Dust in the wind

---

Часть 27. POV Фенрира

Несбыточных надежд наивные мечты,

Как ворох сношенных одежд,

Выбрасываешь ты.

Смотри, ты повзрослел, пришла пора решать,

Каким же будет твой удел, и кем ты можешь стать.

Среди многих удобных и чистых дорог,

Тех, что верный успех всем сулят,

Ничего ты не видишь, увы, для себя

И тебе не вернуться назад.

(c) Зуша, «Драккар»

– Пап, а где моя мама?

– Ее забрали духи. Ты был совсем маленький, потому и не помнишь ее.

Надо же, я думал, что эта ложь уже стерлась из памяти. Был уверен, что забыл, потому что у нее ноги растут из детства. Не очень-то счастливого детства полусироты с клеймом бастарда. Я с раннего возраста знал, что моя мать не была женой отца, следовательно я – незаконнорожденный и, в общем, не желанный ребенок. Хотя я покривлю душой, если скажу, что счастливых моментов не было. Было и внимание Фригг, на которую свалилась забота обо мне, и добродушная старая нянька. Но острее всего в память врезалось не это.

– Погляди, что я тебе принес, – гордо произнес дядя Тор, ставя на стол деревянную конструкцию странной формы.

– Что это? – с подозрением спросил я.

– Эх, темнота! – засмеялся он. – Локи, ты что, никогда не показывал сыну корабли?

– Подозреваю, что он просто не узнал корабль в твоем изделии. Я бы тоже спросил, что это, – теперь и отец усмехнулся.

– Корабль? – уточнил я. Действительно узнать было сложно, резчик по дереву из Тора не важный. – Это мне?

Тор добродушно кивнул, а я утащил игрушку к себе в комнату. Отец полагал, что игрушки мне ни чему и запрещал Фригг баловать меня. Поэтому воспитывали меня с сочувствием, но в строгости.

– Нравится? – спросил отец, глядя на подарок, когда Тор ушел. Я радостно кивнул. – Ладно, тогда подойдем к делу иначе.

Он подарил мне специальный нож для резьбы по дереву и научил им пользоваться.

– Теперь ты сможешь вырезать себе настоящий корабль, – сказал отец, увидев, что я вполне сносно вырезаю фигурки дворцовых стражников.

Тор не знал, что я сохранил тот корабль. Пусть наши с ним пути разошлись и он давно изменил свое отношение ко мне в худшую сторону но когда-то он был добр ко мне, а я помню доброту. Все же я ее встречал не так часто. А вот настоящего корабля так и не вырезал, хотя руки помнили, как это делается. Много лет я не вспоминал о матери, довольствовавшись полученным от отца объяснением, пока…

– Чего можно ждать от сына ледяной великанши! – вполголоса, чтобы я не слышал, пробормотал советник Хакон после моей очередной шалости. Кажется, я опять что-то разбил. Тогда еще он не знал, что я оборотень и слух у меня звериный.

– Не смейте дурно говорить о моей матери! Она давно умерла, – на глазах подростка выступили злые слезы.

– Вы ошибаетесь, ваше высочество, – холодно возразил советник. Я был так ошеломлен, что никак не отреагировал, когда он отвел мою руку от своего горла. – Ваша мать далеко отсюда, но она жива.

Тем же вечером я задал вполне естественный вопрос отцу:

– Скажи, что случилось с моей матерью?

– Она умерла, – пожал плечами он, удивленно посмотрев на меня. Он всегда так делал, когда я задавал какой-то, по его мнению, глупый вопрос.

– Хватит мне лгать, я уже не ребенок! – яростно крикнул я.

Отец с минуту оценивающе смотрел на меня, словно взвешивая что-то.

– Уговорил, ты стремительно выросший юнец, – зло ответил он, постукивая пальцами по столу. – Но уже достаточно взрослый, чтобы тебе можно было рассказать о твоей матери. Да, она не умерла. Ангербода просто…

– Ангербода? – переспросил я. За много лет отец даже ее имени не называл.

– Так ее зовут, – кивнул отец. – Она просто отказалась от тебя, подбросила мне.

– Какая она? Расскажи!

– Фенрир, избавь меня от подобных сантиментов, – досадливо скривился отец. – Она была могущественной колдуньей. Какая она сейчас, я не знаю, последний раз мы виделись, когда ты был совсем ребенком. Я ее плохо помню.

Еле подавил в себе желание обернуться зверем и завыть на луну, благо она как раз выглянула из-за облаков. Почему-то тогда я снова поверил отцу. Мы никогда не были близки, но все же он был единственным, кто хоть как-то мог меня понять. Так было до моего знакомства с Фанд.

– Да не ори ты, ненормальная!

Никогда бы не подумал, что такое миниатюрное существо может так кричать. Словно дракона увидела. Причем враждебно настроенного. Волком я эту чокнутую не пугал, а человеком внезапно понравился меньше. Поди пойми этих женщин… Асиньи очень даже одобряют, все в спальню тащат, а эта испугалась. Что делать, я решительно не знал, а вывалить на нее весь свой немалый запас нецензурных слов как-то невежливо – все же эта умалишенная спасла мне жизнь.

– Ты… умеешь разговаривать? – опасливо спросила она.

– Я вообще редкое трепло, – честно признался я. – У меня даже имя есть – Фенрир. Ну что ты как воды в рот набрала? Минуту назад, когда я из волка превратился в человека, ты голосила будь здоров. Как тебя зовут-то?

– Фанд, – густо покраснев, ответила она.

Она оказалась забавной и веселой. Ну, когда я ей растолковал, что просто так получилось и я оборотень, а не невиданное чудище. Фанд не знала, что в Асгарде оборотни редкость, потому для нее я был прежде всего человеком. Сама она была не отсюда… из иного мира, закрытого мира фоморов, потому и не знала, что здесь и как. Когда она уяснила, что я ее не съем, то задумчиво сказала:

– Это, наверное, здорово – в нужный момент стать зверем. Значит, ты всегда сможешь защитить тех, кого любишь.

– Главное – остаться при этом человеком, – не удержался я, удивившись, как быстро Фанд нашла мне практическое применение.

Я выдавил из себя некое подобие улыбки – напугал девчонку до полусмерти своими перевоплощениями, а потом еще и на философию потянуло! Что ж, я ведь частично ради того, чтобы ее защитить и ввязался в эту авантюру с поисками своей матушки. Конечно, мне хотелось увидеть Ангер… то есть маму, но она оставалась пока для меня загадочной и чужой. Ведь я ничего не знал о ней. Мне хотелось разобраться, почему она оставила меня. И упросить развеять звериные чары, которые я завязал на свадебном обряде Фанд с моим отцом. Тогда Фанд будет свободна, а я не помру, когда обряд будет расторгнут. Посмотрел бы я тогда на лицо отца. Вряд ли он ожидает от меня чего-то в этом духе. Впрочем…он вообще никогда от меня ничего не ждал. Мне всегда казалось, что отец воспринимает меня как ошибку юности…не очень-то бурной, потому и с сожалением. А может, я не прав и все дело в том, что я – оборотень.

– Знаешь, иногда мне кажется, что он был бы рад, если бы меня не было.

После очередной ссоры с отцом ноги, как обычно, сами привели меня к Фанд. Она стала мне другом, которого у меня никогда не было. Фанд умела смеяться, но могла и сопереживать.

– Не говори глупости, Локи тебя любит, – возразила она.

Я лишь фыркнул. У Фанд завязался роман с отцом – любая бы на ее месте встала на защиту друга.

– Меня любишь ты, вот и пытаешься сочинить какую-нибудь правдоподобную байку, – облокотившись о дерево, сказал я. – Чтобы я не чувствовал себя никому не нужным.

– Как это никому? – нахмурилась Фанд. – Я тебя действительно люблю, ты мне как младший брат.

– Младших братьев надо защищать и оберегать. Посмотри на меня и на себя. Кто кого будет защищать? Тебе самой не смешно? – скептически спросил я.– Ты втрое меньше меня, ростом едва по плечо, не воин, не жрец и не маг. Хороша защитница, ничего не скажешь.

– Ну и ладно, – надулась Фанд.

– Я – другое дело, – продолжал я. – В случае опасности я смогу защитить и тебя, и себя.

Я выругался, вспомнив тот разговор. Да уж, защитил, так защитил. Если Фанд тоже вспомнит, то от души посмеется над самонадеянным мальчишкой. После того, как от души мне врежет. И будет права. Ведь это по моей вине она оказалась связана обрядом с моим отцом. Самым разумным было бы его расторгнуть, только я признался, что зачаровал на него свою жизнь. Говоря по-человечески, в случае расторжения мое никчемное существование обрывается. И теперь, когда Фанд об этом известно, просить ее пойти на эту меру совершенно бесполезно. Она этого никогда не сделает и отцу не позволит. Я уже хочу это видеть – он наверняка сперва уступит уговорам Всеотца. Мой родитель всегда так делал – уступал на людях, чтобы исподтишка придумать максимально выгодный для себя исход. Вряд ли сейчас что-то изменится. А после нашей последней ссоры, когда я наговорил лишнего, я не уверен, что он захочет меня видеть. Живым, во всяком случае.

А мне, хоть я сегодня и казню себя за все совершенные ошибки, очень хочется жить. Фанд бы сейчас сказала, что отец меня в любом случае любит и они сделают все, чтобы спасти мою шкуру. Но оставить ее в руках отца я не могу. Самому от себя тошно, что временно я вынужден это сделать. Не знаю, как Фанд, а вот сестрица небось злится, что я ничего ей не сказал.

– Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре. Нет, третий удар неправильно. Да не делай такую скорбную мину, не на похоронах!

Кажется, Гвендолин уже не раз пожалела, что попросила научить ее фехтовать. Только она упрямая и не сдается. А еще наивная немного – думает, что я не вижу, что она отнюдь не в восторге от наличия такого братца. И не понимаю, что это попытка подобраться ко мне поближе. Но я устал быть один в этом нелюдимом замке, потому и пошел навстречу. Хоть я и старался на тренировке быть аккуратным, однажды я ее все же задел.

– Ты в порядке? – глупее вопрос придумать трудно. Она только что получила от взрослого мужчины по голове гардой меча. Рукой она сделала жест, что все нормально– кажется, вломил я ей все же сильнее, чем думал. Наверное, тогда я впервые осознал, что она здесь не чужачка, почувствовал некое подобие ответственности за нее.

– Все у меня не как у людей, – растерянно пробормотал я.

– Да перестань, не так уж сильно… ой… ладно, кажется, все же сильно. Нет, дойду я сама. Сама, кому говорю! Положи, где взял, медведь!

– Я волк, – обиженно засопел я, осторожно уложив ее обратно. – До тебя девушки не жаловались, когда я их на руках носил.

– А ты всех сперва по голове бил? – осведомилась Гвендолин.

– Ладно, твоя взяла, – я нашел в холодильнике лед, завернул в платок и приложил к ее голове. – Извини, я случайно. Когда дерусь, иногда увлекаюсь и… Сразу видно: зверь он и есть зверь, не надо пытаться казаться человеком, жить будет намного проще.

– Фенрир, никогда не извиняйся за то, кто ты, – жестко проговорила она, испытующе посмотрев на меня. – Запомни раз и навсегда: ты сперва человек и лишь потом – зверь. Не наоборот.

– Крепко я тебя приложил, раз тебя такие идеи посещают, – ухмыльнулся я, понадеявшись, что не в меру проницательная сестричка не заметит, что задела самую мою больную мозоль.

Но тогда я был благодарен ей за эти слова. Потом постепенно привязался. Я всегда боялся перестать быть человеком и стать зверем до конца. Потерять над собой контроль и не смочь вернуться в человеческий облик. Не понимая, откуда во мне этот страх. Узнав об убийстве советника Хакона, я окончательно уверился: ясно, в кого пошел. Только сын за отца не в ответе. Так будет лучше для всех. Да, сперва я собирался забрать и Фанд, и Гвен. Пока мне не пришла в голову шальная мысль: а что, если мама мне вовсе не обрадуется? Однажды я уже подверг Фанд опасности, связав ее с отцом, что, если это повторится? Рисковать Фанд и новообретенной сестрой я не мог. Сперва я сам доберусь до матери, попытаюсь наладить с ней отношения, а потом можно будет вернуться в замок.

– Твоя мать неоднократно пыталась тобой манипулировать, и один раз ей это даже удалось. Если мне не изменяет память, тогда ты убил троих асов.

Откуда мне знать, что это правда? Все же он бог лжи. И он обманывал меня во всех самых важных вопросах. И не только меня – всех. Что, если моя мать меня вовсе не бросала? Может, отец отнял меня у нее и она не могла ему противостоять? Он вполне способен на это, теперь я в этом уверен. Не знаю, будет ли она рада внезапно нарисовавшемуся в ее жизни взрослому сыну, но я буду очень стараться не разочаровать ее.

Часть 28

Tell me I'm frozen

But what can I do?

Can't tell the reasons

I did it for you

(c) Within Temptation "Frozen"

Следующие три дня выдались крайне бурными и насыщенными для всех обитателей замка. Локи занимался привычным делом непривычным способом: осложнял жизнь слугам, пытаясь привести в жилой вид свое мрачное жилище. Он был согласен с Фанд, что это необходимо, но о том, как это сделать, представление имел весьма смутное. В очередной раз оглядев гостиную, он хмуро спросил у подошедшей Гвендолин:

– Что скажешь?

– Скажу, что сам ты далеко не уедешь, если тот кошмар, что я видела в дальнем конце коридора – спальня, – безмятежно ухмыльнулась та. Перехватив его злобный взгляд, она добавила: – Я тут не помощница, по мне, так есть кровать, спать можно. То же самое и с другими комнатами. Но мама более привередлива. И, если я ее правильно поняла, твои родственники – тоже.

Ругаясь на ходу, Локи решил подключить к делу сиду. Хочет особый интерьер для комнат – пусть сама им занимается! В словах Гвен был здравый смысл – он понимал, что убедить надлежит не столько Одина, сколько Фригг. А это задачка посложнее – царица Асгарда была мудрой и проницательной женщиной.

– Хорошо, – кивнула Фанд в ответ на его претензии. – Я могу взглянуть на спальню?

Локи скрипнул зубами, но придраться было не к чему – она его даже «ваше величество» не назвала. Судя по ироничной улыбке, мелькнувшей на лице сиды, она прекрасно поняла причину его бешенства.

– О мой бог… – пробормотала она, увидев совершенно черную спальню с двуспальной кроватью.

– Да, моя жрица? – прошептал он, наклонившись к самому ее уху. Сида уловила издевку и увидела краем глаза ухмылку. Понятно, реванш берет. А жаль…

Среди пожеланий Фанд была смена цвета на стенах, появление мебели и что-то еще. Локи не вникал, просто щелкал пальцами с тоскливым выражением лица, про себя радуясь, что можно не вслушиваться, какую еще дребедень она хочет. Все же в отдельных вопросах женщины действительно разбираются лучше.

– Ну вот, совсем другое дело, – удовлетворенно кивнула сида через пару часов трудов. – Осталось перенести сюда одежду, письменные принадлежности, средства по уходу.

Это было уже слишком. Не стесняясь в выражениях, он высказал Фанд все. Если вкратце, то монолог сводился примерно к следующему: пока в жизни Локи вновь не появилась сида, все у него было прекрасно, его все устраивает, он искренне радуется паутине на потолках и пыли на столах и будет очень счастлив, если какая-то… тут он на всякий случай себя одернул – предсказуемость характера не входила в список достоинств его собеседницы. Уже на тон ниже он добавил, что будет очень рад, если Фанд не будет разрушать замок и тихую размеренную жизнь его владельца.

– Спешу напомнить, что сюда приезжает не моя родня, – холодно напомнила Фанд, когда он закончил. – Гостиная в порядке или так же, как спальня?

Не дожидаясь ответа, она отправилась смотреть сама вышеупомянутую гостиную. Идя за ней следом по коридору, Локи решил, что это хороший признак. Фенрир, когда ругался с отцом, обычно громко хлопал дверью и еще часа два весь замок знал, что его высочество думает о его величестве. Локи, конечно, потом стирал воспоминания у прислуги, иначе народного восстания было бы не избежать, но находил это весьма утомительным занятием. К тому же етуны менее восприимчивы к магии, чем асы и из-за вспыльчивости сына ему приходилось изрядно трудиться. А Фанд даже глазом не моргнула, пропустив мимо ушей его тираду. Вряд ли не придала значения, скорее, списала на дурной характер. По поводу этого пункта Локи не обольщался и пришел к выводу, что если она будет так всегда делать, то…

Дальше он не позволял себе заходить даже в мыслях.

Видом гостиной, столовой и комнат, в которых будут жить гости из Асгарда, Фанд осталась довольна.

– Только переставь эту вазу на видное место, а зеленый сервиз, пожалуй, можно передвинуть в дальний угол, он слишком броский, – сказала она Гедде. Та кивнула, и Фанд добавила, обращаясь уже к Локи: – Теперь я могу откланяться? Прошу прощения, но до приезда гостей осталось менее суток, я хотела бы отдохнуть.

Опять этот вежливый тон! Мстит за то, что он сорвался на нее сегодня.

– Ты при них так же будешь себя вести? – недовольно бросил он. – План вообще-то был другой.

– Меня интересует не план, а конечная цель, – отозвалась сида.

– Если ты не будешь придерживаться плана «влюбленные голубки», то и цель тоже… пострадает, ты же знаешь, – сообщил ей Локи.

Фанд отвернулась к окну, но он успел заметить, что у нее задрожали губы. Локи тут же пожалел о своей резкости – только слез и истерик ему и не хватало для полного счастья!

– Цель… не пострадает, – глухо ответила сида, взяв себя в руки и, зашуршав юбками, поспешила к себе.

У Фанд было одно желание – выплакаться. И того сделать не дали. К сожалению, в ее комнате была Гвен.

– Не вздумай реветь, тебе завтра изображать счастливую супругу, – мрачно произнесла девушка, увидев лицо матери.

– Как, как, черт побери, я буду ее изображать, если «глава семейства» меня все время то запугивает, то угрожает, то психологически терроризирует?! – яростно воскликнула Фанд.

– Помнишь, ты мне рассказывала про совет королевы Виктории своей дочери перед первой брачной ночью? «Закрой глаза и думай об Англии». Тот же принцип, – цинично ответила Гвендолин.

– Ты не понимаешь…

– Я понимаю, что Локи провоцирует тебя, – перебила ее дочь. – Будешь поддаваться – «Англии», Фенриру то бишь, будет плохо. Это если не мудрить.

– А прямо ему мне это сказать не проще? – поинтересовалась сида.

– Проще, но я уже успела понять, что Локи не ищет легких путей, – ухмыльнулась Гвен. – Перекуси, Гедда тебе притащила фруктов, выспись, а я пойду ему мозги полоскать.

Ухмылка сползла с ее лица, едва она вышла за дверь. Гвен не была непроходимой дурой и понимала, что за поведением Локи что-то стоит. И ей очень хотелось узнать – что именно. Казалось бы, лучше пойти к нему и спросить, но эта мысль вызвала лишь истерический смех. Когда это Локи снисходил до объяснений? Правдивых, по крайней мере. Все же он бог обмана, нельзя об этом забывать. Но версии у Гвен были. Одна была связана с асгардским двором – те, по мнению Локи, будут провоцировать Фанд намного жестче. Если он ее морально готовит, то делает это весьма своеобразно. Закрыв дверь своих комнат, Гвен вдохнула: а что Локи делает не своеобразно? Усевшись в кресло, она принялась размышлять дальше. Вторая версия была банальной: у него просто сдают нервы. Третья, на ее взгляд, родом откуда-то из мира фантастики, но сбрасывать ее со счетов Гвен не торопилась. Фенрир неоднократно намекал ей, что у Локи к ее матери имеются вполне недвусмысленные чувства. Если это так, то можно сразу спасаться бегством и конца света не надо. Особенно, если раньше этих чувств не было. Такой человек… ну, бог, как Локи, столкнувшись с любовными симптомами, попросту не будет знать, что делать и как следствие, будет делать то, что умеет делать лучше всего. Отравлять жизнь себе и окружающим. Собственно, сейчас он это и дела…

– Мамочки, – охнула Гвен, когда до нее дошло, что, в общем-то, все три версии более чем реальны. Даже третья перестала казаться ей такой уж дикой. Будучи натурой рациональной, она мало знала о любви, считая ее чуть ли не болезнью разума. – Нет, об этом я точно подумаю завтра, – пробормотала она. Девушка была уверена, что после такого будет до утра смотреть в темноту, но едва ее голова коснулась подушки, как она провалилась в сон. Последней ее внятной мыслью была радость по поводу того, что хотя бы ей не светит радостное знакомство с «родственниками».

Гедда утром рано разбудила Фанд, даже раньше, чем та просила.

– Что, уже пора? – сонно пробормотала сида.

– Нет, еще тележка времени, но я ж знаю, ты пока умоешься, пока примешь душ, – улыбнулась подруга.

– Гедда, ты настоящее чудо! Что бы я без тебя делала, – растроганно ответила Фанд.

На рутину вроде душа, легкого завтрака времени ушло всего полчаса. А вот с шнуровкой платья и непослушными волосами Фанд Гедде пришлось повозиться. Сида еще и вертелась все время.

– Да не крутись ты! – в сотый уже раз шикнула на нее девушка.

– Я не могу так долго стоять неподвижно, – пожаловать Фанд. – Это безумно злит!

Когда они закончили, синие глаза сиды светились жаждой убийства.

– Может, Локи увидит меня, испугается и сбежит? – угрюмо осведомилась Фанд, выдавив приторно-хищную улыбку.

Гедда оценивающим взглядом окинула в зеркале творение рук своих и насмешливо сообщила:

– Не надейся. Если не дурак, то клещом вцепится и никуда не отпустит.

Фанд удивленно взглянула на горничную: Гедде были несвойственны шутки на эту тему.

– Я что, похожа на добрую фею? – скептически сощурилась сида.

– Сдается мне, наш царь мало знает о добрых феях. Пусть просвещается, ему полезно, – фыркнула горничная. – Иди, пока он тебя не хватился. И…Фанд? – сида в дверях обернулась, и Гедда добавила: – Имей в виду, ваши гости прибыли около часа назад. Почему он не пошел тебя искать – одним богам ведомо…

– Что ж ты молчала? – ахнула сида, почти выбежав из комнаты.

– А говоришь – на добрую фею не похожа, – глядя ей вслед, Гедда лишь покачала головой.

Пока Фанд мчалась в гостиную, у нее сердце грозило выскочить из груди. Действительно, почему Локи ее не позвал? Может, что-то случилось? В одночасье ей стало и тревожно, и страшно. Как ее примет Асгард? Справится ли она со своей ролью? Безуспешно пытаясь согреть ставшие ледяными руки, она застыла. Метров за тридцать были слышны напряженные мужские голоса. В одном она без труда признала Локи. Фанд даже думать не хотелось о том, что творится там, за дверью. Эта часть его жизни всегда была для нее закрыта – он крайне неохотно рассказывал о семье. По мере ее приближения голоса становились все громче и, как ей казалось, злее. Опасаясь худшего, она открыла дверь.

– Господи Боже мой, какой ужас! – вскрикнула Фанд, глядя на представший ее взору кошмар.

А смотреть было на что – стол перевернут, посуда, стоявшая на полках разлетелась в разные стороны. Стоявший некогда в углу зеленый сервиз был разбит вдребезги. Посреди всего этого великолепия возвышались Тор и Локи, сверлившие друг друга яростными взглядами. Всеотец стоял чуть в сторонке, рядом с женой – видимо, он участия в этом безобразии не принимал. Но все трое мужчин смутились: настал один из тех неловких моментов, когда дом погромлен, а перед хозяйкой неудобно. А еще весь план можно слать к черту. Это означает лишь одно: надо импровизировать и срочно.

– Локи! – с непередаваемой интонацией обратилась к нему Фанд. По ее мнению, нотка в голосе была откровенно панической. – Ты опять расколотил мою любимую вазу?! Это уже третий раз на этой неделе!

Только бы понял, молилась сида не известно кому, глядя в злые зеленые глаза. Они же ни о чем подобном не договаривались…

– Я не виноват, что она все время попадается мне под руку! – не сплоховал Локи, лихорадочно соображая, о какой вазе она говорит и что от него хочет.

– Сервиз на двенадцать персон тебе тоже под руку попался? – осведомилась Фанд, указав на осколки. Про себя она вздохнула с облегчением – раз он смекнул, что к чему и поддержал ее линию игры, может, дальше будет легче? Мечты, мечты, где ваша сладость…

– А с чего ты взяла, что это я? Это Тор вообще-то, – вяло огрызнулся Локи.

– Прости, Фанд, – виновато улыбнулся громовержец. – Он меня толкнул, я в сервиз и врезался.

– Все в порядке, не бери в голову, – отмахнулась сида.

– То есть меня за вазу ты пилить будешь, а Тору целый сервиз с рук сойдет? – возмутился Локи.

Фанд не удержалась от смеха, глядя на него, злого и взъерошенного посреди домашнего погрома.

– Ты прав, это вопиющая несправедливость, но тебе придется смириться – Тор наш гость, – все еще посмеиваясь, ответила она. – Прибери этот хаос.

– Пойдем, я тебя с родителями познакомлю, – вызвался Тор.

Фанд почти согласилась, но, кажется, не всех присутствующих устраивал мирный исход конфликта.

– Тебе напомнить, что это моя жена?! – прорычал Локи, отвлекшись от восстановления посуды. – Или желаешь продолжить начатый разговор?

– Не переживай, продолжим, только не при маме и не при Фанд, – хмуро ответил Тор.

– Нет, продолжать не надо, прошу тебя, – тронула "мужа" за плечо Фанд, удивленная его реакцией.

– Полагаю, официальную часть можно пропустить, – дипломатично вмешалась Фригг, видя, что назревает новый скандал. – А по именам мы друг друга знаем, так что… Фанд, подойди, пожалуйста.

Сида беспомощно оглянулась на Локи, пытаясь по его лицу понять, как ей поступить. Может, что-то ответить? Подойти молча? Но он словно нарочно отвернулся, занявшись сервизом, всем своим видом показывая, что ничего важнее сейчас для него нет. Фанд лишь чертыхнулась про себя.

– Локи! – он чуть вздрогнул, когда она снова его позвала, но все равно не обернулся. – И не забудь про вазу, пожалуйста.

«Далась ей эта ваза», – раздраженно подумал Локи, шипя ругательства вперемешку с заклинаниями и придавая гостиной прежний вид.

 

Часть 29

Смейся, глупый Арлекин, прокусивший до крови губу,

Неловким жестом опрокинь бутыль, разлей вино по столу…

Не плачь, сегодня же праздник святых. Сегодня твой карнавал.

Запомни мгновенье видений чужих, запомни сегодняшний бал.

(с) Лора Московская, «Арлекин»

За ужином Фанд чувствовала себя не очень уютно. Было упорное ощущение, что ее препарируют. И хотя Фригг была с ней вежлива за столом, мысли сиды все равно были далеко. Она думала о Фенрире, тайком покинувшем замок. Где он может быть? В безопасности ли?

– Фанд, ты не против, если после ужина мы с тобой побеседуем? – обратилась к ней Фригг.

Вот оно… Начинается. Фанд заметила, что у богини теплый взгляд.

– Я…  – начала, было, она, но Локи резко прервал ее:

– О чем?

– Обычная женская болтовня, ничего интересного, – улыбнулась сыну Фригг. – Ты же не будешь возражать?

– Брось, Локи. Мама просто хочет познакомиться с Фанд, – прервал неловкую паузу Тор. – Да и ей любопытно…

Уж на что Тор обычно бывал бестактен, но сейчас его непосредственность была крайне уместна. Фанд метнула вопросительный взгляд на «мужа», но тот, кажется, сам не знал, под каким благовидным предлогом отказать Фригг. Поколебавшись, он все же кивнул:

– Только недолго, хорошо? – когда недоуменные взгляды присутствующих устремились на него, он добавил: – Последние несколько дней я почти не видел Фанд, она занималась приготовлениями к вашему приезду.

Глаза Тора стали круглыми, словно блюдца. Один изучающе посмотрел на сиду, но промолчал. Молчаливость Всеотца начинала настораживать – он даже в приветствиях был предельно лаконичен. Фригг понимающе улыбнулась. А Фанд попросту онемела – нет, она, конечно, знала, что Локи не растеряется, но… хоть бы предупредил, что ли. Она растерянно взглянула на него.

В зеленых глазах плескалась ехидная смешинка, на губах играла легкая улыбка. Хоть не злится, и то хорошо. Да-а… Локи умел в любой ситуации оставаться собой. И эта ситуация его чертовски красила – улыбка была редкой гостьей на его лице. Фанд украдкой залюбовалась им. Сообразив, что надо что-то ответить, сида поспешно закивала:

– Конечно, только… недолго, да, – невнятно пробормотала она.

Тору отвели те же покои, что и обычно. Фанд мысленно улыбнулась – сколь бы ни была сильна неприязнь между братьями, одному всегда есть место в жизни другого, хотят они этого или нет. После ужина Локи сопроводил Фригг и Фанд в комнаты своих приемных родителей. Сида поняла, что он не хочет оставлять ее наедине с царицей Асгарда. Но почему? Фригг показалась ей очень милой. Какая опасность может исходить от женщины с такой обаятельной улыбкой?

– Не задерживайся, – Локи наклонился и легко поцеловал ее. Фанд аж вздрогнула от неожиданности – словно каждый день так делал!

– Локи, – окликнула его Фригг. Когда он обернулся, богиня добавила: – Я не враг тебе или Фанд. Тебе действительно не о чем волноваться.

– Я на это надеюсь, – с прохладцей ответил он. – Фанд, я буду ждать тебя.

Когда за ним закрылась дверь, Фригг жестом пригласила ее сесть и уселась напротив.

– У меня к тебе действительно чисто женский разговор, – начала богиня. – Речь пойдет о Локи.

Фанд мысленно выругалась, помянув правителя Етунхейма недобрым словом. В который раз за этот вечер. Начиная от ссоры с Тором в гостиной и заканчивая… Этот поцелуй до сих пор огнем горел у нее на губах.

– Надо отдать вам должное, вы прекрасно подготовились к этому фарсу. Да, я обо всем догадалась, все же я женщина, меня обвести вокруг пальца сложнее, – мягко улыбнулась Фригг.

– Я… не понимаю, о чем вы, – пролепетала Фанд, вцепившись в подлокотники кресла.

– Мой супруг рассказал мне, при каких условиях вы поженились, – задумчиво ответила богиня. – Знаю я и о твоем странном покровительстве Фенриру. Скажи, ты его очень любишь?

Сида не видела смысла таиться, поэтому просто кивнула.

– Ты, должно быть, многого о нем не знаешь, – мягко начала богиня. Дело в том, что Фенрир…

– Ошибаетесь, – покачала головой Фанд. – Мне все о нем известно.

– Локи рассказал тебе? – удивилась Фригг.

Сида закусила губу, не зная, как быть: перестраховаться или довериться? Будь здесь Локи, он точно увел бы ее, уже не задумываясь о приличиях. Но его не было, а значит…

– Не Локи. Фенрир, – рискнула она.

Карие глаза Фригг расширились, и Фанд поспешила пояснить:

– Мы с ним давние друзья. Локи…думаю, ему не все известно. Когда подрос, Фенрир многое стал скрывать от отца. Только не просите рассказать, что именно. Я его не предам.

– Нет-нет, я просто удивилась. Ведь я сама растила Фенрира, он всегда был общительным, но на редкость скрытным мальчиком, – произнесла Фригг.

– Я знаю, – невольно улыбнулась Фанд.

– Что ж, я тебя недооценила. Мой муж рассказал мне лишь, что ты некогда была спутницей Локи. Впрочем, это я и без него знала. Точнее – не знала имени, но знала, что у моего младшего сына появилась сердечная тайна. Локи никогда не делился со мной, это лишь мои наблюдения, но материнское сердце – вещун. Ты сама мать, думаю, тебе не нужно объяснять. А столь доверительная дружба с Фенриром… Я начинаю понимать, что Локи в тебе нашел. Кажется, я правильно сделала, убедив мужа не везти сюда Сиф. Она для реализации моего плана явно не годится.

