия иногда ощущала, что она словно бы сжигает мосты.. Только между чем?

Держательница Духов никогда не обладала даром пророка или даже предсказателя, но все-таки...

Нацу вновь заерзал. Его беспокойный сон тоже ни о чем хорошем не свидетельствовал.

— И долго ты собираешься бодрствовать? — его руки посильней прижали к себе Люси. И как бы они ни пыталась воспротивиться этому — против силы дракона это было бесполезно.

— Что? — девушка даже не сразу сообразила, чей это голос. А когда до сонной Люси дошло, она приглушенно то ли воскликнула, то ли пискнула.

— Говорю, бодрствовать еще долго собираешься? — Нацу раздраженно-сонно фыркнул. Девушки...

— Чего-чего?

— Я понял, что ты не спишь, еще пятнадцать минут назад, когда ты только-только проснулась, — он тяжело вздохнул.

— Каким это образом?

— Я услышал, как ты дышишь. Забыла, кто я есть? — он едва заметно улыбнулся. — Я знаю, что ты чувствуешь каждую секунду, Лю...

Лю...

— Можно я буду иногда звать тебя "Лю"? — он вновь усмехнулся — как показалось Хартфилии.

Я знаю, что ты чувствуешь...

— Молчание — знак согласия.

Люси лишь кивнула.

— Так что ты там знаешь?..

— Все.

— Что "все"? — она недоуменно на него посмотрела, стараясь создать себе картонный, наигранный образ ничего не понимающей и не знающей особы.

— Потом как-нибудь узнаешь, — Нацу зевнул и перевернулся на другой бок. Иногда он своими повадками напоминал Люси истинного дракона.

Глаз Сердоболии нервно дернулся. Будь она сейчас в нормальном состоянии — обязательно бы начала истерить и размахивать руками, как птицы крыльями, но сейчас клонило слишком сильно в сон, Царство Морфея манило и завлекало в свои дебри.
И только когда голова волшебницы коснулась подушки вновь, она прошептала:

— Можешь звать меня "Лю"...

Едва различимая улыбка тогда пробежалась по губам Драгнила, который лишь на мгновение заснул.

И пусть они только друзья.

Охранять сон Лю — его святая обязанность.

***

Как и ожидалось, с поезда все трое сошли под самый вечер. Солнце только коснулось своими лучами горизонта, когда ноги Драгнила коснулись воспеваемой им земли.

Нацу запрокинул голову наверх и, прикрыв глаза, с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух. С каждой минутой становилось прохладней. Солнце медленно заходило за горизонт, вновь уступало место темноте.

Люси порой казалось, что распорядок дня у них изменился. Стали вампирами в живом воплощении, которые спят днем и просыпаются только ночью.

— Мне кажется, нам необходимо найти заказчика до ночи, иначе мы здесь надолго задержимся, — Хеппи парил в воздухе подбитой птицей рядом с волшебниками, стараясь не терять бдительности.

— Итак, — иронично начала Люси, — что мы имеем: мы в незнакомом городе совершенно незнакомого королевства, нам негде ночевать, и мы явно не знаем, что делать... Что же, хорошее начало задания. Оптимистичное, я бы сказала...

Подведя последний итог, девушка огляделась по сторонам.

— Да не ворчи ты! Как старая бабка, ей-богу! — Нацу махнул рукой.

— Кто бы говорил, дракон-переросток!

— Это с чего бы еще? — его, казалось, забавляла этакая альтернатива хорошей драке.

— А кого письмена Фрида не пропустили тогда?

— Ой, а самой-то тебе сколько лет, старушенция!?

— Дурак.

— Блондинка.

— Изувер.

— Изверг в юбке!

— Выяснять свои семейные отношения будете потом, вы, двое! — Хеппи стукнул лапкой себя по носу.

С несколько секунд помолчав, вся компания разразилась заливистым смехом. Шутка прошла на "отлично"!

— Да, давайте двинемся в путь... — Нацу сделал первый шаг и обернулся на Люси, которая перехватила покрепче ключи.

Самое интересное — никаких истеричных воплей по поводу реплики Хеппи не возникло. Видимо, это будет незабываемое путешествие...

— Хей, Люси, кажется, у нас есть курс, — елейно пробормотал Нацу и посмотрел на напарницу. Та лишь, несколько секунд удивленно озиравшаяся по сторонам, встретилась взглядами с Драгнилом и улыбнулась.

— Что на этот раз? Драконья тактика? Чувство? Драконья память на те места, где ты не был? — Хартфилия весело засмеялась, смотря, как с каждым произнесенным ею словом, губы
Драгонслеера растягивались в ехидной ухмылке.

— Логика, Лю, логика! — она, казалось, вздрогнула, когда он ее так назвал. Все-таки... Для нее это было непривычно.

— А что? У нашей богатой наследницы теперь новое прозвище? — Хеппи, наконец, очнулся от наваждения, преследовавшего его невидимой тенью всю дорогу, и начал себя вести так, как
ведет себя обычно Хеппи, а не благоразумный Иксид.

— Ты так хорошо молчал, кот! Помолчи еще, — хоть слова и обидные, но из уст Люси они звучали слишком добро, чтобы быть правдой. Хартфилия устало улыбнулась — долгая дорога
вымотала ее, в отличие от Нацу, который только едва сошел с поезда, а уже был буквально полон сил на новые свершения, которые наверняка прокручивал в мозгу.

— Интересно, если мы здесь что-нибудь разгромим, счет придет в нашу гильдию? — Хеппи и Нацу задали этот вопрос одновременно и молча уставились на Заклинательницу, которая активно
замахала руками в протестующем жесте.

— Давайте хотя бы раз в жизни оставим хоть что-то целым, а?

— Ты замерзла? — этот вопрос и задумчивый взгляд Драгонслеера застал врасплох Люси. Она посмотрела на него задумчивым взглядом и, обняв себя руками, поежилась. — Не спрашивай,
как я это узнал, все равно ведь знаешь... Возьми шарф, — он протянул ей самую драгоценную вещь, что у него была, и развернулся на сто восемьдесят градусов.

Шок от первого замечания успел слиться с волной от второго.

Не нравилось все это Люси. Даже то, как Нацу быстро меняется... Вроде бы вот он — веселился и хохотал вместе с ней, а затем... А затем заменял маску беззаботного искренним беспокойством. А ведь Лю и не сомневалась, что беспокойство искреннее. Нацу ведь по-другому не может...

— Давай уже просто пойдем?
И они пошли. Быстрым шагом, каждый раз ожидая, что что-то случится. Как тогда, девять лет назад, они двигались только вперед, не оглядываясь.

Потому что зачем оглядываться в прошлое, если впереди ждет будущее? И пока они не знали, что с собой принесет это будущее. Горькие расставания или радостные встречи... Слезы или смех. Но знали одно — что-то это будущее привнесет...

Часть I. Все хорошо, когда все хорошо... (4)

В тот момент мы, наверное, немного заигрались в эти "прятки чувств". Было больно, обидно и как-то... странно. На душе — туман. Что будет дальше — я не знаю.
Написано рукой Люси Хартфилии на клочке бумаги, который был вложен в книгу заклинаний. Библиотека Гильдии Fairy Tail. Закрытый архив.

— Мира, ты вывесила новый блок заданий?

Голос Фрида заставил Демоницу невольно вздрогнуть и посмотреть на мужчину, внезапно окликнувшего ее. Она отставила в сторону запеченное яблоко в меде и оглянулась на одного из громовержцев, который уже давно им не являлся.

Фриду было несколько непривычно видеть Миру в укороченном платье сочного апельсинового цвета, которая находилась не за барной стойкой, занимаясь вполне себе обычной работой, а сидела за одиночным столиком ближе к концу зала. Сдирая с яблока и так отвалившуюся кожуру, Мираджейн недовольно хмурилась, словно бы занималась весьма неблагодарной работой.

