Синий Сайт
Всего на линии: 460
Гостей: 458
Пользователей онлайн: 2

Пользователи онлайн
Becon
SBF

Последние 3 пользователя
Д. Красный
Dima
Dima

 

Конкурсные работы

Проза

Поэзия

Публицистика

Ролики, клипы

Библиотека Легендариума

Произведения фанфикшена:

 

Фанфики по аниме, манге и комиксам

Фанфики по фильмам, сериалам и мультфильмам

Фанфики по музыкальным произведениям и группам

Фанфики по играм и ПО

Фанфики по книгам

  

 

Крылатые кони

  Рейтинг:   / 4
ПлохоОтлично 
Dreamer
Проза
Чара, Тинка, Колдей
Фэнтези
12+ (PG-13)
рассказ
Мечтать о чуде может всякий, даже деревенская девчонка.
закончен
Только здесь
История себя сильно переросла, теперь это первая глава книги, но здесь дана в первозданном виде.

 кони

Огромная благодарность автора за иллюстрацию Jiraia - Арт-редактору Синего сайта!

 

Крылатые кони

 

 «Чара?» – послышался тихий оклик и она, вздрогнув, открыла глаза. В доме было очень тихо. – «Сегодня! Они прилетят сегодня!» радостная мысль встряхнула ее, прогоняя остатки сна. Ветхая серенькая занавеска, отделяющая ее топчан от остального жилища, таяла во мраке. Легко ступая босыми ногами по скрипучим половицам, Чара пересекла темную комнату и бесшумно выскользнула на широкое, скособоченное крыльцо. Утро только занималось, первой огненной полосой высветив далекий горизонт.

Разрезая крыльями предрассветную тьму, запоздалая ночная птица торопилась к далекому лесу на краю долины. Она бесшумно скользнула над огромным, спящим в тумане лугом, над старым бревенчатым домом, стоящим на самой макушке пологого холма, над девочкой в полотняной рубахе, застывшей на крыльце. Ей исполнилось пятнадцать прошлой зимой, но глядя на худенькую, угловатую фигурку, с едва наметившимися холмиками грудей, на бледное, заостренное личикоугадать возраст было сложно. И только глаза, сияющие изумрудным блеском, чудесным образом оживляли ее невыразительный облик, делая ее почти хорошенькой. Налетающий ветерок теребил длинную прядь волос, выбившуюся из неплотной, совсем светлой, косы. Она не отрываясь смотрела вниз, сжимая у груди – словно в немой молитве – сухие, в цыпках, руки. Ее сердце билось все быстрее, подгоняя время.«Сегодня!» Какие-то часы отделяли шесть лет ожидания от того, что должно былоне могло не случиться – будущей ночью!

Чара поежилась. Босые ноги застыли на отсыревших за ночь ступенях. В доме звякнула посуда – значит уже проснулась мать. Девочка вздохнула и вернулась к бесконечной рутине своей пресной, словно сухая лепешка, жизни.

Тинка, деревенский пастушок, и ее единственный приятель, как всегда, ждал у колодца.

На Лугу палаток понаставили, тьма! – радостно сообщил он, подхватив пустые ведра, – и музыканты будут! Ты как, решилась?

Он был крупным, нескладным и здорово шепелявил, из-за отсутствия трех передних зубов, выбитых пьянчугой-папашей, но оставаться добрым и веселым это ему не мешало. О том, что она задумала, Чара рассказала ему одному.

В темноте затеряться среди кандидатов? Не думаю, что это будет так уж сложно. Труднее к ним подобраться, но если ты подстрахуешь, не струсишь, то все получится, – уверенно отозвалась Чара, налегая вместе с ним на колодезный ворот.

Тяжелое ведро, под скрип ворота, поднималось вверх, а Чара засмотрелась вдаль, поверх теснящихся крыш деревни, туда, где вставал другой холм, куда более высокий. Его опоясывали крепкие городские стены. Уже неделю, по большой дороге, огибая деревню и Луг, стекались к городу люди. Пешком и верхом, в повозках и затейливых экипажах, прибывали торговцы, менялы, зеваки, высокие гости Лугового Замка и кандидаты – юноши и девушки, возрастом от семнадцати до двадцати лет, счастливо рожденные с благородной кровью в венах. Этой ночью, когда сойдутся в строгую вертикаль над горизонтом три луны, с неба спустятся они. Крылатые кони. Никто не знает, сколько их будет в этот раз. Никому не ведомо, кого выберут они себе в наездники. Кому из кандидатов посчастливится стать новыми Стражами...

Она побывала на Лугу в этот праздник уже дважды — ей тогда было девять, а до этого – три года. Тогда она сидела на плечах у отца. Тогда у нее еще был отец. И с тех самых пор все, что по-настоящему согревало ее в жизни, было связано с мыслями о них...

Тинка помог Чаре донести воду до самого крыльца. Ее мать, болезненно-худая, желчная и начисто лишенная теплоты женщина , встретила их появление молча, пождав губы. Чаре с трудом верилось, что она была доброй и смешливой, пока отец был еще жив. Но, потеряв мужа, она остыла сердцем и к дочери, и к самой жизни, навсегда превратившись в ту, которая провожала их сейчас тяжелым взглядом. А что до Тинки – мать невзлюбила его давно, еще с тех пор, как он здорово поколотил Колдея, ее очередного сожителя, заступаясь за Чару. Тинка мгновенно исчез, подмигнув девочке напоследок. Но тяжелые ведра были уже во дворе, и она принялась за работу. Ей пришлось ходить к колодцу еще три раза, и теперь помочь ей было уже некому.