К чему она клонит? Пока что сида понимала только то, что ей умело и ловко пудрят мозги и ласково заговаривают зубы.

– Вы сказали, что это фарс, – стараясь не вестись на обаяние богини, сказала она. – Я… не знаю даже что сказать. Могу лишь выразить восхищение вашей проницательностью. Но ведь все было продумано, вплоть до мелочей. Конечно, вы хорошо знаете сына, просто…скажите, чем Локи выдал нас?

– Локи? – Фригг странно посмотрела на нее. – Нет, не Локи. Я все поняла по тебе. Ты нервничаешь, тебя все время что-то беспокоит. Ты играла. Хорошо, но играла. Что же до Локи…он никогда в этом не признается, но для него происходящее перестало быть игрой. Подозрения перешли в уверенность, когда он лицо спрятал, якобы посудой занимался – побоялся, что я все пойму. Он с детства так делал. Ты кажешься мне умной девушкой, Фанд. Я хочу с тобой договориться.

"Наконец-то миновали красивую прелюдию и перешли к делу", – мысленно возликовала сида.

– Я обязуюсь убедить Всеотца принять посильное участие в поисках Фенрира. Откуда мне известно о его исчезновении, я расскажу чуть позже. А когда мы вернем его, Фенриру будет даровано прощение. Он даже сможет вернуться в Асгард, если пожелает.

Фанд оставалось только поражаться ее осведомленности и уму.

– Не слишком ли много для изгнанного с позором оборотня? – подозрительно спросила сида. – Знаете, в Мидгарде говорят: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Какой капкан вы для меня готовите? Мне даже страшно представить, что вы захотите взамен.

Фригг мелодично рассмеялась.

– Ты осторожна, мне это нравится. Но я хочу не так много и одновременно прошу невозможного, – улыбнулась богиня. – Локи. Я хочу вернуть сына. – Пока на лице Фанд отражался мучительный мыслительный процесс, Фригг продолжила: – От него все отказались, даже Тор сказал, что нет надежды вернуть брата. Когда-то мой муж оттолкнул его, теперь Локи отверг всю нашу семью. Но под влиянием обстоятельств он был вынужден создать новую, пусть и в не привычном понимании этого слова. Я сознаю, насколько… неэтичной выглядит моя просьба, но сейчас я не царица Асгарда, а мать. И я прошу тебя: не отказывайся от моего сына.

– Минуточку! А сына вы спросили? – подалась вперед сида.

– Ты же знаешь, что скажет Локи, если его спросить, – изящно пожала плечами Фригг. – Он скорее добровольно в пыточную пойдет, чем признается в том, что в нем еще живы остатки человечности.

«Советник Хакон бы с вами поспорил… если бы мог», – подумала сида, но вслух сказала совсем другое:

– Говоря простым языком, вы просите меня стать ему настоящей женой?

– Да. Я подозреваю, что поначалу с ним может быть нелегко, – замялась Фригг.

– Всегда, вы хотели сказать, – поправила ее Фанд. – Я, помнится, еще не соглашалась ни на что подобное. И с чего вы взяли, что Локи с восторгом отнесется к вашей затее?

– С восторгом? Да он немедленно объявит войну Асгарду, если узнает об этом разговоре, – вздохнула Фригг. – Послушай, я знаю, каким может быть Локи, у него много недостатков. Но он продолжает несмотря ни на что оставаться моим сыном. Я верю, что в нем сохранилось и хорошее, только…

– Мало очень, – едко парировала Фанд.

– Я хотела сказать, что он это маскирует, но… может, ты и права, – опустила голову Фригг. – Может, и мало, а может, я наивна и вижу то, чего нет. Но я не могу не попытаться. Пойми, ты – моя последняя надежда. Локи безумно любил тебя и, как знать, может, эта любовь еще жива в его душе.

Безумно... Фанд не сдержала усмешки – пожалуй, точнее охарактеризовать любую испытываемую Локи эмоцию сложно. Да, он определенно был безумцем. А здравый смысл самой Фанд, по ее мнению, впал в кому еще в день их встречи в междумирье. Иначе как объяснить тот факт, что она почти согласилась стать женой Локи по-настоящему?! Не недельный фарс, а… Фанд прижала руку к груди, безуспешно пытаясь унять сердцебиение.

– Предположим, я соглашусь, – медленно сказала она. – Вы хотели рассказать о Фенрире…

– Тебя это расстроит, – предупредила богиня. – Когда мы ехали сюда, на нашу карету напал вооруженный отряд ледяных великанов. Всеотец справился с ними, пощадил лишь вожака. Ими командовал Фенрир. Об этом тебе тоже известно?

Фанд сидела словно громом пораженная.

– Фенрир?! Но зачем ему нападать на вас? – изумилась она.

– Я думаю, что это магическое воздействие, – спокойно ответила богиня. – Когда Фенрира выслали из Асгарда, Локи, по сути, добровольно разделил с ним изгнание и отправился в Етунхейм. Он еще тогда говорил, что Фенрир не мог убить трех асов сам. Тем более, потом он ничего не помнил. Очень похоже, что ситуация повторяется.

– Нужно срочно рассказать Локи! – воскликнула Фанд, вскочив и метнувшись в сторону двери.

– Фанд! – негромко позвала ее царица Асгарда. В ее голосе слышалась некая властность, что не обернуться было невозможно. – Я полагаю, мы с тобой договорились?

Фанд в отчаянии посмотрела на богиню.

– Да… Нет… Я не знаю, – прошептала сида. – Дайте мне время… подумать. Я запуталась.

Минуту богиня испытующе смотрела на нее, потом коротко кивнула, и сида выбежала из комнаты. Пойти, что ли, на кухню и там все обдумать наедине? Пожалуй. Спустившись и включив свет, она вздрогнула от неожиданности – за столом сидел Локи, задумчиво прижав руку ко лбу. Вот уж кого ей сейчас меньше всего хотелось видеть.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Фанд. Она была слишком измотана событиями сегодняшнего дня, чтобы еще и этикет с ним соблюдать.

– Тебя ждал, – криво усмехнулся он. – Я знал, что после разговора с Фригг ты захочешь побыть одна и решил тебе помешать.

– Ты не заболел? – спросила сида. В голосе ни злости, ни ехидства, ни привычного цинизма – только усталость. Плохой признак. Да еще этот отчаянный взгляд… Она задумчиво посмотрела на Локи, достала себе фрукты из холодильника и заварила им кофе. Ну и что, что ночь на дворе? Он все равно часто не спит по ночам, а она прекрасно засыпает и после трех чашек, если устала. Локи даже не взглянул на дымящуюся чашку. А вот это уже серьезно. – Хоть гадость какую-нибудь скажи, не пугай меня, – попросила она.

– Значит, я тебя все-таки пугаю? – поднял глаза Локи.

– В обычной жизни – нет, – пожала плечами Фанд, усевшись рядом.

– Как была дурой, так и осталась, – равнодушно уронил он.

– Наверное, – кивнула Фанд. – А вот такой, как сейчас – пугаешь.

Локи вытянул перед собой руку и сменил ипостась. Рука тотчас посинела.

– Такой? – с жутковатой улыбкой спросил он.

– Да при чем тут это! – не выдержала Фанд. – Такой… безразличный. Безучастный. Когда находишься рядом с тобой, чувствуешь, что тебя что-то гложет, а понять, что не так не можешь. И тогда ты из мужчины-головоломки превращаешься в ребус.

– Просто у тебя всегда было плохо с логикой, – фыркнул Локи.

– Знаю, – вздохнула сида. – Наверное ты прав и я просто дура. Теперь дай мне перекусить, а потом я хочу порыдать в подушку, негодуя на собственную никчемность. Можно?

– Фенрир… – начал Локи.

– Я знаю, – перебила сида. – Фригг рассказала.

Вот черт. Она не ожидала, что Локи будет так…переживать. Стоп. Локи переживает?! Не за себя? Может, ей померещилось? Фанд сделала большой глоток из своей чашки. Напиток обжег горло, по телу разлилось приятное тепло. Присмотрелась к Локи. Не померещилось. Помедлив, она накрыла его ладонь своей. Даже самым сильным людям… богам тоже… порой нужна поддержка.

– Теперь ты мне скажешь, что все будет хорошо? – язвительно спросил Локи. Но руку не отнял.

– Нет, не скажу, – мягко ответила сида. – По ряду причин. Ты чуешь обман с первых же слов. А даже если бы и не чуял – из меня плохая лгунья. А еще мы оба понимаем, что хорошо не будет. Фенрир, похоже, попал в плохие руки. Так что будет тяжело, больно и… страшно.

– Ты так спокойно об этом говоришь, будто тебе все равно. Странно, обычно ты более импульсивна, когда дело касается Фенрира, – тихо отозвался Локи.

– Не все равно, – Фанд посмотрела ему в глаза. – Но теперь, когда я поняла, с чем предстоит иметь дело, мне действительно стало легче. А с войной мы давние подруги. Что ж, повоюем, мне не привыкать. Ты мне только говори, что делать.

Локи внимательно посмотрел на нее. Он давно забыл, что такое участие и поддержка в трудную минуту.

– Пожалуй, я знаю, о чем тебя попросить. Во-первых, постарайся сделать так, чтобы я не пил – мне тогда в голову лезет все, что я хотел бы забыть. С учетом моего образа жизни, это немало, как ты понимаешь, – на тонких губах появилась циничная усмешка. – А во-вторых… не давай мне срываться. Сейчас я особенно рад видеть дражайшее семейство. Понятия, правда, не имею, как ты это сделаешь.

«Я тоже», – мысленно ответила Фанд. Даже разбитый, озадачить Локи умел, ничего не скажешь.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещала сида. Локи чуть сжал ее руку. – А теперь предлагаю отправиться спать.

– Не можешь заснуть без меня? – иронично осведомился Локи. К нему постепенно возвращалось самообладание.

– Скорее, я приступила к выполнению твоих просьб, – в том ему ответила Фанд. Уже подходя к дверям их спальни, она негромко добавила: – Но твоя версия тоже имеет право на существование.

В комнате пришлось просить его помочь расшнуровать платье. Локи даже язвить не стал, чем окончательно убедил сиду, что ему необходима поддержка. Отыскав среди своей одежды футболку и шорты, она отправилась переодеваться. Подумав, она решила, что ей нужен душ. Теплая вода всегда помогала ей привести мысли в порядок. Смыв с себя напряжение сегодняшнего дня, Фанд пришла к выводу, что теперь можно и поспать.

– Однако, – пробормотала она, выйдя из ванной.

Дело было в том, что на постели уже спал Локи, по пояс укрытый пледом. Или старательно делал вид, что спит. Кто-то, помнится, обещал, что она не будет испытывать никакого дискомфорта. Локи что, опять наврал ей? Очень на то похоже. Разбудить его, что ли, да в кабинет выставить? Фанд почувствовала себя монстром от одной этой мысли. Его черные волосы разметались по подушке, лицо было непривычно спокойным. Поскольку Локи приличиями себя не утруждал, то взгляд Фанд невольно опустился ниже, на его обнаженный торс. Она далеко не сразу осознала, что стоит и не сводит глаз с его худощавого тела. Стараясь не шуметь, сида залезла под плед, с невольной улыбкой глядя на Локи. Сегодня она впервые увидела его уязвимым. Во сне он казался и вовсе беззащитным. Сида чуть не рассмеялась. Видимо, прав Локи – как была она дурой, так и осталась. С этой мыслью Фанд уснула.

Часть 30

И так до тех пор, пока ты не понял,

Что прелесть охотника в жертве, а жертва и есть охотник.

(с) "Ночные снайперы", "Что мы делали прошлым летом"

Проснулась Фанд от страшного грохота. Словно в замок вломилось огромное чудовище и сейчас билось в коридоре. Грохот продолжался несколько минут и стих так же неожиданно, как и начался. Первым порывом сиды было вскочить и… Фанд хлопнула себя по лбу: только такая идиотка, как она, пойдет проверять, как там неизвестное чудовище! Может, оно ранено, а может, ему съесть некого. Она перевела взгляд на бога, который спал как убитый.

– Локи, – наклонилась к его уху Фанд. – Проснись!

– Что случилось? – не сразу отозвался Локи, не открывая глаз. Сида была уверена, что он лукавит – замок ходуном ходил, а он спал? Ладно, но тогда бы она его будила до второго пришествия и громко, а Фанд даже голоса не повышала.

– Там… в коридоре… Ты слышал? – испуганно спросила она.

– Слышал, – теперь в уголках губ притаилась улыбка. – Это я с защитой на дверях вчера перемудрил. Спи и мне не мешай.

Фанд недоверчиво сощурилась. Перемудрил с защитой? Ну-ну. Локи и раньше был предельно осторожен, даже колдовать не любил в ее присутствии, разве что простенькую иллюзию. С его-то опытом перемудрить с защитой? Хотя он вчера был такой уставший... Мог, наверное. Но она точно знала, что заснуть теперь не сможет: у нее до сих сердце бешено колотилось от такого пробуждения. В зеркале она обнаружила, что без стараний Гедды все же похожа на пугало. А может, у нее просто плохое настроение с утра. Присмотревшись, сида увидела круги под глазами. Нет, все же похожа. Жаль Гедды нет, она бы сказала, что надо избавляться от чрезмерной мнительности, а так… Не Локи же звать комплименты говорить. Он, пожалуй, наговорит… мысль о суициде перестанет казаться такой уж безумной. Фанд решила не искушать судьбу и оставаться в приятном неведении относительно его мнения о ее внешности. Приведя себя в порядок, она столкнулась с другой трудностью: платье.

И Локи будить не хочется, и платье это неудобное такое. Вот штаны – другое дело, Фанд сразу почувствовала себя комфортней. Стража у дверей – два высоких широкоплечих етуна – почтительно расступились, пропуская царицу. Фанд лишь хмыкнула про себя – интересно, когда это Локи успел прислугу так выдрессировать относительно нее?

– Что это был за шум? – поинтересовалась сида.

Великаны переглянулись. Наконец, тот, что повыше, ответил на удивление приятным баритоном:

– Это принц Тор. Не беспокойтесь, ваше величество, его уже доставили к лекарю.

Фанд оглянулась на проснувшегося от ее метаний Локи. Теперь он уже не скрывал довольной ухмылки. Сида закрыла дверь, не забыв сказать: «Спасибо» и строго взглянула на сонного правителя Етунхайма.

– Перемудрил, значит. С защитой, – задумчиво протянула она. – И что могло понадобиться от тебя Тору в такое время? Еще же даже не рассвело!

– Он еще вчера заявил, что что-то с моей личной жизнью не ладно и он хотел бы переговорить с тобой наедине. Вот и явился, видимо, – фыркнул Локи.

– А, теперь понятно, – кивнула сида без малейшей иронии в голосе. Пожалуй, надо действительно побеседовать с громовержцем – для его же блага. С Локи станется каждый вечер проделывать такие фокусы и не известно, чем это для Тора обернется. Фанд его не любила, но не настолько. Остается лишь надеяться, что Тор не пошел проницательностью в мать.

Локи удивленно взглянул на сиду, но промолчал. Он ожидал, что Фанд будет задавать ненужные вопросы и ему придется одернуть ее.

– Платье тебе все же придется надеть, – ехидно сообщил он. – Не могу же я позволить своей жене разгуливать по замку в мужской одежде?

– А может, ты… э-э… максимально широких взглядов, а? – жалобно спросила Фанд. – Тебе же все равно.

– Перестань ныть, – скривился Локи. – Одевайся давай, я зашнурую, твоя служанка, как всегда, куда-то запропастилась.

– Гедды нет? – радостно спросила Фанд. – Значит, пойду со своим любимым вороньим гнездом на голове!

Покопавшись в сумке, она выудила расческу, уселась напротив зеркала и провела ею пару раз по непослушным локонам.

– Нет, не то, – недовольно поджала губы Фанд, подперев рукой щеку. После долгих раздумий, она просто взъерошила волосы рукой. – О, совсем другое дело!

Локи спрятал улыбку – сида сейчас была похожа на привередливого ребенка. Большой перемены он в ее прическе не заметил, но ему нравились ее растрепанные локоны. С ними она становилась похожа на дикарку. Особенно, когда хмурится, как сейчас.

– Выпрямись, – коротко велел Локи, когда дело дошло до шнуровки.

– Ослабь, пожалуйста, – попросила сида, полуобернувшись.

Пробормотав что-то невнятное, он выполнил просьбу, стараясь не смотреть на ее шею. Красивая шея всегда была его слабостью.

– Ты пойдешь со мной к Тору, – сообщил он. – По ряду причин.

– Хорошо, – кивнула Фанд.

Локи заметил, что она опять не задает вопросов. И что это значит? Ей безразличны причины? Не хочет лишний раз с ним общаться? Все понимает? Локи усмехнулся своей последней мысли – слишком она была заманчива и безумна.

Лекарь Тору был совершенно не нужен. Громовержца отшвырнуло от двери и слегка потрепало, даже переломов не было.

– А теперь расскажи толком, зачем ты ломился ко мне ни свет, ни заря? – бегло осмотрев его, поинтересовался Локи.

– Вообще не к тебе, а к Фанд, – ответил громовержец. – И наедине.

– С утра. К Фанд. Еще и наедине, – холодно отчеканил Локи. – Она вообще-то замужем, так что извини.

– А разговаривать со мной или нет, решать ей. Извини, – парировал громовержец.

Фанд нахмурилась – ей было любопытно, что от нее надо Тору. И почему он так настаивает на приватном разговоре? Хочет позлить брата или там действительно что-то серьезное? Одного взгляда на лицо Локи было достаточно, чтобы понять, что позлить удалось. А ссориться с ним ей не хотелось совершенно. Не та сейчас ситуация. Словно почувствовав ее мысли, Локи собственническим жестом притянул ее к себе.

– По-моему, все, что ты хочешь мне сказать, ты можешь сказать и при Локи, – неуверенно произнесла Фанд, пытаясь разрядить обстановку. – Я ему полностью доверяю.

– Перестань, я же не тиран! – фыркнул Локи, но она заметила, что его взгляд потеплел, да и железная хватка на ее талии чуть ослабла.

С этим утверждением Фанд бы поспорила, но благоразумно промолчала. Не скандалит с Тором, не убивает взглядом ее – уже хорошо. Не стоит требовать от него слишком многого.

Локи с интересом наблюдал за ее нетерпением, словно прикидывая, уйти ему или остаться. С одной стороны, он оценил поведение сиды. С другой – находиться в обществе Тора ему не хотелось совершенно. И если сейчас он удалится, сославшись на неотложные дела и поцеловав «жену», Фанд решит, что он просто играет свою роль перед Тором и не более того.

– Общайся, сколько пожелаешь, – продолжил Локи. – Я найду, чем себя занять.

Сида нахмурилась – когда он говорил таким невинным тоном, то это пугало едва ли не сильнее, чем когда он убивал. Фанд вздрогнула от собственных мыслей. Точнее, от осознания того факта, что она постепенно принимает Локи. Пусть нехотя, постепенно, но все же… он ее не шокирует и не пугает. Когда за ним закрылась дверь, Тор забросал сиду вопросами, сводившимися к одному: не принуждает ли Локи ее жить с ним. Следующие несколько часов новоиспеченная царица Етунхайма терпеливо объясняла ему, что нет, Локи вовсе не деспот. Нет, он ее не заставлял и не привораживал. Да, они поженились по обоюдному согласию. Фанд порадовалась, что Локи нет: Тор, конечно, простодушен, но не глуп. А у нее вряд ли бы вышло так же вдохновенно врать под насмешливым взглядом Локи.

– Но хватит о нас с Локи, давай лучше о тебе, – попросила она, когда ей надоели эти расспросы. – Ты сам-то женился за эти годы?

– Нет, но у меня есть невеста, – расцвел громовержец, радуясь возможности поговорить о любимой. – Мы познакомились в Мидгарде. Ее зовут Джейн.

 «Сразу бы так» – подумала сида. Спустя полчаса она уже знала все о Джейн и историю их с Тором любви. Громовержец рассказывал не так складно, как Фенрир, которому всегда удавались байки, но все равно заставил ее пару раз улыбнуться. Вспомнив о волке, она помрачнела – Локи клялся, что отправил на его поиски своих людей, но где же они? Никто не возвращался, никаких известий – плохих или хороших не было. Она посмотрела на Тора – может, он и… другой, но он не желает ей зла. Ему можно довериться. 

– А почему ты сама не проверишь? – удивился громовержец. – Братец соврет – недорого возьмет. А ты теперь царица здесь, и он обязан с тобой считаться.

– Я… – Фанд смутилась. В основном от того, что в тупик ее поставил вовсе не Локи с его хитроумными увертками, а Тор. Найдя самое простое и правильное решение. Да, Локи не придет в восторг от ее самодеятельности, но и правды, кажется, тоже ей не скажет. – Понимаешь, это в новинку для меня. Слугам он меня худо-бедно представил, но… я же совершенно не умею приказывать и…

Тор заглотил наживку – он был из числа тех мужчин, которые любили выручать девушек в трудной ситуации. Фанд почти не наврала ему – приказывать она действительно не умела и в своем нынешнем положении чувствовала себя глупо. Конечно, ее поддерживала Гедда, но она была всего лишь горничной и не могла научить ее вести себя со слугами. Локи, разумеется, она ставить в известность о своей проблеме не стала. Становиться мишенью его язвительных насмешек ей совершенно не хотелось.

– Понятно. Все же у Локи пробелы имеются, – подмигнул ей Тор. – Пошли, будешь учиться у наследного принца Асгарда.

Он галантно подал ей руку и они отправились искать мажордома.

– Рад тебя видеть, Радорм! – улыбнулся громовержец при виде высокого аса средних лет.

– Ваше величество, – почтительно склонил голову тот при виде Фанд. – Ваше высочество…

Фанд сообразила, что Радорм был при царском дворе своеобразной заменой советника Хакона. Только функций на него Локи возложил больше. И осторожнее нужно быть – мажордом выглядел истинным слугой своего царя.

– Радорм, меня беспокоит судьба отряда, отправленного на поиски принца Фенрира, – без предисловий сообщила она. – Есть ли от них какие-то известия?

– Отряда? – удивленно приподнял брови мажордом. – Простите, не понимаю, о чем вы. Царь не отдавал никаких распоряжений. А без него я не…

Фанд сжала руку громовержца, чувствуя себя беззащитной под пронизывающим взглядом Радорма. В глубине души она уже понимала, что Локи снова обманул ее, но все равно надеялась.

– Радорм, полагаю, распоряжения царицы Етунхайма тебе достаточно? – приподнял бровь Тор.

– Разумеется, отряд будет послан сегодня же, – поклонился мажордом. – Я доложу царю и…

– Нет. У царя и без того забот много, – ледяным голосом отрезала сида. – Докладывать о поисках принца будете только мне. Лично. В любое время дня и ночи.

– Как прикажете, ваше величество, – поклонился Радорм.

– Для первого раза у тебя неплохо получилось, – хмыкнул громовержец, провожая взглядом аса. – Локи, надо полагать, в кабинете? Сдам тебя с рук на руки, а то он, кажется, не очень обрадовался нашему с тобой общению.

Фанд лишь вздохнула, решив не развивать тему. Дойдя до кабинета, они оба застыли – из-за закрытой двери доносились страстные вздохи и стоны. Тор с сочувствием взглянул на сиду – он понял если не все, то многое. Во всяком случае, кажется, сказку про большое и светлое чувство придется дополнять. То, что факт «измены» неприятен, это отдельный вопрос. Все же они не настоящая пара, нельзя об этом забывать. Может, у Локи есть давняя любовница, почему нет? А ставить в известность Фанд он не посчитал нужным. Обидно, досадно, ну да ладно.

Она уже собралась уйти, но услышала голоса.

– А что же скажет ваша жена? – вульгарный женский. Незнакомый.

– Не знаю. Обрадуется, наверное, что я не пришел.

– Ох, зря…

А вот это уже наглость! Хоть бы предупредил заранее. За эти два дня Фанд казалось, что над легендой трудится только она, а Локи всячески усложняет ей задачу. Сперва он устроил скандал, когда приехали гости, теперь это… Даже если у него есть постоянная подруга – неделю нельзя потерпеть? Еще и болтать, что «жена», видите ли, не рада лицезреть его величество! А быть женой, которой изменяет муж на глазах у всего двора и гостей ей не хотелось совершенно.

– Тор, взломай, пожалуйста, дверь, – подозрительно кротким голосом попросила она.

Громовержец недолго думая просто выломал дверь без особых усилий. Представшая их взору картина не удивила сиду. На столе, абсолютно нагая, с раскрасневшимся лицом, сидела одна из фрейлин Фригг. Красивая вызывающей красотой блондинка с пышной грудью и широкими бедрами.

– Что вы здесь… делаете? – спросил Локи, тяжело дыша. Зеленые глаза почти фосфоресцировали от бешенства в полутьме. Камзол его валялся где-то в углу, а штаны по странному стечению обстоятельств все еще были на нем. – По закрытой двери непонятно, что я занят?!

– Да мы видим, – фыркнул Тор. – И впрямь, забот много, как ты справляешься, братец, ума не приложу.

– Чтобы этот самый ум куда-то прикладывать, его надо сперва иметь, – разъярился Локи.

Пока Тор не придумал достойного ответа, Фанд отвлеклась на несостоявшуюся пассию Локи. Заметив ее взгляд, девушка стушевалась.

– Простите, ваше величество, я… царь сказал, что… – она перевела испуганный взгляд на Локи.

– Ничего-ничего, царь часто и много разговаривает, – ободряюще улыбнулась ей сида. – Как и все мужчины, вне зависимости от короны на голове или титула. Не бойся, я тебе просто… компенсирую то, что… скажем так, ты могла с ним получить, не помешай я тебе.

Она не видела злого взгляда, которым наградил ее Локи. Фанд коснулась щеки девушки – давненько она не использовала любовную магию. Впрочем, судя по стонам и ее собственным ощущениям, получалось неплохо.

– Что она с ней делает? – округлил глаза Тор.

– Сам не видишь? – прошипел Локи. – Это одна из особенностей магии сидов. Своими прикосновениями они могут подарить неземное блаженство. Если захотят, конечно.

– Она и с тобой такие штучки проделывала? – невольно заинтересовался Тор.

– Я же сказал – почти любого, – зло ответил Локи. – Я – не любой.

Тор только присвистнул: Фанд всегда казалась ему безобидным созданием. Но не сейчас, когда сида, казалось, подпитывалась доставляемым девушке удовольствием. Ее глаза блестели, а улыбка была почти алчной. Когда все закончилось, сида отняла руку. Девушка непонимающе смотрела на нее.

– Одевайся, – хрипло бросила Фанд. – Впрочем, мы с принцем можем удалиться, и ты сравнишь, с кем лучше. Хочешь?

Бедная фрейлина перевела взгляд на Локи.

– Пошла вон! – прорычал тот.

Та наспех оделась и выбежала из комнаты.

– Тор, проследи за ней, пожалуйста, – попросила Фанд, улыбаясь. – Все-таки у бедняжки выдалось… бурное свидание.

Громовержец хотел сказать, что не стоит ей оставаться наедине с Локи, пока он в такой ярости, но встретился взглядом с сидой и передумал, просто кивнув. Жена, в конце концов, чья? Локи. Значит, и головная боль тоже Локи. С этими мыслями он удалился, оставив их наедине.

Часть 31

Стану ночью твоей,

Кошмаром темных дверей,

Неслышной песней, невыпитым ядом,

Последним вздохом твоим, когда растаешь, как дым,

Придет рассвет, если нет меня рядом.

(с) Джем, "Стану ночью твоей"

Фанд лишь усмехнулась вслед уходившему громовержцу. Не будь у него возлюбленной, она бы сказала, что свидание фрейлины только начинается. Будь на месте Тора Фенрир, девушку при дворе увидели бы в лучшем случае дня через три. Усмешка сошла с ее лица, она в очередной раз напомнила себе, что Фенрира здесь нет. А вот косвенный виновник его исчезновения стоит напротив нее.

Локи не знал, чего ждать от сиды. Ему хватило днем ее стремления пообщаться с Тором наедине. Он решил, что тоже имеет право на удовольствие. Фрейлину и охмурять-то не пришлось – похоже, при асгардском дворе она исполняла те же функции, что и в кабинете. Потом он задумался: а как отнесется к его затее Фанд? Ему так хотелось это узнать, что он оставил дверь без защиты, чтобы Фанд не приложило, как Тора этим утром. Воздействовать на громовержца на расстоянии было легко – Локи подал ему идею привести Фанд в кабинет. Для асгардского двора у него был готов ответ: он здесь царь, а жена обязана ему подчиняться. И закрывать глаза на интрижки, если таковые случаются. Во многих семьях супруги годами так живут и ничего. Муж глава семьи – никого бы не удивило обычное… разовое похождение.

А вот Фанд, похоже, удивилась – во всяком случае, ее реакция была неожиданной. Локи никогда не доводилось быть свидетелем колдовства сидов. Даже его злость испарилась, уступив место любопытству, когда он наблюдал, как Фанд пытает девушку. И сколько удовольствия им обеим доставляет эта пытка. Он дорого бы дал, чтобы оказаться на месте фрейлины, но увы – магия сидов на него не действовала.

– Предупреждаю: так будет с каждой, – низкий тембр ее голоса сделал фразу почти враждебной.

– Надо же… На такие чувства я и надеяться не смел! – насмешливо отозвался Локи. Сейчас он ругал себя последними словами за то, что дурной характер, кажется, берет свое.

Фанд с недоумением взглянула на него и приблизилась почти вплотную.

– Чувства? – переспросила она. – Локи, мне безразлично, с кем ты спишь. Я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Но и выставлять себя посмешищем перед двором Асгарда я не позволю.

– И что же ты сделаешь? – сощурился правитель Етунхайма.

Фанд хищно улыбнулась и медленно провела рукой по его щеке.

– Я же сказала: так будет с каждой, – обманчиво ласковым тоном пропела она. – Мне не нужно будет за ними гоняться или отлавливать. Думаю, твоя сегодняшняя подруга уже сделала мне репутацию. А ты уже не успел стереть ей память. Они сами будут приходить ко мне. Я уже представляю женские разговоры по вечерам: им будет интересно сравнить, вот увидишь.

– Довольно! – резко ответил Локи. Не то, чтобы его волновало мнение придворных шлюх, но огласки не хотелось. Как и объясняться потом с Фригг, которая не преминет поинтересоваться бурной личной жизнью младшего сына. Когда он затевал эту маленькую авантюру, то не учел особенности магии Фанд.

– Не злись, я же не прошу ничего… сверхъестественного, – уже мягче добавила Фанд, гладя пальцами его шею. – Я уважаю тебя, ты уважаешь меня. По-моему, неплохая сделка на взаимовыгодных условиях. Что скажешь? Мы договорились? 

– Почти, – он наклонился, намереваясь ее поцеловать, но Фанд отвернулась.

– Мы здесь одни. Играть не перед кем, – произнесла она. Локи вздрогнул, словно она дала ему пощечину.

– Ненавижу, – чеканя каждый слог, прошептал он.

– От тебя звучит как: «Люблю», – развеселилась сида.

– Уходи! – грубо рявкнул Локи.

Он думал, что Фанд вновь скажет какую-нибудь колкость, но она решила не искушать судьбу, оставив за ним последнее слово.

Только оставшись один, он сообразил, что все это время стоял перед ней полураздетый. Выругавшись, он отыскал камзол и привел себя в порядок. Весь этот год Локи не понимал, что с ним происходит и что же за чувства он испытывает к сиде. Она его раздражала, но его к ней тянуло вопреки всем законам здравого смысла. Хотелось еще раз почувствовать ее руку на щеке, ощутить ее ласку... Все же это не ненависть, хотя нечто похожее он определенно иногда чувствовал, сталкиваясь с проявлениями силы характера Фанд. Но не только. Было еще желание.