— Нет еще, но собираюсь это сделать, — она пожала плечами и аккуратным движением поправила волосы, и так идеально уложенные.

Повернувшись к магу корпусом, Мира закинула ногу на ногу и, вновь нахмурившись, посмотрела на Фрида, словно бы изучая его. В ее голове как будто бы танцевали незаурядный танец беспокойные мысли.

— А что ты хотел? — девушка чуть приподняла голову в вопросительном жесте.

— Да скучно что-то совсем стало... Доска с заданиями пустует, а я хотел взять одно, ибо хватит задницу просиживать на одном месте, — Фрид бегло пробежался взглядом по залу, выискивая кого-то и, видимо, не найдя, повернулся к собиравшейся что-то озвучить Мираджейн. — Ты случаем Эвергрин не видела?

— Она ушла с Эльфманом, взяв последнее задание, — она перебила саму себя и с готовностью встала со скамьи, разглаживая складки шелкового платья и продвигаясь к барной стойке.

Мираджейн прошла за свое законное место и, исчезнув под барной стойкой, достала книгу. Открыв ее на нужной странице, девушка хмуро осмотрела содержимое и молча положила фолиант на место. Облокотившись о стойку, она нервно начала постукивать пальчиком по столешнице.

— А! — Мира посмотрела на подошедшего Фрида и, взяв принесенные заказчиками листы с заданиями, направилась к доске. — Точно, я же тебе обещала...

Вывесив драгоценные пергаменты в идеальном порядке на доску, Штраус удовлетворенно оглядела результат своих стараний и, кивнув самой себе, повернулась лицом к Джастину. — Все к твоим услугам. Выбирай любое, — она выдавила из себя дежурную улыбку и сделала два шага в сторону, как ощутила теплую, чуть огрубевшую мужскую руку у себя на запястье.

— А ты не хочешь пойти со мной?

Мира вздохнула и отвела взгляд. Она знала, что все это похоже на картинное приглашение на свидание, вот только... Не до прогулок под палящим солнцем ей сейчас. Не до вдыхания розового аромата и явно не до поцелуев под дождем, смывающим слезы радости. Миру волновали лишь двое бесшабашных волшебников и один очень беззаботный Иксид, которые отправились за много километров от дома, чтобы выполнить задание. Вроде бы и мысли ее были предрассудками, да вот только... Казалось, что все не так. Что-то определенно пойдет не так.

Штраус блекло улыбнулась и мягко отвела руку Фрида. — Не в этот раз, прости.

Он спокойно улыбнулся ей в ответ. — Я понимаю...

Я понимаю...

Когда в последний раз Штраус слышала эти слова? Она уже и не помнит.

Девушка отвернулась и прижала ручку ко рту. Ей нужно было срочно найти Мастера...

Фрид же провел ассоциацию у себя в голове с «белоснежной». Мираджейн ведь именно такой и была...

Они разошлись в разные стороны с разными целями, прекрасно понимая, что непременно встретятся вновь. Только обстоятельства будут уже другие, а чувства — куда как сильнее.

***

Они шли долго. Длинная дорога вымотала — неумолимо клонило в сон всех троих. Ноги Люси уже ломило от многокилометровых блужданий туда-сюда с целью найти хоть что-нибудь.
Напоминало тех несчастных, которых в сказках народов мира отправляли Короли «туда — не знаю куда, за тем — не знаю, чем».

Оптимистичное настроение словно бы смело с их лиц половой тряпкой. Руки уже чуть подрагивали от напряжения, сквозившего во всем — в чувствах, в движениях, в эмоциях, редкими гостями проскальзывающих на их лицах. Это была идеальная обстановка, чтобы покопаться в себе и своем сознании. Вот только сил даже на то, чтобы просто думать — не оставалось почти. Земля уже стала казаться теплой постелькой, а ночной ветер — убаюкивающим одеялом. Им, конечно, было не впервой — ночевать на улице, но города волшебники не знали, поэтому рисковать не собирались. Хоть опрометчивость и некое безрассудство — были их вторыми именами, все-таки голова на плечах была... Или ее остатки. Точно они не знали.

Нацу неожиданно остановился и, потворствуя своим животным инстинктам, принюхался. Он сморщил нос, сощурил глаза и резко притянул ничего не понимающую Хартфилию к себе.

— Хеппи! — Драгнил резко вскинул голову и, не отпуская замешкавшуюся девушку от себя, посмотрел в небо, где кружил Иксид. Кот красиво спикировал вниз и моментально оказался рядом с Драгонслеером, так же, как и волшебник, принюхиваясь.

— А я-то понять не могу, что за чертовщина, — Нацу вновь принюхался. — Этот странного рода запах нас преследует чуть ли не с самого начала...

— Нацу? — Заклинательница Духов озадачилась таким поведением Убийцы Драконов, который навязчиво отодвигал воспротивившуюся Люси за спину. Эти его действия... Они были похожи на животные повадки — у Хартфилии промелькнула такая мысль в голове, но эта самая мысль сразу же самоликвидировалась, когда рука Лю потянулась к золотому ключу Льва.

— Люси... — Хеппи сел ей на плечо.

— Не надо. Это не стоит ваших затрат волшебной силы... — ветер заиграл ночную сонату по листве деревьев и длинным травяным стержням. Шелест голоса больше напоминал женский голос, но проверить все же стоило — мало ли какие уроды есть на свете?

Нацу только собирался что-то произнести, а пламя уже затанцевало боевой танец на его ладони, когда из тени вышла женская фигура, примирительно поднимая руки вверх. — Я не собираюсь на вас нападать...

— Откуда нам знать, — прошипел Драгнил.
Девушка удрученно покачала головой и обратила свой взгляд на них, показывая лицо в отблесках ярчайшего пламени. Голубые глаза смотрели на троицу чуть устало, быть может, немного надменно и с насмешкой, но было видно, что незнакомая особа нападать не собирается.

— Я от вашей заказчицы. Она предвидела такой исход событий...

— Заказчицы?.. — недоуменно пробормотал Хеппи, давая себе чуть-чуть расслабиться, но оставаясь в любую секунду готовым взлететь в воздух.

— Откуда нам знать, что ты не лжешь? — Нацу усмехнулся и, как овчарка, наклонил голову набок. — Встречались мы с такими «честными»...

— Хотите верьте — хотите — не верьте, но у меня есть предложение, которое вас определенно заинтересует, — она победно взглянула на каждого, — я отведу вас к месту назначения.

Декламировав последнюю фразу, девушка посмотрела на Люси, а затем снова обратила свое внимание на Драгнила. — Странные вы, мужчины. Твоя спутница устала. Она не выносливая убийца драконов, а всего лишь девушка, которой сон и отдых с теплым душем просто необходимы, — с укором взглянув на Нацу, она продолжила. — Да и сам ты не в лучшей форме... Можешь отрицать или не отрицать — но я свое слово сказала. Даю вам несколько секунд на размышление: согласны ли вы пройти к заказчице или нет. Я свое время терять не собираюсь и явно не намереваюсь быть на волоске от смерти.

Хартфилия, своей интуицией не ощущавшая скрытой угрозы от незнакомки, заметно расслабилась, чем вызвала неподдельное удивление у своих друзей, которые в тот же миг уставились на
Заклинательницу Духов, мгновенно почувствовав перемену настроя.

— Ну что вы на меня уставились? — раздражено фыркнула девушка. — Как будто бы в первый раз встречаем на задании незнакомого человека ночью, который предлагает нам свою помощь. Пф... — она раздраженно закатила глаза, избавляясь от рук Нацу. — Вы как хотите, а мне надоело ходить вокруг да около. Пусть меня прикончат по дороге, но я хоть высплюсь на том свете. Я не планирую разбираться, кто у нас тут представитель темных сил, поэтому по любому пойду с этой Леди, — Люси с готовностью сделала шаг вперед.