...Чара замерла над лоханью с помутневшей водой. Мокрой рукой она машинально коснулась деревянного кулона с аккуратно вырезанным силуэтом Крылатого коня на фоне плоского диска , то лилуны, то ли – солнца... Единственную памятку об отце – этот прямоугольник на кожаной тесемкеона никогда не снимала с шеи. Откуда у отца появился предмет, больше подходивший Стражу, чем сапожнику, Чара не знала. Ей едва исполнилось четыре, когда его не стало. С тех пор мать больше никогда о нем не упоминала, а Чаране спрашивала. Но спрашиватьэто одно, а помнитьсовсем другое. Она бережно хранила и этот кулон, и свои воспоминания. Ведь именно он, ее отец, ( веселые морщинки в углах глаз, большие, добрые руки...) что-то негромко сказал ослепительно-белому Крылатому коню на самом первом празднике в ее жизни. И тот послушно остановился возле отца и сидящей на его плечах маленькой Чары. Удивительный великан позволил крохотной ладошке робко коснуться гладкой шерсти на теплой щеке, и прикрыл глаза, словно это невесомое прикосновение что-то для него значило.

Она сердито отмахнулась от вьющейся над лоханью мухи и от своих воспоминаний. Во всем этом не было никакого смысла. Ей, рожденной не в срок, дочери сапожника и прачки, никогда не промчаться по небу, обгоняя ветер, на широкой спине между холкой и крыльями, пригибаясь навстречу шелковым прядям гривы... Не носить вести от города к городу, от острова к острову. Не охранять границы мира людей у Мрачных гор или за ВодопадамиНе постигать тайны Стражей, служащих всем, но не подчиняющихся никому.

Ей оставалось только увидеть их снова, этой ночью. Так близко, как сможет подобраться. И все же сумасшедшая, отчаянная надежда на чудо не покидала ее, вопреки всем доводам рассудка.

Она часто сетовала на свое неумение жить, как всев маленьких печалях и радостях сегодняшнего дня. Но как же это было возможно, если в одном мире с этим мокрым бельем, с раскисающей по осени дорогой, с беспросветной серостью деревенских забав, живут Крылатые кони, Стражи и их тайна? Она столько лет боролась со стойким, неизвестно откуда взявшимся убеждением, что ее судьба неразрывно связана с Крылатыми конями, cтолько раз одергивала себя, замечтавшуюся о подвигах Стражей, что иногда начинала сомневаться. Но – не сегодня! Самым важным было не опоздать и четко следовать плану.

Место на лавке рядом с лоханью закончилосьона и не заметила, как перестирала всю гору грязного белья на сегодня. Полоскала и чинила белье мать, а Чаре оставалось только подняться в город, отнести то, что было выстирано и заштопано накануне. Сложив в заплечную корзину кипы, переложенные пучками сухой, душистой травы и аккуратно завернутые матерью в чистые полосы холста, Чара быстро переоделась за занавеской в углу и отправилась в путь.

Веревочные лямки корзины, как всегда сильно отяжелевшей к концу долгого подъема, врезались в худенькие плечи. Она просовывала под них руки, но ладони резало тоже. Узкие, мощеные неровным булыжником, улицы города, обычно немноголюдные, сегодня заполонили приезжие. Чара ловко огибала их, уворачивалась от столкновений, обходя грязь и кучки навоза, сгибаясь под тяжестью ноши. И все же, в городе, затерявшаяся в людской суете, она чувствовала себя куда спокойнее, чем в деревне. Там, внизу, ее не слишком жаловали. За диковатый нрав и нелепые мечты, даже самые добрые считали странной, остальныечокнутой. Люди не любят, когда кто-то не желает жить, как все... Девочка поднималась, улица за улицей, вверх, до самого Замка. Там она сдала белье ворчливому кастеляну , получила причитающиеся монеты и разогнулась, наконец. Обратный путь был легким и Чара зашагала вдоль городской стены к неприметной тропке, по которой до деревни идти было ближе. Охваченная радостным предвкушением, она ничего не замечала.

Куда спешишь, чокнутая? – порция яда в голосе за ее спиной была так велика, что Чара замерла на месте, вместо того, чтобы немедленно броситься бежать. Это был Колдей, бывший ухажер матери, пьяница и дебошир, которого она однажды огрела по голове тяжелым валком для белья, за то, что распускал руки.

Он дернул ее сзади за пустую корзину и Чара попятилась, едва устояв на ногах. Оказавшись лицом к лицу с невысоким, немногим выше ее самой, щуплым, но жилистым Колдеем, она медленно пошевелила плечами, сбрасывая лямки корзины, готовая обороняться. В щелочках мутноватых серых глаз Колдея тлел огонек мстительной ярости – мало того, что девчонка чуть не искалечила его прошлой осенью сама, так и ее верзила - дружок добавил чуть позже, еще и угрожая при этом... Сцепиться с козопасом в открытую Колдей не решился – его вздорный папашка не спустил бы ему такого с рук, но Колдей поклялся отомстить. Обоим. И сегодня пришла очередь «дрянной недотроги» Чары. Колдей нехорошо усмехнулся. «Девчонка с ума сходит по Крылатым коням? Отлично. Она их не увидит!»