Локи подошел к окну и рывком распахнул ставни, подставляя лицо морозному воздуху, чтобы успокоиться. Он всю свою жизнь был соткан из противоречий и всегда задавался вопросом: почему? Он ведь всего лишь хотел быть не хуже брата. Не хотел быть вторым. Не хотел быть заменой Тору. И единственной, кто смотрел на него без враждебности и неприязни, была наивная сида. Локи тогда чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, сбегая из дворца в лес. Но ради полного нежности и восхищения взгляда, он был готов сбежать хоть на край света. А потом все закончилось.

– Почему? – прошептал он, поднимая к небу мятежные зеленые глаза.

А еще он был на что угодно готов, лишь бы вновь оказаться в ее всепрощающих объятиях. Хотя бы на миг. Даже когда они ругались, Локи никогда не извинялся – просто исчезал на время. Потом появлялся – не мог не появиться, она была ему нужна. А Фанд не спрашивала, почему его не было, лишь улыбалась, завидев знакомую фигуру. Локи криво усмехнулся и напомнил себе, что прощала она его не только за выходки. Фанд никогда не знала, за что, а он и не рассказывал, что его гложет. На время их коротких встреч он забывал и что он нелюбимый сын, и что его опасаются, и что опасаются не напрасно. Тепло сиды растапливало все ледяные стены, что он старательно возводил всю жизнь. Пока его тирания не перешла все рамки. Тогда он думал, что познал боль. Оставшись без дома, без семьи, он понял, что ничего не знает о боли. Сейчас ему снова так казалось.

На лицо ему упала капля дождя, другая, третья. Словно небеса отвечали его бунтарской душе. В Етунхайме, краю вечного холода, ливни были редкостью, в основном шли метели. Неизвестно, сколько он так простоял под дождем. Пока не полегчало. Ненадолго, Локи знал это.

Он не заметил, как прошел день и наступило время ужина. Не то, чтобы его ждали, но Фригг начнет задавать вопросы, если он не появится. Локи задумался, а хватило ли у Тора ума не рассказывать матери об увиденном в кабинете? Фрейлину можно списать на минутную прихоть, а вот…

Когда он вошел в столовую, его будто ледяной водой окатили. Как Локи и думал, все действительно уже собрались. Всеотец благосклонно смотрел на сидящую напротив Фанд, а Тор сидел рядом с его «женой» и что-то рассказывал, оживленно жестикулируя. Сида улыбнулась его брату, а затем расхохоталась в голос. Что ж, этого следовало ожидать – его бывшая семья с радостью приняла Фанд. Локи почувствовал себя лишним. С его появлением ощутимо повеяло морозом, смех Фанд оборвался, даже с физиономии Тора сползла глупая улыбка.

– Локи, мы тебя ждали, – натянуто улыбнулась Фригг. Видимо, Тор все же просветил мать.

– Я вижу, – язвительно отозвался он. Презрительный взгляд задержался на Торе. – «Братец», я, конечно, понимаю, ты впечатлился способностями Фанд, но ты меня очень обяжешь, если будешь держаться от нее подальше. Ты же не хочешь драться со мной, не так ли?

Один и Фригг обменялись хмурыми взглядами, а Тор поднялся.

– Всегда к твоим услугам, – холодно ответил громовержец, выразительно положив руку на рукоять меча.

– А моя жена к услугам любого, – зло бросил правитель Етунхайма.

– А мой младший сын так и не поумнел, – неожиданно вмешался молчавший доселе Один. – Сядь, Тор. Не понимаю, как можно воспринимать всерьез слова человека, который не чтит никого, даже собственную жену. А ведь я возлагал на него столько надежд.

– О каких надеждах ты говоришь?! – вышел из себя Локи. – Я никогда не был твоим сыном, ты всегда видел во мне лишь удачную находку, которой можно впоследствии воспользоваться. И не смей говорить мне, что это не так!

– Не думал, что когда-нибудь скажу тебе эти слова, но до чего же ты глуп, Локи! – раздраженно произнес Всеотец.

– Один! – одернула мужа Фригг. – Хватит ворошить старые обиды.

Фанд растерянно смотрела по очереди на всех участников семейной драмы, не зная, что делать. Встрять – скандал лишь наберет обороты, промолчать – ее гордости будет нанесен очередной урон. Как будто и так мало. Схватив первый попавшийся бокал, она залпом выпила. Это оказалось вино. Отлично, ей как раз нужно выпить для храбрости, иначе кровопролития не избежать. Правда, это уже не первый бокал за сегодняшний вечер, но сейчас это меньше всего беспокоило сиду. Еще и Фригг смотрит на нее взглядом очковой кобры, словно ждет чего-то. Видимо, царица Асгарда руководствуется принципом «я своего мужа успокоила, теперь твоя очередь». Глядя на лицо Локи, сиде стало не по себе. Получив отповедь от Одина, он растерял весь свой пыл и замолк, лишь сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Сида не могла этого знать, но сейчас он словно второй раз висел над бездной и снова услышал: «Нет, Локи», произнесенное суровым голосом Всеотца.

Тишину нарушила Фанд. От волнения она так крепко сжала свой бокал, что стекло не выдержало и треснуло, а вино пролилось на платье.

 – Я… такая неуклюжая, – пробормотала она. – Простите. 

– Тебе надо переодеться, дорогая, – пришла на выручку Фригг.

 – Да-да, конечно, – неуверенно отозвалась сида. – Только… я посижу немного, хорошо? Голова что-то кружится. 

– Тебе нехорошо? – с беспокойством спросил Тор. – Может, тебе помочь дойти?

– Ее есть, кому проводить, – вмешался Локи.

– Вы пока разберетесь, кто проводит, она уже тут в обморок упадет, – не выдержала Фригг.

– Не стоит, я в порядке, – чуть заплетающимся языком отозвалась Фанд. – Сама дойду.

Ее попытка самостоятельно встать из-за стола успехом не увенчалась. Локи едва успел ее подхватить.

– Она что, выпила почти бутыль в одиночку? – изумился он, заметив бутылку, стоявшую рядом с сидой. Он знал, что Тор предпочитает напитки покрепче. Громовержец мог выпить хоть сотню бутылей и остаться при этом трезвым как стекло.

– Да, Фанд волновалась, что тебя долго нет, – смущенно ответила Фригг.

Замечательно. От своих треволнений она опьянела так, что идти самостоятельно, не привлекая внимания слуг, не сможет. На руках ее нести, что ли? Ну уж нет, сама напилась, пусть и идет самостоятельно. Эта затея с треском провалилась, когда сида едва не опрокинула пару стульев и рассмеялась, найдя это очень забавным.

– Идем, – процедил сквозь зубы Локи, крепко прижав ее к себе, словно кто-то из присутствующих хотел отобрать у него Фанд.

Встречающаяся им по дороге в спальню прислуга провожала их удивленными взглядами: царь бормотал ругательства, а царица заразительно смеялась.

– Если уж напилась, так хоть веди себя прилично, – прошипел Локи, вызвав у нее лишь новый приступ смеха.

Лишь два етуна у дверей спальни никак не переменились в лице при виде непривычного зрелища. Кое-как втащив Фанд в спальню, он с облегчением вздохнул.

– Будет просто замечательно, если ты сейчас уснешь, – раздраженно сказал ей Локи.

Сида снова лишь легко рассмеялась в ответ.

– Одна? – поинтересовалась она, снова проведя рукой по его щеке, как сегодня днем. – Это не интересно.

 От ее прикосновения Локи вздрогнул, но тут же совладал с собой. Она что, пытается его соблазнить? Похоже на то – в коридоре Фанд несколько раз «случайно» подвернула ногу. Откуда ему знать, может, сида так себя ведет всегда, стоит ей выпить? Бросается на первого встречного мужчину… Он не был уверен, что она вообще понимает, кто перед ней. 

– Ошибаешься, это очень увлекательно, – язвительно парировал Локи. Он был зол на нее, а еще сильнее – на себя. За весь сегодняшний день, за затею с фрейлиной, за то, что разозлил Фанд, за то, что она напилась, за то, что она хочет затащить его в постель, но в особенности – за то, что целый год хотел, чтобы она это сделала.

С лица Фанд исчезло обычное недоверчивое выражение. Ее глаза блестели от желания, к щекам прилила кровь.

– Вдвоем точно увлекательнее, – негромко произнесла она.

 Локи и сам так думал, но предпочитал, чтобы сида была при этом трезвой. Только разум подсказывал, что трезвая она не посмотрит на него так, как сейчас. Никогда. Если только… На тонких губах зазмеилась усмешка. Что ж, это будет забавно – воспользоваться ситуацией, а утром наблюдать, как она будет корить себя за происшедшее. Он старательно убеждал себя, что это основная причина. Это было проще, чем признать, что он… что ему нужна эта ночь. Все же это едва ли не единственный шанс ощутить вкус ее поцелуев, почувствовать тепло ее тела. В конце концов, у него давно не было женщины, он не железный…

Это было последней здравой мыслью в голове Локи. Она его хочет? Она его получит! Забыв обо всем, сейчас он с упоением терзал ее губы, а руки жадно ласкали податливое тело.

– Платье, – прошептала Фанд, тяжело дыша под градом поцелуев.

Локи грубо выругался – только шнуровки им сейчас и не хватало! К счастью, при нем был кинжал. Не мудрствуя лукаво, он попросту распорол злополучное платье. Дрожащие руки сиды безуспешно возились с его камзолом. Он хрипло рассмеялся и с силой дернул его – крючки разлетелись в разные стороны.

В груди было горячо, а кровь быстрее бежала по венам. Локи притянул ее ближе, провел рукой по бедрам, животу, груди. Сердце Фанд билось как птица в клетке. Теперь она сама целовала его лицо.

– Ведьма, – выдохнул Локи. В ответ он услышал приглушенный смех.

Фанд швырнула куда-то в угол комнаты его ставшую совершенно ненужной рубашку. От прикосновения теплых ласковых рук по его телу побежали мурашки. Локи взял Фанд за плечи и опустил на кровать. Чуть прикусив мочку ее уха, его губы спустились ниже. Сида покорно подняла голову, подставляя шею и плечи. Он слышал ее прерывистое дыхание, Фанд выгибалась навстречу его ласкам и вздрагивала от прикосновения холодных рук.

Она теснее прижалась, чтобы ощущать его всей кожей, но наткнулась на препятствие в виде его штанов. Локи лишь усмехнулся и прошептал:

– А на тебе туфли остались… Кто быстрее?

Она была пьяна, но в ее объятиях он себя чувствовал ненамного трезвее. Кровь в висках бешено пульсировала, в ушах звенело, воздуха катастрофически не хватало. Избавившись от одежды, он обнаружил, что его реплику она проигнорировала. Или не услышала. Что ж, туфли снять проще, чем платье. Когда его руки заскользили от щиколоток к бедрам и выше, к груди, сида не сдержала стона. Запустив руку в черные волосы, Фанд целовала его так, словно сейчас принадлежала ему вся, без остатка. И эти поцелуи постепенно стирали с его губ горькую циничную усмешку. Это ненадолго, утром он станет прежним, ведь эта ночь ничего не значит. Но до рассвета он возьмет от нее все.

Когда их тела соединились, Локи окончательно потерял чувство реальности. Обвив ногами его бедра, Фанд легко подхватила заданный им чувственный волнообразный ритм, прижимаясь сильнее, медленно вбирая его в себя. Ее руки хаотично гладили влажную кожу его спины, впиваясь ногтями и наверняка оставляя следы.

Он почувствовал, как по телу Фанд пробежала дрожь наслаждения, и навалился на нее всем весом. Сейчас она была его и только его. С глухим рычанием Локи ускорил темп, уже ни о чем не думая. Когда из горла Фанд вырвался очередной стон, он поцеловал ее. Властно, требовательно, даже жестко.

Стихия захлестнула любовников одновременно. На несколько мгновений они сгорели в пламени друг друга, и для них перестал существовать весь мир. Не было ничего, было лишь их желание.

Чуть отдышавшись, Локи поднял голову и взглянул на сиду. На ее губах блуждала полубезумная улыбка, зрачки были все еще подернуты страстью. Эта бездна еще не раз затягивала их, даря новые и новые ощущения.

А под утро она уснула у него на плече под стук его сердца. Локи не сдержал грустной улыбки: совсем скоро она проснется и вряд ли будет рада тому, что случилось. Но до этого осталось еще несколько часов. Пока не наступил рассвет…

Часть 32. POV Локи

Please don't make me love you

Please don't make me need you

I've no room in my life

For something like this

(c) Dracula the Musical – "Please don't make me love you"

 Все же хорошо, что сегодня Фанд напилась. Иногда от пьяной толку от нее больше, чем от трезвой. Стоит признать – в Мидгарде она явно не терялась, знает, как доставить мужчине удовольствие. Раньше она была намного более… скованна в этом вопросе. В этом была своеобразная изюминка. Жаль, что она стала обычной мидгардской шлюхой. Интересно, сколько у нее было мужчин после меня? Десятки? Сотни? А помнит ли она их имена? Или напивалась и ложилась под первого встречного? Я ведь читал о ветрености сидов. Им редко хватает одного любовника, они всегда ищут приключений на стороне. 

 Фанд говорила, что верна мне и даже с Мананнаном ее связывают исключительно дружеские отношения. Так я ей и поверил. Она не знает, что мне удалось наведаться в мир фоморов и лично побеседовать с богом моря. Он заявил, что я вижу в ней лишь объект для удовлетворения своих желаний, игрушку для постельных утех, в то время как он способен дать ей все и сделать счастливой. Морской бог был не так уж не прав, ведь я не был влюблен в Фанд. Но я не хотел ее терять, мне было хорошо с ней. Можно сказать, что именно Мананнан невольно подал мне идею жениться на Фанд. Потому, что понимал: если этого не сделаю я, это сделает он. Я знал, что она не обрадуется, сиды крайне остро реагируют, если начать посягать на их свободу. Думал, она поплачет немного, потом мы с ней помиримся и… в Асгарде она смотрелась бы великолепно. 

 Я и сам не могу объяснить, что чувствовал, когда она ушла. Боль предательства, наверное, острее всего – ведь Фанд клялась, что любит меня. А еще… пустоту. Ощущение удара в спину. С годами боль, конечно, притупилась, но не прошла окончательно. Все эти неприятные эмоции я испытал вновь, когда Тор сообщил, что у меня есть дочь. От Фанд. Честно говоря, пока я ее не увидел, то подозревал, что отцом ребенка вполне может оказаться Мананнан. 

Хорошо, что о дочери я узнал, когда она уже выросла – отец из меня никудышный, как показал предыдущий опыт. Когда Ангрбода подбросила мне Фенрира, я понятия не имел, что с ним делать. К тому же у мальчишки был совершенно несносный характер. Хотя почему «был»? С взрослением Фенрира наши отношения лишь ухудшались. Сначала я сильно охладел к нему, когда выяснилось, что он оборотень. А когда я узнал, что являюсь ледяным великаном, то сперва относился к себе как к монстру. И к Фенриру тоже. Возможно, он ненавидит меня за это. Возможно, будь у него другой отец, он не родился бы оборотнем.

 А дочь от Фанд? Вдруг она тоже родилась чудовищем, как и Фенрир? Ведь когда я перестал пользоваться противозачаточными заклинаниями, я не знал о своем происхождении. Но она оказалась нормальной и… очень похожей на меня. Что ж, мне не удалось привязать к себе Фанд с помощью ребенка, но зато я могу быть уверен – глядя на дочь, она частенько вспоминала обо мне. Природа удачно пошутила, и Гвен, кроме внешности и способностей, передался еще и мой характер. Сперва я был уверен, что при таком раскладе Фанд плохо ладит с дочерью, но ошибся. Они вполне дружны и любят друг друга. И Гвен совершенно не в обиде на мать за то, что та, по сути, лишила ее отца. Видимо, посчитали несущественным дополнением для семьи. 

Я так и не понял, как Фанд смогла принять Фенрира уже после встречи в междумирье. Полностью, искренне, по-настоящему – ей ведь действительно безразлично, что он зверь, что он убивал. Сперва я велел ему подальше держаться и от Фанд, и от Гвен – надо было посмотреть, что они вообще собой представляют спустя столько лет. Фенрира хватило аж на целый год, потом он бросил вожжи, пошел на контакт с сестрой, а следом – и с Фанд. У нас с ним состоялось несколько разговоров на эту тему.

– Выбирай, либо ты сам расскажешь ей, каким стал, либо это сделаю я!

– А ты пыл убавь – я ведь могу отплатить той же монетой, – не сразу ответил Фенрир. – Мне будет нечего терять. И тогда я не поскуплюсь на подробности, уж поверь.

Сейчас, глядя на ее лицо, я понимаю, что это была бы напрасная трата времени: она бы не отказалась от него. Кажется, Фенрир придерживался того же мнения. Иногда я завидую сыну: он всегда мог сколько угодно скандалить с Фанд, она его за любую выходку прощала. Когда мы оба узнали о его звериных чарах, я оценил иронию ситуации: Фанд, сбежавшая чуть ли не под венца, сама просила меня на ней жениться. А еще парадокс: Фенрира она простила и за это. Устроила скандал, разозлилась и вообще игнорировала его, несмотря на то, что он был ранен. Не похоже это на жалостливую, всепрощающую Фанд – мне всегда казалось, что их дружба не выдержит первого серьезного испытания. Потом Фенрир признался, что поговорил с ней и все рассказал о себе. Я был уверен, что она теперь и видеть его не захочет – еще бы, при ее-то впечатлительности! Но я ошибся – приняла, поняла, простила. Признаться, после этого я и сам стал относиться к нему ненамного, но лучше. Хотя даже эту новость мальчишка не мог преподнести без позерства.

– Да, можешь не трудиться, я поговорил с Фанд, – сообщил он однажды вечером.

– Что же ты ей рассказал? Как впервые поохотился в лесу? – не скрывая сарказма, поинтересовался я.

– Все, – со странной улыбкой ответил Фенрир.

– Мне идти ее утешать из-за твоей очередной глупости? – раздраженно спросил я его.

– Можно подумать, ты все знаешь, – оскалился Фенрир, чуть подавшись вперед. – Тебе известно лишь то, что я был вынужден тебе сказать, а это не так много. Фанд я и раньше рассказывал все.

Все? Да она бы в обморок упала, если бы узнала хотя бы о половине подвигов Фенрира. По крайней мере, я так думал.

– Блефуешь! – не выдержал я, но он уже заметил мой интерес.

– Так сходи и проверь, – торжествующе усмехнулся Фенрир и тут же добавил: – Но ты не станешь, конечно, нет. Это же ниже твоего достоинства. Может, ты просто завидуешь? А хочешь, я скажу, почему ты так подскочил? Это страх. Самый обычный животный страх. Ты боишься, что она приняла одного монстра, но не сможет принять другого. Но не только страх. Еще это надежда.

– Убирайся!

– А сейчас – осознание несбыточности надежды, – убедившись, что стрела достигла цели, произнес Фенрир.

– Пошел вон!

Фенрир часто пытался задеть меня, но ему это почти не удавалась. Что ж, у волка выросли ядовитые клыки… в тот вечер он мог собой гордиться. В одном Фенрир ошибся: я не боялся, я знал, что Фанд не примет меня. Знал, но продолжал на что-то надеяться. Я решил, что буду постепенно рассказывать ей о себе. Фанд сама виновата, связавшись с советником Хаконом. Я тут же пожалел о том, что убил его. Во всяком случае – при ней. Страх в ее глазах отрезвил меня. Что и требовалось доказать: есть красавица, есть чудовище. А еще есть разделяющая нас пропасть – ведь после убийства Хакона сорвался даже Фенрир.

Фанд не сорвалась. И благодаря Фенриру я понял, почему. Война. Глядя в ее решительные глаза днем, я легко представляю себе ее на войне. А ведь я был в Мидгарде, я видел жителей того мира. Это они сделали Фанд такой. Тогда я еще сильнее возненавидел землян. Она была такой наивной и невинной. Я бы легко привязал прежнюю Фанд к себе, но теперь она стала осторожной.

Я перевел взгляд на Фанд – если бы она была той наивной девушкой, то сорвалась и сбежала бы из замка значительно раньше. Портал из Етунхайма я закрыл, но если бы она запаниковала, то вполне могла забыть об этом. Так что как знать, может, мое счастье, что она изменилась?

А теперь есть еще и эта ночь.

Интересно, как она себя поведет утром? Снова станет вежливой? Устроит истерику? Это если она что-то помнит, в чем я совершенно не уверен – Гвен ведь предупреждала, что ее мать пьянеет от одного запаха.

– Почему ты так на меня смотришь? – услышал я сонный голос Фанд.

– Думаю, что ты мне скажешь, – честно ответил я.

 – А что, что-то надо сказа… – она осеклась, увидев, что мы раздеты, а она вполне недвусмысленно прижимается ко мне. 

Теперь она точно проснулась. Я молчал, но знала бы она, каких мне это стоит усилий.

– Так. Стоп. Я правильно поняла, что вчера перебрала и мы…– она поспешно отстранилась.

– Да, – я был разочарован и изо всех сил постарался скрыть это. – Ты что, совсем ничего не помнишь?

Она откинулась на подушку и нахмурилась.

– Ты не пришел на ужин. Потом появился и начал скандалить. Помню, как ты меня увел оттуда. Локи, это что, одна из твоих шуточек? – недоверчиво сощурилась она.

– Нет, ты просто напилась и набросилась на меня, – язвительно сообщил я.

– Можно я не буду извиняться и соболезновать тебе по этому поводу? – фыркнула Фанд. – Вид у тебя не слишком расстроенный.

– Я что, похож на идиота? – приподнявшись на локтях, спросил я.

– Локи… это что, я? – присвистнула Фанд, только сейчас увидев царапины у меня на спине и плечах. – Начинаю что-то смутно припоминать. Да, кажется, спустя годы и спьяну ты мне явно больше понравился. Может, мне стоит начать пить, как думаешь?

Я хотел резко ответить, но от ее слов отвлекся на другое.

– Это ты сейчас намекаешь, что я тебя как мужчина не устраивал? – поинтересовался я. Такая мысль мне раньше в голову не приходила.

– Духи милостивые, за что… – простонала Фанд, спрятавшись под одеяло с головой.

 – Фанд… у тебя ведь были другие мужчины, – произнес я, удивившись, как глухо прозвучал мой голос. – Были, не отрицай, я понял это по твоему поведению еще ночью. 

– А я и не собираюсь отрицать, – наконец, она высунула голову и смерила меня недовольным взглядом. – Были, естественно. И что дальше? Меня казнят за распутство? Сожгут как ведьму? Не понимаю, что ты…

– Какие они были? – прервал ее я.

– Ты издеваешься? – с подозрением спросила Фанд. – Если не издеваешься, то лучше пусть сразу казнят. Ты же всерьез не думаешь, что я стану отвечать?

– Они были хуже или лучше меня? – резко спросил я.

– Ну, если говорить о человеческих качествах, то точно лучше, – засмеялась Фанд. Наткнувшись на мой взгляд, она смутилась: – Прости. А что до всего остального… я была пьяна и даже помню не все, а ты хочешь, чтобы я сравнительный анализ провела!

Зря она это сказала. Для нее зря, а для меня… план в голове созрел мгновенно, несмотря на то, что я был зол. Попробовать стоит – это будет увлекательно, я же ничего не теряю в любом случае. Когда стало ясно, что ответа от нее не добиться, я начал издалека:

– Предлагаю пари.

– Какое? – улыбнулась Фанд, но я почувствовал, что она заинтересовалась. Она всегда была любопытна и азартна, как же хорошо, что это в ней осталось.

– Тебе понравится. Я даже не стану тебя расспрашивать о твоей прошлой жизни при любом исходе, – она приподняла брови, приготовившись слушать. – Помнится, когда я приставил к тебе своих людей, ты на весь замок кричала, что я тиран, ущемляющий твою свободу. Там было много интересного, но мне понравилось сильнее всего это. А! – я сделал вид, что припоминаю. – Еще ты говорила, что я держу тебя в плену. Выиграешь – я открою для тебя портал в междумирье и ты сможешь уйти в Мидгард. Вместе с Гвен.

– Даже боюсь представить, что будет, если выиграешь ты, – нахмурилась Фанд.

 – Ты никогда не будешь поднимать вопрос о возвращении в Мидгард. Во всяком случае, при мне. Ты думала, я забыл и тебе это сойдет с рук? Если выиграю я, ты навсегда останешься в Етунхайме. В качестве моей… жены, любовницы, спутницы жизни – называй как хочешь, мне все равно. Одним словом – законной правительницы Етунхайма. 

Кажется, я ее напугал, но остановиться я уже не мог:

– Ты должна будешь провести со мной ночь, только и всего. Добровольно, в здравом уме и трезвой памяти. Чтобы сравнить. Мне не нужны подробности, я просто хочу знать: с кем тебе было лучше – со мной или с ними?

– Нет! Даже думать об этом забудь! – воскликнула Фанд. Предсказуемая реакция, я и не ждал, что она согласится сразу.

– Почему же? – спросил я.

– Я не стану с тобой спать, – возмутилась Фанд.

– Я бы мог сказать, что ты это уже сделала этой ночью, но думаю, ты не настолько забывчива, – я от души веселился, глядя в ее полные ярости глаза. – И напомнить, что по условиям пари все должно быть при обоюдном согласии. Ну же, Фанд, соглашайся – ведь может статься, что я проиграю, и это твой шанс вернуться к прежней жизни.

Она молчала, задумчиво наматывая локон на палец. Старая привычка, от которой она так и не смогла избавиться. Фанд всегда так делала, когда нервничала или волновалась. Но не только – еще когда была в чем-то была не уверена. А еще ей хотелось рискнуть, судя по сомневающемуся взгляду. Искушение было велико – кажется, я удачно ввернул про прежнюю жизнь, уже и губы кусает, и хмурится.

– Идет, – наконец, произнесла она. В тот же миг от ее руки к моей протянулся луч мягкого синего света. – Что это?! – испуганно подскочила Фанд.

– Всего лишь магический договор, на случай, если одна из сторон передумает, – пояснил я, изо всех сил скрывая ликование. – Как ты понимаешь, лучше его не нарушать.

Знала бы она, как ей идет, когда она в таком бешенстве, как сейчас. Я предлагал пари, но я ведь не обещал, что оно будет честным. А она в очередной раз увлеклась, заигралась и забыла, с кем имеет дело.

 В Асгарде говорят, что женщины помнят лишь трех мужчин: первого, последнего и лучшего. Кто сказал, что это должны быть трое разных личностей? В конце концов, первым мужчиной Фанд был именно я. Остальное в моих руках…

Часть 33

Я ушел и теперь не жди,

Перья крыльев моих найди.

(с) Канцлер Ги, «Брат мой, брат»

«Кажется, я подвел тебя».

Гвен вздрогнула и даже покрутила головой, ища глазами говорившего. Но они с Геддой были во внутреннем дворе одни. Не считая стражи, да дремавшего конюха.

– Что с тобой? – встревоженно спросила Гедда.

Было решено, что Гедда на время визита асгардского двора будет развлекать Гвен. То есть не совсем решено. На все возражения Локи решительно заявил, что вполне способен одеть и раздеть девушку и Фанд временно не нуждается в ее услугах.

– А прическу девушке он тоже сделать способен? – обиженно спросила тогда Гедда.

Ответ пришел, когда горничная увидела то, что Фанд называла прической. Гвендолин не тяготилась ее обществом – Гедда не была навязчива.

– Ты ничего не слышала? – медленно спросила Гвен, зябко кутаясь в подбитый мехом плащ.

– Разве что храп конюха, – вздохнула девушка.

Тогда Гвен решила, что это просто воет ветер и ей послышалось. Но в ту ночь ей приснился сон. Ничего конкретного, только холод, снег…и снова эти же слова. Проснувшись, она попыталась восстановить в памяти увиденное, но из этого ничего не вышло. На вторую ночь кроме холода и снега она запомнила еще воронье карканье.

Она не помнила, был ли голос мужским или женским, звучал ли он ласково или угрожающе. Хотя «я подвел» наводит на мысль, что голос принадлежит мужчине. На второй день Гвен стало не по себе от этих снов. Первой мыслью было пойти и рассказать все Локи. Собственно, она уже направлялась к нему, но крики из гостиной ее остановили. Понятно, выясняет отношения с «любимым» братом. Значит, сейчас все не в духе и разобраться во всем лучше самостоятельно. Гвен была нелюдимой девушкой и привыкла решать свои проблемы в одиночку. У нее появились наброски идеи в голове, но для этого ей нужна была помощь Гедды.

– Конечно, – кивнула девушка, выслушав ее. – Стражу это не удивит, я ведь еженедельно делаю уборку в его комнатах.

Тем же вечером Гедда принесла ей брошь с головой волка.

– Даже странно, что он ее оставил. Всегда ею плащ закалывал, – задумчиво сказала она, усаживаясь рядом. – А тут забыл…

Гедда чуть покраснела под внимательным взглядом подруги.

– И давно тебе нравится мой брат? – поинтересовалась Гвен.

– Давно, – кивнула та. – С самого детства. Моя мать была кухаркой, я росла и воспитывалась с детьми прочей челяди. Он часто забегал, таскал у нее пирожные.

– Расскажи, каким он был, – Гвен невольно улыбнулась, представив своего брата мальчишкой, ворующим пирожные. Она положила голову на руки и приготовилась слушать.

– Мама называла его настоящим наказанием. Мы часто играли вместе, он не позволял другим мальчикам меня обижать. Я была пухленькой и меня часто дразнили. А с ним было весело, он был очень общительный. Умел радоваться каждой мелочи. И на него никто не мог долго сердиться.

 – Я не знала, что вы были друзьями, – удивилась Гвен. – И… что же случилось потом? Вы поссорились?

– Нет… – горничная смутилась. – Просто мы выросли. В Асгарде с Фенриром не спала разве что ленивая.

– Фенрир ни о чем не догадывается? – помолчав, спросила Гвен.

– Конечно, нет, – презрительно фыркнула Гедда. – Он и имени-то моего не помнит. Ваш отец, когда узнал о нашей дружбе, запретил ему водиться со мной.

– Мой брат был послушным мальчиком? – изумилась Гвен. Она неоднократно видела, как Фенрир игнорирует отцовские приказы.

– Нет, – покачала головой Гедда. – Но лучше бы он им был. Фенрир по наущению отца пошел по правильным рукам – имел дело только со знатными дамами. Куда мне до них. Я их ненавидела. Всех. Знаешь, о чем я сильнее всего мечтала?

– Чтобы Фенрир однажды понял, кто ему настоящий друг? – предположила Гвен, приподняв брови.

 – Чтобы одна из этих надушенных красоток однажды обнаружила волка в своей постели, – глядя перед собой в одну точку, ответила Гедда. – То-то крику было бы. Весь дворец небось сбежался бы. Я бы с удовольствием взглянула, как ваш отец объяснил бы такую любопытную… метаморфозу. 

– Откуда тебе известно, что Фенрир – оборотень? – резко спросила Гвен, схватив за руку горничную. – Где ты это подслушала?

 – А он мне сам… на ушко шепнул, – Гедда нехорошо усмехнулась и закатала рукав платья. Глаза Гвен расширились, когда она увидела на плече девушки большой, уже посветлевший шрам. Не нужно было присматриваться, чтобы заметить следы клыков. 

– Как он громко… шептал, – пробормотала ошарашенная девушка, вспомнив мрачную мину брата, когда она его расспрашивала. Понятно, почему он предпочел забыть о Гедде и сделать вид, что ее не существует. Превратиться в принца и смотреть на нее просто как на прислугу.

– И больно, – пристально глядя в глаза Гвен, произнесла Гедда. – Фенрир не сразу научился контролировать себя. Я тогда пошла в лес, набрать ягод для пирога. Мать частенько посылала меня, чтобы не путалась под ногами. Стояло лето, я была легко одета. А в лесу в тот день было непривычно тихо. Я уже возвращалась во дворец, когда на меня напал волк. Совсем молодой, еще подросток, но это не делало его слабее, а клыки – тупее. Там не было никого, кроме нас, а мои крики, когда он едва не разорвал мне плечо, слышали только деревья да кусты. Даже птицы разлетелись прочь. Был только зверь и его добыча. Я думала, что пришел мой последний час, когда он выпустил меня. А потом обратился. Мне казалось, что все это происходит не со мной и не наяву. Ведь об оборотнях нам только сказки рассказывали. И вот он сидел передо мной, к тому же без одежды.