Нацу непонимающе уставился на подругу, которая всем своим видом отождествляла выражение «я знаю, что делаю».

— Ты ведь на это и рассчитывала? — он сложил руки под грудью и хмыкнул.

— На что Люси рассчитывала? — Хеппи хихикнул и взлетел над головами обоих.Девушка отвернулась и прижала ручку ко рту. Ей нужно было срочно найти Мастера...— На что Люси рассчитывала? — Хеппи хихикнул и взлетел над головами обоих.

— На то, что куда бы она ни пошла — я пойду с ней, потому что моя мужская честь не позволит оставить девушку в беде, — он едва заметно елейно ухмыльнулся, смотря, как губы на уставшем лице Хартфилии расплываются в лукавой улыбке.

— Ая-яй, Люси! — Хеппи пригрозил пальчиком.

— Так о чем разговор, ребята?

— Хорошо, Лю, — Нацу выдохнул. — Если ты внутренне не видишь угрозы, то я пойду с тобой... Потому что верю тебе и твоему «шестому чувству».

Она вновь вздрогнула и перевела взгляд с незнакомки, которая великолепно играла роль «меня здесь нет», на своего друга, который был готов защищать ее до конца. Затем Держательница посмотрела на Хеппи, который устал не меньше их всех и уже кружил над ними лишь затем, чтобы окончательно не заснуть...

Вот так вот обстоятельства влияют на совсем, казалось бы, безвыходные ситуации. Они приняли опрометчивое решение — пойти с незнакомой девушкой, имя которой они даже не потрудились узнать, в одну секунду. А, быть может, все великие дела так и совершаются — моментально. Во всяком случае, они были слишком усталыми, чтобы хоть немного заставить себя пораскинуть мозгами. Люси, да и остальным, наверное, тоже, уже хотелось зарыться носом в теплые подушки, накрыться не менее теплым одеялом и свернуться калачиком, встречая утро приглушенным сопением и закрытыми глазами. А чем быстрее они найдут заказчицу, тем быстрее их желания превратятся в реальность. В конце концов, кто как не безумная в своих поступках Гильдия Fairy Tail идет на такие решения?

Девушка, стоявшая чуть поодаль от препиравшейся парочки, прикрыла глаза, в душе искренне надеясь, что обойдется без происшествий. Все-таки ее задача — доставить исполнителей целыми и невредимыми, а не нажить себе врагов в лице волшебников сильнейшей Гильдии Фиора. Вот только с характером этой особы не поссориться пару раз будет сложновато...

А через несколько минут, собрав все оставшиеся силы и волю в кулак, они вновь уже пошли по тропам, — вчетвером. Стараясь как-то приободрить самих себя... В тот момент появились силы, чтобы поразмыслить надо всем, что происходило в последние годы между некоторыми людьми. Снимая маски в глубине души, двое из присутствующих знали ответы на все немо задаваемые вопросы. Вот только ни один из них не решался заговорить первым...

Но ведь Время и Судьба устанавливают свои манифесты?..

Часть I. Все хорошо, когда все хорошо... (5)

Время лечит. И оно лечит абсолютно любые раны. Только без наркоза.
Надпись на клочке бумаги, написанная последним огненным Драгонслеером — Нацу Драгнилом.

Почти весь их путь прошел в тягостном молчании. Не то чтобы им не хотелось говорить — просто не было сил, да и тем для разговора словно бы не существовало. Незнакомая девушка вела их только ей ведомой дорогой, а Люси с Нацу и Хеппи покорно, как каторжники, шли за ней, прекрасно понимая, что юная леди — их единственная ниточка, которая может привести их к месту старта задания. Иначе в Магнолию «Команда Нацу» вернется ни с чем. Смеяться, конечно, над ними никто не будет, но и сочувствующих взглядов они не увидят... Скорее, отношение чуть изменится в худшую сторону, как к необязательным и неисполнительным волшебникам. Да и подставлять Гильдию в большом представительном городе не имелось ровным счетом никакого желания.

— И долго нам еще идти? — Нацу поправил неаккуратным движением шарф и усилием воли подавил в себе сонный зевок. — Как там тебя... Эй!

— Если что, меня зовут Танедра, — девушка презрительно закатила глаза и скривила губы в наигранно миловидной усмешке. — Волшебники Хвоста Феи всегда такие невежественные?

Люси остановилась и мысленно помолилась всем Богам, чтобы Нацу девчонку не убил и хотя бы оставил ее в потребном состоянии.

Все ведь знали, что Драгнил был готов вызвать на личный бой каждого, кто насмехался над Хвостом Феи, чтобы доказать могущество Гильдии, по праву названной Сильнейшей. Как и Люси,
впрочем. Но та предпочитала решать возникшую проблему словом и более мирным путем, нежели чуть что — пускать в ход кулаки. Хартфилия всегда была этаким миротворцем, которая могла лишь одной своей светлой улыбкой разрядить накалявшуюся атмосферу.

Честно говоря, Нацу мог бы все отдать, лишь бы видеть эту искрящуюся добром улыбку на губах Хартфилии чаще, а не жалкое, даже, быть может, чуть пошловатое подобие оскала. Иногда Драгнилу казалось, что только он Люси и видел без всех ее красивых «карнавальных» масок на лице, без театральных жестов на публику... Порой у него складывалось впечатление, что каждое движение Люси — скованная игра на людях. Не хватает только звона золотых и серебряных монет по мостовой, да рукоплесканий и аплодисментов пораженной публики.

Люси — другая.

Так же, как и Нацу.

Они оба знали об этом, но всегда молчали, словно бы боялись раскрыть свои карты в конце занимательной игры, произнеся истинную правду о том, кто они есть. Испугаются? Нет. Скорее, разочаруются.

— Нет.

Люси пораженно взглянула на друга и мысленно поблагодарила услышавших ее Богов. Девушка промолчала и взглянула на их спутницу. Та тоже ухмыльнулась и продолжила путь.

Город действительно потрясал. Множество мостов и речек, образовывающих искусную паутину, могли запутать любого незнакомца, а стоящие по их берегам вереницы домов с ярким светом в окошках создавали впечатление некого занимательного пейзажа, нарисованного искусным художником под впечатлением теплых ночей.

Жители этого городка никогда не ходили поодиночке, а если и ходили, то очень редко, все больше собираясь в неуклюжие стайки, походящие на косяки мелких рыбок, снующих туда-сюда.

— Почему здесь все ходят компаниями? — Хеппи застыл в воздухе и вновь посмотрел на оживленные улицы.

Люси только-только хотела произнести что-то вроде: «я тоже хотела это спросить», но Танедра опередила ее ответом.

— Они боятся.

Столь короткий ответ породил в головах троих еще более короткий вопрос.

— Чего? — Нацу прищурился и вновь огляделся по сторонам. И только сейчас до него дошло, что на самом деле люди не такие жизнерадостные, как ему показалось на первый взгляд. На самом деле их хмурые, омраченные какими-то неспокойными мыслями лица просто блекли на фоне жизнерадостной обстановки и не так бросались в глаза.

— Месяц назад в городе пропали паренек и девочка. А две недели спустя их истерзанные муками тела нашли на главной площади города. Их убили при помощи магии. Иными словами — волшебники. Виновных так и не нашли, — девушка декламировала это беспристрастно, хотя в ее глазах промелькнуло какое-то неопознанное Люси чувство. А потом она с ужасом, который шел в ногу с иронией, осознала, что это был страх.

Перед ними.

Девчушка точно не враг, раз их боится. Логика, в общем-то, абсурдная, но Лю верила своему шестому чувству.