Он двинулся ей навстречу, дыша перегаром, слегка расставив руки. Чара сбросила корзину и, схватив ее за обе лямки, размахнулась изо всех сил. Корзина описала широкую дугу, но ее противник увернулся, с хриплым смешком.

«Не надо было уходить с дороги! Срезала, называется!» – проскочило в ее голове, запоздалым раскаянием. На узкой тропинке, петляющей в густом кустарнике многолиста, они были одни. «Он следил за мной», – холодея от страха сообразила, наконец, Чара и присела, потянувшись за увесистым булыжником, как раз тогда, когда Колдей ринулся на нее. Он схватил руками воздух, запнулся о девчонку и они оба, потеряв равновесие, кубарем покатились вниз по тропинке и слетели в замаскированный кустарником овражек. Чару немного предохранила куртка, а затасканная рубаха Колдея оказалась разодранной, открывая свежие ссадины. Он зарычал диким зверем. Из налившихся кровью глаз исчезло все человеческое. Первоначальная идея запереть девчонку на время праздника, чтобы погоревала вволю, а после, подломив ее непонятную гордыню, добиться, наконец, желаемого, растворилось в приступе безумной ярости. Колдей схватил Чару за горло и сдавил. Отчаяние придало ей сил или что-то другое, но Чара извернулась, выскользнув из-под Колдея. Рискуя сломать себе шею, которую клещами сжимал обезумевший деревенский задира, она начала приподниматься, шаря по земле левой рукой. Правой девочка изо всех сил упиралась в подбородок противника, висевшего на ней. Ее пальцы находились в опасной близости от оскаленных зубов и пены, выступившей из вонючего рта. В глазах у нее уже потемнело, когда под ладонь попал камень. Неожиданно ясная, спокойная мысль, – «сил не хватит», – проскользнула в ее угасающем сознании и тьма приблизилась вплотную к глазам.

Она очнулась от боли. Стояли плотные сумерки, но еще можно было разглядеть неподвижное тело, лежащее совсем рядом. Правый висок Колдея провалился от удара острым камнем, навсегда отпечатав на лице гримасу неподдельного изумления. Причем правая бровь изумлялась больше левой... Он был мертв. Чара застонала от ужаса и, следом, от боли в горле. Ей показалось, что руки насильника так и остались на ее шее, но это было не так.

Над верхушками кустов показалась Желтая луна и Чара забыла о боли. Она крепко зажмурилась и заставила себя не думать об остывающем теле, оставшемся лежать в овражке. Выбравшись на тропинку, она подхватила корзину и, что было сил, побежала в деревню, раздирая горло каждым вдохом пряного ночного воздуха. Быстро темнело. Она торопилась, как могла, все еще на что-то надеясь. Пустая корзина колотила по спине и пояснице, горло и грудь горели огнем, но Чара едва замечала боль. Показалась третья луна и начала приближаться к своим небесным сестрам, заливая окрестности голубым светом. Далеко внизу, на Лугу, уже собрался весь город.

– Где тебя носило? – гневно поинтересовалась принарядившаяся для праздника мать, аккуратно пересчитывая монеты, которые Чара, сипло дыша, ссыпала на стол, – и что это ты на себя нацепила? – в ее голосе зазвучало подозрение, но тут на крыльце послышался нетрезвый голос ее очередного «ухажера» и гнев сменился на привычное равнодушие.

У первых ярмарочных палаток Чара улизнула, прокладывая себе путь поближе к ритуальному кругу. Огромный, словно отделенный от собравшихся невидимой стеной, он был пуст. Трава, зеленая при свете дня, сейчас отливала синевой. Лица собравшихся плыли белыми пятнами в лунном свете. Кандидаты, а их было много в эту ночь, выстроились полукругом по дальнему краю свободного пространства. Где-то там, напрасно дожидался ее Тинка. Прямо за их спинами высился помост для господ из Замка и их высоких гостей, сейчас он был заполнен зрителями и окружен охраной. Она безнадежно опоздала... Сердце девочки сдавило от горя и ярости на нелепую, несправедливую случайность. Она вспомнила огонек безумия в глазах Колдея и снова ощутила его руки на своей шее...

Голоса толпы, окружившей ритуальный круг, сливались в невнятный, монотонный гул, от которого у Чары закружилась голова. Но внезапно все смолкло. Тишина, прокатившаяся по Лугу почти осязаемой волной, поглотила все звуки. Это вышел вперед Городской голова с медным колоколом в руке. Он, как и все, смотрел теперь в небо. Луны — маленькая белая, желтая щербатая и ослепительная голубая — выстроились над Лугом и тогда он ударил в колокол. Чистый звук поплыл над замершей толпой, над деревней и городом, над всеми землями Лугового Замка. И они появились – десять, одиннадцать... двенадцать! крылатых силуэтов, на фоне разноцветных лун. Чара замерла, забыв, что нужно дышать. Все, за годы накопленные возражения самой себе, бесследно исчезли — одно их присутствие наполнило ее существование глубоким, загадочным смыслом.