Гвен поняла, что Гедде сейчас, по большому счету все равно, слушает она ее или нет – ей просто необходимо выговориться.

– Он был так напуган, что даже не сразу сообразил пойти одеться. А я… наверное, у меня был шок. Фенрир провел меня в замок через тайный ход и сам лечил эту рану. Он выпросил у отца какой-то эликсир для меня. Он был мерзкий и горький на вкус. Фенрир сказал, что теперь я не последую за ним во тьму. Однако я здесь, в краю вечного холода – мрачнее места я не знаю. Спустя несколько лет Фенрир вляпался в темную историю, а подробностей я не знаю. Всеотец изгнал Фенрира из Асгарда. А младший принц изъявил желание занять принадлежащий ему по праву рождения трон Етунхайма.

– Я заметила, что здесь можно встретить и асов, – произнесла Гвен, когда девушка замолчала.

– Да, причем часто. Ваш отец разрешил асам последовать за ним сюда, если такова будет их воля. Это касалось даже нарушителей закона. Он обещал им свободу в обмен на верность и доблесть. Ведь етуны – воинственный народ. Асгардцы стали его войском, личной гвардией, охраной – они-то и занимались подавлением мятежей первое время.

– Мятежей? Но мама говорила, что Локи – законный наследник и…

– Да что она знает, твоя мама? Она чужестранка здесь, как и ты. Хотя, может, будь вы обе здесь, многих смертей удалось бы избежать. Увидев бунтовщиков, твой отец предложил им сдать оружие и пообещал пощадить. В противном же случае он не оставит в живых никого. Они отказались, права рождения им было недостаточно. Тогда твой отец пошел на них огнем и мечом. Его войско было небольшим, мятежники втрое превосходили его числом. Естественно, были слухи, что без магии и обмана тут не обошлось. Поговаривают даже, что он заключил сделку с духами Етунхайма. Но он сдержал слово: никто не выжил.

Гвендолин поежилась: весь этот год ей хотелось побольше узнать о Етунхайме, его жителях и их правителе, но она оттягивала этот момент. Оказывается, не зря. Хотя… а чего она ожидала? Что Локи станет торговаться с теми, кто покусился на то, что ему принадлежит? А ведь это всего касается: вещей, земель, людей…

– А пока мужчины воевали… что в это время делали женщины? – спросила Гвен.

– Женщины отправились на кухню или стали фрейлинами – в зависимости от происхождения. Многим знатным дамам нравился Фенрир, некоторым пришелся по душе ваш отец. Так что замок не пустовал – работа нашлась для всех. Со временем етуны признали его своим правителем, только к женщинам так и не научились терпимо относиться. У них право голоса имеют лишь мужчины. И ваш отец с Фенриром в этом от них ничем не отличаются, кстати.

Гвен вспомнила, как Фенрир отреагировал, когда она просила научить ее фехтовать. Тогда она не знала местных порядков, законов и обычаев. Сейчас ей во многом стало понятным его поведение, как и властность Локи по отношению к ней и ее матери. Он просто считал их своей собственностью и обращался соответственно, не спрашивая их мнения.

– Так что не говори мне больше, что я что-то подслушала о твоем брате, – прикрывая шрам, сказала Гедда.

– Прости, я не знала, – повинилась Гвен. – А что за сделка? Не может быть, чтобы о ней никто ничего не говорил в народе. Хотя бы сплетни какие-то должны быть.

Будучи дочерью журналистки, она с детства умела ухватить суть и знала: на каждый роток не накинешь платок. Даже если Локи запугивал тех, кому что-то известно, не придумали еще такой угрозы, которая заставит замолчать всех.

 – Отчего же не говорят. Говорят, – помолчав, ответила Гедда. – Старухи болтают, что царь обязался отдать самое дорогое по их первому требованию. Если это правда, то… да помогут ему высшие силы. И вам заодно.

– А мы-то тут при чем?! – возмутилась Гвен.

 – А ты поставь себя на его место. Хотя бы ненадолго. Жить, ограждая себя от любых привязанностей, даже от сына держаться подальше. Чтобы однажды не пришла неведомая сила и не потребовала отдать его… им. Такого врагу не пожелаешь. Фенрир об этом ничего не знал и думал, что отец его просто не любит. Он сам мне говорил, еще до… того происшествия. А теперь судьба, кажется, и вовсе решила поиздеваться над нашим царем. Я не знаю, по своей ли воле уходил Фенрир, но остаетесь ты и твоя мать. 

– Почему ты думаешь, что мы в опасности? – прямо спросила Гвен. – Ему нет до нас никого дела, даже…

– Не будь дурой, – перебила ее Гедда. – Что ты так уставилась? Здесь север, Гвен. Другие порядки, другие обычаи. Да, он не бросился вам на шею, когда вы объявились и запретил то же самое делать Фенриру.

– Ты-то откуда знаешь? – перебила Гвен.

– А это подслушала, – без малейших признаков стеснения призналась Гедда. – Фенрир был рад, что вернулась Фанд, хотел подружиться с тобой. Но ваш отец запретил ему – для вашей же безопасности. И себе заказал думать о чем-то подобном. А сейчас, судя по его поведению, его эмоции берут верх над разумом. Я вижу, как он пытается вырвать из сердца любовь к твоей матери и держится подальше от тебя.

– Как ты можешь это видеть? – нахмурилась Гвен. Ей все больше становилось не по себе.

– Я с детства только тем и занимаюсь, что вырываю любовь из сердца, так что поверь, распознаю того, кто делает то же самое, – улыбнулась горничная. – Только ему больнее – я-то знаю, что от моих чувств Фенрир в любом случае не пострадает. Так что не спешите с Фанд на пару обвинять его в бесчувственности и жестокости. В холодности ему не откажешь, но он умеет защитить тех, кто ему дорог. Любой ценой, даже она слишком высока.

 – Если ты все это время… знала, почему он так себя ведет, почему рассказала все только сейчас? – приведя мысли в порядок, спросила Гвен. 

 – Все это время видно было, что он контролирует ситуацию. Держится подальше от вас обеих. А сейчас… Я его не осуждаю – любому на его месте захотелось бы человеческого тепла и участия. 

Гвен прижала пальцы к вискам, лихорадочно соображая, как быть с полученной информацией. Кто бы мог подумать, что ответ на все ее вопросы все это время был рядом. Девушка ругала себя за недогадливость: Фенрир же предупреждал ее! Кстати…

 – Фенрир же знал о… том соглашении с духами, – задумчиво произнесла она. – И все же продолжал подбивать Локи…

– Он считал, что можно попробовать дать им бой и даже победить их, – пожала плечами Гедда. – Фенрир вообще не верит в них, но где тогда он сам? Понимаешь, к чему я клоню?

– Понимаю, – руки Гвен чуть дрожали, когда она заваривала себе кофе. – Хочешь сказать, что Локи все же сломался? И где, в действительности, Фенрир? Этот вопрос что, меня одну в этом замке интересует?! Тому же Локи словно все равно…

По щекам побежали злые слезы. Гвен зло смахнула их – не хватало только сейчас расклеиться.

«Кажется, я подвел тебя»

– Что такое? – встревожилась Гедда, заметив ее состояние.

– Опять этот голос, – пробормотала Гвен. – Я уже не удивляюсь. За эти два дня он стал казаться мне родным.

– Родным? – задумчиво переспросила горничная. – Мы сейчас об одном и том же думаем?

Гвен растерянно взглянула на нее, взяла одиноко лежавшую на столе брошь. Острые углы впились ей в ладонь. Девушка попыталась сосредоточиться, как учил ее Локи. У нее было стойкое ощущение, что голос словно обрывается, что-то не договаривает…

– Ну же, давай, – прошептала она, когда голова начала раскалываться.

«Кажется, я подвел тебя… сестренка». 

Гвендолин не знала, радоваться или плакать тому, что предчувствие и в этот раз ее не подвело.

Часть 34

Вы слышали сказку про жизнь без трагедий?

Без боли, без войн, без любви и без смерти

Ты веришь в ту сказку, где нету оскала?

Не веришь?

Не верь.

Ее нет.

Я мечтала...

(с) Septem Voices – «История смерти»

Утреннее пари Локи вылилось в двухчасовой скандал – Фанд запоздало сообразила, как она глупо попалась.

– Погоди минуточку, – спокойно произнес тот, щелкнув пальцами. – Вот теперь беснуйся, сколько хочешь – все равно тебя никто не услышит.

Фанд была рада такой возможности и использовала ее на всю катушку. Предварительно одевшись. Когда она выдохлась, то недоуменно уставилась на Локи, который и бровью не повел, пока она его честила.

– Так и будешь возлежать с невозмутимым видом? Еще и молча почему-то, – недовольно добавила она.

– По ряду причин. Терпение – не моя сильная сторона. Надо его развивать, коль уж я обзавелся женой, которая круглые сутки играет у меня на нервах, – изрек Локи.

– Я еще даже не начинала! Ты еще триста раз пожалеешь, тебе надоест слушать мои вопли и…

Ее обещания прервал смех. Фанд изумленно уставилась на него – за весь год, что она провела в замке, она ни разу не слышала, чтобы он смеялся. Умиления у нее это не вызвало.

– Тебе это кажется смешным? – раздраженно спросила сида.

– Нет, но тот факт, что я тебе не безразличен, меня радует, – отозвался Локи, все еще посмеиваясь. – Пусть даже тебе хочется выцарапать мне глаза.

– Убить мне тебя хочется! – взвыла Фанд.

– Знал бы, что мои дела вовсе не так плохи, не тащил бы в кабинет ту девку, – он ловко увернулся от летящего флакона с благовониями.

– Что? – Фанд застыла с очередным «снарядом» в руке – им оказалась увесистая книга.

– Между прочим, я постарался. Оцени – защиту на дверях не ставил, на Тора воздействовал, чтобы он тебя притащил, иначе…Стой, ты же не думала, что она мне и впрямь понравилась?!

– Я поняла – я хочу не просто убить тебя. Я хочу сделать это медленно, – выдохнула Фанд, сообразив, что ее все это время старательно водили за нос.

Локи только усмехнулся – долго злиться она никогда не умела, и раз перешла к посулам страшных кар, значит, можно спокойно выжидать, пока ей надоест.

– У меня для тебя приятная новость. Я сегодня намерен заняться полезным делом, – сообщил Локи, поняв, что небедный запас ругательств сиды все же иссяк.

– Это каким же? – подозрительно сощурилась Фанд.

– Поисками блудного сына, – посерьезнел Локи. – Я думал, он сбежит на несколько дней, но этого недоразумения нет уже целую неделю.

– И твои люди исчезли, – вздохнула сида, присев рядом с ним.

– Фанд, я…

– Да знаю я, что ты никого не посылал! – взорвалась сида. – Отряд послала я, но они не вернулись.

– Что? Зачем ты это сделала? – поднял голову Локи, про себя вздохнув с облегчением: он опасался, что узнав об отсутствии отряда, скандал разгорится уже нешуточный.

– Затем, что не могу сидеть спокойно в стороне и развлекать твоих родственников, видя всеобщее бездействие по отношению к Фенриру, – Фанд закусила губу, сдерживая подступившие к глазам слезы. – Он исчез, никто даже ухом не шевельнул. Появилось ощущение, что этот замок полон призраков, а Фенрир – не более, чем один из них. Его для Асгарда словно не существует. Для тебя тоже.

Локи нахмурился – то, что ему надлежит переговорить со своим мажордомом и выяснить, почему он не знает об отправлении отряда, он уже понял. А последние слова Фанд и вовсе насторожили.

– По-твоему, я ушел из А Перья крыльев моих найди.сгарда просто потому, что мне скучно стало? Фенрира изгнали, позволь тебе напомнить. Я знаю, у нас с ним не идеальные отношения, но ты перегибаешь палку. Не бросил же я его одного здесь, в конце концов!

– Хоть что-то сделал для собственного сына, до сих пор забыть не можешь! – возмутилась Фанд.

– Так… понятно, терпение мне еще развивать и развивать, – голоса Локи не повышал, но лицо потемнело. – Спорить на эту тему я с тобой не стану, это бесполезно. Теперь по существу: не драматизируй, может, он действительно отправился поохотиться, просто злится на меня, вот и не возвращается. Такое бывало пару раз. Однажды он месяц не возвращался, я весь Асгард обыскал, уже не знал, что и думать. Обычно он буянит, но быстро успокаивается, а сейчас, сама понимаешь, разошелся. Характер-то у Фенрира не сахарный. Он взрослый мальчик, погуляет и вернется.

– Знаешь, я сейчас поняла, что меня настораживает, когда ты обманываешь. Глаза лгут одно, язык – другое, сердце – третье, – грустно улыбнулась Фанд.

 – Я бы мог пообещать, что больше не буду, но это будет ложью, – с прохладцей ответил Локи. – Сейчас есть дела поважнее, чем это. И я буду б езмерно благодарен, если ты и в дальнейшем не станешь лезть мне в душу. 

Фанд не стала с ним спорить – нравится ему, пусть прячется в привычный панцирь. А Локи в свою очередь не стал обряжать ее в платье – видимо, шнуровать утомился. Но ее присутствия в тронном зале он потребовал – Фанд содрогнулась, когда она вспомнила свой последний сюда визит. Она метнула тревожный взгляд, когда Локи вызвал мажордома. Он жестом указал на трон рядом с собой – в прошлый раз его не было, Фанд это точно помнила. Поразмыслив, она решила, что стоять подле Локи будет глупо.

– Ваше величество, вы вызывали меня? – не прошло и получаса, как появился Радорм.

– Да. Скажите, пожалуйста, что с тем отрядом, который вы по приказу царицы отправили на поиски моего сына? – поинтересовался Локи. Радорм с сомнением посмотрел на сиду и Локи прибавил: – Не понимаю вашего замешательства. Вы же не думали, что мне ничего не известно?

 – Дело не в этом. Просто… я не уверен, что мой ответ предназначен для женских ушей, ваше величество, – ответил мажордом. 

– Возможно, вы правы, – кивнул Локи. – Но ее величество тревожится, как и я. Будьте так любезны, просветите нас.

– Ваше величество… Никто не вернулся. Я отправил другой отряд и... они нашли их в горах. Все были мертвы. Убиты. По всей видимости, зарезаны во сне – их оружие и доспехи лежали рядом, до боя явно дело не дошло, – пролепетал мажордом.

– Понятно. Что ж, я и так это знал. По крайней мере, догадывался. Благодарю вас, Радорм, можете идти, – правитель жестом отпустил его, и мажордом, пятясь, покинул тронный зал.

– Это ответ на вопрос, почему я не посылал людей на поиски Фенрира, – спокойно произнес Локи, когда они остались одни. – Не люблю бессмысленных смертей.

– Я… я не знала! – воскликнула Фанд.

– Правильно, тебе и неоткуда было знать. Но ты могла просто спросить меня, – зеленые глаза испытующе смотрели на нее.

– А ты в своей манере заявил бы, что это не мое дело. Или еще как-нибудь отмахнулся бы от меня. Ты всегда так реагировал на мои попытки узнать об этом мире побольше, – со слезами в голосе ответила сида.

– Не вздумай рыдать! – резко бросил Локи и уже тише добавил: – Я ни в чем тебя не виню. Скорее, в происшедшем есть доля моей вины.

– Что? – от удивления Фанд даже плакать перестала. Локи признал себя виноватым? Этот мир сошел с ума.

– Нужно было поделиться с тобой своими догадками, а так ты вообразила невесть что и... Фанд, случилось то, что случилось. Твои слезы не воскресят погибших. Но здравый смысл может помочь многим остаться в живых. Править – это не только ходить в красивом платье, иногда правители совершают ошибки, как ты сегодня. Ты сейчас вообще понимаешь, что я говорю? – спросил Локи, заметив, что она его не слушает.

– Понимаю, – сида выразительно шмыгнула носом. – Ты что-то говорил о догадках.

– Помнишь, я рассказывал о его матери? Подозреваю, что он мог отправиться к ней – мы с ним когда ругались, он что-то в этом духе и говорил. Если я прав, и он у Ангербоды, то во-первых, его не надо искать – я знаю, где она живет. А во-вторых, Фенрир в относительной безопасности – его мать, конечно, стерва еще та…

– Не сомневаюсь, вы были прекрасной парой, – фыркнула сида.

– …но убивать его она не станет, – пропустив шпильку мимо ушей, договорил Локи. – Ты куда это собралась? – спросил он, увидев, что она встала.

– К Гвен, я ее не видела все эти дни, – отозвалась сида.

– Не на… А хотя, лучше и впрямь пообщайтесь, женщины лучше умеют подбирать нужные слова, – задумчиво ответил Локи.

– Не Гвен, – невольно усмехнулась Фанд. – Она скажет примерно то же самое, что и ты.

– Фанд! – она обернулась, мельком отметив, что он нервно перебирает пальцами. – Без глупостей, прошу тебя.

Сида озадаченно кивнула, придя к выводу, что с миром все в порядке, это она сошла с ума, вот ей и померещился сперва виноватый, а теперь еще и обеспокоенный Локи.

Гвен была ей рада – ей не терпелось поделиться новостями. Только о непонятной сделке с духами она решила не рассказывать, сперва обсудив это с Локи. Бурная фантазия ее матери часто бывала непредсказуема. Фанд же предпочла умолчать о своих: сейчас ее непонятные отношение с Локи вторичны.

– Подвел? Но в чем он мог тебя подвести? – недоумевала сида. – Достойный сын своего отца – два слова сказал, а мы тут сиди, да голову ломай.

– Кстати, об отце – Локи, по-хорошему, надо все рассказать, – ответила Гвен. – Колдовские штучки это все же по его части.

– Надо, – вздохнула Фанд. – Может, я о нем думаю хуже, чем он есть? Сейчас он вроде волнуется за Фенрира и хочет его найти.

– Своевременно он спохватился, доложу я тебе, – фыркнула Гвендолин. – С другой стороны – братец у меня тоже не только человек, но и зверь. Причем зверь не простой, а волшебный, так что пес их разберет. Мое дело – сторона, я в их отношения вмешиваться не буду, потом сама же виновата окажусь. Может, Локи прав и стоило выждать.

– Оба хороши, короче, – подытожила Фанд. Вдаваться в детали любой сложной проблемы она никогда не умела и часто грешила поверхностными суждениями. Она сознавала, что сейчас прячет голову в песок, не желая сесть и взвесить все «за» и «против». Ей было стыдно за такую страусиную политику, но поделать с собой она ничего не могла. Пока не могла. – Ладно, отдыхай, а я, пожалуй, расскажу ему, что ты… слышала. 

В коридоре она наткнулась на спешащего к ней Радорма.

– Ваше величество, вы можете уделить мне минутку? – попросил мажордом.

– Конечно, говорите, – кивнула Фанд. – Хотя по-моему, все, что мне было интересно, вы уже сообщили в тронном зале.

– Как раз об этом и пойдет речь, – понизив голос, проговорил Радорм. – В тронном зале мне пришлось... сказать не всю правду. Один из людей, посланных на поиски принца, вернулся. Он видел его.

– Где же он? И почему вы сообщили это только мне? – нахмурилась Фанд.

– Скажем так… я слуга двух господ, ваше величество, – потупил взор мажордом. – В Етунхайме предвзятое отношение к женщинам, но я асгардец, а вы – царица. Но боюсь, царь вряд ли одобрит мою инициативу. Надеюсь, я могу надеяться, что он ничего не узнает?

Фанд замялась: она уже предприняла одну попытку действовать через голову Локи, ничем хорошим это не обернулось. С другой стороны – что плохого, если она примет гонца с новостями от Фенрира?

– Царь ни о чем не узнает, – наконец, решилась она.

– Мой человек будет ждать вас вечером в конюшне, рядом с вашей лошадью. В замок он идти не захотел, передать послание на словах – тоже, – словно прочитав мысли сиды, Радорм добавил: – Очень похоже на его высочество.

– А Чернавка оседлана? – на всякий случай спросила Фанд.

– Нет, но одно ваше слово и…

– Благодарю, Радорм, позаботьтесь об этом, – прервала сида. – Пусть ваш человек ждет меня перед ужином – я смогу незамеченной покинуть замок, если понадобится.

Мажордом почтительно кивнул и удалился. Фанд зашла в свои прежние комнаты – если Локи узнает… даже думать об этом не хочется. Тем более, он просил ее не совершать необдуманных поступков. А с другой стороны – много ли он предпринял сам? Лучше уж так, чем бездействовать. На всякий случай Фанд взяла с собой кинжал – в Мидгарде она научилась в свое время пользоваться метательными ножами, так что представление о том, что с ним делать умела. Учила она и стрелять из пистолета во время командировок, но пистолетов здесь, увы, нет. Заколов волосы и надев перчатки, она нашла ту шубку, что ей когда-то выдал Фенрир. 

Ее любимая лошадь, Чернавка, уже была оседлана. Радорма нигде не было видно, рядом стоял высокий худощавый юноша со светлыми волосами и карими глазами. Внимательно оглядев ее, он спросил:

– Вы Фанд? – дождавшись кивка, он представился: – Меня зовут Рик. Садитесь, путь предстоит неблизкий, а вы явно непривычны к такому.

– Но…

– Ни о чем не беспокойтесь, о припасах в дорогу Радорм позаботился. Хотя я бы взял вдвое больше – он редкостный скряга, – недовольно сообщил Рик. – Ладно, поголодаю пару дней, не впервой.

– Почему поголодаете? – Фанд заправила за ухо выбившуюся прядь.

– Там, по-хорошему, только вам и хватит, – ответил Рик. – Садитесь, времени мало, Фенрир не любит, когда я задерживаюсь.

 – Да-да, конечно. И, Рик… – встретившись с ним глазами, сида добавила: – Спасибо вам. Вы рисковали жизнью, пытаясь его найти. Я очень вам признательна. 

Молодой человек нахмурился, но ничего не сказал, молча сев на коня. Фанд последовала его примеру и вскоре уже Чернавка скакала галопом за гнедым жеребцом Рика. Через пару часов быстрой езды Рик решил, что надо дать лошадям передохнуть.

– Где мы? – спросила Фанд, спешиваясь и озираясь. В свете луны место казалось ей мрачным и даже зловещим.

А в следующее мгновение она потеряла сознание.

Часть 35

But I feel I'm growing older

And the songs that I have sung

Echo in the distance

Like the sound

Of a windmill goin' 'round

I guess I'll always be

A soldier of fortune

(с) Deep Purple “Soldier of fortune”

Обнаружив отсутствие Фанд за ужином, Локи не стал поднимать шум – вероятно, она соскучилась по дочери. А лезть в их женские разговоры у него не было ни малейшего желания, как и быть поднятым на смех за излишний контроль ее действий. Даже Фригг спросила, в чем дело, заметив его взгляд в сторону дверного проема. Увидев в коридоре невысокую фигурку в зеленом платье, он поспешил к его обладательнице, пока та не обернулась. Одна из фрейлин Фригг, ростом и телосложением со спины похожая на Фанд. Оказавшись в спальне, Локи увидел, что ее платье осталось нетронутым – то есть валялось там же, куда он его сам вчера и бросил. Ладно, она же часто предпочитает ходить в штанах, он уже привык. Он медленно подошел к кровати, на которой все еще царил хаос после вчерашней бурной ночи. Хотелось лечь и ни о чем не думать. Первое было легко осуществимо, а вот второе… Едва его голова коснулась подушки, как Локи ощутил знакомый запах можжевельника. Запах ее волос. Он с растущим нетерпением смотрел на дверь. Может, они с Гвен заболтались, да она осталась у нее ночевать? Плюнув на условности, он направился к Гвендолин. Та была не очень рада его видеть. 

– Что-то случилось? – сонно спросила девушка. Заглянув ей через плечо, Локи увидел, что комната пуста.

– Фанд… я думал, она у тебя и…

– Заглянула ненадолго, потом пошла к тебе. Постой, она же была за ужином? – принялась размышлять Гвен. Локи отрицательно покачал головой. – Не уходи, ты очень кстати зашел.

Узнав о попытках Фенрира с ней связаться, Локи еще больше помрачнел.

– А вот это уже серьезно, – произнес он. – Что-то еще он говорит?

– Нет, только эту фразу, она мне даже снилась пару раз. Он…с ним случилось что-то плохое? – помедлив, спросила Гвен.

– Теперь я уверен, что Фенрир у Ангербоды. Ее любимый фокус – вытеснить из тела человека его душу, заменив ее злым духом, который ненавидит тех, кого любила та душа, – ответил Локи.

Гвен испуганно посмотрела на него: она уже успела понять, что мать Фенрира – своеобразная женщина, но услышанное было за гранью ее понимания.

– А… где душа? – дрогнувшим голосом спросила она, поджав колени к груди и став похожей на маленькую девочку, которой рассказывают страшную сказку на ночь. 

– По всей видимости, в междумирье. Помнишь, ты однажды восстанавливала Фенрира? Скорее всего, тогда между вами установилась ментальная связь – это случается у родственников или супругов, – объяснил Локи. – Я встречал такое раньше – при удачном исходе, когда душа возвращалась к своему владельцу, он ничего не помнил из того, что творил.

Не то чтобы Гвен была очень рада услышанному, звучало жутковато, но… Могло быть и хуже.

– Ты сможешь это устроить? Удачный исход…Сможешь вернуть Фенрира? – не глядя на него, спросила Гвен.

– Конечно, смогу, – Локи удалось даже улыбнуться. Все же он бог обмана.

Гвен внимательно посмотрела на него и смахнула с щеки слезу.

– Поищи маму, вдруг она на кухне или еще где, – деревянным голосом произнесла она.

Локи понял, что его раскусили и сейчас вежливо выпроваживают. Что ж, он и сам не знал, соврал или нет, просто не хотел ее пугать лишний раз. А вот найти Фанд сейчас было весьма актуально.

Вернувшись в спальню, он подошел к прикроватной тумбочке. Взгляд наткнулся на шпильки и заколки, с помощью которых Гедда делала ей прическу. Одна, другая, третья… Шпильки все были на месте, а вот самая большая заколка исчезла. Локи нахмурился: иногда сида собирала с ее помощью волосы в некое подобие хвоста. И делала она так чаще всего во время конных прогулок.

В душу закралось нехорошее подозрение, которое даже проверять не хотелось. Не могла же эта дура покинуть замок! Локи днем был в конюшне и видел, что Чернавка не оседлана и вообще ничто не предвещает, что она или ее хозяйка собрались куда-то ехать. Он скрипнул зубами – днем ничто не предвещало и исчезновения Фанд. Так что проверить надо любую версию, даже самую безумную.

Локи резко захлопнул дверь и направился в конюшню. Он шел так быстро, что развевающиеся полы плаща делали его похожим на ворона. А мрачное и напряженное выражение лица лишь добавляло сходства и отпугивало даже привычных к его переменам настроения слуг. Во дворе он слегка сощурил глаза, привыкая к свету луны. Конюха нигде не было видно. Ладно, он не очень-то и нужен. С лошадьми Локи прекрасно ладил – даже самые дикие легко шли с ним на контакт.

– Чернавка? – неуверенно позвал он.

Эту кобылу можно было без преувеличения назвать самой вздорной. У Чернавки был бойцовский и довольно вредный характер. Ничего удивительного, что они с Фанд сдружились. Но сейчас Локи был бы рад видеть эту несносную лошадь. Остановившись около пустого стойла, он закусил губу и с силой стукнул кулаком по косяку.

Он уже собирался возвращаться в замок, но увидел следы копыт на снегу. И дорожек со следами было две. Локи обернулся – все лошади, кроме Чернавки, были на месте. Он недобро усмехнулся: кем бы ни был ночной гость, с которым, по всей видимости уехала Фанд, ему явно не поздоровится. Локи не первый день правил Етунхаймом и ему не нужно было объяснять: здесь не бывает добрых визитеров.

***

Очнулась Фанд в незнакомом месте. Тело болело и ныло – кажется, тот, кто ее сюда принес, не особенно церемонился. Сида оглянулась, стараясь запомнить каждую деталь.

Она находилась в небольшой, даже уютной комнате. В углу приветливо потрескивал камин. Ей бы, возможно, понравилось здесь, не будь у нее связаны руки. В прямом смысле этого слова. Но кому могло понадобиться ее красть? Пока она размышляла, дверь открылась, и она увидела Рика. С ним был Фенрир. Фанд отчаянно дернулась, но похолодела, увидев стеклянный взгляд волка.

– Это было сложно? – спросил он, повернувшись к Рику.

– Нет, достаточно было сказать, что я отвезу ее к тебе, – пожал плечами тот. – Ничего личного, леди. Я вам даже не солгал. Обещал привезти к Фенриру – привез.

– Радорм донесет о моем исчезновении царю и тогда у вас будут большие неприятности, – наградив Рика тяжелым взглядом, ответила Фанд.

– С чего, собственно, вы это взяли? – искренне удивился молодой человек. – Радорм будет нем как могила. А без него вас еще неизвестно сколько не хватятся.

– И почему же он будет молчать? Вы угрожали ему? – по-прежнему глядя на Рика, спросила сида.

– Нет, я ему всего лишь заплатил, – цинично усмехнулся тот. – И не сказать, чтобы уж очень много. То ли царь скуповат, то ли я обаятелен, но Радорм почти не ломался. Деньги открывают любые двери, даже в царский дворец. Вопрос лишь в цене.

– Мерзавец! – прошипела Фанд.

– Отрицать не стану, – без малейших признаков раздражения или раскаяния ответил Рик.

– Довольно разговоров! – рявкнул Фенрир. – Рик, будешь кормить ее раз в сутки. И будь осторожен – эта стерва владеет любовной магией.

Фанд перевела взгляд на оборотня – это был не его голос. Тембр его, но откуда столько злобы и ненависти?

– Фенрир! Что с тобой сделали? – потрясенно прошептала она.

Волк подошел к ней, наклонился, и резко схватил за волосы.

– Мне всего лишь объяснили, что вся моя жизнь была ложью, – прошипел он. – Все, во что я верил – тоже. Как я и думал, моя мать вовсе не хотела отказываться от меня. Это все отец…

– Может быть… – на глазах Фанд выступили слезы. – Но зачем ты меня выкрал?

– Мама сказала, ему будет больно, если он недосчитается своей подстилки, – выплюнул ей в лицо Фенрир.

– Ах ты, ублюдок! – прошептала сида и тут же за это поплатилась. Фенрир наотмашь ударил ее по лицу. Фанд почувствовала во рту соленый привкус крови.

– Не советую меня злить, Фанд. В противном случае я тебя просто прикончу, – предупредил волк. – Ты же знаешь, я могу.

– Что, самозваный – Фанд! – она обернулась, мельком отметив, что он нервно перебирает пальцами. – Без глупостей, прошу тебя. принц-бастард Етунхайма умеет быть жестоким? – она с вызовом смотрела на оборотня.

Зря она это сказала – Фенрир снова ее ударил, на сей раз сильнее. А потом снова и снова. Но когда он вынул из ножен кинжал, она по-настоящему испугалась. Фенрир никогда не терпел своего настоящего титула, а уж сейчас и подавно.

– Стою и думаю – нарисовать тебе за эти слова кровавую улыбку от уха до уха или ты усвоила урок? – ухмыльнулся он. Фанд вздрогнула, когда холодное лезвие коснулось ее щеки.

– Н-не надо, прошу тебя, – не сводя глаз с кинжала, прошептала она.

– Все девки одинаковы, – презрительно усмехнулся Фенрир, обращаясь к ее надсмотрщику. – Пока будешь ее бить, толку, скорее всего, не будет. Но если она увидит, что ты можешь испортить ее смазливое личико…

– Убери нож, Фенрир, пожалуйста, – умоляюще произнесла она.

На миг ей показалось, что в лице Фенрира что-то дрогнуло, но то было лишь мгновение. Волк снова ударил ее, и она отключилась.