Нацу сжал руки в кулаки и глубоко вздохнул.

— И как эти люди вообще посмели носить звание волшебника? — прошипел себе под нос Драгонслеер и шумно выдохнул. Хеппи опасливо покосился на друга и нахмурился. Даже Иксид чувствовал, что путешествие, пусть и не плохо окончится, но точно развернет ломаные их судеб на триста шестьдесят градусов. И явно задача Гильдии будет состоять не только в том, чтобы выполнить высокооплачиваемое задание — Fairy Tail всегда по воле случая становится втянутой в события, не относящиеся к ней никаким боком. И постоянно Нацу с Люси находились рядом с тем местом, где что-то происходило, и по повелению Судьбы оказывались втянутыми в будоражащие кровь события. Они задавались вопросом «почему именно они?» уже девять лет, считая остров Тенрю, но никогда не получали на него ответа.

Танедра поежилась и улыбнулась. Ее с детства учили бороться со своими страхами. Пора бы уже показать, чему она научилась.

Хеппи же сел на плечо Нацу, так как крылья просто-напросто не могли уже оставаться дееспособными, и посмотрел на Люси — Иксид не сомневался, что она чувствует липкие и холодные лапы страха, окутавшего всех жителей города.

***

Люси не поверила своим глазам, когда увидела место жительства заказчика.

Резиденция была почти что полной копией той, в которой Хартфилия жила до тринадцати лет.

— Хеппи, тебе это ничего не напоминает? — недоверчиво покоился на Иксида Убийца Драконов и сделал подсознательно шаг в сторону, стараясь не выпускать из вида Люси, которая, казалось, оцепенела, словно бы была оглушена мощным заклятием.

Танедра призрачно улыбнулась и уверенно двинулась вперед, минуя искусные рабатки, созданные кропотливым трудом и умелыми руками садовников.
Дойдя до беломраморной лестницы, ведущей к главному входу, девушка резко развернулась к троим молчавшим волшебникам и смерила каждого внимательным взглядом.

— Думаю, герцогиня вас еще сможет принять, — Танедра вдохнула в себя ночной воздух, словно бы пыталась успокоиться перед важной встречей, и шагнула на первую ступень, ведущую в особняк, которая едва заметно мерцала в отблесках оранжевого света, что едва сиял из окон возвышающегося здания.

Драгонслеер и Заклинательница Духов улыбнулись друг другу и наступили обеими ногами на порывистое желание взяться за руки в ту же секунду. Они лишь оба шикнули на Хеппи и, как подобает цивилизованным людям, пошли вслед за своей проводницей.

Часть I. Начало отсчета (1)

Нам всем было сложно в тот момент. Но мы были вместе. А это — главное.
Дневники Люси Хартфилии — последней Заклинательницы Духов из рода Хартфилиев. Национальная Библиотека Фиора. Открытый архив.

Хеппи окинул нервным взглядом «сладкую парочку», которую он сопровождал, и наступив всеми четырьмя лапами на свою усталость и нежелание, заставил себя взлететь.

Такие совпадения пугали, заставляли внутри все сжиматься от непонятного рода паники и смотреть на все происходящее сквозь пальцы.

Даже Нацу не по себе — Хеппи чувствовал.

Что ощущала Люси — было вообще сложно сказать или даже сделать малейшее предположение.

Танедра провела их в главных холл внушительного особняка, минуя некоторые анфилады.
Люси же уже начинало рябить в глазах. В таких домах ей становилось тесно и неуютно, как будто бы девушка становилась этаким диким придатком сортовой яблони. Хотя Хартфилии было и не привыкать, но она уже успела забыть, каково это — жить в постоянном окружении беломраморных колон, произведений искусства, темных гардин и резных скульптур.

Танедра в какой-то момент резко остановилась и, мягко улыбнувшись, что было удивительно, посмотрела на своих подопечных, которые неуверенно осматривались по сторонам.

— Госпожа Даниэлла скоро подойдет. И запомните, она не любит, когда ее перебивают, — Танедра ускользнула из поля зрения прежде, чем кто-либо успел сказать хоть слово.

— Не нравится это мне все, Лю, — Нацу принюхался и поморщился. Запахом старины был пропитан каждый сантиметр этого дома.

— Вот во что мы снова ввязались? — Иксид попытался разрядить атмосферу своим замечанием, полным свойственного только ему слепого оптимизма, но вышло совершенно наоборот.
Заклинательница Духов лишь молча покачала головой и подошла поближе к Драгонслееру, словно бы он был ее последним оплотом защиты. Она знала, что такие особняки не любят лишний шум.

Люси и Нацу прошмыгнули в единственную открытую перед ними дверь. Как выяснилось — она вела в библиотеку, которая поражала своими размерами и неким налетом древности. Нацу и Хеппи пораженно застыли и огляделись. Быть может, даже Национальная Библиотека Фиора была чуть меньше, чем раскинувшиеся перед ними просторы.

Огромные стеллажи с бесконечными мелькающими корешками книг исполняли роль атлантов, держащих потолок, расписанный искусными картинами. Неразлучная троица сразу же почувствовала себя муравьями-букашками в огромном мире.

Прогуливаясь между огромными полками, взгляды Нацу и Люси останавливались на чем-то определенном. Здесь были книги на все тематики. Начиная с истории магии и заканчивая историей драконов. Обо всех видах этой самой магии, сборники заклинаний — темных и светлых, про проклятия и сглазы, про величайших волшебников всех времен и народов... Половину этих книг можно было уже нигде не найти, а некоторые так и вовсе были запрещены.

Люси странно себя чувствовала. Ни дежавю, ни ностальгии... Только навязчивое желание поскорее выбраться отсюда.

— Лю, не отходи далеко, ладно? — Нацу посмотрел в спину отдалившейся девушки и нахмурился, когда увидел, как Люси вздрогнула.

Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, как звучит "Лю" из его уст.

— Хорошо, Нацу, — Хартфилия бодро кивнула — ей не хотелось доставлять лишних хлопот другу и заставлять его волноваться. Девушка остановилась взглядом на увесистом томе про Заклинателей Духов. Держательница хотела было его взять, но остановилась, одновременно с Нацу, который уже просматривал вместе с Хеппи какой-то фолиант, почувствовав тот самый взгляд, буравящий насквозь спину.

Им втроем было знакомо это чувство. Чувство, когда за тобой кто-то следит. И следит уже давно, пристально, не отводя взор ни на секунду, словно бы стараясь тебя испепелить.

Драгонслеер лишь взглядом дал понять, что нужно продолжать делать то, что они делали. Изобразить из себя недалеких дурачков, у которых интуиция отсутствует напрочь , и они ничего не замечают и не видят.

Люси с помощью Хеппи поставила книгу на место и...

— Вы не умеете лгать.

Четко, властно и безапелляционно.

Двоим оставалось лишь обернуться и посмотреть на человека, который впоследствии сыграет основную роль в их судьбах.

Леди Даниэлла была не из тех женщин, которые теряются в толпе, сливаются с серой массой вечно спешащих куда-то людей, и прирастают лицом к определенной маске, которая сопровождает театральный образ всю их сознательную жизнь.

С осанкой царицы, эта женщина восседала в кресле около камина с неизменно властолюбивым выражением лица. Ее белое, некогда алебастровое лицо лишь едва-едва наводнили морщины — да и то — неглубокие. С этим лицом резко контрастировала алая губная помада, которая еще больше разнилась с когда-то бывшими золотистыми волосами. Теперь они были седые с редкими проблесками в виде прядок пшеничного цвета. Обилие дорогих перстней на костлявых руках раздражало, но ничто не могло скрыть благородное происхождение этой женщины, которая знала себе цену всю жизнь и воплощала в себе само величие. Богатство и роскошь — все это было словно бы создано для нее. Такие женщины после смерти не стираются из памяти, они, становясь великими, оставляют ощутимый, глубокий след в истории мира. Названные при жизни легендами, они остаются и в сознании людей таковыми. Их помнят, их уважают, чтят и до самого конца воздают им почести.