Огромные кони, складывая крылья, опускались в центр Луга. Фыркая, шумно дыша, взрывая копытами траву вместе с дерном. Деревенские лошадки и даже породистые скакуны господ, показались бы неуклюжими стригунками перед этими грациозными великанами. Но на Лугу и близко не было обычных лошадей — Крылатых коней они боялись панически.

Городской голова снова выступил вперед, сзади к нему подоспели два крепких мужика с объемными бадьями. Чара знала , что в них зерно и вода – часть ритуала. Крылатые кони есть и пить не станут.

Табун привел тот же вороной жеребец, что и в прошлый раз. Только теперь он стал массивнее, шире. Волнистая грива целиком укрыла мощную шею, а кончик густой челки касался носа. Последней приземлилась тоненькая серая кобылка, совсем молодая. Она всхрапывала, бочила, нервно переступая ногами, диковато косили, угольками, глаза, да концы сложенных крыльев чернели по краю.

Три луны освещали Луг. Кони разошлись по широкой дуге и остановились напротив кандидатов. Юноши и девушки выходили к ним по одному. Захватив пригоршню зерна из одной бадьи и подчерпнув лодочкой ладони воды из другой, они, по очереди, подходили к каждому из Крылатых коней. Кто-то оставался, другие возвращались обратно. Никто не знает, как именно делают свой выбор Крылатые кони. Может быть, только Стражи? Но, насколько было известно Чаре по обрывкам рассказов и сплетен, Стражи, сами по себе - загадка, никогда этого не обсуждали.

Сердце девочки неистово колотилось в груди, в ушах шумело. Всем своим существом она была сейчас там - на другом краю ритуального круга, среди кандидатов....

Вороной жеребец, как и шесть лет назад, участия в церемонии не принимал. Он медленно обходил Луг, совсем близко к притихшим людям. Вот он приблизился к Чаре достаточно, чтобы девочка поняла, насколько он огромен. Неукротимая сила, пугающая и восхищающая одновременно, сквозила в каждом движении, каждом перекате мышц под блестящей шкурой. Ей показалось, что он, как и в прошлый раз, немного задержался прямо возле нее. Из-за челки сверкнул лунным бликом глаз, в ладонь, отчаянным порывом осмелившуюся потянуться к морде, тихонько храпнуло теплом и... ничего не случилось. Мимо ее лица проплыла тень сложенного крыла, в подошвы ударила земля под его удаляющимися шагами. Жеребец завершал свой обход.

А церемония выбора, между тем, подошла к концу. Одиннадцать счастливчиков взобрались на спины своих Крылатых коней и, почти так же степенно, двинулись по кругу. Успокоилась, неспешно прошагав мимо, серая кобылка, под своей стройной, темноволосой всадницей... Чара даже глаза прикрыла от неожиданно острого укола зависти. Вороной великан в центре ждал завершения ритуала, спокойно глядя на плотно окруживших ритуальный круг людей. Девочке отчаянно хотелось надеяться, что, вот сейчас, он направится к ней, и ее жизнь переменится навсегда...

Завершая круг, кони поднимались в галоп, за темп до отрыва раскрывали мощные крылья и уходили в небо. Вороной взлетел последним. Люди все еще продолжали стоять в тишине, словно зачарованные. И только Чара сделала несколько неосознанных шагов, да так и застыла на краю опустевшего круга, вся вытянувшись, подавшись вперед и вверх — куда звала ее душа, уносящаяся вслед за Крылатыми конями. Их силуэты растворились в небе, луны начинали медленно расходиться. Толпа загудела, зашевелилась. Разгорались огни костров, зазвучала музыка. От разномастных палаток, кольцом окружавших Луг, потянуло запахами еды. Праздник заполнял теперь все пространство низины. Одиннадцать Стражей и шестеро — из земель Лугового Замка! Им было, что праздновать.

Чара брела через оживленный люд, обхватив себя за плечи руками, съежившись, не глядя, куда ставит ноги. Тинка нашел ее, потерянную и оглушенную, на самой границе шумно веселившегося Луга. Там, где начиналась серая петля тропинки, ведущая наверх, в тишину деревни, все звуки и свет из которой стекли с холма на Луг. Не задавая вопросов, только скривившись так, словно ему было больно на нее смотреть, он осторожно, но настойчиво, подтолкнул Чару в спину. И она послушно побрела наверх, к дому.

Уже позже, лежа в своем углу, за занавеской, совершенно опустошенная, Чара заплакала. Молча, без всхлипов и рыданий. Она свернулась в болезненно тугой комочек, подтянула коленки к подбородку, насколько позволила грубая кожа брюк ( сил, чтобы раздеться у нее уже не оставалось) и замерла на жестком топчане, не вытирая свободно бегущих слез.

Услышав свое имя, она проснулась. Потерла сухие, воспаленные глаза. Прислушалась к вязкой тишине в доме. Что-то было не так... Сон! Он больше не желал ускользать! Ей снилось, что внизу, на Лугу, ее ждет тот, кто звал ее за миг до пробуждения так много раз! Чара сорвалась с топчана и выскочила за дверь.