Сколько времени Фанд пробыла в беспамятстве, она не знала. Пришла в себя сида от теплого компресса на лице, на месте одного из ударов. Открыв глаза, она с удивлением узнала в своем целителе Рика. Руки ей он развязал, видимо, решив, что в нынешнем состоянии она не опасна и сбежать не сможет.

– Я вам ничего не сделаю, – поспешно произнес молодой человек, заметив ее испуганный взгляд. – Вам не нужно меня бояться.

– Но вы… Фенрир сказал, что… – при воспоминании о волке к глазам подступили слезы.

– Совершенно верно, я ваш надсмотрщик, – спокойно ответил Рик. – Но не палач. Вы правы, я мерзавец, но я не люблю бить женщин. Впрочем, это не означает, что я не исполню приказ принца, если вы попытаетесь на меня воздействовать и сбежать.

Фанд была настолько измучена, что позволила ему сменить несколько раз компрессы на лице. И нанести какую-то мазь. Он объяснил, что это заживляющее средство.

– Зря вы прогневали принца, – пробормотал Рик. – У него тяжелая рука, промолчали – были бы сейчас целее.

Эти слова отрезвили сиду, напомнив, что сейчас Фенрир – не Фенрир в привычном ей понимании.

– Целее? Что вы с ним сделали? – зло спросила сида.

– Задайте этот вопрос Ангербоде, его матери. Впрочем, при дворе поговаривают, что он не претерпел существенных изменений, – пожал плечами Рик. – Вы тоже изменитесь, когда он вас ей представит.

– Как это не претерпел? – растерялась Фанд. – Фенрир бы никогда…

Она до боли прикусила разбитую в кровь губу и зажмурилась. А много ли она знает о том, как жил волк и каким он стал? Гвен передала ей рассказ покойного советника Хакона. Было очень… познавательно. Тогда она не прислушалась. Потом Фенрир сам честно рассказал ей все о себе. И сейчас некого винить, кроме себя, за то, что она предпочла поверить открытой улыбке оборотня. Но даже потирая затекшие от веревок запястья, Фанд не могла отделаться от сомнений. И слова надсмотрщика косвенно, пусть самую малость, но укрепили их.

– Ангербода воздействует на его разум, – пояснил Рик. – Сейчас сильнее всего он ненавидит тех, кого когда-то любил. Вы лучше помалкивайте в его присутствии, кажется, он в прошлой жизни действительно был к вам привязан.

– Помалкивать? – взъярилась сида. – Вы мне предлагаете бояться Фенрира?!

Юноша с интересом взглянул на нее, но спорить не стал.

– Сейчас я предлагаю вам отдохнуть, – наконец, сказал он и вышел, оставив ее одну.

Сида промолчала – ее мозг лихорадочно работал. Вспоминались слова Фенрира о магии, когда он убил тех несчастных асов. И он напал на карету Одина и Фригг. Царица Асгарда говорила, что в обоих случаях на разум оборотня кто-то воздействовал. Значит, Фенрир добрался до своей матушки. А раз так, стоит забыть о нем. На время, по крайней мере.

Часть 36

И эти серые, зелёные, хорошие...

Я знаю то, что навсегда

Тебя не брошу я.

И если скоро захлебнусь,

Увидишь, как легко тонуть.

Всего хорошего,

Кто помнит прошлое?

Прекрасных дней...

(с)"Ночные Снайперы" feat М. Козырев "Прекрасных дней"

Следующие несколько дней Рик почти не разговаривал с Фанд. Только приносил еду с водой. Фанд не настаивала на общении и не пыталась подружиться с надсмотрщиком. По ряду причин – не особенно хотелось, к тому же Фенрир предупредил его. А Рик не производил впечатления пустослова. Значит, действовать придется ювелирно. К сожалению, без магии – иначе Рик почувствует ее попытки его околдовать и просто убьет.

Спустя неделю явился Фенрир. Окинув сиду безразличным взглядом, он спросил:

– Ты ее подлечил, как я велел? Или тоже приложил? С такими синяками ее нельзя показывать моей матери.

– Подлечил, – кивнул Рик, скрывшись за дверью.

Фанд считала, что ее вообще нельзя показывать его матери. Зачем она Ангербоде? Женское любопытство? Тогда это знакомство надо максимально отсрочить.

– Какая она у тебя эстетичная, оказывается, – не удержалась Фанд. – Понятно тогда, почему она держалась подальше от леса, где ты охотился. В крови испачкаться боялась, наверное. А может, знала, каким ты вырастешь и сразу тебя бросила.

Она успела сообразить, что Фенрир, попав под чары Ангербоды, обожает мать и вполне предсказуемо схлопотала очередную оплеуху.

– Не смей судить мою мать! – прошипел оборотень.

– На правду не обижаются, Фенрир, – криво усмехнулась сида, за что получила новую пощечину, от которой аж искры из глаз посыпались.

Что ж, в ближайшую неделю ее точно не явят пред очи Ангербоды, чтобы не травмировать ее утонченный взгляд. Фенрир не захочет расстраивать мамочку.

– Приведи ее в порядок, – открыв дверь и впустив Рика, велел волк.

Когда он ушел, молодой человек уважительно посмотрел на Фанд.

– Умно. Это сработает, но имейте в виду – ненадолго, – проговорил он, доставая баночку с уже знакомой сиде мазью.

– О чем вы? – прикидываясь наивной, спросила она.

– Отсрочить встречу с Ангербодой, используя вспыльчивость принца. Не ожидал, думал, вы быстро сдадитесь, – признался Рик. – Даже жаль, что его мать сделает из вас такую же куклу.

– Не дождетесь, – мрачно пообещала Фанд.

– Фенрир, наверное, тоже так думал, – выразительно хмыкнул молодой человек, чем поверг ее в уныние.

– Рик, а почему вы здесь? Почему служите Ангербоде? – решилась она спросить.

Теперь в карих глазах читалась неприкрытая злость.

– Вас это не касается, леди Фанд, – холодно ответил он.

– Отчего же? Я здесь одна, вы тоже скучаете, почему бы не поболтать? – пожала она плечами. Это оказалось болезненным после визита Фенрира, но она не издала ни звука. – Чего вы боитесь? Я умею хранить чужие секреты. Да мне тут и рассказать некому, скоро белугой взвою от тоски. Еще и болит все не прекращая.

– Подставились, вот и болит, – усмехнулся ее страж.

– Надо было, вот и подставилась, – в тон ему ответила сида. – Зато я сейчас я, а не безвольная марионетка в руках матушки Фенрира. Ради этого можно и потерпеть лишний раз. Я же не глупая и все понимаю. Вы правы, мне действительно нечего ей противопоставить. Кроме ненависти.

Фанд осторожно выбирала слова, боясь спугнуть Рика. Она знала, что ее главное оружие не чары и даже не внешность – избитая, вряд ли она могла считаться даже симпатичной – а голос. Локи уверял, что советник Хакон, до этого вообще не проявлявший интереса к женщинам, был увлечен ею. Фанд иногда жалела, что не может спросить советника, прав Локи или это лишь плод его воображения. Локи… Интересно, где сейчас Локи? Хватился ли ее или сообщил семье, что «жена» приболела и на том успокоился?

– Ненависть может быть сильным оружием, леди Фанд, – вывел ее из раздумий голос надсмотрщика. – Если сумеете им правильно воспользоваться. Но вы не сможете – если то, что о вас говорил принц, правда, вы и ненавидеть-то толком не умеете.

– Что же говорил принц? – с деланным безразличием спросила сида.

– Немногое, – уклончиво ответил Рик. – Но если вы действительно принимали его, зная, что под человеческой оболочкой скрывается жестокий зверь, то вашей смелости можно лишь позавидовать.

– Фенрир не зверь! – резко ответила она.

– Избил вас тоже не зверь? – иронично спросил Рик.

Фанд в замешательстве подняла глаза на молодого человека. Тот понимающе усмехнулся, верно истолковав ее молчание:

– Вы много лет отказывались признать очевидное. Принц – зверь, готовый убить вас без малейшего сожаления. Просто вы оказались в нужное время в нужном месте, вот он и пользовался вашей добротой и участием. Напрасно надеетесь, что в его животной душе всколыхнутся воспоминания о былой дружбе, и он пощадит вас. Синяки у вас на теле и лице – верное тому доказательство. И обнаружь он, что вы по-прежнему хотите сбежать – он убил бы вас, не сомневайтесь. А вы, леди Фанд… вы смогли бы убить его? Да, вы намного слабее, но... – юноша воровато оглянулся, проверяя, не подслушивает ли их кто, – если бы вдруг у вас был нож, вы смогли бы вонзить его в спину принца, чтобы вырваться на свободу?

– Прекратите! – в глазах сиды защипало, воображение без труда рисовало страшные картины, слова Рика больно ранили. – Хорошо, ваша взяла. Может, Фенрир действительно зверь. А я – нет. Знаю, это глупо прозвучит и, наверное, наивно. Но я буду до последнего пытаться его вытащить. Даже если при этом он утянет меня на дно или убьет.

– Вы… странная, леди Фанд, – искренне изумился Рик. – Я вас не понимаю. Но даже если допустить, что вам это удастся. Что вы будете делать с ним дальше?

Фанд опустила взгляд – вопрос был задан точно. Особенно, если вспомнить слова тюремщика о ее доброте.

– Я? Ничего. Вы не поняли – я не собираюсь захватывать его в плен или силой вести к отцу. Он волен идти, куда захочет. Даже сюда, – последнюю фразу она добавила с заминкой.

Теперь Рик смотрел на нее с любопытством.

– Принц сказал, что вы жена его отца – правителя Етунхайма. Это так? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: – Вы разрешите убедиться? Это очень простой… фокус, его даже магией не назовешь. Вы ничего не почувствуете, просто вытяните левую руку.

Фанд не сводила с Рика подозрительного взгляда. Его слова, действия и сам он не внушал сиде доверия. Но иных кандидатов не было, потому, поколебавшись, она повиновалась. Юноша осторожно взял ее руку. Рик что-то пробормотал на незнакомом языке, и на ее безымянном пальце вспыхнули руны. Но он не обманул – сида ничего не почувствовала.

– Простое заклинание идентификации, говоря простым языком, – пояснил он в ответ на ее расспросы. – Если бы вы обманули меня или выходили замуж по обычаям другого мира, например, Асгарда, то кольцо бы не проявилось.

В голову Фанд закралась идея. Стоило ее опробовать.

– Я в этом не смыслю, – с извиняющейся улыбкой ответила сида, – но что обряд был етунхаймским, знаю точно. С тех пор, как я…вышла замуж, мне неоднократно доводилось испытывать неловкость за свое невежество. Ведь я все-таки царица Етунхайма, хоть и почти ничего не знаю о своих подданных.

– О них мало кто что знает, леди Фанд. Етунхайм таинственный край, здесь крайне неохотно рассказывают о себе, – ответил Рик. – И власть здесь тоже странная.

– Что возвращает меня к тому же вопросу: почему Ангербоде служите вы? Для простого надсмотрщика вы чересчур хорошо осведомлены, – сощурилась Фанд.

– Это не ваше дело! – резко одернул ее Рик. – Мало вы от Фенрира получаете, еще и от меня хотите? Я говорил, что не люблю бить женщин, а не что не делаю этого в случае необходимости.

Фанд даже зажмурилась – оборотень, даже сейчас, ее не пугал. Все же Фенрир продолжал оставаться для нее близким человеком. Рика же она не знала. Но удара не последовало, она услышала звук захлопывающейся двери. Сида осторожно открыла глаза, заподозрив уловку, но Рик действительно ушел.

***

Вызвав начальника своей гвардии, Локи велел перебудить всех состоящих в ней етунов и срочно. Срочность плохо соседствует с тишиной, поэтому вскоре на шум в тронный зал заявился Тор.

– Я пойду с тобой, – решительно заявил громовержец, узнав, в чем дело.

– Нечего тебе там делать! – огрызнулся Локи, меряя зал стремительными шагами.

– Локи, не дури, толковый воин всегда пригодится на поле брани, – одернул его Тор. – Там от меня точно пользы будет больше, чем в замке.

Эту реплику Локи оставил без ответа – у него была задачка посложнее. А именно – Гвен. Поразмыслив, он приставил к ее комнате стражу из двадцати етунов и запретил выпускать ее высочество. Естественно, принося все, что она пожелает.

– Может, стоит ей объяснить причины внезапного домашнего ареста? – спросил Тор, услыхав приказ брата.

– Хочешь – попробуй, у меня нет на это времени. Да и за результат я не ручаюсь. В любом случае такой участи я не желаю даже тебе, – отозвался правитель Етунхайма.

– Локи, проснется, обидится еще. Девчонка же. Был бы парень, другое дело, а так… – посетовал громовержец.

– Знаешь, есть поговорка: в чужой дом со своими обычаями не лезут, – возмутился Локи. – Если хочешь ехать, то собирайся!

– Да что мне собираться, пойду молот только возьму, – смущенно развел руками громовержец, отправляясь за оружием.

 Локи проводил его злым взглядом. Он вовсе не собирался отчитываться перед кем-то в своих действиях. Тем более – перед Тором. А в этой ситуации, на его взгляд, все и так понятно: он бы врагу не пожелал разбирательств с сонной Гвендолин по поводу ограничения ее свободы. Если бы она к нему прислушалась, еще другое дело, а так… все же от дочери Фанд не знаешь, чего знать. Может, захочет поехать с ними, может, устроит скандал. Но это если с ней поговорить. Это не отходчивый Фенрир, Гвен куда более злопамятна. Если он уедет без объяснений, то озлится – к ведьме не ходи.

Поминая на ходу всех демонов, Локи все же решил поговорить с ее высочеством. Та еще не спала после недавнего разговора и вдохновенно выясняла отношения с сержантом, возглавлявшим караул у ее комнат. Локи невольно посочувствовал бедняге. Надо будет по возвращении премию выдать и повод позаковыристей сочинить – устав, к сожалению, не предусматривал причины «За скверный характер царевны». Он затащил Гвен в комнату и поставил звукоизоляцию на всякий случай.

– Что это значит? – прошипела девушка.

– Успокойся, я тебе сейчас все объясню, – поспешно ответил Локи. – Это сделано для твоей же безопасности. Кажется, Фанд сделала очередную глупость и покинула замок.

– С чего ты взял? – резко спросила Гвен.

– Пропала ее любимая заколка, та, что с черепашьим узором. А потом я спустился в конюшню и увидел, что Чернавки нет, – вздохнул Локи.

Гвен стояла и не знала, чему больше дивиться: глупости матери или словам Локи. Она никогда не знала, что у Фанд имеется любимая заколка, тем более не знала, как она выглядит. Разумеется, ей было известно, как зовут лошадь Фанд, но…

– Тебя же можно о многом не спрашивать, да? – поймав непонимающий взгляд Локи, она продолжила: – О ее любимом цвете, об украшениях, даже о привычках…

Отпираться было глупо. Он и не стал.

– Фиолетовый. Всегда был, – кусая губы и пряча взгляд, ответил он. – А украшений она не носит, кроме браслета с волком. Почти ничего не ест за ужином только чтобы пойти на кухню и сделать себе пару бутербродов, пьет крепкий кофе по вечерам и всегда…

– Знаешь, что… – задумчиво прервала его Гвен. – Езжай-ка ты за ней. Обо мне не беспокойся, ладно уж, перебьюсь как-нибудь в сторонке. Даже караульных обещаю не грызть. Ну, только если совсем невмоготу станет. Можно?

 – Если совсем невмоготу, то, пожалуй, можно, – кивнул Локи, про себя вздохнув с облегчением: кажется, удалось отделаться малой кровью. С другой стороны… меньше всего на свете ему хотелось признаваться в собственной наблюдательности, но только это отвлекло Гвен от скандала. 

– И, Локи…

– Что?

– Кофе с корицей.

Часть 37

Постой, пусть закат тебе ляжет на плечи

Я ещё не дышал, я ещё не дослушал твой смех.

Постой, ты можешь спугнуть этот вечер

И мы потеряем друг друга во тьме.

(с) "Би-2" и "Пикник", "Остров"

Сида была уверена – если бы не приказ Фенрира кормить ее, Рик еще долго не заявился бы. У нее было стойкое ощущение, что за поведением ее надсмотрщика кроется некая тайна. Фанд уже выучила, что Рик приходит обычно ближе к вечеру. Молодой человек был явно обескуражен, обнаружив ее плачущей. Фанд не рыдала в голос, но жалобно всхлипывала.

– Я… поесть вам принес, – помолчав, произнес Рик. Сида никак не отреагировала. – Давайте-ка я вам еще дам, а то вы и так исхудали.

Когда он исчез, Фанд довольно улыбнулась. Джеймс, ее редактор в Мидгарде ценил ее не только за оперативно предоставленный материал, но и за богатый набор хитростей, которыми она охотно пользовалась в рабочих целях. И слезы занимали в этом списке далеко не последнее место: мужчины все же падки на жалость. Да, сегодня ей не удалось разговорить Рика, но и лишняя порция ужина тоже не помешает. На другой день она уже не плакала – просто смотрела куда-то в угол как загнанный зверь.

– Рик, – окликнула она юношу. Когда он обернулся, Фанд попросила: – Можно мне попросить письменные принадлежности?

Молодой человек удивленно взглянул на нее, но кивнул. Оставшись одна, Фанд восстановила в памяти лицо своего надсмотрщика. Оригинальное, с неправильными чертами лица – нос с горбинкой, чуть выпирающие скулы, коротко стриженые волосы. Не вызвала сложностей и циничная усмешка. Но взгляд… Фанд так увлеклась, что с трудом подавила в себе желание позвать юношу. Она помнила, что у него выразительные карие глаза. Изобразив на другом куске бумаги жесткий взгляд, она осталась недовольна. Рядом попробовала передать сочувствующий. Похож, конечно, но чего-то не хватает. Увидев на другой день ее художества, Рик помрачнел.

– Это еще что такое? – резко спросил он.

– Рисовала, – пожала плечами Фанд. – Поскольку тут больше никого нет, то вас.

Молодой человек нахмурился, взял тот лист, на котором она пыталась поймать его взгляд. Надо было быть слепцом, чтобы не заметить контраста. Сида видела, как он стоит с этим наброском в руках и нервно кусает губы.

– У вас их два, – наконец, произнес он, не глядя на нее. – Который же настоящий?

– Это вы у меня спрашиваете? – удивилась Фанд. – Я не знаю, нарисовала то, что видела.

– Угадали, когда-то я был таким, – Рик указал пальцем на юношу с немного наивным и мягким взглядом, нарисованного на одном из набросков. – Очень давно, в прошлой жизни. Но я убил в себе того мальчишку и стал таким, каким вы меня видите сейчас. Обычным наемником, не злым и не добрым, со своим кодексом чести. В народе часто говорят, что у наемников его нет, есть лишь вопрос цены, но это неправда – чести нет у нанимателей. Наемник лишь исполнитель. Легко им говорить, когда сами обуты, одеты, обогреты и им не надо думать о завтрашнем дне.

– А у наемника не всегда есть деньги на кусок хлеба, каждый день может стать последним. Обычно их презирают за беспринципность, но все равно пользуются их услугами, – негромко ответила Фанд.

– Что вы можете знать о жизни наемника с большой дороги? – глухо спросил Рик.

– Меньше, чем хотела бы. Но больше, чем вы думаете, – медленно ответила Фанд. – У меня были друзья среди наемников.

– И где же они, ваши друзья? – поинтересовался Рик.

– Окончили свои дни так же, как и большинство наемников – погибли при исполнении, – дрогнувшим голосом произнесла сида. – Хоть это было давно, но… я до сих пор помню их лица, голоса, имена. Иногда как наяву слышу наемничью балладу, которую они любили петь у костра, чувствую запах жареного мяса. А иногда слышу звуки оружия, унесшие их жизни.

– Их… убили у вас на глазах, – понимающе протянул Рик. Это было неправдой, она сбежала намного раньше, чем истребили отряд, но Фанд кивнула – в горле стоял ком, она уже двадцать раз пожалела, что разворошила в памяти ту историю. А еще сида понимала, что это нечестно по отношению к Рику. Но дикое желание жить было сильнее.

– Рик… можно спросить: почему вы убили в себе того мальчишку? – она взглядом указала на листок.

Помолчав, молодой человек кивнул.

– Я не так выразился. Его убил не я, а мой отец. Демоны с вами, слушайте мою историю, – он закрыл дверь и присел рядом. – Она совсем короткая и с нелепым финалом. Я родился в Асгарде, мой отец был кузнецом. Когда вырос, я стал его подмастерьем. Влюбился, даже жениться хотел.

– Она… умерла? – робко спросила Фанд, когда он замолчал.

– Когда я ее в последний раз видел, она вполне живо извивалась под моим отцом. Сам застукал их в кузне. Хотел ее убить, тем же вечером подкараулил в переулке, но… не смог. Ушел из дома, да и подался в наемники. Фенрир потому и приставил к вам именно меня – знает, что я с тех пор женское племя не жалую, а значит, буду верно вас сторожить. Удивлены? – криво усмехнулся Рик.

– Не очень, – призналась сида. – А с Фенриром вы познакомились уже здесь?

– Нет, мы знакомы давно. Он был одним из клиентов в кузне – после дебошей и оргий его высочество вечно норовили где-то меч потерять, – пояснил молодой человек. – Потом, когда я стал наемником, а его изгнали из Асгарда, нас обоих жизнь крепко потрепала. Но тогда, пожалуй, нас можно было назвать друзьями. Мы случайно встретились в одном трактире неподалеку отсюда. Он рассказал, что теперь живет у матери и предложил пойти к нему на службу. Я был на тот момент без работы и без денег. Фенрир мой наниматель, но еще он мой друг.

– Друг, – задумчиво повторила сида, не сводя внимательного взгляда с Рика. – Будь вы другом, вы помогли бы ему выбраться из той паутины, в которую он сам себя загнал. Спасли бы его от сумасшедшей матери…

– И оказался бы в таверне «Под звездным небом». Или зарезан как свинья, – отозвался Рик. – Есть один способ, но… он очень опасен.

– Испугались? Вы не производите впечатления труса, – нахмурилась Фанд.

– Не испугался, просто наводила чары женщина, значит, и снимать тоже женщине, – пояснил молодой человек. – Не обязательно этой женщиной должна быть Ангербода.

– Вы простой наемник, откуда такие познания? – не сдержалась Фанд.

– Простой, да не очень, – ухмыльнулся Рик. – Приглянулся я чем-то матушке Фенрира. Нужные сведения не всегда мечом раздобыть можно. Все способы хороши, лучше уж постель Ангербоды, чем ее же пыточная камера, к примеру. В спальне она болтлива, а в пыточной язык развязался бы уже у меня. Так что избавьте меня от нравоучений – жить все хотят. Я тоже.

Сида по-новому взглянула на юношу. Она вовсе не собиралась осуждать Рика за то, что тот стал любовником хозяйки Железного Леса. Во всяком случае понятно, почему он ее одергивал. А сейчас… днем до нее иногда доносились вопли других несчастных, которым «повезло» встретиться с Ангербодой.

– Зачем вам мне помогать? – с подозрением спросила она. – К тому же Ангербода ваша любовница… вряд ли вам что-то угрожает.

– Я бы не был так в этом уверен, – усмехнулся Рик. – Вчера я подслушал ее разговор с лейтенантом наемничьего отряда. Похоже, вскоре он… сменит меня. А отслуживший свое материал Ангербода обычно убивает. Мне нечего терять. Уже нечего.

– Какая… «приятная» женщина, – пробормотала Фанд. Видимо, когда-то хозяйка Железного Леса таким же макаром и Локи уложить хотела, да зубы сломала. Вот и не уймется никак. – Выкладывайте ваш способ.

Рик смерил ее оценивающим взглядом и достал из кармана изрядно пожелтевший листок. Прочитав, сида взглянула на юношу расширившимися глазами.

– Отвести Фенрира к Хель?! – в ужасе прошептала она.

– Да. Это единственный способ. Сбежать вы не сможете – сейчас, по крайней мере. Подозреваю, у вас сломано несколько ребер. Даже если вам это удастся – вас догонит и вернет, а то и убьет сам же Фенрир. Есть вариант, в котором вам помогаю я – свяжу его и дело с концом. Туго придется, конечно, до замка правителя Етунхайма своим ходом примерно недели две добираться – сюда-то вы с помощью магии попали. И не факт, что вы обо мне вспомните, очутившись в царском дворце. Я уже знаю, что венценосные особы весьма переменчивы в своей благосклонности. К тому же не так давно именно я вас похитил. Вряд ли царь Етунхайма наградит меня за это. Даже если я верну ему жену. Фенрир, если будет прежним, не даст меня повесить, а большего мне из этой ситуации не выжать. Своя цена есть у нас обоих. Сейчас обстоятельства таковы, что мне выгодно с вами договориться. Решайте сами, выгодно ли это вам.

Молодой человек перевел дыхание – он не привык к столь длинным монологам – и вопросительно взглянул на Фанд, пытающуюся осмыслить одновременно такой большой поток информации.

– Был бы омут, а черти найдутся, – пробормотала она наконец. – Я правильно понимаю, что в случае моего отказа вы мне не поможете? – дождавшись кивка, она задала следующий вопрос. – Рик, а если Ангербода снова приблизит вас к себе…

– Я знаю, что не внушаю доверия, – нахмурившись, ответил юноша. – Дать слово? Я уже обманывал вас. Поклясться? Я не верю клятвам и вам не советую. Скажите… а ваши друзья когда-нибудь клялись?

– Да. Удачей, – кивнула Фанд.

– Будь по-вашему. Клянусь удачей, что если вы решитесь вернуть Фенрира, я помогу вам бежать, – твердым голосом произнес Рик.

***

До рассвета у Локи все же не получилось выехать из замка – Тор решил поставить в известность еще и отца. А где Один, там и Фригг. Царь Асгарда нахмурился, но заявил, что его помощь если где и нужна, то здесь, в замке. А приемная мать удивила Локи: оказалось, что Фригг все это время знала о существовании Гвен, но не стала настаивать на общении.

– Вот и познакомитесь, пока меня не будет, – брякнул он первое, что в голову пришло.

– Конечно, – улыбнулась Фригг. Прижала к себе младшего сына, поцеловала в щеку и сказала: – Береги себя.

Локи с трудом удержался от колкости, но посмотрел ей в глаза – и промолчал. Сейчас не время и не место выяснять отношения. А во внутреннем дворе ждали только его. Потому он просто молча кивнул и поспешил к отряду. К счастью, следы Чернавки и второго коня не замело. Етуны флегматично взяли лошадей за поводья, увидев царя в седле. Тор чувствовал себя неуютно среди мрачных подданных брата, но поделать ничего не мог. Тишину нарушал только стук копыт лошадей. Етуны не были болтунами. Но спустя пару часов по отряду прокатился негромкий ропот. Локи тоже не знал, что делать дальше, увидев Чернавку. Вполне живую и здоровую, но без всадницы. Он затравленно оглянулся и спешился, подойдя к животному. Тор молчал, сочувственно глядя в спину брату: он понимал, что при таком раскладе шансы найти Фанд живой практически нулевые. В отличии от Локи, который что-то говорил Чернавке. Громовержец спешился и приблизился. Услышав голос брата – тихий, обрывающийся, ломкий – он невольно поежился и порадовался, что не разобрал слов. Чернавка меж тем дружелюбно ткнулась Локи в лицо, словно утешая. Когда он обернулся и велел одному из етунов отвезти лошадь в замок, Тор старался не смотреть на него. На первый взгляд Локи держался как обычно, побледнел только сильно. А вот в глазах нашли приют боль и ярость. Пришпорив коня, он ринулся в сторону пустоши, даже не оборачиваясь.

– Что стали? – обратился Тор к конным етунам. – Вперед, за царем!

– Приказа не было, – подал голос один из них.

– Совсем от рук отбились, – посетовал сержант, сверкнув на свое воинство красными глазами. – Дикари, одно слово. Вам что сказано было? Едем на поиски царицы!

– Так лошадь царицы нашли же… – пожал могучими плечами второй всадник. – Можно возвращаться.

– Молчать, шлюхины дети! – рявкнул сержант. – Поговорите у меня, год без монет ходить будете, понятно? Велено – искать, значит, искать!

Притихший отряд двинулся вперед. Тор уважительно взглянул на сержанта и тоже полез в седло.

Угнаться за вороным конем Локи было трудно, но к вечеру они добрались до Железного Леса. Сержант хмуро взглянул на неприветливые деревья.

– Ваше величество, нам придется устроить привал, иначе мы рискуем загнать лошадей, – подойдя к Локи, сообщил он. Тот с отсутствующим видом кивнул.

– Что это за демоны? – воскликнул Тор, глядя на тени, пляшущие среди деревьев.

– Тоже их видишь? – впервые заговорил Локи, поравнявшись с ним. – Это обитатели Железного Леса.

Тор обернулся, но етуны были совершенно спокойны. Кое-кто спешился, пошел собирать хворост для костра. Ни малейшего признака беспокойства.

– Они их не видят? – догадался громовержец.

– Никто, в ком есть кровь Етунхайма, не видит порождений Железного Леса, – пояснил Локи. – Я вижу потому, что я полукровка.

Тор наблюдал, как его брат подходит к каждому дереву и что-то бормочет. Такое ощущение, что они ему отвечали – он то падал духом, то улыбался. Когда он подошел к нему, Тор едва не отшатнулся: ему был хорошо знаком этот взгляд безумца.

– А теперь уходите к опушке и не показывайтесь здесь до рассвета, – неровным голосом велел Локи сержанту. Етуны пожали могучими плечами, но спорить со своим повелителем не осмелились. – И ты тоже, Тор.

– Но…

– Уезжай. Ты же знаешь, тебе меня не остановить. Всегда было не остановить. Тем более сейчас, – отрывисто бросил Локи.

– А… что здесь произойдёт этой ночью? – спросил громовержец.

Локи хищно улыбнулся и промолчал, словно зная, что Тор не хочет слышать ответ. Когда стих стук копыт коней его отряда и он остался один на один с деревьями, он еле слышно прошептал:

– Этой ночью здесь будут танцевать мертвецы.

Часть 38. POV Фанд

Your cruel device

Your blood, like ice

One look could kill

My pain, your thrill

 (с) Alice Cooper – "Poison"

После долгих раздумий я все же согласилась, понимая, что на кону стоят две жизни – моя и Фенрира. Несмотря на все мое недоверие к Рику, это была призрачная, но все же надежда. А больше мне рассчитывать было не на кого. Рик приволок оборотня на следующий же вечер, как и обещал. Не особо церемонясь со старинным приятелем – просто швырнув того на пол. Естественно, предварительно связав и заткнув рот. Если у меня и были какие-то сомнения относительно предложения Рика, то при взгляде на лицо волка они развеялись. Побледневший и осунувшийся, Фенрир внушал разве что сочувствие. Повинуясь безотчетному порыву, я наклонилась и провела рукой по вьющимся волосам, стараясь не смотреть в черные глаза, полные ненависти. Заметив несколько ссадин на лице, я поняла, что без боя Фенрир не сдался.

– Иначе не мог? – коротко спросила я. После моего согласия на встречу с Хель мы с Риком по умолчанию перешли на «ты» – как-то глупо «выкать» своему тюремщику, который собирается отправить тебя на встречу с царицей мертвых.

– Не мог, – отрывисто бросил тот. – Оглушить его не выйдет – зверь же, учует. Да, я знаю, что он оборотень. Он охотился пару раз в Железном Лесу. Пришлось в открытую биться, а он не робкого десятка. Еле справился.

Я кивнула, испытав нечто вроде гордости за Фенрира. У волка был вспыльчивый характер, море обаяния, которым он беззастенчиво пользовался, набор ругательств, которому любой орк позавидовал бы и чувство юмора. А ведь в случае неудачи он погибнет, а с ним, возможно, и я. Может, ну ее, ту Хель? Рика можно оглушить, дождавшись, пока он отвернется. А Фенрира оттащу к отцу. Локи, конечно, устроит дикий скандал, но волка в прежнее состояние вернет. Если это вообще возможно. В глазах предательски защипало, когда я почти услышала лающий смех оборотня.