Карие глаза леди Даниэллы прожигали насквозь. Они сразу же могли определить характер человека и его помыслы — не столь важно, какие. Все люди для таких глаз оказывались вывернутыми чуть ли не наизнанку; они оказывались прозрачными. Даже те, кто умел хорошо играть на публику, пасовали.

Потрясение, испытанное троими волшебниками, нельзя было назвать огромным, но все же оно было, и было не очень обычным потрясением.

Просто потому что именно Нацу с Люси люди не умели видеть насквозь.

Леди Даниэлла на какой-то момент опасливо прищурилась, но в следующую секунду ее лицо вновь стало беспристрастной маской. Эта женщина опасалась людей, которых не могла считать в ту же секунду.

— Что же вы стоите? Напротив меня банкетка. Не думаю, что выслушивать мою просьбу вам будет удобнее стоя.

Вот так. Без каких-либо церемоний и приветствий. Без почтительности и уважения. Она сразу же обрезала и пресекла на корню всякие проявления вежливости, наверняка считая ее уделом слабых и безвольных.

Люси и Нацу вновь переглянулись, смутившись, и в один момент уселись на предложенное место. Девушка взяла себе на колени умаявшегося Хеппи, который в тот же момент свернулся калачиком.

— Вас привлекла столь большая награда? — женщина свысока взглянула на исполнителей. — Можете не отвечать. Я и так все вижу.

Я все вижу...
Эта фраза пугала и... ужасала?..

— В конце концов, в нашем мире уже не выживешь без денег, — заказчица расправила складки красивого шелкового, но уже немного ставшего старомодным, платья. — И я не укоряю. Сама в молодости была такой. Не алчной, но отец привил любовь к деньгам и всему тому, что они привносят в нашу жизнь... Я надеюсь, что могу закончить свой монолог и выслушать вас, наконец, — она повелительно кивнула, словно бы Королева, позволяющая слугам и чиновникам говорить в ее присутствии слово. — И попрошу без приветствий.

Нацу посмотрел на Люси, которая вместе с Хеппи едва заметно съежилась. Драгнилу в тот же момент хотелось положить ей руки на плечи и произнести слова ободрения на ухо, но он понимал, что раз уж он сейчас главный, то ему и говорить.

— Мы — волшебники из Гильдии Fairy Tail, — Нацу словно бы давал ответ на повелительные жесты со стороны женщины. Драгонслеер чуть вскинул голову, как лев или же... сам дракон.

Голос волшебника был голосом человека, который мог бороться до конца. Это был голос того, кто видел своими собственными глазами смерть, чувствовал ее хладные объятия и смеялся тьме в лицо. В тот момент Нацу показалось, что если он не сможет с достоинством ответить этой женщине, то провалит задание прямо сейчас же, даже не начав выполнять его основную часть. — Пришли в качестве исполнителей Вашего заказа, который чудесным образом оказался висеть в нашей Гильдии.

Губы женщины тронула едва заметная елейная ухмылка. Через нее прошли сотни таких, как он... Но в то же время, таких, как Драгнил, она мало повидала на свете. И он словно бы выдержал ее экзамен.

— Нас интересует не столько материальная составляющая, сколько само задание, — Люси подала голос и аккуратно заправила выбившуюся прядь волос за ухо. — И мы готовы оправдать Ваши надежды, леди...

— Даниэлла.

— Леди Даниэлла, да, — Хартфилия выдохнула. Этот разговор с заказчиком... Он был не похож на то, как обычно разговаривают работодатели и исполнители. Иногда в голове каждого складывалась причудливая картина чаепития. Словно бы они старые добрые родственники, которые прямо сейчас решили отпустить черную шуточку про гордость и наследство.
Нацу где-то в глубине души улыбнулся. Он всегда знал, что у его напарницы язык подвешен, и речи толкать Люси умеет. Драгнил испытал за нее... гордость? Скорее да, чем нет. Впрочем, а когда Нацу не гордился самой лучшей подругой?

Женщина не обращала ровным счетом никакого внимания на кота, который, создавая видимость того, что он спит, внимательно вслушивался в каждое слово и, периодически чуть приоткрывая глаза, изучал Даниэллу.

— Хороший ответ, девочка, — снисходительно произнесла владелица дома и вновь поправила складки своего платья. Перстни причудливо сверкнули в отблесках света. — Вы хорошо дополняете друг друга, — женщина странно посмотрела на Нацу. — У одного несоизмеримая сила, а у другой мозги. Замечательно.

Нацу сложил руки под грудью и хмыкнул, отвернувшись. Даже у продолжительности действия манер Драгнила есть предел.

— Миролюбивая улыбка одной и защитный оскал другого. Доброта Заклинательницы и Дракон — Защитник этой самой доброты. Идеаль но.

Она расписывала их личности так, словно бы они были героями очередного романа, где все крутится вокруг определенных законов мироздания.

— Простите, но я не считаю, что в данном случае правильно — отлагать подробное разъяснение задания и...

Но Нацу с Люси не дали закончить.

— Вы же не думали, что я выложу перед вами все карты разом и расскажу о сути, когда вы и соображать не можете нормально. Вы устали и измотаны не только длинной дорогой, поверьте.
Постоянное нахождение в состоянии полной боевой готовности тоже выматывает. А неопределенность в некоторых отношениях высасывает все соки. И вы сейчас можете проклясть меня всеми богами Королевства, но я более не скажу ни слова о задании, если вы сейчас же не отправитесь в приготовленные для вас спальни и не выспитесь хорошенько. Я предпочитаю работать с теми, кто может хоть немного двигаться, не грозясь в ту же секунду свалиться с ног без сил. Весь мой дом в вашем распоряжении, Танедра вас проводит, — женщина закончила свою тираду и вновь кивнула. В ее голосе не было ни толики жалости. Лишь повелительный приказ, не терпящий возражений.

— Нацу! — Хартфилия вскинула голову и в тот же момент предупреждающе дернула начавшего было что-то говорить Драгонслеера за руку, останавливая его от совершения некоторых ошибок, за которые они могут поплатиться незамедлительной отправкой домой ни с чем.

Женщина вызывающе посмотрела на Убийцу Драконов, словно бы говоря: «что ты выберешь? Свою гордость или улыбку вот той девушки?».

И Драгнил отвернулся, помог Хартфилии подняться и, буркнув нечленораздельное «спасибо», чуть приобнял Лю, которая уже просто могла потерять сознание.

— Спасибо, Леди Даниэлла, — девушка все же сделала книксен, вспомнив о былых манерах и этикете, и поспешно вышла из библиотеки рука об руку с Нацу. Хеппи плелся где-то сзади. Ему уже было все равно на все.

Разговор по важной теме не состоялся, что немного огорчило золотую троицу. Но в чем-то эта женщина была права — и не только в том, что они не могли уже даже думать, но в кое-чем другом, из-за чего Нацу в те минуты хмурился и копался внутри себя, стараясь наступить обеими ногами на свою гордость и признаться себе в том, в чем боится признаться всем.

Часть I. Начало отсчета (2)

— Мира всегда любила докапываться до правды.
Слова Леви, сказанные Лаксусу после капитальной уборки.

— Мира! Нужно же держать коробки в руках, а не ронять их на голову случайных прохожих! — Гажил поморщился и посмотрел назад, где валялась разорванная картонная коробка, под бренными останками которой смутно угадывавшимся веером разбросались пожелтевшие от старости листы бумаги.