Солнце еще не взошло, только у горизонта начинало зеленеть небо. Следы отшумевшего праздника скрывал стелющийся по Лугу туман, но он не смог полностью поглотить Крылатого коня, одиноко стоящего в центре. Чара, едва касаясь тропинки босыми ногами, летела вниз, словно это у нее выросли за спиной крылья. Она добежала до ритуального круга, утопая в сырой кисее тумана, и нерешительно замерла в шаге от вороного. Крылатый конь тихонько заржал, изогнул шею и уткнулся широким лбом ей в грудь. Она обняла огромную голову обеими руками, щекой прижалась к жесткой челке возле самых ушей, и захлебнулась от нахлынувших чувств. Мир, в одно мгновение, перестал быть чужим и равнодушным. Она почувствовала, как навсегда обретает в нем свое место.

«Традиции нарушать нельзя, во всяком случае – на глазах у всех, – прогудело у нее в голове, мягко и немного укоризненно, –  но мой всадник — ты, Чара. И я ждал достаточно долго. Пришло наше время». Она вздрогнула, но рук не отняла. Только счастливая улыбка, возникшая как-то сама собой, неожиданно обозначила на ее щеках две ямочки.

Крылатый конь осторожно высвободил голову и подогнул левую ногу. Сгиб крыла опустился ей под ноги и аккуратно приподнял над землей. Спружинили жесткие, упругие перья. Она ловко, словно делала это всю жизнь, разместилась на теплой спине, руки сами ухватились за широкую прядь гривы и в лицо ударил ветер.

Внизу, высвеченный показавшимся из-за горизонта солнцем, быстро уменьшался в размерах привычный ей мирок. И вырастал под крыльями, распахивался во всю обозримую ширь – огромный, незнакомый – новый мир.

e-max.it: your social media marketing partner

Добавить комментарий

Уважаемый читатель!
При конкурсном голосовании просим оценить текст, поставив оценку от 0 до 10 (только целое число) с обоснованием этой оценки.

Помним: 0 — 2: работа слабая, не соответствует теме, идея не заявлена или не раскрыта, герои картонные, сюжета нет;
3 — 4: работа, требующая серьезной правки, достаточно ошибок, имеет значительные недочеты в раскрытии темы, идеи, героев, в построении рассказа;
5 — 6: работа средняя, есть ошибки, есть, что править, но виден потенциал;
7 — 8: хорошая интересная работа, тема и идея достаточно раскрыты, в сюжете нет значительных перекосов, ошибки и недочеты легко устранимы;
9 — 10: отличная работа по всем критериям, могут быть незначительные ошибки, недочеты

Комментарии   

 
+1 # Jiraia 27.06.2017 19:01
Я писал коментарий с телефона, но он не сохранился. Пишу снова. Рассказ-мечта, магия надежды и чудо воплощения. Может сюжет и не нов, возможно и концовка предсказуема, но! Это замечательно и сказочно! Нам хочется исполнения желаний, мы хотим, чтобы мечты сбывались! И такие истории нужны как воздух, которым мы дышим в своих мечтах. Спасибо за чудесную сказку, Дрим.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Dreamer 27.06.2017 22:47
Спасибо огромное, Джи! Так приятно получать добрые, теплые слова!
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
+2 # Fitomorfolog_t 01.06.2017 10:00
Комментарий инквизитора

Добрый день, Дрим!
Рассказ мне очень понравился. Конечно, с самого начала возникла уверенность, что Чара улетит-таки на крылатом коне. Даже «ложный финал» перед концовкой не перебил этой уверенности, хотя и заставил с нетерпением читать дальше, убедиться в том, что всё закончилось хорошо.
Есть хорошие, точные детали: сухие руки в цыпках, например. И, конечно, описания лошадей: сразу видно, что это твоё.
Я сейчас сосредоточусь на том, что, по моему мнению, можно улучшить. Пунктуации касаться не буду от слова «совсем», потому что редактировать тут нужно много, и вычитывать впоследствии на пунктуацию всё равно придётся заново. Поэтому постараюсь больше внимания уделить языку и стилю. Пойду по порядку ))

«Чара?» – послышался тихий оклик и она, вздрогнув, открыла глаза. В доме было очень тихо. – «Сегодня! Они прилетят сегодня!» – радостная мысль встряхнула ее, прогоняя остатки сна».
Смотри, тут две подряд очень-очень однотипных конструкции: «Прямая речь!» – сказал кто-то, и героиня сделала то-то. И: «Прямая речь!» – сделал кто-то, делая то-то. На мой взгляд, во втором случае авторскую речь лучше поставить перед мысленной прямой речью: «Радостная мысль встряхнула [её], прогоняя остатки сна: «Сегодня! Они прилетят сегодня!» Слово «её» в квадратных скобках лишнее и просто выкидывается: понятно, что речь о героине; а ведь в этом коротком фрагменте три (!) местоимения!
(Второе соображение касается того, что начало «герой проснулся» очень уж стандартное, чтобы его писать хорошо – надо придумать нечто на самом деле необычное; но ты сразу обещаешь что-то необычное, так что по ощущению этот момент проскакивает легко))