Рик не обращал внимания на мои душевные метания. Оно и к лучшему – хоть один человек с трезвой головой в этой комнате. Сердце предательски екнуло, когда я увидела, как он старательно выписывает замысловатые руны на полу. Он сказал, что я ничего не почувствую – мне нужно будет только встать в центр. В мгновения малодушия я оглядывалась на оборотня.

– Прошу, – наконец, произнес Рик, завершив свои художества. – Ты ничего не почувствуешь.

Я кивнула и молча шагнула в некое подобие круга. Комната закружилась передо мной в бешеном темпе, потом цвета потеряли свою яркость, потом все и вовсе стало серым. Видимо, это серое место и было царством Хель. Почему-то я и представляла его пещерой. Где-то поблизости капала вода.

– Надо полагать, Фанд? – раздался рядом приятный женский голос. – Рада видеть тебя у себя в гостях.

Я обернулась и едва не ойкнула: хозяйка царства мертвых предстала передо мной в облике женщины средних лет с короткими каштановыми волосами и холодными черными глазами.

– Хель, – растерянно произнесла я. – Не знаю, как принято приветствовать…

– Давай обойдемся без церемоний, ты же здесь не по официальной причине? – лукаво усмехнулась богиня. Я молчала. – Вот и чудно, я тоже не люблю этикет, лучше сразу перейти к делу. Жить тебе еще не надоело, как я погляжу, а вот одному твоему знакомому – да. И это не Фенрир.

– А кто? – спросила я, уже зная ответ.

 – Его отец оказался еще той шельмой, – недовольно хмыкнула Хель. – Когда он оказался в моем царстве, признаюсь, я была рада: изгнанный из Асгарда, величающий это место «бездной» Локи забавлял меня. Но потом надоел до зубовного скрежета. Я бы вообще с носом осталась, если бы не Лафей – от моих подданных иногда толк бывает. Сбежать-то Локи отсюда смог, но ему потребовалась помощь духов, чтобы завоевать Етунхайм. А мертвецы славятся тем, что не помогают даром. И ему об этом известно. 

– И… какова же была цена? Неужели Фенрир? – прошептала я. И меня не пугало то, что Локи, возможно, заключил такую сделку. Слишком давно и хорошо я его знала, чтобы удивляться очередной темной дыре в его душе.

– Нет, на это он бы никогда не пошел, – призналась Хель. – Хотя я бы охотно забрала оборотня и мы были бы квиты, но Лафей подал идею поинтереснее. Выждать, пока у Локи появится кто-то, кто ему дорог. Мертвецы умеют ждать, потому мы и не торопились. Было откровенно забавно наблюдать, как он отдаляется от Фенрира. Но появление тебя с дочерью стало для меня настоящим подарком.

Я всем телом ощутила липкий ужас, сковывающий конечности.

– Не беспокойся, вам обеим ничего не грозит, – усмехнулась Хель. – Локи тоже думает, что случись ему кого-то полюбить, как он будет вынужден отдать этого человека мне по первому моему требованию. Не спешу его разубеждать, мне нравится, как он мечется, но смысл сделки в другом. Стоит ему приблизить к себе любимого человека, как я или Лафей открываем этому человеку всю правду о нем.

Ненадолго, на краткий миг, но все же мне стало жаль Локи. Я знала о нем не все, но моих познаний было достаточно, чтобы оттолкнуть любого. А меня? Или я переступила невидимую грань добра и зла и уже не отношусь к категории «любая»? Потому, что я понимала тех, кто боится и избегает Локи, но самой мне он не внушал страха или отвращения.

– Зачем ты мне об этом говоришь? Какое я имею отношение…

– О, самое прямое, – пропела Хель. – Я и надеяться не смела на такую удачу. Сделка на одного человека, а вас трое – ты, твоя дочь и Фенрир.

– Ты поэтому забрала Фенрира? – дрогнувшим голосом спросила я.

– Нет, – досадливо отмахнулась хозяйка царства мертвых. – Мертвецы, конечно, ждать умеют, но что мне мешало поторопить обстоятельства? Сперва поработить разум Ангербоды – поверь, раньше она была только хуже, у Локи отвратительный вкус. Между прочим, мне принадлежала лишь идея свергнуть его – захватить для этой цели оборотня Ангербода предложила без вмешательства с моей стороны. И здесь Фенрир очутился не из-за отца, как ни странно, а из-за матери. Может, ты не поверишь, но мне жаль волка. Его никто и никогда не любил по-настоящему, хотя он этого заслуживает.

– Я всегда любила Фенрира, – рванулась я вперед, но остановилась под холодным взглядом Хель.

– Правда? – насмешливо изогнула она бровь. – Мне доводилось иметь дело с сидами – они редко, но все же любят. И никогда не предают любимых. Уйдя от Локи, ты ни на миг не подумала о Фенрире. Если ты так любишь, то может, оставь его?

Я опустила глаза, чувствуя, как краска стыда заливает щеки. Хель меж тем равнодушно продолжила:

– Что меня удивило, так это то, что волк тебя простил. И даже зачаровал на тебя свою жизнь. Ведь умри ты – он сей же час бы погиб. И Фенрир знал, что делает – не такой уж он простачок в этих делах, каким прикидывается. А ты, сида? Ты смогла бы сделать то же самое для него? Твоя жизнь в обмен на его? Вряд ли. Слишком эгоистична.

У меня перед глазами промелькнули картины нашего знакомства, моя жизнь в Мидгарде. О Локи я почти не вспоминала, а вот по Фенриру скучала. Даже браслет приобрела только потому, что на нем красовался волк. Вспомнила и ту самую военную командировку, когда чудом спаслась и любая пуля могла оборвать мою жизнь. Точнее, вспомнила свои тогдашние мысли. Я прощалась с жизнью, потому простительно думать всякую чепуху. Я думала, что сейчас отдала бы все на свете за шанс обнять Фенрира, увидеть его улыбку, потрепать по волосам…

– А если нет? – после минутного раздумья спросила я. – Ты убьешь меня или я стану такой же злобной, как Фенрир сейчас?

Хель запрокинула голову и в голос расхохоталась.

– Нет, – отсмеявшись, ответила она. – Просто свяжу ваши жизни. Доведу до конца обряд, при котором дурной мальчишка мог погибнуть. Он безопасен только если второй виновник тоже принимает участие. Тебя не было, так что Фенриру пришлось пойти на риск. А потом отправлю куда пожелаешь. Тебя, волка и твою дочь. Место может быть любым, кроме Етунхайма.

– Я многого не знаю, так ведь? – поинтересовалась я. – Когда предлагают избавление от всех неприятностей, где-то просто обязан крыться подвох.

– Кроется, – кивнула Хель. – Видишь ли, чтобы Локи уплатил свой долг, необходимо добровольное согласие одного из…его близких, назовем вас так. Я по-прежнему сомневаюсь, что любить он способен. Либо зачаровать свою жизнь, либо увидеть о нем всю правду. На последнем особенно настаивал Лафей. Заключить сделку без его участия я не могла: все же Локи его сын. Что же до Лафея… Мелочное, жалкое создание, – брезгливо передернула плечами Хель.

– А Фенрир? – подозрительно спросила я.

– А Фенрира я отдам тебе в знак симпатии к нему, – подмигнула Хель. – Будь здесь Лафей, он бы попытался рассказать тебе все о своем отпрыске. Не вижу в этом никакого смысла – тебе многое известно, пусть Локи и не догадывается об этом. Если ты зачаруешь свою жизнь на Фенрира, то формально Локи ничего не будет нам должен.

– Но он об этом не знает, – не сдержала я усмешки.

– И не узнает, – довольно улыбнулась Хель. – Как и то, куда вы исчезли. Дважды я предлагать не стану, Фанд. Слишком уж велико искушение заполучить красавчика-оборотня себе навечно. Если согласна – называй место, я перенесу туда всех троих. И позабочусь, чтобы Локи не нашел вас.

– Но… по законам Етунхайма мы с ним муж и жена, – робко напомнила я.

– А по законам того же Мидгарда – нет, – ухмыльнулась Хель. – А что ты спала с ним – велика важность, ты много с кем спала. У вас, сидов, свободные отношения не возбраняются – хоть одно нормальное племя, а то асгардцы мне надоели с их строгостью нравов. Можешь себе представить, сколько тут отдавшихся до свадьбы дурех, повесившихся потому, что их отцы не отличались умом? Подумай, Фанд, предложение не лишено здравого смысла.

– В чем твоя выгода? – поинтересовалась я.

– Локи будет страдать, – охотно ответила Хель, словно удивленная моей недогадливостью. – Я заберу у него сразу всех, кто ему дорог. Вы будете в безопасности, но он об этом знать не будет. Пожалуй, достойная месть за бегство из моего царства. Второго такого шанса не будет. Причем у нас обеих. Или ты скажешь, что счастлива здесь?

 Ее слова заставили меня задуматься. За прошедший год я ни разу не думала о возвращении в Мидгард. Кроме тех моментов, когда ссорилась с Локи, но в последнее время, по-моему, даже он перестал воспринимать эту угрозу всерьез. То ли надоело, то ли понимает, что портал в междумирье все равно у него под замком. Если второе, то бедная у него фантазия, что могу сказать. Я ведь могу обратиться за помощью к Гвен, могу банально сбежать из замка. Но меня никогда не посещали такие мысли. Етунхайм был… странным, холодным, долгое время непонятным мне, но он не был чужим. Этот край, пусть не сразу, но принял меня. Начиная от слуг, сперва провожавших меня презрительными взглядами и заканчивая Фенриром, который то рычал при моем приближении, то радовался как мальчишка. Впрочем, есть у меня один вопрос, и Хель, думаю, ответит на него честно. Понравилась она мне, я сама хотела бы быть такой – сильной, волевой, умной. Но моя беда всегда была в том, что эмоции брали верх над разумом. 

– А ты не слишком романтизируешь Локи? – поинтересовалась я, стараясь говорить равнодушно

– Дура! – к моему изумлению, полный ярости голос принадлежал Локи. И обращался он явно ко мне. Если это можно назвать обращением.

– Как ты приветлив к своей благоверной! Я его даже недоромантизировала, раз он сюда не побоялся снова заявиться, пусть и нематериальной оболочке – уже откровенно веселясь, ответила Хель. – Наглость неслыханная, конечно, но наглецы мне всегда по душе были. Локи, говори, зачем пришел и убирайся – тут тебе не очень-то рады.

– Как и везде, – криво усмехнулся Локи. – Отпусти мою жену и Фенрира.

– В обмен на что? Ты можешь предложить разве что себя, – пожала плечами Хель.

– За этим я и пришел, – недвусмысленно улыбнулся Локи.

Как-то мне по себе стало от выражения его и без того недоброго обычно лица.

– Постой… а как же Фенрир? – неуверенно подала я голос. – Локи, не надо, это плохая идея, к тому же…

– Не вмешивайся! – не оборачиваясь, бросил он, надвигаясь на Хель. – Что скажешь… старинная знакомая?*

– Не заинтересована, – фыркнула та. – Зачем ты мне? Только всех мертвецов распугаешь, а потом еще раз сбежишь. Банально и невыгодно. С твоей женой мне дело иметь куда интереснее. Может, удалишься, дашь нам завершить женский разговор? Она мне нравится, я ей, кажется, тоже симпатична.

– Не играй со мной, Хель, – прошипел Локи. – Я не позволю тебе заполучить Фанд!

– Нет, как тебе это нравится? – обратилась ко мне хозяйка царства мертвых. – Мы тут мирно беседовали, явился без приглашения, грубит сразу обеим, командует, мне еще и угрожает. Понимаешь теперь, почему я не хочу его забирать?

В голосе Хель слышалась неприкрытая издевка.

– Понимаю. Думаю, что понимаю, – ответила я, изо всех сил стараясь не улыбаться. У Локи плохо с чувством юмора все же – вряд ли оценит.

Рядом ощутимо повеяло холодом. Я невольно обернулась на дуновение, а Хель скривилась.

– Раз уж сын явился, отец точно неподалеку будет, – недовольно процедила она. – Зачем ты пожаловал, Лафей?

Из-за спины Хель выступил высокий етун. Странно, но страха он мне не внушал. А вот Локи отшатнулся при его виде.

– Это она? – хриплым голосом спросил он у Хель, указав на меня. Та кивнула. – Что ж, девочка, не надеялся, что мы с тобой встретимся. Перейду к делу…

– Я ей уже сказала, что ты намерен выложить всю подноготную своего дражайшего сынка, – ехидно прервала его речь Хель, с нескрываемым торжеством глядя на побелевшего при этих словах бога лжи.

– Что? Нет, – прошептал Локи, переводя взгляд с меня на Хель и Лафея.

– А что это единственный способ ей вернуться с ним в Етунхайм, ты сказала? – поинтересовался дух умершего царя. – Подозреваю, что умолчала.

 Вот как? Надо с ними быть осторожнее, а то обведут вокруг пальца и не поперхнутся. Это не Локи, ставший для меня за это время… кем? Другом? Нет. Любовником? Вряд ли можно называть полноценным любовником мужчину, с которым провела лишь одну ночь в крайне нетрезвом состоянии, так что тоже не подходит. Скорее, он для меня стал привычным злом. Но это не все, просто сейчас не время и не место об этом думать.

– Не появись здесь вы двое, я бы уже с ней обо всем договорилась, – капризно поджала губы Хель.

– Не сомневаюсь, – холодно отозвался Лафей. – Только решать в любом случае ей.

Я перевела взгляд на Локи, понимая, что они ждут от меня какого-то ответа, но… какого?

– Что мне делать? – прошептала я.

– Я слышал, о чем вы договаривались с Хель. Она сдержит слово, – севшим голосом ответил Локи. С него разом слетела вся самоуверенность. Сейчас на его пугающе бледном лице жили только глаза. – Что же до Лафея… Я никогда не смогу тебе показать то, что покажет он.

– Твоя биография меня не интересует, – не выдержала я. – Лафей, вы не будете потом препятствовать моему уходу отсюда? – Дух чуть заметно покачал головой. – Вместе с Фенриром? – уточнила я.

– Соглашайся на мое предложение, да уходи, – посерьезнела Хель. – Это гуманней, поверь. Я знаю, что тебе хочет показать Лафей и понимаю, почему Локи так цепляется за твое неведение. Оказывается, надежду так трудно искоренить. Даже несмотря на привычку сидов уводить навсегда возлюбленных в мир фоморов. Ласки, уговоры, обещания – старательные сиды, чем мне и нравятся.

Я смутилась – мои соплеменницы действительно часто так поступали с мужчинами. Подманивали тех к порталу, да и утаскивали. Развлекались таким образом. О беднягах потом никто ничего не слышал, естественно. Никто не возвращался. Справедливости ради – мало кто порывался. О темпераменте сидов давно слагают легенды, даже если нам не по нраву мужчина, мы редко можем устоять перед желанием. Не все сиды любят, когда незадачливые возлюбленные потом хвастают победами в трактирах, поэтому сиды использовали любовные чары. Просто касались рукой щеки поклонника. Если ее не убрать вовремя, как я сделала с фрейлиной, то это приносит легкую и даже приятную смерть. Любовные чары могут быть и смертоносными. Но… она не хочет сказать, что…

– У меня и в мыслях не было так поступать с Локи! – возмутилась я

– А зря… – протянула та. – Ты знала, сколько раз он был на грани? Бросить все, оставить Асгард и уйти с тобой в новый для него мир. Только ума не хватило тебе это предложить – вместо этого он попытался запереть тебя в золотой клетке, за что и поплатился.

Я изумленно посмотрела на Локи, но он молчал, отведя взгляд. Вот это новость, так новость – он никогда даже не заикался ни о чем подобном. Звучит не очень-то правдоподобно. Если бы речь шла о ком-то другом – возможно. Но я впоследствии неоднократно переосмысливала наши с Локи отношения – не было там любви. По крайней мере, с его стороны.

– Откуда я знаю, что ты не лжешь? – сощурилась я.

– Не лжет, – тихо ответил Локи. – Я все время был на грани. Даже сейчас…

Воистину загадочный мужчина. А… а сказать?! То есть сейчас-то он сказал, когда к стенке прижали, а раньше? Сильно сомневаюсь, что тогда я бы сбежала. Чисто из любопытства бы осталась и выжала из него все. Интересно, сейчас он это специально сказал, чтобы я отказалась от предложения Хель? Если да, то не прогадал. Правда, в качестве альтернативы – его не слишком симпатичный батюшка со всей неприглядной правдой о нем. Я видела, что Хель страха у Локи не вызывает. А вот Лафей – точнее то, что он мне расскажет – его пугает. Но это единственный мой шанс остаться в Етунхайме.

– Давай разберемся со всем этим не при свидетелях? – резко перебила я его. – И мне так никто не сказал: если я соглашусь на предложение Лафея, то смогу беспрепятственно уйти отсюда вместе с Фенриром?

– Хваткая, – неожиданно усмехнулся Лафей. – Такую интересно будет просвещать. Да, ты сможешь уйти вместе с волком в Етунхайм. Выбирай: Хель или я?

Хель предлагала хорошую перспективу, но…Какая жизнь ждет Фенрира в Мидгарде? Да и нас с Гвен, коль уж на то пошло? Нет, приспособиться, конечно, можно, вопрос: надо ли? К тому же теперь мне, кажется, о многом надо расспросить Локи. Если выбирать из двух зол, то меньшим при таком раскладе является…

– Лафей, я выбираю вас. Удовлетворите мое женское любопытство.

____________________________________

*В этом фике Локи и Хель не связаны родственными узами.

Часть 39

All of my memories keep you near.

In silent moments imagine you here.

All of my memories keep you near.

Your silent whispers, silent tears.

(с) Within Temptation – “Memories”

Прорычав проклятие, Локи покинул царство Хель. Сейчас он сидел у небольшого костра в Железном Лесу. Его затея вытащить оттуда Фанд и Фенрира с треском провалилась. Он подозревал, конечно, что Хель не преминет пообщаться с ней, но не думал, что это общение будет таким… плодотворным. А ведь она почти согласилась уйти в другой мир… С Фенриром и Гвен. Он видел ее взгляд, когда Хель заговорила о его интересе к миру фоморов. Локи не мог не попытаться сыграть на этом. И демоны с Фанд, пусть думает, что он любил ее все это время – он не знал, так ли это, но не мог позволить ей уйти во второй раз. Еще и перепугалась же наверняка – в царстве Хель вид у него был как у покойника. Локи дал себе зарок, что если ему удастся выпутаться из этой истории, то он лично заявится на свадьбу Тора. И не один. 

Своего Локи добился: она отказалась покинуть Етунхайм, только заплатить за это пришлось слишком высокую цену. Ему стало не по себе, когда он вспомнил о Лафее – после смерти тому стало доступно многое, чего он не знал при жизни. Сегодня его ныне покойный настоящий отец знал о Локи абсолютно все. И собирался поделиться знаниями с его женой. Локи не хотел думать, какими глазами на него посмотрит потом Фанд. Скорее всего, пожалеет, что не приняла предложение Хель и не сбежала куда подальше. Локи был удивлен, что после убийства советника Хакона она этого не сделала. Что ж, теперь наверняка попытается… У него перед глазами пронеслась череда воспоминаний – вот он узнал, кто он на самом деле, вот пошел к Всеотцу, вот стал царем Асгарда, вот свалился в бездну. А потом… Локи прикрыл глаза. А потом были Штутгарт и Манхэттен, его неудавшаяся попытка покорить Мидгард. Суд в Асгарде… нет, не так… вынесение приговора в Асгарде. Официально асгардскому принцу предъявить было нечего – Один был покровителем, но не правителем Мидгарда. Локи представил себе, как отреагирует Фанд, если он скажет, что пытался заполучить власть в Мидгарде, чтобы найти ее. Скорее всего, рассмеется в лицо, хотя частично это правда. Он завидовал старшему брату, но не хотел трона и не жаждал власти. Даже узнав, что он наследник престола Етунхайма, Локи после суда остался жить в Асгарде. Покинул он его лишь когда Всеотец изгнал Фенрира – сколько бы он ни ругался с сыном, оставить его там одного Локи не мог. Тогда-то он и собрал небольшое войско из асгардцев, которое и войском трудно было назвать – скорее личная охрана. Но он просчитался: етуны совершенно не жаждали царя-асгардца. Они с Фенриром и все их люди едва не погибли, когда Локи решился обратиться за помощью к Хель. Старинная знакомая сдержала слово, он знал условия… но полагал, что Хель слишком хорошо о нем думает и платить не придется. Из всех ныне живущих существ тогда Локи был привязан только к Фенриру, но от сына тайн у него не было. Во всяком случае, Фенрир был единственным, кто знал, какой ценой Локи заполучил власть в Етунхайме. 

– Ну знаю я все, а даже если не знаю чего-то, ну расскажут…дальше-то что? – сказал ему Фенрир, узнав о манипуляциях отца.

– Ты-то знаешь, это тебя исключает из нашей с ней сделки, – хмуро ответил Локи.

– Значит, и платить по счетам тебе не придется, – ухмыльнулся оборотень. – Серьезно, отец, скорее, небо рухнет, чем ты к кому-то привяжешься. Так что не паникуй: у нас сейчас уйма других, более земных дел. Ты стал правителем, надо теперь это место… обживать, что ли. А то у меня мороз от него по коже.

– Привыкай, тут холодно, – посоветовал Локи.

– Привыкну, куда я денусь, – жизнерадостно ответил волк. – Я ж зверь, выживу в любых условиях. Но твой, с позволения сказать, дворец скучен. Девушек мало, выпивки… выпивки тоже мало. Даже на мечах сразиться и то не с кем – то ли меня уважают, то ли боятся, что скорее…

– Фенрир!

– А?

– Замолчи, – спрятал улыбку Локи.

Вспомнив тот разговор, он еще сильнее помрачнел. Ладно, раз Фанд попала каким-то образом к Хель, значит, Фенрир по крайней мере жив. А с остальным можно разобраться и позже. Небо уже начинало светлеть – скоро здесь будут Тор, сержант Барг и весь отряд. Незачем им видеть следы магии мира мертвых.

***

Фанд с трудом открыла глаза. Перед глазами все плыло, но комнату, в которой ее держали в заключении, она помнила. Она лежала на постели и… сида нахмурилась, припоминая. Как она тут оказалась? Фанд точно помнила, что Рик начертил круг, пробормотал что-то на незнакомом языке, потом была Хель. А потом Лафей. Фанд задумалась: о многом из прошлого Локи она, оказывается, действительно не знала – не все было в отчетах Щ.И.Т., которые Тор успел дать ей почитать. Штутгарт она видела своими глазами, поскольку у нее была командировка в Германии в то время – собрать материал на представителя местной власти с любовницей. Но остальное… Лафей не пожалел красок. Со стороны это смотрелось как фильм, жанр которого она затруднялась определить. Сиду сильнее всего интересовал период жизни Локи после ее ухода. Не то чтобы он дико убивался, но больно ему все же было. Сильнее, чем она думала. На мгновение ей стало не по себе от факта, что теперь она знает Локи до боли, до крови. Его боли и его крови. Ее не покидало ощущение, что надо было выбрать Хель – хоть не ломала бы голову. А Лафей не мудрствуя лукаво попросту вскрыл и показал ей разум Локи, его душу, его сердце. Но Фанд покривила бы душой, если бы сказала себе, что увиденное оставило ее равнодушной. И она не имела ни малейшего понятия, что ей теперь делать с этими знаниями. Локи-то как в глаза после этого смотреть?! Фанд приподнялась на локтях и тихо выругалась. Локи она пожалеет потом, сейчас из-за чертова Лафея у нее дико раскалывалась голова. Правильно Локи его в свое время упокоил. Об этом побочном эффекте предупреждать, видимо, Лафей не посчитал нужным. Злодей – все же надо было выбрать Хель. Фанд оглядела комнату и приподняла брови. Так, когда она становилась в этот недокруг, он был начерчен на полу, а рядом валялся Фенрир. Ни круга, ни волка видно не было. Фанд чувствовала себя так омерзительно, что даже позвать Рика сил не было. К счастью, тот вскоре появился сам.

– Оклемалась? – строго спросил он. Сида лишь опустила глаза в знак согласия.

– Как все прошло? – к ее изумлению, голос у нее пропал, получился лишь шепот. – И что у меня с голосом?

– Прошло… могло и лучше, не спойся ты с Хель, – ответил Рик. – Болтать пока не пытайся, глотку только надорвешь.

Фанд энергично закивала, отчего голова с удвоенной силой разболелась. Она выразительно скривилась, а наемник понимающе хмыкнул.

– Башка трещит? Это нормально после таких ритуалов, а учитывая, сколько ты там проторчала, скажи спасибо, что жива осталась. Сейчас отвар какой-нибудь соображу.

Прежде, чем она успела задать следующий вопрос, Рик скрылся за дверью. Следующие полчаса сида размышляла: а результат у ее похода, кроме головной боли, слабости во всем теле и ломоты в костях, как при температуре, есть?!

Наемник вернулся через полчаса с обещанным отваром, с миской вареного мяса и в сопровождении. О косяк двери, словно не решаясь войти, оперся волк. Фанд с третьей попытки таки удалось сесть.

– Фенрир? – неуверенно прошептала сида, тут же отставив чашку и пытаясь по глазам оборотня понять – получилось или нет? Тот молчал, опустив голову.

– И долго твое блохастое высочество будет на пороге стоять? – поинтересовался Рик. – Всегда терпеть не мог эту твою черту, Фенрир – после очередной дурости ждать, пока все забудется. – Встретившись с ним глазами, молодой человек смутился и пробормотал: – Ну тебя к демонам. Я, как ты и просил, ничего не рассказывал – себе дороже.

Дверь за Риком неслышно закрылась. Это уже становилось традицией. Где он научился так бесшумно передвигаться?!

– Ты сейчас ты или кто-то другой? – осторожно спросила Фанд, когда молчание затянулось.

– Я, – не сразу ответил оборотень. Сида радостно улыбнулась – хоть одна хорошая новость за день!

 – Только странный какой-то, – задумчиво прошептала она, безуспешно пытаясь справиться с першением в горле. – Ты… не рад меня видеть?

– Да не в этом дело, – вздохнул Фенрир. Затем все же пересек комнату, сел рядом с ней. – Мне трудно смотреть на твои синяки и думать о том, что их оставила моя рука.

– Интересно, ты сознаешь, что сейчас ведешь себя как истинный сын своего отца? – нахмурилась Фанд. – Вместо того, чтобы обрадоваться, что сейчас ты человек, ты занимаешься тем, что жалеешь…еще и себя! Вот что мне сейчас сказать? Извиниться за то, что синяки заметны? Или поблагодарить за то, что не убил и не покалечил? Чего ты от меня ждешь?!

Рик оказался прав – пытаться говорить было больно. Глотку саднило, словно от крика. Это не улучшило ее настроения, а тут еще Фенрир, кажется, собрался поведать ей о своей тяжкой судьбе.

– Не знаю, – пожал плечами оборотень, наконец, решившись на нее посмотреть. Лучше бы он этого не делал. В черных глазах Фенрира застыло глухое беспросветное отчаяние. – Скажи что-нибудь.

– У меня сейчас почти полностью пропал голос, – ответила Фанд, постепенно успокаиваясь и напоминая себе, что это она соображала что к чему последние несколько дней. А для Фенрира это все же шок. – Послушай, это… нет, не закончилось, но скоро закончится. Меня твой приятель подлатает и поможет нам сбежать. А синяки и царапины… заживут, куда денутся. 

– Я в жизни женщину пальцем не тронул, – медленно произнес оборотень. – А тут и вовсе чуть не убил, к тому же тебя.

– Да, но я жива, – напомнила Фанд, тронув его за плечо.

– То есть ты на меня не сердишься? – спросил волк. Сообразив, какую глупость он только что сморозил, Фенрир лишь закрыл лицо ладонью.

Фанд хрипло рассмеялась, но тут же закашлялась, и потрепала его по волосам. Фенрир всегда смотрелся старше отца из-за жесткой складки у губ, волевого подбородка и колючего взгляда. Из-за этого она часто забывала, что за внешностью уверенного в себе мужчины прячется юнец с трудным характером.

– На тебя невозможно сердиться, – обреченно махнула она рукой. – Мне никогда это не удавалось.

Фенрир неуверенно улыбнулся, став похожим на себя прежнего и осторожно обнял ее.

– Выпей эту дрянь, Рик сказал, что от нее голова меньше болеть будет, – указал он на отвар, отстранившись. Фанд про себя лишь усмехнулась: грубоватый тон Фенрира был ей привычнее. Она сразу почувствовала себя комфортнее, чем когда он пытался извиниться за случившееся.

– Кстати, о Рике, – Фанд послушно сделала пару глотков. – Я хочу кое-что спросить о нем. Странные таланты для простого наемника. Я о его способностях к магии.

– А чего тут спрашивать? – помолчав, спросил Фенрир. – Колдун он. Не очень сильный, но портал в царство Хель создать смог.

– Значит, про сына кузнеца, невесту и наемника и ваше знакомство в кузне он мне байку наплел? – сощурилась Фанд.

– Странно, что рассказал. Он не любит вспоминать тот период своей жизни. Нет, не байку. Только познакомились мы иначе. Городская стража поймала сына местного кузнеца за якобы черной ворожбой. А на деле… – Фенрир лишь пренебрежительно рукой махнул. – Подозреваю, что девушку свою вернуть хотел, вот и все колдовство великое. Его за ритуалом поймали, подняли крик. В Асгарде побаиваются магов, а его сразу в черные записали. А за это смертная казнь. Костер, если быть точным. Я и заступился за парня – не люблю лицемерия. У меня отец колдун в царском дворце жил – и ничего, никто его сжечь не просил. Громко, по крайней мере, – уточнил волк. – А сын кузнеца всем прям как кость в горле стал!

Фанд слушала, одобрительно кивая и невольно улыбаясь.

– На меня не обратили внимания, я и помог Рику сбежать, – продолжил оборотень. – Оружием он владел неплохо – сын кузнеца все же, а там неподалеку мастер фехтования жил хороший. Я и пошутил, что из него отличный наемник бы вышел. Им хоть вопросов лишних не задают. А встретились мы случайно. Он действительно стал наемником. Только колдовать без необходимости не любит после той истории. Ты не говори, что я тебе рассказал, хорошо? – оборотень посмотрел на нее такими глазами, что Фанд тут же захотелось пообещать ему мир во всем мире. Но сида лишь кивнула.

– Я не все помню… точнее, помню то, что было в Хель. Что в это время произошло здесь? – спросила она.

 – Что, что… Это отца, кажется, надо спрашивать, – помрачнел Фенрир. – Портал Рика был рассчитан примерно на час, как он мне рассказал. Как ты выкарабкалась, он не знает. Самоучка же. Говорит, тебя словно подтолкнул кто-то. 

Фанд поежилась, только сейчас сообразив, что Лафей обещал не препятствовать ее уходу, а не обеспечить его. Но тогда кто?

Ответ пришел сам.

Скрывшись, когда Лафей взялся за нее, он все время был там и все видел.

Локи.

Часть 40

Ветер трепал твои черные волосы,

Зорко одно лишь сердце,

Прости,

Но у меня, наверное, никогда не кончится детство.

Alai Oli – "Прости меня"

Следующие несколько дней Фанд провела, восстанавливаясь. Ей хотелось как можно скорее сбежать из замка, но Фенрир и думать об этом запретил. А волк умел разговаривать так, что даже ей хотелось под одеяло спрятаться. По договоренности с Риком оборотень днем вел себя так, словно все еще заколдован, чтобы Ангербода или ее слуги его ни в чем не заподозрили. А по вечерам дорабатывал план побега. Фенриру удалось стащить оружие им с Риком

– А мне? – подалась вперед Фанд.

– Никакого оружия, владеть ты им не владеешь, только убьешься, – отрезал Фенрир. – Отец с меня шкуру спустит заживо, а я ему в этом помогу. Все, не спорь.