— А это еще что за?.. — Гажил поймал укоризненный взгляд Мираджейн и силой запихнул себе некультурное слово обратно в вяло текущие мысли. Ответом на его вопросительное молчание была лишь лукавая улыбка, да грациозное движение головы.

Мира до потери пульса любила чистоту и порядок — это знали все.

Но воссоздавая эту чистоту, она имела особенность запрягать в дело генеральной уборки всех, кто был хоть как-то причастен к сильнейшей Гильдии.

— Мы буквально недавно тут все драили, неужели ты хочешь... — Редфокс буквально застонал, проклиная Небеса за то, что они столь немилосердны к простым смертным.

— Это замечательная идея, но она сегодня не может осуществиться, к сожалению, — Штраус беспечно развела руками, но в следующую же секунду ее лицо превратилось в каменную маску серьезности. — Мне нужно вскрыть архивы не только нашей библиотеки, но и других тоже... Фрид, Лаксас, не могли бы вы мне помочь? — Мира отвернулась от железного Убийцы Драконов и громко позвала своих друзей. Те лениво оглянулись на звавший их голос и, глубоко вздохнув, поплелись к девушке.

— Что это за дерьмо?.. — Лаксас прошел мимо Гажила, который посмотрел на него взглядом «то есть тебе — можно, а мне — нельзя?», даже не обратив на того внимания, только пристально изучая разбросанные на полу листы бумаги. — Мира, я в очередной мойке полов и протирании пыли не участвую.

«Постеснялся бы в выражениях при дамах. Иди и рот прочисти» — Фриду безумно захотелось сказать это тому, кто употреблял не очень цензурную, но и не матерную лексику, но потом вспомнил, с кем он сюда подошел и замолчал в тряпочку. Лаксас хотел было что-то возразить Джастину по поводу того, что Дрейяр и один справится, но как только увидел вызывающе вскинутые вверх брови Дьяволицы, поспешил свое желание отложить до лучших времен, ибо перспектива ходить с переломанными костями и вывернутой шеей ближайшие месяцы не радовала и доставляла кучу неудобств.

— Мне нужны сильные мужские руки, — девушка одарила каждого обворожительной улыбкой. — Мы сейчас пойдем в библиотеку, и я укажу на те стопки книг и коробки, которые необходимо будет перенести туда, куда скажу я, — Штраус взмахнула длинными смоляными ресницами и вновь нацепила на себя улыбку. — Вы же мне поможете?

Ну как им там было отказать, когда на тебя просящее смотрит красавица-девушка, у которой только за одно «нет» ты получишь сотрясение мозга?

Без вопросов «зачем? Куда? Откуда? Почему?» ребята дружно принялись за работу под чутким руководством Мираджейн, которая выступала в роли отличного командира.

Ее волновал один вопрос, происхождение которого она ну никак не могла определить. Просто что-то нашептывало ей в сознании, что именно это надо искать.

Фрид, неустойчиво стоя на лестнице к верхним полкам стеллажа, закряхтел что-то невразумительное, и уже через несколько секунд сверху летела коробка с еще одним «древним барахлом», как это успел окрестить Гажил, что стоял на лестнице в нескольких метрах и делал ровно то же самое, что и Лаксас с Джастином.

— Мира, — говорил сбивчиво повелитель Грома, — ты, безусловно, великая женщина, но не могла бы ты... сказать... Нах... ЗАЧЕМ тебе все эти древние наскальные рисунки эпохи неандертальца, который еще палку-копалку-то соорудить не мог? — проворчал, почти как запричитала бабушка, Дрейяр и мрачно отпустил еще одну стопку бумаг вниз.

Мира нахмурилась и ничего не ответила на ехидные всплески волшебников, которые то и дело норовили выпытать у нее цель всего мероприятия, которое девушка устроила ни с того ни с сего.

Не могло же ей в голову прийти просто почитать историю магии на досуге или же, что еще лучше, историю какого-то города, про который кто-то даже слышать — не слышал и видеть — не видели.

— Ребята, если вы будете работать молча, это будет более продуктивно, как мне кажется, — Мираджейн вальяжно, даже скучающе прислонилась к одному из стеллажей и невозмутимо начала рассматривать свои аккуратные накрашенные ногти идеальной формы, над которыми она в последнее время очень пеклась.

Дьяволица настойчиво строила из себя прекрасную актрису и делала вид, что ее волнует только история ради истории, в то время как сердце трепыхалось под ребрами, словно загнанная в клетку вольная птица. Мира знала, что до разгадки ее волнения еще далеко и перед ней раскинулось непочатое поле, но упорству и целеустремленности Дьяволицы можно было только позавидовать, ведь она всегда добивалась того, что ей было нужно.

— Еще справа сними мне стопку, пожалуйста, Лаксус, — Штраус отклеилась от деревянной полки и грациозно подошла к лестнице громовержца, который лишь обернулся, посмотрел на стоящую по-хозяйски руки в боки Мираджейн и, процедив что-то нечленораздельное, скинул прямо перед ней то, что она просила.

Лаки с ужасом глядела на прошедшую мимо нее четверку — все в пыли и грязи, они были похожи на чумазых отшельников, которые впервые вышли в свет из своего леса.

— Что, Мира, запрягла ребят? — девушка проводила взглядом троих загнанных до полусмерти волшебников, которые отправились по домам — принять душ, наверняка.

— Им иногда полезно поработать, — Дьяволица зажмурилась, а затем посмотрела на Кану, которая с увлечением созерцала свои карты за соседним столиком. Альберона в очередной раз ничего не пила, рядом лишь стоял стакан с водой, который она периодически подносила к губам.

— А зачем тебе было доставать и поднимать архивы? — Лаки осторожно выдернула Мираджейн из состояния задумчивого рассуждения и заставила обратить на себя внимание.

— Да так, потом как-нибудь узнаете, — Мира флегматично махнула рукой, как-то скомкано улыбнулась и поспешила ретироваться. Невооруженным взглядом было видно, что она не хочет говорить на тему своих опасений с кем-то другим, кроме, быть может, Каны. Но та сейчас сидела и беззаботно корчила из себя свободную девушку, которая по воле судьбы все еще не замужем.

***

Нацу недовольно перевернулся с одного бока на другой и в очередной раз сжал подушку с такой силой, что наволочка засипела, чуть не порвавшись. Говорят, на новом месте спится хорошо, вот только не для Драгнила. Драгонслеер метался и ворочался из стороны в сторону, как животное, зараженное бешенством. Ему было не уснуть. И дело было не в том, что под боком нет Люси, чей вкусный солнечно-медовый запах действует снотворным на ночь. Дело было не в том, что сегодня сказала заказчица. Дело было... во всем.

Где-то под боком мирно посапывал Хеппи. Нацу грустно ухмыльнулся — вот у кого явно нет проблем со сном. Хартфилия сейчас отшутилась бы обязательно по этому поводу.

Нацу подумалось, что Люси наверняка сейчас тоже тихо дышит в своей постели, закрыв глаза и ни о чем не думая.

Драгонслеер корил себя за то, что они в это ввязались. Его безукоризненное чутье буквально вопило, что это путешествие не закончится хорошо. Хотя с другой стороны, и плохо оно тоже не может окончиться. Нацу чувствовал. А он доверял самому себе. Скорее всего, это задание окончится... неожиданно. Так, как никто не мог предугадать. Если раньше Драгнил мог сразу сказать, с чем они вернутся в Магнолию, читая любое поручение, как открытую книгу, то в этот раз Драгонслеер, наверное, впервые растерялся.

Впервые за всю свою жизнь.

Странный город, странные люди, все странное, вот только Люси, как это привиделось Нацу, кажется все это до боли знакомым. Словно бы она была здесь раньше. И это еще больше заводило в дебри, завлекало в тупик и перекрывало выход к нормальным суждениям.