«Утро только занималось, первой огненной полосой высветив далекий горизонт.
Разрезая крыльями предрассветную тьму, запоздалая ночная птица торопилась к далекому лесу на краю долины. Она бесшумно скользнула над огромным, спящим в тумане лугом, над старым бревенчатым домом, стоящим на самой макушке пологого холма, над девочкой в полотняной рубахе, застывшей на крыльце. Ей исполнилось пятнадцать прошлой зимой, но глядя на худенькую, угловатую фигурку, с едва наметившимися холмиками грудей, на бледное, заостренное личико – угадать возраст было сложно»
. – я в этом фрагменте споткнулась о засилие причастий и деепричастий. С другой стороны, описание девочки «как бы глазами птицы» – хороший ход. С третьей стороны, не меняешь ли ты тут «точку зрения»: от кого повествование? Вот в этом месте хорошо бы услышать ещё чьё-то мнение: хочется как-то сделать кусочек не «от птицы», а «от автора, говорящего о птице».

«И только глаза, сияющие изумрудным блеском, чудесным образом оживляли ее невыразительный облик, делая ее почти хорошенькой» - ой! Изумрудный блеск, чудесный образ и невыразительный облик – ну три таких штампа подряд!

«Девочка вздохнула и вернулась к бесконечной рутине своей пресной, словно сухая лепешка, жизни» - понравилось сравнение )).

Дальше – я не буду цитировать весь фрагмент, только начало.

«Ее мать, болезненно-худая, желчная и начисто лишенная теплоты женщина, встретила их появление молча, пождав губы. Чаре с трудом верилось, что она была доброй и смешливой, пока отец был еще жив. Но, потеряв мужа, она остыла сердцем и к дочери, и к самой жизни, навсегда превратившись в ту, которая провожала их сейчас тяжелым взглядом. А что до Тинки – мать невзлюбила его давно, еще с тех пор, как он здорово поколотил Колдея, ее очередного сожителя, заступаясь за Чару».
Посмотри, сколько раз повторены местоимения! Часть просто вычищается безболезненно. Мать – понятно, что «её», ведь перед этим речь о Чаре, значит, выкидывается. Часть заменяется: «их» – кого? Детей (подростков). К тому же: встретила – провожала… я понимаю, что они прошли мимо, поэтому сначала встретила, потом провожала, но по тексту это противоречие. Может, просто «в женщину с тяжёлым взглядом»? Тогда первая «женщина» в абзаце тоже выкидывается: и так ясно, что мать – женщина. Ну и так далее )) И я выделила два повтора «был» рядом, тоже нехорошо, особенно на фоне повторов местоимений. Кстати, если вычистить фрагмент, то и повтор слова «был» царапать перестанет, даже если останется.

Продолжаем.

«…он здорово поколотил Колдея, ее очередного сожителя, заступаясь за Чару. Тинка мгновенно исчез, подмигнув девочке напоследок. Но тяжелые ведра были уже во дворе, и она принялась за работу. Ей пришлось ходить к колодцу еще три раза, и теперь помочь ей было уже некому».
Мысль про то, что Тинка исчез, заслуживает вынесения в следующий абзац )) Она ведь отдельная после вклинившихся пояснений. Ну и – местоимения дальше тоже россыпью. Помочь ей – просто «помочь», «ей» лишнее. Ещё: почему «но»? Здесь не настолько нужно противопоставление, чтобы начинать предложение с «но» ))Если выкинешь, увидишь, что даже оттенок не поменялся.

«...Чара замерла над лоханью с помутневшей водой. Мокрой рукой она машинально коснулась деревянного кулона с аккуратно вырезанным силуэтом Крылатого коня на фоне плоского диска то ли – луны, то ли – солнца... Единственную памятку об отце – этот прямоугольник на кожаной тесемке – она никогда не снимала с шеи». – что важнее: что это прямоугольник или что это память об отце? Я бы сказала, важнее – что память об отце. Значит, меняем местами: «этот прямоугольник на кожаной тесемке –– единственную памятку об отце –– она никогда не снимала с шеи». Помнишь, что Штирлиц говорил? Запоминается последняя фраза. Тут принцип похожий: более важным заканчиваем.

«Откуда у отца появился предмет, больше подходивший Стражу, чем сапожнику, Чара не знала. Ей едва исполнилось четыре, когда его не стало. С тех пор мать больше никогда о нем не упоминала, а Чара – не спрашивала. Но спрашивать – это одно, а помнить – совсем другое. Она бережно хранила и этот кулон, и свои воспоминания. Ведь именно он, ее отец…»
Вот тут – помимо всё тех же повторов местоимений - ощущается смысловой повтор. Он не прямой, но и так понятно, что мать больше не упоминала об отце; кроме того, фрагмент про мать – выше, и, если хочешь, эту информацию можно перенести туда. Иначе «скачки мысли», что не есть хорошо ))

«Она сердито отмахнулась от вьющейся над лоханью мухи и от своих воспоминаний». – «своих» лишнее.
«вопреки всем доводам рассудка» - лишнее «всем».