Фанд не была бы собой, если бы послушалась его и незаметно не уволокла кинжал Рика. То ли молодой человек не заметил пропажи, то ли этот кинжал не был чем-то ценным, но кража прошла мимо Фенрира.

План побега был прост: через кухню. Фенрир велел ей отсидеться, а потом он бы ее забрал, но Фанд начала протестовать.

– Вообще не лишено здравого смысла, – подал голос молчащий во время их перепалки Рик. Волк возмущенно посмотрел на приятеля, а Рик прибавил: – Ты только скажи, что намерен вырезать всех, кто попытается тебе помешать. А я тебе помогу. А ты, Фанд, прежде чем вставать на защиту еще не убитых, подумай о двух вещах. Во-первых, любой из стражи Ангербоды убьет нас, не задумываясь. Во-вторых, у тебя есть семья – муж, дочь. Как я понял со слов Фенрира, они любят тебя и расстроятся, если с тобой что-то случится.

Рик говорил спокойно, не повышая голоса. Упоминание о Гвен словно отрезвило сиду. Она на миг задумалась – а что бы сделал Локи? Почему-то мысль, что Локи поступил бы так же, придала ей решимости. А наемник наглядно объяснил – или ты или тебя. Растерянно взглянув на них, Фанд кивнула.

Фенрир несколько раз повторил план, останавливаясь на деталях. На словах все было просто – сперва они с Риком идут по коридору и зачищают территорию. Фанд с провиантом и всем необходимым ждет в комнате, где ее держали, потом, когда путь будет свободен, Рик или Фенрир за ней вернутся. Когда они ушли, Фанд украдкой спрятала кинжал в голенище сапога и прижала ухо к двери.

Сперва были слышны голоса, потом – звон клинков. Сердце сиды бешено колотилось. Как она узнает, что они оба живы? Постояв так с полчаса, она не выдержала и вышла в коридор, почти сразу же чуть не наступив на труп. Рик держался молодцом, его противнику явно недолго оставалось. Обернувшись, она увидела Фенрира – надо отдать должное, фехтовал он изумительно. Казалось, его меч был одновременно в нескольких местах, на губах играла легкая улыбка. Один из мечников, видимо, купился на это, попытавшись нанести ему удар в бок. Фенрир ловко отразил выпад, скрестив с ним клинки. Несколько неуловимых движений – и меч оборотня вонзился в грудь незадачливого фехтовальщика. Двое других, кажется, малость растерялись от такого напора, но Рик тут же перерезал глотку одному, пока он не успел сбежать и позвать на помощь, а Фенрир справился со вторым. Из-за угла на шум нарисовались еще трое.

– Да с ними еще и баба! – присвистнул тот, что повыше.

– Я же сказал тебе ждать нас, – зло рыкнул Фенрир, схватив сиду за локоть. Фанд знала, что сейчас оборотень по-настоящему опасен – он может потерять над собой контроль и обратиться частично, а то и полностью. Глаза его горели нехорошим огнем, а ноздри расширялись от запаха крови. А кровь была повсюду – на его руках, лице, одежде. Даже на полу.

– Ты не мог бы выяснить это потом? – услышали они голос Рика. Наемнику пришлось туго – он сражался сразу с тремя и уже был ранен в плечо. – Фенрир!

Оборотень выпустил Фанд, но продолжал бороться с искушением обратиться прямо здесь. Она с силой встряхнула его за плечи. Оборотень моргнул и, словно очнувшись, ринулся на подмогу товарищу. Снова зазвенели мечи, снова Фенрир сделал финт справа, и левый бок стражника обагрился кровью. Рику, кажется, попался крепкий орешек, а оборотень занялся вторым.

Фанд скорее спиной почувствовала чье-то приближение, чем услышала шаги. Развернувшись, она увидела коренастого грузного етуна неопределенного возраста, надвигавшего на нее с явно недружелюбными намерениями. Сида потом так и не вспомнила, когда она успела вытащить из сапога кинжал. Ей повезло, что толстяк был неуклюж и чуть ли не сам врезался в выставленное оружие. И на нем не было никакой кольчуги – видимо, он собирался спать. Что ж, сон к нему пришел. Кровь брызнула Фанд на лицо, залила одежду. На краткий миг она поняла Фенрира – металлический запах пьянил, сводил с ума даже ее, а каково волку? Именно эти мысли спасли ее от паники, когда она впервые убивала человека с помощью оружия, смотрела, как стекленеют глаза ее жертвы.

Увидев еще двоих, Фанд подумала, что можно и по-другому избавиться от них, но тут же отказалась от этой идеи. Каждая сида в юности переигрывала с любовными чарами и в результате кто-то погибал. Фанд задолго до встречи с Локи овладела своими способностями. Просто пока она будет вытягивать энергию из одного, другой перережет ей горло. Пока она размышляла, откуда-то слева нарисовавшийся Фенрир разрешил ее сомнения, словно почувствовав, о чем она думает.

– Левый мой, а правого уж будь добра, приголубь, – ухмыльнулся оборотень, стукнув «правого» гардой меча по голове. Фанд наклонилась к лежащему без сознания стражнику и положила тому руку на щеку. Почувствовав знакомое покалывание, она сконцентрировалась, стараясь ни о чем не думать, кроме неведомого врага. Все же он получит легкую и безболезненную смерть, лучше, чем от мечей. Почувствовав, что энергии в нем больше не осталось, Фанд проверила пульс. Он был мертв.

Фенрир меж тем вошел во вкус, сообразив, что присутствие сиды не так уж бесполезно. А биться против троих одновременно все же сложно. Поэтому он вырубил еще одного и продолжил драться с двумя. Фанд поняла, чего от нее ждут. Сложнее всего было убить в первый раз. И не магией, а именно кинжалом, почувствовать на своих руках тёплую кровь, самой закрыть глаза убитому. А магией…магией проще, подумала она, наклоняясь и вызывая магический импульс. Спустя несколько минут для второго стражника все было кончено.

В пылу схватки Фанд не заметила, что они почти добрались до кухни. Рик убил еще одного нападавшего. Сида подняла голову – меч Фенрира прочертил на теле врага кровавую полосу от паха до самого горла.

– Фанд, а теперь живо в комнату за вещами! – скомандовал Фенрир, утерев пот со лба. – Бери что сможешь унести, возвращаться не будем. Точнее – не сможем. Иди, я пока тут покараулю.

Подошедший Рик лишь кивнул головой, держась за плечо, из которого продолжала хлестать кровь. Сида метнулась в указанном направлении. Сумок там было на двух взрослых мужчин, как и рассчитывал Рик. Еда, оружие, в одном, судя по запаху, лекарства. Очень кстати, решила Фанд, обоим наверняка сильно досталось. Навьючившись, словно осел, она медленно побрела по пустому коридору, стараясь не смотреть на трупы.

Кухня, к счастью, оказалась пустой. Фанд услышала тихий лязг – это Фенрир спрятал меч в ножны.

– Во внутреннем дворе шум какой-то и всюду запах крови, – прошептал оборотень, втянув носом воздух. – Ты как?

Рик вместо ответа перекинул меч в левую руку.

– Предлагаете улизнуть под шумок? – сообразила Фанд. Пока они думали, сида старалась прихватить с собой побольше съестного – еды ей удалось захватить мало, почти все осталось в комнате. А возвращаться было слишком опасно.

– Не факт, что получится, но попробовать можно, – кивнул волк. – Фанд! Ты многих еще приласкать сможешь?

– Одного, может, двоих, – неуверенно ответила сида. – Если троих, то мне потом отсыпаться сутки придется. Я же не очень сильная сида, да и дар у меня толком не развит. Редко пользовалась им, потому сил уходит много.

– Суток лишних у нас нет, – резко оборвал ее Фенрир. – Рик, ты тут? Давай во двор пробираться, там дальше пусто вроде. Фанд, держись за нашими спинами и никуда не лезь.

Рик пошел вперед, за ним оборотень, а сида замыкала шествие. У выхода мешки с поклажей пришлось все же сложить. Там же было велено оставаться Фанд. Видеть-то она все видела, но ей было строго запрещено спускаться.

Во дворе уже шла драка – и ее участники их тут же заметили, несмотря на ночь. К сожалению, етуны прекрасно видели в темноте, в отличии от своих противников. То ли дворовая охрана оказалась ловчее, то ли Фенрир с Риком устали, но справлялись они уже намного медленнее. С Риком етунам было сложно – из-за того, что меч он держал в левой руке, наемник доставлял противникам определенные неудобства. Фенрир же был правшой и несмотря на свою скорость чувствовал, что хватит его ненадолго. Их с Риком просто взяли в кольцо и они бились, стоя спиной к спине. Неожиданно раздался оглушительный грохот со стороны ворот. А затем – стук копыт лошадей. Никогда в жизни Фанд еще так не радовалась появлению Локи. Тот оценил картину беглым взглядом и ринулся на выручку, разя жезлом растущее воинство.

– Ранен? – в перерывах между ударами спросил он сына.

– Было бы кем, – ухмыльнулся тот. С появлением подмоги к Фенриру вернулась прежняя бравада. – Смотри, как бы тебя не поцарапали.

Фанд никогда не видела Локи в бою. Сейчас она сидела и молча восхищалась – несмотря на доспешное облачение, он легко двигался, уверенно атаковал и ловко уворачивался. Против него у стражников шансов не было, поэтому через полчаса все было кончено. Фенрир хотел что-то сказать отцу, но тот исчез. Оборотень удивленно огляделся и увидел настоящего Локи за колонной.

– Много их было? – поинтересовался Локи, подойдя к волку.

– Не знаю, я не считал. Около двадцати, может, больше, – ответил тот, тяжело дыша.

– И что, всех вдвоем порешили? – приподнял бровь Локи. – Напомни мне при случае сказать тебе, что из тебя таки вышел отличный боец. И молодца твоего завербовать.

– Тогда и жену свою вербуй, – не удержался волк. – Мы втроем сражались.

– Фанд все это время была с вами? – дернулся вперед повелитель Етунхайма. – Почему ты не велел ей отсидеться в безопасном месте?

– Попробуй удержи, – смущенно буркнул Фенрир. Упрек был справедливым. – Да не смотри ты на меня так, с ней все в порядке!

Сида решила, что самое опасное уже закончилось и можно спуститься. Ноги ее уже не держали, сказывалось напряжение.

– Ты же вся в крови, – медленно произнес Локи, увидев ее. – Это ты называешь «все в порядке»?! – спросил он сына.

– Было хуже, так что он прав. Это не моя… Там, в коридоре, на меня напали, и… – дальше она не смогла говорить, ее затрясло мелкой дрожью. Локи вопросительно взглянул на Фенрира.

– Я спиной стоял, не видел, что там было и как, – флегматично пожал плечами тот. Утешения – это было не по его части.

– На Фанд действительно напал етун, – подал голос Рик. – К счастью, не очень ловкий и ей удалось его убить. Правда, очень кровавым способом – при себе у нее только кинжал был.

 – Ладно, с этим потом разберемся, мой отряд разбил лагерь здесь неподалеку, – поспешно прервал его Локи, сообразив, что еще немного таких рассказов – и Фанд попросту разрыдается. – Лошади у вас есть? 

– Есть. Пошли, Рик, – позвал приятеля оборотень, смекнув, что они тут лишние.

Сида избегала встречаться взглядом с Локи. Фанд страшилась этой встречи и не думала, что она произойдет так скоро. И сейчас она старательно смотрела куда-то в сторону и наматывала на палец прядь волос.

– Прости, – прошептала Фанд, по-прежнему не глядя на него и кутаясь в плащ. Ее жег стыд – за собственную глупость, из-за которой она здесь оказалась, за то, что не может посмотреть ему в глаза после своего приключения. По крайней мере, сейчас не может.

Вернувшийся Фенрир лишь выразительно фыркнул, взглянув на растерянного отца, но от шуточек воздержался.

– Бери эту, Фанд, она вроде посмирнее, – швырнул он ей поводья гнедой кобылы. – Отец, показывай давай, где твой лагерь. Имей в виду, будешь колдовать весь вечер – я весь в кровище, да и одежда…

– Фенрир!

– А?

– Я бы поостерегся называть одеждой твои лохмотья, – усмехнулся Локи.

Оборотень оглядел себя и выругался – после драки выглядел он и впрямь как житель трущоб. Камзол во многих местах был порван, точнее – от него остались лишь жалкие клочья.

– Ну и ладно, лучше уж пусть кромсают мое тряпье, чем шкуру, – ухмыльнулся волк.

Часть 41

Кто ты? Наказанье или милость?

Кто ты? Отрекаться не спеши!

Может, за душой моей явилась?

Только нет души...

(с) "Ария", "Кто ты?"

Примерно через час езды они все же добрались до лагеря. Етуны смерили их взглядами, лишенными всяческого почтения.

– А я их могу понять, – шепнула Фанд спешившемуся оборотню. – Со стороны зрелище, конечно, феерическое – их повелитель куда-то уехал, привез с собой какое-то адское пугало. Тоже мне, царица Етунхайма…

– Не ворчи, царица, – фыркнул Фенрир. – Царевич у них не лучше, между прочим, – он выразительно указал на бренные останки своего камзола.

– Ты мужчина, это другое…

Однако когда волк сам заметил косые взгляды, то неодобрительно зарычал, выразительно положив руку на рукоять меча.

– Не совсем. Сейчас увидишь, – насмешливо ответил оборотень и громко обратился к глазеющим: – Так, красавцы, на что смотрим? Вы не стесняйтесь, спрашивайте, я расскажу. В подробностях…

Вроде бы Фенрир не сказал ничего такого, но от его слов у сиды мороз прошел по коже. Точнее – от тона, которым они были сказаны. Фанд взглянула на стоявшего рядом Локи, но тот молчал, то ли одобрив действия сына, то ли решив с ним не связываться. К последней мысли, кажется, пришло большинство в отряде. Во всяком случае, до них отчетливо донеслось:

– Да ну его к демонам, царевича нашего…

– Вот-вот. Шальной он. Башку снесет, даже не обернется.

– Снесу, – согласился Фенрир. – Если повод дать. Братцы, вы ж не забывайте, слух у меня звериный, а болтаете вы так, что даже человек слышит. Потрепало меня малость, что, в первый раз, что ли?

– Ну прости, высочество, – заметно смутился один из них. Фенрир дружелюбно ухмыльнулся, подошел к нему и хлопнул по плечу. Он был вспыльчив, но не обидчив.

– Я уж испугалась, что они его убьют, – прошептала Фанд, в сущности, ни к кому не обращаясь.

– Кто? – удивился Локи, обняв ее за плечи. – Посмотри на них.

– Не понимаю. Что я должна увидеть? – спросила она.

– Посмотри внимательней, – уточнил Локи.

Фанд послушно уставилась на красноглазое воинство сержанта Барга. Сейчас, сидя у костра, они вовсе не выглядели враждебными, жадно слушая историю Фенрира, щедро сдобренную небылицами и постоянно перебивая его. Перебивавшие получали подзатыльники от более терпеливых слушателей.

– Они его любят, – сделала для себя открытие сида.

– Любят, – подтвердил Локи. Услышав отрывистый смех оборотня, он вздохнул: – По-моему, это взаимно. Фенрир без публики не может. Не бойся, ты им тоже понравишься.

– В таком виде? Они у тебя извращенцы? – оглядев свой изрядно потрепанный костюм, спросила она.

– Сейчас вид улучшишь, успокойся, – улыбнулся Локи. – И будешь выглядеть как подобает царице Етунхайма.

Фанд даже не обратила внимания, что он привел ее в свой шатер. А вот наличие чана с горячей водой повергло ее в ступор. Сперва она решила, что это магия Локи, но все оказалось намного проще: етуны по приказу своего повелителя растопили побольше снега. А благодаря магии в шатре было тепло и светло. Фанд вылезла из воды, когда ее начало клонить в сон. На ходу отжав мокрые волосы, она обнаружила еще одну проблему: одежда. Точнее, ее отсутствие. Ее костюм был безнадежно испорчен. Хорошо, что неподалеку валялись брюки и рубашка. Сидели они на ней, конечно, в обтяжку, но лучше, чем ничего. Накинув плащ, она вышла к костру. Кажется, сержант Барг и его подчиненные как раз собирались ужинать. Взглянув на Фенрира, она только покачала головой – волк был менее привередлив и сидел ровно там, где она его оставила. И сколь бы срочно ни собирался в путь отряд, но брага у кого-нибудь окажется всегда. Вот и хорошо, пусть расслабится. Увидев сидящего чуть в сторонке наемника, Фанд нахмурилась.

– Ты что, сам себе рану перевязать не мог? – недовольно спросила она, присаживаясь рядом.

– Заговорил кое-как, – неохотно ответил молодой человек.

– Передайте мне, пожалуйста, вон тот мешок, – вежливо попросила она молодого етуна. Тот и ухом не шевельнул. – Ладно, не больно надо, сама возьму, – пробормотала сида.

К сожалению для бедняги, эту сцену увидел Фенрир. А поскольку был он уже изрядно навеселе, то сразу полез на рожон:

– Вообще, я бы не советовал игнорировать приказы Фанд. Либо исполняй, либо будешь иметь дело со мной.

– Сядь, Фенрир! – резко одернула его Фанд, беря необходимый мешок. С выпивкой у волка отношения были простые: сперва он был веселый, а если перебирал – дело неизбежно заканчивалось дебошем. Масштаб бедствия обычно соотносился с количеством выпитого. – Только тебя латать мне сейчас и не хватало.

– Да я…

– И слушать не желаю! Выпил немного – хорошо, никто ж не против, не маленький уже. Но убедительно попрошу не напиваться как свинья – это понятно? – чуть повысила голос сида.

Повисла гнетущая тишина – Фенрир осмысливал сказанное, етуны оценивали ситуацию. Все же она была женщиной, он – сыном их повелителя. Первым оправился сержант Барг. Подойдя к волку, он хохотнул:

– А царица-то у нас, оказывается, не промах! Ты ж и так дурной, а как налакаешься, так разбегайтесь все.

Раздались неуверенные смешки, что только подстегнуло Фенрира.

– Фанд, не забывайся, – хмель ударил ему в голову, он встал и подошел к ней. – Иначе я проучу тебя по законам этого мира. Посмотрим, как ты тогда покомандуешь принцем Етунхайма.

– Да? Ну попробуй. Проучи меня, – выпрямилась сида, смерив его гневным взглядом. Можно было и не вставать – Фенриру ее рост достигал едва до подбородка. На скулах у него заходили желваки, а в глазах загорелся злой огонь. – Ты только что советовал не игнорировать приказы царицы Етунхайма. Не заставляй меня повторять: сядь!

Законы этого мира были на стороне оборотня, но он загнал себя в собственную ловушку. Выругавшись, волк сел и яростно швырнул в костер ветку. Фанд молча кивнула, а среди етунов пробежал одобрительный ропот. Сида, не обращая на них внимания, занялась раной наемника.

– Целительница из меня невеликая, так что, возможно, будет больно, – предупредила она. Тот лишь кивнул и при перевязке даже не морщился.

Фанд еще раз наградила возмущенным взглядом Фенрира и етунов. В шатре ждал крайне недовольный ее своеволием Локи.

– Здесь тебе не Мидгард, так что напрасно ты схлестнулась с Фенриром, – мрачно произнес он.

– Не мне тебе рассказывать, что Фенрир и в трезвом виде бывает наглым, а сейчас он еще и пьян, – пожала она плечами.

– Да каким бы он ни был! – возмутился Локи, взглянув на нее сверху вниз. – Он принц Етунхайма, он мужчина, наконец!

– Рада за него, – огрызнулась Фанд. – А я женщина. Дальше что?

– Вот и знай свое место, – последовал ответ.

– Учитывая, что женщины здесь, как я понимаю, разменные монеты, пригодные лишь для обслуживания мужчин, боюсь, мне придется искать свое место самостоятельно, – криво усмехнулась Фанд.

Он схватил ее за локоть и яростно прошипел:

– Препятствия я тебе обещаю.

– Значит, за свое чудесное спасение я могу тебя не благодарить, – сощурилась Фанд.

– Чудесное спасение? – переспросил он. – Не строй иллюзий. Ангербода подчинила себе моего сына и похитила мою жену. Ты уже имела честь пообщаться с моими подданными. Как думаешь, мой авторитет сильно бы возрос, если бы я отдал ей свою семью?

– Значит, все ради авторитета и на благо государства, – протянула несколько уязвленная и обиженная сида. – Что ж, надо тогда отдать тебе должное: ты идеальный правитель.

Вырвавшись, она гордо покинула шатер. Тор, сидевший у костра и слышавший их ссору, покосился на нее с неожиданным осуждением, когда она села и угрюмо уставилась в пламя.

– Зря ты с ним так, Фанд, – негромко произнес громовержец. – Что ты, Локи не знаешь? Говорит одно, а на сердце другое. Он всегда был таким. И потом, он все же спас тебе жизнь.

– Мог бы и не утруждаться! – сердито ответила сида.

– Какие вы сегодня все злые, – ухмыльнулся Тор. – Фенрир разве что в драку не полез, ты не в духе, а Локи…

– Что Локи? – спросила Фанд, видя, что он одернул себя.

– Да ты как пропала, он сам не свой был, – признался Тор, смекнув, что его брат не потрудился сообщить жене, что беспокоился за нее. – Носился туда-сюда как зверь, а сделать ничего не мог. Видела бы ты, что с ним творилось, когда они лошадь твою нашли и решили, что все уже…

– Вы нашли Чернавку? – подалась вперед сида. Она любила эту кобылку и думала, что больше ее не увидит.

– Нашли, – кивнул Тор. – Так что дай Локи время хотя бы в себя прийти. Вы с Фенриром все же ему очень дороги.

– Э-м-м-м, – глубокомысленно изрекла Фанд, не ожидавшая от громовержца таких откровений. – Что-то по нему не скажешь…Или это он от радости великой умом тронулся маленько?

– Дороже, чем я думал, – заверил ее Тор. – Если честно, я сам от братца не ожидал, что он будет так переживать.

– Вот зачем ты мне это сейчас сказал?! Мужская солидарность взыграла? – жалобно спросила Фанд, чувствуя себя одновременно истеричкой и чудовищем.

 – Нет, – спокойно ответил Тор. – Просто ты там разошлась не на шутку, вот и… В общем, сама разбирайся, твое семейство, как ни крути.

– Хочу домой. Есть, спать и ни о чем не думать, – простонала сида, обняв колени руками. Она ненавидела ситуации, требовавшие проявлений ответственности и принятия решений и их запах чуяла издалека. Теперь ей начало казаться, что не стоило срываться на Локи. – Фенриру ж от меня досталось, что-то я и правда…

– Фенрира ты как раз правильно на место поставила – етуны до сих пор понять не могут, что это за диво такое, – хмыкнул Тор. – Женщина в Етунхайме перечит. Да еще и Фенриру! Ближе к рассвету, если бы он продолжил буянить, мне бы пришлось вмешаться. Меня за такие слова он вызвал бы на поединок. И неизвестно, кстати, кто бы кого уложил – дерется-то он отлично в любом состоянии. А вот вашей стычкой подданные прониклись.

Фанд собиралась разразиться бурной тирадой, но ее отвлекло появление сержанта Барга. Присев рядом, сержант пробасил:

– Вы уж не серчайте на них, ваше величество. Сам умаялся – никакого уважения! Еще и строят из себя невесть что… а как у одного из них жена на ярмарке задержалась – крику было на всю казарму. Троих приятелей упросил с ним пойти, а она с кумой заболталась – всего-то делов!

– Да уж, вижу я, как тут женщин жалуют, – фыркнула Фанд.

– На словах да, а за своих матерей, жен, сестер и дочерей трясутся, – не согласился Барг. – Они, думаете, чего так на вас косились? Царь-то наш никогда ничего не боялся, а тут… в общем, прав принц Тор. Ребята мои хоть и недолюбливают царя, но ни один етун в стороне не останется, коли у другого с женщиной беда приключилась.

– Согласен, – кивнул громовержец. Они с Баргом поладили за время путешествия: Тор уважал толковых командиров. – Вам хорошая царица не помешает, а то вконец одичаете. С царем своим вместе.

– Да у нас что царь, что царевич, – фыркнул Барг, нисколько не обидевшись. – С Фенриром дело иметь можно – браги налить, девку пригожую привести, он и подобреет наутро. Дело-то молодое…

– Ну хоть так. Уж лучше, чем ничего, – задумчиво произнесла Фанд. Барг и Тор не были пьяны в стельку, но достаточно захмелели, чтобы брага развязала им языки.

– А с царем такой фокус не пройдет. Пытались уже не раз – выставлял девиц наутро, а то и сразу, – доверительно сообщил сержант. – Мои ребята все гадают, что ему надо, а я его понимаю. Сам такой же – пока жену свою не встретил, вообще на баб не глядел. И как женился – тоже не стал глядеть. Как глаза мне отвел кто.

Отогревшись у костра и съев кусок жареного мяса под их байки, Фанд стало значительно лучше. Но и укол совести был весьма существенен. Она огляделась в сторону шатра. Сейчас, несколько успокоившись после событий сегодняшнего вечера и остыв после ссоры с Локи, она почувствовала себя виноватой.

– Что это с ней? – простодушно удивился сержант, глядя ей в спину.

– Обиделась, наверное, что мы при ней о женщинах трепаться начали, – пожал плечами громовержец.

Возле шатра было не слишком людно – на входе никто не стоял. Фанд показалось, что от любого места, где так или иначе оказывался Локи, веяло одиночеством.

– Явилась? – не оборачиваясь, спросил Локи. Ее обдало морозом и злостью. – Я никого не хочу видеть. Тебя в том числе.

– Явилась, – ответила сида, кутаясь в выданный Тором меховой плащ. – Там холодно стало, я и…

– Можешь не продолжать, я уже понял, что ты здесь потому, что тебе надоели пьяные россказни моего «братца», – саркастически усмехнулся повелитель Етунхайма.

– Тор здесь не при чем! – возразила сида. – Я здесь из-за тебя.

Рассмотрев его молчание как согласие, она подошла и коснулась плеча Локи.

– Ты понимаешь, что после того, что ты… увидела, назад для тебя пути нет? Я не смогу отпустить тебя… второй раз, – глухо произнес он.

Фанд вспомнила, что как раз ее встречу с Хель и Лафеем они и не обсудили. Вспомнила слова сержанта Барга и Тора. Что ж, решение принять нужно. И, кажется, сейчас более чем подходящий момент, чтобы его огласить.

– К-кажется, понимаю, – запинаясь, ответила она. – Я многое знала. Многое, но не все. Наверное, это странно, но меня это не пугает. А после сегодняшних событий я пришла к выводу, что у нас больше общего, чем я думала.

Локи, наконец, соизволил обернуться. В зеленых глазах, блестевших в свете магических огней страх боролся с надеждой.

– «Кажется», – горько повторил он. – Твоя беда в том, что тебе всегда казалось.

– Кажется, в этот раз я уверена, – сида подняла на его взгляд. – Мы здесь одни. Играть не перед кем.

 Не дожидаясь ответа, Фанд притянула его к себе и поцеловала. Надо же, а дыхание у него такое горячее, губы теплые... За последние несколько дней она успела уяснить, что жизнь при всей ее продолжительности может в любой миг оборваться. Сида не знала, можно ли то чувство, которое она сейчас испытывает, назвать любовью, но… поцелуя ей хотелось.

– Я не смогу стать другим, – прошептал Локи, неохотно отстранившись.

– Ты – нет. А я – да, – робко прижавшись к нему, сказала Фанд. – Просто дай мне шанс. Знаешь, пока я не попросила тебя об этом, я не боялась, что ты прогонишь меня из своей жизни. А сейчас мне стало страшно…

– Дурочка… Какая же ты все-таки…дурочка, – пробормотал он, накрыв ее губы своими. Поцелуй, вопреки ее ожиданиям, получился хрупким и очень нежным. Фанд думала, он давно забыл, что такое нежность. А через несколько минут, почувствовав на коже прикосновение ледяных рук, она уже вообще ни о чем не думала...

Часть 42

Мальчик забыл по дороге,

Зачем он бежал.

Он бежал, возмужал, а ещё отрастил себе жало,

И стало бежать тяжелей.

(с) "Земфира", "Мальчик"

Утром Фанд проснулась одна. Оглянувшись и не обнаружив рядом Локи, она заволновалась. Наспех одевшись, она откинула полог шатра. Можно было не беспокоиться – уже одетый, он стоял посреди сугроба и о чем-то переговаривался с сержантом Баргом. На лице была ставшая привычной ледяная маска. Фанд впервые за все это время задумалась – а маска ли? Сейчас только небольшие круги под глазами указывали на то, что ночь повелитель Етунхайма провел бурную.

– Что-то случилось? – осторожно спросила она.

– Тебе показалось, – пожал он плечами.

– Хорошо, – отвела взгляд сида.

Не то, чтобы она ждала от Локи внезапной романтики, но своим поведением он ясно очертил грани их отношений. Точнее, свою позицию. Все возвращается на круги своя. Она любит его, он позволяет себя любить. Больше всего в этой ситуации Фанд выводила из себя собственная беспомощность. Ее неумение сказать ему «нет», ее страх, что он окончательно замкнется…А иной жизни для себя она не мыслила и не хотела.

– О чем задумалась? – спросил подошедший Рик. Фанд с удивлением обнаружила, что отошла от лагеря почти на милю, пока размышляла.

– О жизни, – честно ответила сида. – Тебя Фенрир послал?

– Нет. Твой муж, – флегматично сообщил молодой человек.

– Кстати… мы ведь так и не решили, что с тобой потом делать, когда до замка доберемся, – вспомнила Фанд.

– А что делать? Уговор есть уговор. Меня не повесили, – ухмыльнулся наемник.

– Рик, а ко мне на службу пойдешь? – неожиданно спросила сида. – Личным телохранителем. Работа будет не пыльной – на меня редко нападают, а жизнь хорошую я тебе обещать могу.

– С чего такая забота? – подозрительно поинтересовался наемник.

– Вообще я могла бы сказать, что благодарна тебе, что выжила после плена. Но ты отличный воин, а я хочу кое с кем свести счеты. И, возможно, мой список будет пополняться, – предупредила Фанд.

– Личный телохранитель… – задумчиво повторил молодой человек. – Хорошо звучит. Кто знает, может, в твоем замке мне повезет больше.

– Клянешься своей удачей? – улыбнулась сида.

– Клянусь. А вот и Фенрир…

– Потом поговорим. Не при нем, – быстро шепнула Фанд. Рик еле заметно кивнул в знак того, что услышал и понял.

К ним навстречу действительно направлялся оборотень.

– Сообщаю, что твоя мачеха наняла меня личным телохранителем, – поделился Рик, не обращая внимания на его мрачную мину.

– Рад за тебя, а теперь дай мне с ней наедине поговорить, – хмуро попросил Фенрир.

Рик ухмыльнулся и исчез. По своему обыкновению, незаметно. Фанд вопросительно взглянула на волка и жестом пригласила его сесть на замерзшее бревно.

– Сперва хотел извиниться за вчерашнее – Тор мне рассказал, что я пытался указать тебе место женщины в Етунхайме, – начал Фенрир.

– Пить надо меньше, – поучительным голосом ответила сида. – Впрочем, тебе досталось в последнее время, так что, думаю, простить тебя можно.

– Я хотел извиниться ровно до того момента, как узнал, что ты наняла Рика, – полыхнул на нее глазами Фенрир.

– Чем тебя Рик не устраивает? – поинтересовалась сида. – Он действительно хороший воин и…

– Если тебе нужен личный телохранитель, я подберу несколько лучших людей из гвардии отца, – продолжал Фенрир.

Оборотень добился только одного: разжег любопытство Фанд. Интересно, почему он так активно возражает?

– Мне не нужны лучшие люди гвардии твоего отца, – ответила она. – Я уже попросила Рика остаться, и он принял мое предложение.

– Отец уже знает? – спросил Фенрир, недовольный ее упрямством. Сида отрицательно мотнула головой. – Ему это вряд ли понравится, имей в виду.