Вновь заворочавшись, Убийца Драконов снова подумал, что под боком действительно не хватает Люси. И этот факт удручал...
Но все-таки попытавшись вновь угомонить свое тело и взять под власть разум, Нацу вспомнил о том, что если пистолет появился в первом действии спектакля, то в четвертом он должен выстрелить. И это была, скорее, не присказка, не приговорка, а закон жизни.

Часть I. Начало отсчета (3)

С того момента начался отсчет. Вскоре Тьма сделает свой ход...
Предсмертная запись одной из Волшебниц Гильдии Fairy Tail. История "Fairy Tail", национальная библиотека Фиора, закрытый архив.

Люси казалось, что она вернулась в свое кошмарное детство. Эти стены, хранившие дух нескольких поколений семьи, обитавших в доме, были чертовски похожи на стены в ее родном пристанище. Этот запах, насквозь пропитанный пылью вечного величия, заставлял Хартфилию едва прикрывать глаза — она никогда его не любила.

Повсеместная роскошь рябила в глазах, а столь непривычная аристократическая тишина резала слух.

Выросшая в прекрасном убранстве и богатстве и принявшая свободу в Гильдии за основу человеческой жизни — Заклинательница Духов уже давно отвыкла от сверкания драгоценностей и искрящейся диадемы на голове.

Люси перевернулась на другой бок и, положив руки под подушку, в глубине души подумала, что она бы все-таки еще раз вышла на балкон бального зала, чтобы полюбоваться на прекраснейших из прекрасных и благороднейших из благородных.

У богатых свои причуды — и пусть Люси не любила свою голубую кровь, растекающуюся по венам, и белую кость, что видна в выпирающих ключицах, было в той, давно позабытой жизни, одно развлечение, по которому Люси тосковала, — балы.

Хартфилия с удовольствием бы сейчас облачилась в пышное шифоновое платье с лифом, инкрустированным драгоценными камнями; надела бы длинные белые перчатки; вплела бы в золотистые локоны топазы;

Люси любила выглядеть красиво. Да и она, собственно, этого и не отрицала. Люси любила танцевать... Потому что это было единственным действием, где она могла обнажить свою душу.

Этикет и эстетика — вечные спутники.

Нравы и морали, привитые ей с детства матушкой и учителями, — так и остались извечной мантрой в мышлении и сознании.
Вкус и чувство прекрасного никуда не исчезали.

Люси не любила свой род.
Просто потому что все ее детство прошло в одиночестве.
Вплоть до позорного для аристократки побега.

Хартфилия тогда не опозорила семью.

Просто потому что тогда уже семьи не осталось.

Люси вновь перевернулась на другой бок и зажмурилась.

Забыла смыть тушь...

А еще в голову настойчива лезла мысль, что рядом с Нацу Держательница засыпает быстрее.

Как говорится, гении мыслят параллельно.
Но в случае Нацу и Люси — у дураков мысли сходятся.

Хартфилия поняла, что то, что она собирается сделать — абсурдно и глупо донельзя, но все-таки...

Взяв подушку и одеяло, Люси, как маленькая девочка, которой требуется опека, вышла из комнаты и направилась в спальню Нацу. Несмотря на глубокую и очень продолжительную ночь, в коридоре сразу же загорелись канделябры, освещавшие разрозненным тусклым светом пространство.

Люси понурила голову и представила, как сейчас будет глупо выглядеть... А впрочем, не привыкать.

Шаг за шагом — Заклинательница Духов приближалась по извилистому коридору к заветной двери, пока на наткнулась на что-то очень твердое, словно стальное, и ощутимо больно грохнулась на спину.

— Ай...

— Люси? — Нацу недоуменно посмотрел на подругу. — Что ты здесь делаешь? — задавая вопрос, Драгнил протянул руку девушке и заботливо помог ей подняться.

— Ну и железный же ты, Нацу, — Хартфилия поблагодарила Драгонслеера за оказанную помощь и поднялась с пола. — А что ты здесь делаешь?

Они замолчали, словно бы дети, укоряемые взрослыми.

— Я шел..

— Я шла...

— К тебе!

Одновременно произнесли волшебники и посмотрели друг на друга, как на второе пришествие мессии. Они молчали, просто потому что говорить было неудобно да и что говорить, когда нечего говорить? Все и так понятно...

— Ко мне? — Люси удивленно посмотрела на чуть скалящегося в белозубой улыбке Нацу.

— Именно, — Нацу удовлетворенно кивнул и посмотрел так, словно бы свел тему в другую сторону. Ему почему-то нравилась сложившаяся обстановка и отступать не хотелось. — Так... куда пойдем? К тебе или ко мне?

Вопрос в сложившейся ситуации звучал странно, абсурдно... Даже как-то пошловато или же непристойно — как показалось Заклинательнице.

— Ну... Я... Прости, в общем, — девушка отвела взгляд, изощренно делая вид, что стена справа безусловно заслуживает внимания общественности.

— Лю?..

Держательница вздрогнула и робко улыбнулась.

— Я хочу отомстить тебе за все мои ночи, проведенные на полу из-за тебя, — Хартфилия озорно показала язык и, схватив Нацу за руку, потащила того за собой в его комнату.

И ее совершенно не волновал тот факт, что она никогда не спала на полу, а лишь сваливалась с кровати на него под конец. Да и то — по вине Хеппи.

Нацу никогда, никогда не позволял девушке не спать на кровати. Просто потому что всегда заботился о её здоровье. Да и выступать в роли мягкой игрушки — грелки ему нравилось. Особенно, когда его Лю обвивала его руками и прижималась к Убийце Драконов своим телом, которое отчаянно искало тепла.

В чужом особняке, в ночное время — они действительно любили находить приключения на свои задницы. А если даже и не искали, то приключения всегда находили их сами.

***

Опрометчивость всегда была их главным врагом и главным союзником.

"Кто не рискует — то не пьет шампанское" — Нацу и Люси хорошо знали значение этой фразы. Она стала их мантрой, выжженной во взглядах на жизнь и все в ней происходящее.

— Эта женщина странная, — Драгнил улегся на постель и заложил руки за голову.

Рядом с ним постепенно располагалась Люси, по-хозяйски скидывая ворох бархатных подушек на пол.

Забравшись на кровать, Хартфилия юркнула полностью под одеяло, бросив короткий взгляд на друга, и прикрыла глаза.

— Она ведет себя как аристократка, — Заклинательница пожала плечами.

— Твоя мама так же себя вела? — Нацу повернул голову в строну девушки и недоуменно посмотрел на нее.

А потом понял, что сморозил что-то не очень приятное. Какого же было его удивление, когда он заметил на лице Люси улыбку, сияющую на губах в лунном свете.

— Нет, — тихо произнесла Держательница. — Моя мама была другой. Совсем другой. В ней была та самая осанка императрицы, но не было излишней важности... Несмотря на то, что мама гордилась своим происхождением, она никогда не кичилась этим, — вновь флегматичное пожимание плечами.

— Так же, как ты?

— Я бы любила все, что мне прививалось с детства, если бы не папа... Папа был... Странным. Но что бы он ни творил — я любила его. Любила, как дочь. Пусть он был не идеальным, но я всегда видела в нем хорошее. А деньги могут кого хочешь сломить, выкорчевывая душу, — Люси пожимала плечами. — Знаешь, Нацу. Я никогда не снимала розовые очки, потому что у меня их не было. Но я верю в этот мир, благодаря тебе. Спасибо тебе за это. За то, что не дал мне превратиться в пустышку с глазами куклы. Правда... — Люси силой загнала слезы обратно. Ей никогда не хотелось, чтобы Драгнил видел ее слезы. Никогда. Хартфилии всегда казалось, что она должна быть во что бы то ни стало сильной.