«Она часто сетовала на свое неумение жить, как все — в маленьких печалях и радостях сегодняшнего дня. Но как же это было возможно, если в одном мире с этим мокрым бельем» – своё, это, этим – повторы и лишние слова.

«Люди не любят, когда кто-то не желает жить, как все... Девочка поднималась, улица за улицей, вверх, до самого Замка» - новую мысль лучше начинать с нового абзаца.

«Обратный путь был легким и Чара зашагала вдоль городской стены к неприметной тропке, по которой до деревни идти было ближе.

Это был Колдей, бывший ухажер матери, пьяница и дебошир, которого она однажды огрела по голове тяжелым валком для белья, за то, что распускал руки»
- повтор «который».


«В щелочках мутноватых серых глаз Колдея тлел огонек мстительной ярости – мало того, что девчонка чуть не искалечила его прошлой осенью сама, так и ее верзила - дружок добавил чуть позже, еще и угрожая при этом... Сцепиться с козопасом в открытую Колдей не решился – его вздорный папашка не спустил бы ему такого с рук, но Колдей поклялся отомстить. Обоим. И сегодня пришла очередь «дрянной недотроги» Чары. Колдей нехорошо усмехнулся. «Девчонка с ума сходит по Крылатым коням? Отлично. Она их не увидит!»
Вот тут – бесконечный Колдей. Можно подобрать замену: «мужик» (или он «парень»? я его совсем не вижу, кроме того, что бугай и пьян). Ну, нехорошо одного и того же человеа называть десятью наименованиями – пестрит, но уж одно-два кроме имени и местоимения-то можно ))

«Он двинулся ей навстречу, дыша перегаром, слегка расставив руки. Чара сбросила корзину и, схватив ее за обе лямки, размахнулась изо всех сил. Корзина описала широкую дугу, но ее противник увернулся, с хриплым смешком»
Я не буду дальше цитировать фрагмент, он длинный. Дело вот в чём. Когда ты описываешь драку, всё вот это – пошаговое «кто как стоял и за что схватил» - должны быть, безусловно, продуманны. И всё же большая часть этого продумывания, этой подготовки остаётся «в голове». Во-первых, пошаговое описание затягивает действие, вызывает ощущение монотонности. Во-вторых, внимание смещается с эмоций и ощущений на движение – вместо равновесия получается перекос. Ну и в конце концов, даже если делать его напряжённее, всё равно – точнее, тем более – надо сокращать. Моменты напряжения должны быть короткими и яркими, потому что от долгого эмоционального подъёма читатель устаёт.
Так что этот кусок, как мне кажется, надо сокращать, часть действий описывать «в общем», усиливая эмоциональность, «ощущательность».

Ну и ещё пара блох по ходу этого же фрагмента:

«Первоначальная идея запереть девчонку на время праздника, чтобы погоревала вволю» - слово «идея» мне кажется чуждым для лексикона Колдея.

«проскользнула в ее угасающем сознании и тьма приблизилась вплотную к глазам» - угасающее сознание и приблизившаяся тьма как-то заезжено.

Едем дальше ))
«Кандидаты, а их было много в эту ночь, выстроились полукругом по дальнему краю свободного пространства. Где-то там, напрасно дожидался ее Тинка. Прямо за их спинами высился помост для господ из Замка и их высоких гостей, сейчас он был заполнен зрителями и окружен охраной. Она безнадежно опоздала...»
Во-первых, мысль о Тинке перебивает, вклинивается в описание того, что видит Чара. Держи общую мысль, не давай ей вилять в сторону )) Во-вторых, «сейчас он был заполнен» и так далее лучше выделить в следующее предложение, чтобы не создавать предложений-гусениц. В-третьих, может, вообще сказать короче? За их спинами высился помост, окружённый охраной. «Прямо» - лишнее слово.

«Все, за годы накопленные возражения самой себе, бесследно исчезли — одно их присутствие наполнило ее существование глубоким, загадочным смыслом» - неудачный порядок слов: все возражения, накопленные за годы… Ну и ещё: возражения самой себе – понятно по смыслу, но неуклюже. Все доводы рассудка? Все разумные, годами повторяемые доводы?

«Чара брела через оживленный люд, обхватив себя за плечи руками» - не через люд, через толпу.
«словно это у нее выросли за спиной крылья» - кажется лишним «за спиной».

Вообще, эта часть написана гораздо чище, более плавно и уверенно, но всё же местами вычитка на повторы нужна и здесь:
«Она добежала до ритуального круга, утопая в сырой кисее тумана, и нерешительно замерла в шаге от вороного. Крылатый конь тихонько заржал, изогнул шею и уткнулся широким лбом ей в грудь. Она обняла огромную голову обеими руками, щекой прижалась к жесткой челке возле самых ушей, и захлебнулась от нахлынувших чувств. Мир, в одно мгновение, перестал быть чужим и равнодушным. Она почувствовала, как навсегда обретает в нем свое место»

«Крылатый конь осторожно высвободил голову и подогнул левую ногу. Сгиб крыла опустился ей под ноги и аккуратно приподнял над землей. Спружинили жесткие, упругие перья. Она ловко…»

Вот )) Надеюсь, что не очень огорчила! Удачи в редактировании!
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
+1 # Dreamer 01.06.2017 12:40
Спасибо большущее,Фито! Как же может огорчить такой громадный труд? Я очень тебе благодарна за подробный разбор! Буду трудиться, над доведением до ума! (Все восклицательные знаки натыкала сознательно)
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
+1 # Alizeskis 27.05.2017 17:57
Привет) Душа лошадника не позволила пройти мимо.
Прочитала, как пролетела, рассказ на одном дыханье. Очень хорошо и красиво. И сама история понравилась, хотя закончилось предсказуемо) Но гладко, приятно. И спасибо за историю.