– С Локи я сама разберусь, – решительно произнесла сида, имея весьма смутное представление о том, как, собственно, она это сделает.

– Фанд, давай откровенно. Мы ведь оба охотники, – цинично произнес Фенрир. – Я на зверей, ты на людей. Мужчины тебе лучше удаются, судя по моему отцу. Собственно, я к чему веду… Если тебе приглянулся Рик, признай это. Только мне, естественно. Клянусь, что ни слова не скажу отцу – знаю же, что у тебя это в любом случае ненадолго. А вы в свою очередь, будете маскироваться получше. Идет?

– Откровенно, говоришь… – задумчиво повторила Фанд, радуясь ходу его мыслей. – Вот что я тебе скажу: если бы ты говорил со мной честно, ты бы признал, что у тебя есть какая-то причина, из-за которой ты мешаешь Рику попасть в замок. Или в мое окружение. И вряд ли ты печешься об отсутствии рогов у своего отца – мы оба знаем, что это не в моем характере. Интрижки – да, но не измены. А Рик не желает зла тебе или мне, иначе он бы не помог нам бежать…

– Дело не в этом, – оборотень упрямо мотнул головой.

– По крайней мере, ты признал, что дело есть. Уже хорошо. Чем же так опасен Рик? – волк молчал. Сида внимательно посмотрела на него и уточнила: – Чем он опасен для тебя?

– Я не хочу об этом говорить, – отрезал Фенрир.

– Пойми, если ты мне все расскажешь, возможно, я признаю твою правоту и сама попрошу его уехать, – зашла с другой стороны Фанд.

– Это вряд ли, – усмехнулся волк, став на мгновение похожим на отца. Та же боль в глазах. – Очень уж тебе та история понравится.

Фанд решила не настаивать и потом выяснить загадочные мотивы Фенрира. Вечером Локи, как и предвидел волк, был не рад появлению у нее личного телохранителя.

– Зачем он тебе? – недоуменно поинтересовался повелитель Етунхайма. – Тебе нечего опасаться, я всегда буду рядом.

«Потрясающее самомнение! Как раз тебя-то рядом я и опасаюсь», – подумала Фанд, а вслух сказала:

– Мне нужен человек, которому я могу доверять и который меня не предаст.

Откровенно говоря, ее довод трещал по швам – если Локи знает, что именно Рик ее выкрал… Сидевший рядом Фенрир помрачнел при этих словах. Сида умоляюще посмотрела на волка, но он не стал ее выдавать.

– Здесь есть мои люди, – продолжал Локи. – Я спущу шкуру с любого, кто посмеет игнорировать твои приказы. Наконец, здесь Тор. Ты в полной безопасности.

«Какая трогательная забота! Даже на помощь Тора согласен. Нет, Тор мне не нужен, спасибо», – решила Фанд.

– Послушай, Рик мне уже даже клятву верности принес. Так что я его никуда не отпущу, – твердо ответила она.

– Фенрир, будь человеком, исчезни, – бросил Локи.

Оборотень повиновался и покинул шатер.

– Ты думаешь, что я не смогу уберечь свою жену? – совсем другим тоном спросил Локи, когда они остались одни. Фанд даже ущипнула себя, чтобы не поддаться этому завораживающему голосу и не пойти отослать Рика сейчас же.

– Ты же не можешь находиться со мной круглые сутки все время, – улыбнулась она. – К тому же… пойми, на меня столько перемен навалилось в последнее время.

Взглянув на Локи, сида с немалым удивлением поняла, что он растерян. Как ребенок, которого лишили игрушки. Фанд ласково провела рукой по густым черным волосам.

– А если смогу? – наконец спросил он.

– Не стоит, – мягко ответила Фанд. – По крайней мере пока. Я иногда бываю жутко мнительной, так что это плохая затея. Бывает, вздрагиваю от каждой тени или просыпаюсь по ночам…

– Это из-за того, что ты увидела в царстве мертвых? – не решаясь на нее посмотреть, спросил Локи.

– Нет, – почти испуганно ответила Фанд. Ей такая интерпретация в голову не приходила. – Это вообще не имеет к этому никакого отношения. Наверное, дело в похищении. Я уже жду не дождусь, когда мы прибудем в замок.

– Думаю, завтра. Тебе надоели чаны с горячей водой в дороге? – усмехнулся Локи, не став заострять внимание на своем предыдущем вопросе.

– И это тоже. Но вообще я скучаю по Гвен. Все же я не видела ее уже много дней, – призналась сида. – Да и она волнуется, наверное. Совсем одна в целом замке…

– Там остался Один на случай нападения. А с ним Фригг, так что от недостатка общения Гвен не страдает, уж поверь мне, – он мягко привлек к себе Фанд.

– А еще меня беспокоит Фенрир, – нахмурилась сида, положив голову ему на плечо.

– Меня он беспокоит всю свою жизнь, – ухмыльнулся Локи. – Что случилось?

– Не знаю, он как будто… скрывает что-то от меня, – задумчиво ответила Фанд.

– От тебя? – переспросил Локи. – Скорее бы он от меня скрывал. Кроме…

– Кроме чего? – ухватилась за последнее слово сида.

– Одной любовной истории, о которой я и сам ничего не знаю, кроме слухов, – признался Локи.

– И что сплетники говорят? – заинтересовалась Фанд.

– Что когда-то он влюбился, только… в общем, той девушки больше нет, – помолчав, тихо ответил Локи. – Фенрир ее убил. А уж что там и как – я не стал его расспрашивать. И тебе не советую – это явно не самая приятная тема. Не береди старую рану, она наверняка еще болит. Уж в старых ранах я толк знаю.

Фанд поежилась и крепче прижалась к мужу.

– Вряд ли я захочу когда-нибудь его об этом расспросить, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо.

– Зря я тебе это сказал, – заметив ее реакцию, произнес Локи. – Еще бояться его начнешь…

– Не начну, – упрямо отозвалась сида. – Давай поспим немного для разнообразия – завтра, кажется, тяжелый день.

Локи быстро уснул, а Фанд, как она и думала, лежала рядом бодрее некуда после той истории. Да может и истории-то нет и это действительно досужие выдумки? Странно, что Локи поделился с ней – то ли сам считает эту историю сплетней, то ли начинает привыкать к ней. За этими невеселыми раздумьями сида не заметила как уснула.

Часть 43

Don't speak

I know just what you're saying

So please stop explaining

Don't tell me 'cause it hurts

Don't speak

I know what you're thinking

I don't need your reasons

Don't tell me 'cause it hurts.

(с) "No Doubt", "Don't speak"

То ли Локи сдержал слово и устроил выволочку етунам, то ли подчиненные сержанта Барга прониклись ссорой Фанд с Фенриром, но больше сиду действительно не игнорировали. Вечером вдали замаячил мрачный замок.

– Не будем ночевать сегодня под открытым небом, лучше передохнем, да ночью в замок вернемся, правда? – жизнерадостно спросил Тор, уплетая за обе щеки кусок солонины.

– А это уж как его величество скажет, – пожал плечами Барг. – Мои-то ребята домой хотят.

Можно, конечно, было встать и пойти в шатер брата и узнать о его планах, но Тор посчитал это слишком сложным. Зачем, когда можно просто позвать?

– Локи! – оглушительно крикнул громовержец.

– Ну что ты голосишь, будто тебя режет кто? – невозмутимо выглянул из шатра повелитель Етунхайма.

– Мы до дома сегодня доберемся? – спросил Тор.

– Доберемся, только ворон не пугай. Я-то не против, но цвет их перьев с твоим шлемом явно не сочетается, – ухмыльнулся Локи.

Сидевшая рядом с Тором Фанд рассмеялась. В отличие от мужа, она социальными предрассудками не страдала и ужинала вместе с етунами, найдя их весьма приятными. Ну и что, что сразу не сложилось? Никогда не поздно попробовать снова поладить. Сперва отряд сержанта Барга ее игнорировал, потом не знал, как с ней быть, а постепенно привык. Фанд с улыбкой слушала их рассказы о доме, о семье – они скучали по родным, поэтому эта тема была вечной.

– Помню, мой папенька как-то попробовал голос подать, мол, мужчина в семье главный, мать его так отходила, неделю встать не мог, – произнес сидевший рядом етун.

– Мой часто подавал, мать его и бросила, – погрустнел молодой етун слева.

– А ты что молчишь, малец? – внезапно обратился Барг к наемнику.

– Мне нечего сказать. Моя мать умерла при родах, так что семейными байками, как вы, похвастать не могу. А мог бы – не стал, – криво усмехнулся Рик.

Красноглазые воины посмотрели на молодого человека с сочувствием. Барг даже не сразу нашелся, что ответить.

– Убери иголки, мальчик, – уже мягче произнес сержант. – Мои ребята болтают потому, что все давно друг друга знают.

– Но я-то для них чужак. И он тоже, – указал наемник на Тора.

– Мечом владеете? Владеете. Еду и шатры с нами разделили? Разделили. Значит, для нас и ты, и принц Тор уже не чужаки, – усмехнулся Барг. Ему пришлась по нраву осторожность юноши. Рик промолчал.

 – Барг прав, Рик, – подала голос сида. – Воин может быть сколь угодно силен, но… тяжело быть одному. 

– Из собственного опыта? – коротко спросил наемник, глядя куда-то в сторону.

– Из собственного опыта, – кивнула Фанд. – Все же в другом мире я растила ребенка без отца.

Она с некоторым удовлетворением отметила осуждающие мины етунов. Кое-кто даже стрельнул глазами в сторону шатра Локи и покачал головой. Видимо, безответственность в Етунхайме не в почете.

– А ничего, что Локи узнал лишь спустя много лет о существовании дочери? – встал на защиту брата молчавший доселе Тор. – Ты ему ничего не сказала!

Эффекта он добился прямо противоположного – мины стали еще более осуждающими.

– Чего уставились? – отвесил подзатыльник Барг ближайшему етуну. И вполголоса добавил: – Ну, довел, вестимо. Характер-то у нашего царя не сахарный.

Фанд не удержалась от улыбки, глядя, как етуны с трогательным единодушием потупили взор. Никому под горячую руку сержанта попасть не хотелось.

– Я уверен, что если бы он знал, то сбежать бы тебе из Асгарда не удалось, – упрямо гнул свою линию громовержец.

– А сейчас ей не удастся сбежать из Етунхайма, вот и вся разница, – хмыкнул Барг. – Вот домой приедем – моих ребят отчитает, что не досмотрели. Потом караул приставит.

– Но я не хочу никакого караула! Он уже однажды попытался, ничего хорошего из этого не вышло, – растерянно ответила Фанд.

– Это не мне объяснять надо. Я, может, не всегда согласен с его приказами, но пойму, если он вообще вас запереть велит, – фыркнул Барг. – Уж больно в этот раз страху натерпелся.

– Полно тебе, Барг, ну сделала глупость пару раз, с кем не бывает, – заступился Тор теперь уже за отчаянно покрасневшую Фанд. – Тебе не понять…

– Чего это не понять? – повысил голос сержант. – Мы не такие уж разные, асгардец.

Тор сердито посмотрел в красные глаза Барга, выругался себе под нос и ушел в свой шатер. Взаимопонимание заканчивалось там, где начинались старые дрязги. После короткого раздумья Рик последовал за ним.

– Это Тору не понять, – пробормотала Фанд, глядя в спину громовержцу. – Всегда было не понять. Не поймите превратно, просто…он вырос на страшных сказках, а потом оказалось, что…

 – Тот, кого он считал родным братом – главный злодей тех самых сказок? – усмехнулся Барг. Сида молча кивнула: слова были не нужны. – Да понимаю я все. И что рожей мы не вышли, и что его папаня с папаней нашего царя воевал. Это их дело, я не вмешиваюсь. Только… у етунов ведь тоже сердца есть. Хоть и замороженные. Мы ледяные великаны, а не бесчувственные монстры. 

– Про рожу – это вы зря, – улыбнулась сида. Она была приятно удивлена, что Барг, как и она, не обольщается на счет Локи. Сержант был таким же, как он, пусть он и не рос в Асгарде, но в такие моменты он был ближе, чем Тор. Не только Локи – Фанд тоже никогда не разделяла мнения Тора и была рада единомышленнику в лице Барга.

– Да я уж понял, что у вас странные предпочтения, – ухмыльнулся Барг и тут же спохватился. – Простите, ваше вели…

Его прервал смех Фанд. Она так заразительно смеялась, что сидевшие рядом етуны неуверенно заулыбались.

– Наконец-то в этом мире со мной шутят как с человеком! – вытирая выступившие от смеха слезы, произнесла она. – А то либо с чувством юмора плохо, либо, видите ли, с царицей Етунхайма шутить не подобает.

– Либо царицу Етунхайма побаиваются, – пришел на смех Фенрир. Под взглядами всего отряда он не смущаясь прибавил: – И правильно делают.

– Что-то ты на днях не очень убедительно ее боялся, – хохотнул один из етунов помладше.

– Ну, что я и трезвый не особо умный, давно всем известно, – не растерялся оборотень. – А пьяный еще глупее обычного. Чего я полез, чтоб мне кто сказал…

– Сдуру, как обычно. Можно подумать, в первый раз, – проворчал Барг без какого-либо почтения к принцу.

– Фенрир, не запугивай мной народ, – фыркнула сида. – И не прикидывайся бедным родственником! Через полчаса, если я молчать буду, все будут сопереживать тебе и возмущаться, какая же я все-таки злая… Да что все – я сама уверую, что жестоко обошлась с тобой!

Оборотень лишь картинно вздохнул, не менее картинно вплеснул руками и с лукавой улыбкой посмотрел на Фанд. Та лишь махнула рукой: он был безнадежен.

– Вы там что, до утра болтать будете? – донесся из шатра сердитый голос Локи.

Его появление мгновенно развеяло дружескую атмосферу – в отличии от Фенрира, везде становившегося душой компании, Локи держался обособленно.

– Отец, может, через час выедем? – поднял голову оборотень. – Лошади отдохнули, но Фанд засыпает…

– Фанд, ты засыпаешь? – сида встретилась с ледяным взглядом.

– Я? Что? Н-нет, – запротестовала она, украдкой показав Фенриру кулак. – Спасибо, что поставил меня в один ряд с лошадьми! Я тебя тоже люблю!

– Я знаю, – ухмыльнулся волк. – Барг, поведи ее кобылку, хорошо?

– А царица? – удивился сержант, принимая поводья.

– А царица со мной поедет, – сообщил Фенрир, накинув на нее еще один плащ. – Лишним не будет. Залезай в седло, хоть подхвачу, если заснешь.

– Не засну, – упрямо возразила сида, приваливаясь к его груди, словно к подушке.

Наблюдавший это зрелище Локи, казалось, хотел что-то сказать, но промолчал. Фенрир понимающе переглянулся с отцом и усмехнулся: не успели они проехать и мили, как Фанд действительно задремала, укутавшись в теплый плащ.

Часть 44

No light, no light in your bright blue eyes

I never knew daylight could be so violent

A revelation in the light of day.

(с) Florence and The Machine – "No Light, No Light"

По мере приближения к замку Локи хмурился и шептал заклинания. Фенрир чуял его тревогу, но благоразумно не задавал вопросов – он постепенно приходил в себя после своего путешествия и сейчас совершенно не жаждал схлестнуться с отцом. Тор не отличался подобным тактом.

– В чем дело, Локи? – требовательно спросил он, подъезжая к брату.

Локи огляделся по сторонам. Тор понимал, когда враг нападает на него с мечом и когда этот враг видим. Как объяснить громовержцу собственные ощущения? Ответа на этот вопрос он так и не нашел. Тор в свою очередь с детства привык доверять инстинктам брата – без магии Локи они оба были бы мертвы много раз.

– Хотел бы я знать, – пробормотал повелитель Етунхайма.

Наконец, он нашел, что искал – на одном из деревьев сидел огромный коршун с кроваво-красными глазами. Фенрир сообразил, что делать быстрее, чем громовержец.

– Стреляйте в птицу! – крикнул он. – Рик, она ведь там не одна?

Наемник с мрачной улыбкой кивнул, выпустив одну стрелу, а вдогонку ей – вторую. Обе прошли сквозь птицу, не задев ее. Фанд подалась вперед.

– Точно так же вел себя тот волк на пустоши, которого не смог убить Тор! – воскликнула она.

– Это не волк. И не птица, – мрачно ответил Локи. – Ангербода решила лично навестить меня.

– Да не стреляйте, дурни, только стрелы зря расходуете, – рявкнул оборотень, поняв, что стрелой коршуна не убить.

Птица меж тем насмешливо щурилась на них с ветки одного из деревьев.

– Тор, забирай Фанд и доставь ее в замок. Там Один сумеет защитить ее, – тихо произнес Локи.

– А Фенрир? – так же тихо спросил громовержец.

– Остается со мной. Ангербода может воздействовать на его сознание, – пояснил Локи.

В моменты перед боем братья разговаривали не столько словами, сколько глазами – Тор думал поспорить, но при последних словах лишь согласно кивнул. Он хотел что-то сказать, но коршун ударился оземь и принял истинное обличье. Фанд было страшно, но еще сильнее ей было любопытно: какая же она, мать Фенрира? Это была женщина с неестественно бледным лицом и злыми колючими глазами. Тоже красными, естественно. В волосах цвета метели можно было увидеть куски льда. Фанд сперва показалось, что одета Ангербода в роскошную мантию, но приглядевшись, поняла, что ошиблась – ее одеянием был сам снег. И ростом она была примерно с Локи. И, кажется, интерес был взаимным. Ангербода зло расхохоталась, услыхав последние слова повелителя Етунхайма и сделала короткий жест рукой. Миг – и Фанд ощутила на своем горле холодное лезвие, которое молниеносно вынул из ножен Фенрир.

– Верно, могу, – довольно улыбаясь, произнесла она, сделав пару шагов навстречу. – Хорошо, что сын у меня такой послушный, правда?

– Зачем ты явилась? – смерив их безразличным взглядом, спросил Локи.

– О, я всего лишь хочу договориться, – ухмыльнулась колдунья. – Можно сказать, у меня к тебе предложение. Ты убираешься из Етунхайма и оставляешь его мне.

– А если я откажусь? – недобро улыбнулся Локи.

– Боюсь, как бы твоя несговорчивость не стоила жизни твоей жене, – медленно произнесла Ангербода.

– Если с головы Фанд упадет хоть один волос, клянусь, ты пожалеешь, что на свет родилась, – прорычал Локи. – И в этом случае твоя смерть не будет быстрой. Сейчас я впервые в жизни рад тому, что умею убивать и медленно.

– Как и я, – кивнула Ангрбода.

Ведьма сделала еще один пасс – и Фанд почувствовала, как лезвие оставило неглубокую рану у нее на шее. Сида меж тем озиралась в поисках союзников. Етуны были парализованы чарами Ангербоды. Громовержец полностью поглощен перепалкой Локи и Ангербоды. И только одну фигуру она не могла найти – где же Рик?!

– Посмотри только на свою голубку – она даже не пытается вырваться из рук Фенрира. Трогательно, – прокомментировала колдунья.

– А ты, я смотрю, поближе со мной познакомиться не хочешь? – не удержалась Фанд. – Очень храбро. Я восхищена твоей доблестью.

В наступившей тишине она услышала, как Локи выругался. А Ангербода подманила рукой Фенрира. Тот молча спешился, резко схватил сиду, но тут же вскрикнул, выпустив Фанд: из его правого плеча торчала стрела. Сида поспешно оттолкнула оборотня, снег тут же окрасился алым. Увидев, что она освободилась, Локи тут же, не теряя времени даром, принялся посылать магические импульсы из жезла, но они проходили сквозь тело ведьмы, не причиняя ей ни малейшего вреда. Она исчезала в одном месте и появлялась в другом – Локи мог предугадать, где он увидит ее в следующий миг, но это ему ничем не помогало. Ведь это была лишь бестелесная оболочка, клон, которыми он так любил играть сам. Клон клоном, но зачарованные осколки льда, которые вылетали из ее пальцев, были вполне ощутимыми. Громовержец почувствовал себя ненужным в этом поединке и поспешил к Фанд – Фенрира в случае нужды он хоть оглушить сможет.

Впрочем, определенные неудобства Локи Ангербоде, видимо, все же доставлял – она оставила в покое Фенрира. Фанд это заметила сразу – из черных глаз исчезла ненависть и безумие. Ее слегка трясло.

– Что с тобой? – негромко спросил подошедший Тор, не сводивший глаз с оборотня.

– Меня выводит из себя ощущение собственной беспомощности, – неожиданно для самой себя призналась сида.

– Это не твоя битва, – положил ей руку на плечо Тор.

Фанд была вынуждена признать, что он прав. Это прошлое Локи, которое на протяжении многих лет не давало ему покоя. Увидев, как лицо и руки повелителя Етунхайма посинели, она торжествующе улыбнулась – асгардец и етун в нем объединились против одного общего врага. И со стороны это было поистине великолепное зрелище.

– Уже не боишься напугать свою женушку? – издевалась Ангербода. – Зря, сиды ведь – ах! – такие впечатлительные.

Очередной ярко-синий луч, который Локи направил в ведьму, не задел ее.

– Она в обморок не упала, когда первый раз увидела тебя…таким? – продолжала потешаться Ангербода. – Наверное, представителям других племен трудно иметь дело с монстрами вроде нас с тобой.

Локи вновь ответил лучом, успев увернуться от чар ведьмы. Он старался делать вид, что его не задевают слова колдуньи, но все, включая ее саму, понимали, что это не так. Неожиданно Ангербода остановилась.

– Смирись, Локи: ты такой же, – произнесла она. – Как и я, ты не можешь чувствовать, не можешь любить. Да и если бы мог – ты никогда бы не сумел защитить кого-то. Тем более – любимую женщину. Уйдешь из Етунхайма – я не трону ни тебя, ни ее. Мне нужна лишь власть.

Какое-то время Локи молчал, словно обдумывая ее слова. Фанд в этот момент успела переглянуться с Фенриром и охнула, увидев его лицо. Сида поспешно наклонилась к нему и услышала тихий шепот:

– Отец дерется с клонами. Настоящая Ангербода выше, у реки. И он теснит ее к утесу. Она упадет и все для нее будет кончено.

– Откуда ты знаешь? – ошеломленно спросила Фанд, невольно глядя на реку. Там действительно был утес. Они были уже недалеко от замка, и она знала эти места.

– Она повелевала моим разумом, я успел увидеть, где она, – прошептал Фенрир.

– Но… – сида осеклась, когда он до боли сжал ее руку. Увидев глаза оборотня, ей невольно стало не по себе. Он не сказал об истинном местонахождении Тору или Рику, сказал ей. Фенрир знал, что не имеет права просить. Он и не просил. Вслух. Но глазами заклинал.

– Я сейчас не заколдован. Просто…

Он не договорил, но Фанд все поняла без слов. Просто эти двое, что дерутся там, впереди, его отец и мать. Которую он недавно впервые в жизни увидел. Сида огляделась: она понимала, что решись она на подобное безумие, союзником ей никто не станет. А времени не так уж много. А еще она сознавала, что лучшее – это отказаться, сделать вид, что не поняла этой немой мольбы или замешкаться, ведь скоро все действительно будет кончено. Но разум никогда не был ее сильной стороной.

– Отвлеки Тора с Риком, – наклонившись к уху волка, прошептала она. Ответом стал кивок и полный благодарности взгляд.

Часть 45

Тонкой лентой за перевал

Растворившись в полярном дне,

Уведет край заснеженных скал,

Свою душу открыв тебе.

Может я неправильно жил,

Отдавая всего себя,

И вершины, что я любил были больше чем ты и я...

(с) «Мельница» (муз.) и «Кукрыниксы», «За перевал»

Фенрир согласился отвлечь Тора и наемника, но о том, как это сделать, он представление имел весьма смутное. Раненое плечо к тому же немилосердно болело. Ну спасибо, Рик. Удружил, что называется. Оборотень перевел взгляд с наемника на Тора – вырубить бы его, в схватке от него все равно толку никакого. А отцу потом можно наврать, что Ангербоде на мгновение удалось подчинить его разум. Вряд ли Локи станет вдаваться…

С этими мыслями оборотень молча бросился на Тора. Наемник не заставил себя долго ждать и между ними завязалась драка. Фанд сообразила, что настал ее черед действовать – вряд ли раненый Фенрир долго продержится против Тора и Рика. Ее кинжал был при ней. Воспользовавшись всеобщим замешательством, сида побежала к реке.

Да, это было безумие. Да, она сама на это согласилась. Фанд была вынуждена признать: будь на месте оборотня кто-то иной, ее здравого смысла хватило бы, чтобы отказаться от этой авантюры. Но перед Фенриром она так и не смогла до конца отделаться от чувства вины за свой уход. И она вполне понимала его желание: он хотел не столько спасти мать, по сути, чужую ему женщину, сколько не позволить отцу стать ее убийцей. Фанд оставалось лишь надеяться на благополучный исход для себя. Только надеялась она как-то…без особого энтузиазма.

Утес был недалеко. Фенрир оказался прав – Ангербода действительно висела на краю. Как ее клоны отбивались от атак Локи, одним богам ведомо. Заметив Фанд, красные глаза сверкнули ненавистью.

– Убирайся отсюда!

– Я не здесь не ради тебя, – жестко ответила Фанд, приседая на корточки. – Если бы не твой сын, я бы спокойно, а может, даже с удовольствием смотрела, как Локи убивает тебя. Все же мне ты уготовила нечто похуже смерти, не так ли?

– Но есть мой сын, не так ли? – губы Ангербоды дернулись в подобии улыбки. Даже вися над пропастью, она продолжала оставаться безумной. – Ты пришла из-за Фенрира?

– Именно. Дай мне руку, Ангербода. Ты упадешь и погибнешь, – негромко произнесла сида. – Мы же обе знаем: Локи не оставит тебя в живых.

Ангербода вцепилась в руку Фанд и прошипела:

– Я упаду и, видимо, погибну. Но не одна!

Фанд вскрикнула, почувствовав, что ее ноги стремительно скользят к обрыву, за которым – пропасть. Говорят, что перед смертью перед глазами у человека проходит вся его жизнь…

***

Локи чувствовал, что напор Ангербоды ослабевает: похоже, ему удалось заманить ведьму на утес. Хоть бы она там уже сгинула! Он увернулся от очередного ледяного осколка.

– Притомилась? – ухмыльнулся он.

– Нет, просто немного отвлеклась на твою девку, – издевательски рассмеялась Ангербода. – Я буду убивать ее у тебя на глазах. Жаль, что медленно и мучительно не получится. Но живой ты больше ее не увидишь, обещаю!

Клон растворился в воздухе, а Локи тревожно обернулся – ее голос звучал слишком уверенно. Он похолодел, увидев Тора с Риком, пытающихся сдержать Фенрира. Одного взгляда на оборотня ему хватило, чтобы понять: тот вовсе не заколдован.

– Где Фанд? – резко спросил Локи. Громовержец с наемником переглянулись и пожали плечами. Локи подошел и хорошенько встряхнул за плечи сына, не обращая внимания на его рану: – Я тебя спрашиваю, где Фанд?!

 Фенрир молчал, но вызывающий взгляд его черных глаз все сказал. Оттолкнув сына, Локи поспешил к утесу. Наткнувшись на невидимую осязаемую стену, он прорычал проклятие – он знал это заклинание. Знал, но не мог развеять. Ангербода еще давно научилась защищаться от его чар. Подняв глаза, он увидел висящую над пропастью хозяйку Железного Леса. Сердце пропустило удар, когда Ангербода вцепилась в руку Фанд. Добровольно протянутую! Локи коснулся пальцами стены – хода дальше ему не было, его самые мощные заклинания за этой стеной не больше, чем искорки света. Он знал одно… после него-то Ангербода и изобрела эту стену. Да, молния ослабнет, но чтобы расцепить руки, возможно, его хватит… Потом сил у него практически не останется, но надо попробовать. Забыв обо всем, Локи сконцентрировался и торопливо зашептал слова заклинания. Попытка у него была лишь одна.

Подбежавший Тор лишь выругался, увидев, что дело и впрямь дрянь. Увидев стремительно бледнеющее лицо брата, громовержец закусил губу: он понятия не имел, на что сейчас решился Локи, но догадывался, что это что-то очень мощное и разрушительное. Спустя несколько минут гнетущей тишины, в которой было слышно лишь дыхание Тора, да срывающийся шепот Локи, с пальцев последнего слетели несколько ярких молний. Стена, как и предвидел Локи, почти нейтрализовала их, превратив в небольшие световые стрелы. Почти. С замиранием сердца он наблюдал за их полетом. Первая растворилась в воздухе, вторая подожгла дерево рядом с Фанд, третья попала в утес, четвертая пролетела мимо Ангербоды. И лишь пятая попала прямо в сцепленные руки сиды и хозяйки Железного леса. Та на мгновение ослабила хватку, но этого оказалось достаточно – Фанд удалось вырвать руку, а Ангербода с воплем полетела вниз.

***

Увидев летящие на них стрелы, Фанд зажмурилась и тут же вскрикнула от боли – одна из них угодила ей прямо в руку. Глядя в стремительно отдаляющиеся красные глаза, она прошептала:

– Надеюсь, Хель не будет к тебе добра. Очень на это надеюсь.

Встав, она нетвердой походкой направилась к опушке. До нее только сейчас дошел весь ужас происшедшего. Фенрир все же склонил ее помочь его ненормальной маменьке, почему-то не подумав при этом, что Ангербода вряд ли нуждается в помощи. В красных глазах Фанд не видела стремления выжить – ведьма видела, что проиграла и хотела своей смертью насолить как можно большему количеству оставшихся в живых. Сида зажмурилась, морально готовя себя к бою не на жизнь, а на смерть с Локи. Вряд ли он оставит без внимания ее приключение.

У опушки стояли оба брата и белый как снег Фенрир. Сида только сейчас заметила, что етуны двигаются – значит, Ангербода все же мертва, раз ее чары рассеялись. Сида подошла к Фенриру, не зная что сказать.

– Ты хотя бы дала ей шанс, – наконец, выдавил из себя оборотень.

 – И чуть не отняла его у себя, – резко вмешался Локи. – Ты хоть понимаешь, что чуть не убил Фанд? 

– Я хотел, чтобы она помогла моей матери! – вскинулся волк. – А ты собирался убить ее.

– Да не было у тебя никогда матери, недоумок, – продолжал разоряться Локи. – Ангербода бросила тебя умирать в лесу, как щенка. Тебя растила Фригг.

– Как и тебя, но ты больше не зовешь ее матерью, – по-волчьи оскалился Фенрир.

Локи не сдержался и отвесил сыну затрещину. За последние несколько дней он потерял и нашел жену, еле умудрился второй раз ее спасти. Выдержать после этого еще и выяснение отношений с Фенриром было выше его сил.

– Оставь его в покое, – подала голос Фанд.

 – Тебе мало того, что он уже с тобой сделал? Напоминаю: сперва он выкрал тебя, это раз. Затем держал в плену в замке Ангербоды – это два. Ты, кстати, забыла, что он тебя бил – это три. А теперь это. Ты ждешь, пока Фенрир тебя таки упокоит? – набросился Локи теперь уже на сиду. – Чего ты добиваешься?! 

Фанд видела, что сейчас он не в себе – по лицу разлилась мертвенная бледность, глаза сверкали, тонкие губы были искусаны в кровь. Стоящий рядом Тор всем своим видом выражал согласие со словами брата. Сида стремительно подошла к волку, перехватив его растерянный взгляд.

– Фанд, я не… У меня и в мыслях не было подвергать тебя опасности. Клянусь, – прошептал оборотень.

 – Я знаю, – мягко ответила сида. – Теперь надо дождаться, пока поймут… другие, – она выразительно кивнула на братьев. 

Разумеется, она не могла позволить Фенриру ехать с открытой раной, потому вытащила мешок, куда Рик заботливо сложил все травы и эликсиры и занялась оборотнем. Локи проводил Фанд полным возмущения и обиды взглядом.

– Смотрю я на твою семейную жизнь, брат, и думаю: а так ли плохо быть холостым? – задал риторический вопрос Тор.

 Продолжение следует...