Порывисто извернувшись и обняв своего друга, Люси перевернулась на другой бок и вцепилась, словно тонущий за последние деревянные останки корабля, в одеяло.

А Нацу подумалось, что такого количество света и доброты в человеке он никогда не встречал.

Утро вступило в свои права незаметно, прогоняя бессчетные тени ночи и оставляя за собой
отпечаток росы.

Когда Хspan style=артфилия открыла глаза, то сразу же поняла, чье дыхание опаляет ее шею. Замечательно.

В ногах валялась грелка по имени Хеппи. Теперь понятно, почему этой ночью она не пробуждалась от холода.

— Доброе утро, Люси, — пробормотал сонно Нацу и отцепился от Заклинательницы.

— Я тебя разбудила? — слова сорвались с языка против ее воли.

— Твое дыхание меня разбудило, — весело хохотнув, Драгонслеер легонько пнул своего Искида, дабы тот тоже просыпался вместе со всеми.

Хеппи вынырнул из-под одеяла и произнес всем вялое "доброе утро", вызвав у Люси ехидную ухмылку на губах — если Хартфилии сегодня ночью было тепло, то Иксиду явно пришлось непросто...

Иногда Заклинательница Духов поражалась драконьим способностям Нацу, который, кстати говоря, кажется, смутился и, сев на кровати, потянулся.

— Ты вставать будешь?

— А? — Люси лишь вжалась в подушку.

— Я говорю... Эй, Хеппи, нет, подъем. Даже я сегодня встал рано, — Нацу нарочито-грозно, но все равно ласково пнул Иксида. — И ты, Лю, давай, вставай...

Хартфилия еще больше покраснела, словно бы ее щеки покрасили алой краской, и все-таки соблаговолила откинуть одеяло и встать на ноги. Вылезать из теплой постели не хотелось — сразу же ощущался контраст с температурой воздуха.

В дверь постучались, а затем, не дождавшись хоть какого-то ответа, вошла Танедра.

Бывшая проводница, едва заметив мизансцену, казалось, ничему не удивилась, даже, быть может, ожидала чего-то подобного. Ее правая бровь приподнялась (на этот жест Люси ответила тяжким вздохом в душе — она всегда мечтала научиться этому искусству)

И в тот же самый момент Хартфилия поняла, что именно видит перед собой Танедра.
— Нет! Это не то, что ты подумала! — истерично заверещала Люси и замахала руками, как птица крыльями.

Служанка, казалось, даже позабавилась такому развитию событий. А в силу своего характера, она не могла упустить столь прекрасную возможность изрядно поиздеваться над смущением Люси.

— Я хоть что-то сказала? — сложив руки под грудью, Танедра приняла более удобную позу и начала внимательно изучать объект своей доброй насмешки. — Знаешь, видимо, это фраза про тебя — что в уме, то и на языке...

Нацу улыбнулся себе под нос и толкнул локтем Хеппи, чтобы он ничего не комментировал, ибо смотреть на растерянное лицо будущей Герцогини Хартфилии доставляла неимоверное удовольствие.

Драгнил был уже не подростком, поэтому не понаслышке знал, что могло придти в голову Люси. Пусть и в качестве просто книжной сцены.
А еще Нацу знал, что если спор затевают две особи женского пола, то он может продолжаться сутками.

— Ну...

— Не важно, в общем, — служанка глубоко вздохнула. — Леди Даниэлла ждет вас в обеденной зале. За завтраком она расскажет вам цель вашего приезда и объяснит, что нужно сделать, — прежде, чем кто-нибудь успел произнести хоть слово, Танедра исчезла из поля зрения так же быстро, как и появилась.

Пока девушка не напомнила про завтрак, трое волшебников даже не задумывались о еде, но как только заветное слово сорвалось с языка, маги сильнейшей Гильдии вспомнили о том, что со вчерашнего полдника ничего не ели.

— Лю, ты... Мы подождем тебя в конце коридора. Ты пока одевайся, приводи себя в порядок... — Хеппи и Нацу переглянулись и улыбнулись друг другу, как бы разговаривая

А Люси, едва вышла из оцепенения, буквально вылетела из спальни в свою комнату за вещами.

Хартфилии показалось, что она вскоре станет самой счастливой девушкой на Земле.

***

— Моя внучка... — Леди Даниэлла говорила медленно, четко и размеренно. Создавалось впечатление, что она когда-то непременно обучалась ораторскому искусству. — Исчезла много лет назад... Предрекая ваш вопрос, я скажу: она жива. Я чувствую, что она жива. Знаете, в последние годы мне приводили столько актрис, что я потеряла счет. Строя из себя давно потерянную девочку, они старались заполучить столь высокую награду... Проблема в том, что я не помню ни имени, ни даже своей истинной фамилии, с помощью которых могла бы вычислить... Я не помню, кто у меня был: дочь или сын. Но я точно знаю, что моих детей уже нет в живых. Я не помню ничего, что связано с моим прошлым и будущим. В этом моя проблема.

Трое волшебников сидели в каминной зале прямо перед этой женщиной, что смотрела на свои руки в бриллиантах. Нацу недовольно хмурился и кидал странные взгляды на Люси, которая сидела, что-то записывала в свой блокнот, зачеркивала и снова записывала. Ее руки дрожали — Драгнилу это не нравилось.

Хеппи лежал недееспособным послушным котом на коленках девушки и слушал не слишком радужный рассказ заказчицы.

— Почему вы не помните? — Драгонслеер вновь услышал, как Люси что-то зачеркнула. Ему в тот же момент захотелось взять ее запястья и хоть немного успокоить разволновавшуюся Заклинательницу Духов.

— Меня прокляли.

— Кто? — этот вопрос был ожидаемым.

— Не знаю, — Леди Даниэлла сокрушенно покачала головой, сожалея о многом.

— Хоть какой-нибудь вариант? — Хеппи приподнял голову.

Вся напускная серьезность, весь шарм, величественность этой женщины меркла, блекла, угасала, словно бы осыпаясь трухлявыми кусочками коры. Образ плавился под множеством заинтересованных взглядов и вопросов без ответа. В леди Даниэлле не изменялось только осанка царицы, да взгляд властной женщины.

— Я была могущественной волшебницей в молодости. Нажила себе много врагов в среде таких же, как я... Когда у тебя есть сила, есть много желающих заполучить ее или свергнуть тебя с трона, который ты сам же себе воссоздал, не так ли? — Даниэлла ухмыльнулась, как только увидела задумчивый взгляд Нацу, направленный в никуда. — Иными словами, кандидатов на роль того, кто стер мне безвозвратно память, много. Бесконечно много.

— Вы понимаете, — тихо начала Люси, стараясь унять дрожь в руках, — что даете нам задание сравни «пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что»?

— Я знаю. Именно поэтому я даю вам выбор: узнать подробности дальше и приняться за дело или же отказаться в самом начале?

— Третьего не дано, я так понимаю? — произнес Нацу и лукаво взглянул на Хеппи с Хартфилией.

— Нет.

— Тогда мы не были бы волшебниками Fairy Tail — самой сильной Гильдии мира, если бы свернули в самом начале пути, леди Даниэлла. Будьте уверены, что мы сделаем все от нас зависящее и даже невозможное, — Нацу засмеялся и посмотрел на друзей. — Правда, Хеппи, Лю?..

Двое повернули головы в сторону Драгонслеера, скопировали его улыбку и едва заметно кивнули. — Правда, — девушка покраснела.

— Весь дом, все книги в вашем распоряжении. Вы можете просить все, что угодно, у Танедры или у меня, мы предоставим вам все необходимое, — вновь повелительно кивнув, как она сделала в их первую встречу, на лице женщины начала распускаться едва заметная улыбка.

Даниэлла сделала правильный выбор.


Продолжение следует.