А вот что не понравилось, небольшие шероховатости ,которые стоит поправить, чтобы не мешали наслаждаться.

Во-первых, есть проблема с пунктуацией. Лишние и отсутствующие запятые.
Во-вторых, пробелы появляются в самых неожиданных местах)))
В-третьих, очень много оборотов. Мне кажется, что можно было большую часть деепричастий заменить на глаголы.

Вот, надёргала случайным образом. Надо внимательно перепроверить)

Тинка, деревенский пастушок, и ее единственный приятель, как всегда, ждал у колодца. - перед "и" запятая не нужна, мне думается.

Тяжелое ведро, под скрип ворота, поднималось вверх - здесь обе запятые лишние

Уже неделю, по большой дороге - и тут лишняя запятая

женщина , встретила - пробелы выскакивают

очередного сожителя - это слово выстрелило. Оно выбивается из общей стилистики. Попробуй заменить аналогом

то ли –луны, то ли – солнца... - тире тут не нужны

ее отец, ( веселые - запятая после скобок. Пробел выскочил перед после скобки

неумение жить, как все - не нужна запятая.

Он дернул ее сзади за пустую корзину и Чара попятилась - а здесь наоборот, нужна запятая перед "и"

верзила – дружок - через дефис

увернулся, с хриплым смешком - лишняя запятая

проскочило в ее голове, запоздалым раскаянием - то же

Неожиданно ясная, спокойная мысль, – «сил не хватит», – проскользнула в ее угасающем сознании и тьма приблизилась вплотную к глазам - нечто странное с оформлением прямой речи. Вместо первого тире - двоеточие.

тут на крыльце послышался нетрезвый голос ее очередного «ухажера» и гнев сменился на привычное равнодушие - зачем кавычки? Ведь слово не в ином значении используется. И пропущена запятая перед "и".

выстроились над Лугом и тогда он ударил в колокол - то же

Огромные кони, складывая крылья, опускались в центр Луга. Фыркая, шумно дыша, взрывая копытами траву вместе с дерном. - один глагол и куча деепричастных оборотов. Не надо так. Попробуй заменить на глаголы. Выйдет не хуже.

насколько позволила грубая кожа брюк ( сил, чтобы раздеться у нее уже не оставалось) и замерла на жестком топчане - пробел лишний после скобки, "чтобы раздеться" обособляется с двух сторон, после закрывающей скобки - запятая.

В тексте используется разное по длине тире, Выбери одно, проверь, чтобы с двух сторон отделялся от текста пробелами ,а дефисы писали слитно с текстом.

Ещё маленький штрих - проскочила смена фокала - когда показался план Колдея.

Замечательный рассказ! Спасибо за красоту!
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Лост 26.05.2017 14:42
Dreamer, добрый день! Сразу скажу, рассказ очень понравился. Стиль, язык, метафоры, персонажи -- всё толком проработано. Поэтому всё ниже -- не что иное, как вылавливание блошек :)

Самое основное -- в тексте, на мой взгляд, излишнее засилье прошедшего времени.
В доме было очень тихо. --> в доме очень тихо.
Ветхая серенькая занавеска таяла во мраке. --> тает во мраке.
запоздалая ночная птица торопилась к далекому лесу --> торопится к далёкому лесу.
Он был крупным, нескладным и здорово шепелявил -- подразумевается, что сейчас он уже не крупный, складный и не шепелявит?
Его опоясывали крепкие городские стены -- подразумевается, что сейчас уже не опоясывают?
По тексту таких мест много. Повторюсь, это исключительно только на мой читательский вкус!

встретила их появление -- звучит как-то лексически топорно. Может быть, лучше просто "встретила их поджатыми губами", или "их появлению не обрадовалась", или ещё как-то так?
она никогда не снимала с шеи -- уточнение "с шеи" как бы подразумевает, что с других мест она его спокойно снимала. "Единственная памятка об отце всегда у неё на шее" -- по-моему, так лучше, к тому же избегается отрицание.
обозначила на ее щеках две ямочки -- лично мне мигом представилась каждая щека с двумя ямочками, довольно крипово :) "Две" может быть лучше убрать?

Несколько пунктуационных ошибок я даже указывать не буду, раз это теперь первая глава книги -- полагаю, что при вычитке вы всё запросто отловите. В целом, текст цепляет, и цепляет достаточно, чтобы приходилось прилагать усилие, дабы вырваться из нарисованной картины и начать отыскивать вот все вышеупомянутые блошки как бы со стороны :).
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Dreamer 26.05.2017 14:55
Спасибо большое. Кое-что и правда стоит поправить. Шея и ямочки - ага! Так здорово, что можно глянуть на текст свежим взглядом.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать