Кажется, что он командует всем миром. Я его очень боюсь.

– Не бойся. Если будешь молчать, он тебе ничего не сделает.

– Вы не хотите мне заплатить?

– Не понял вопроса.

– Дайте мне денег. Я же вам всё рассказал.

– Вечером я вас найду и передам сто тысяч фунтов, а вы ещё что-нибудь вспомните. Сейчас я закрою вам снова рот, чтобы не шумели раньше времени.

– Скажите, что был грабитель. Большой негр. Вытащил все деньги.

- Понял.

Снова засунул ему в рот ленту и затянул её так, что она порезала рот. Он снова выгнулся дугой и замычал.

Из кармана извлёк шприц с адреналином и вогнал ему в грудину. В сердце! И выдавил быстро содержимое.

Уилсон задёргался. Казалось, что порвёт крепкие ремни. Придержал ему ноги. Смотрю на часы. С начала процедуры по омолаживанию прошло пятнадцать минут. Мне пора.

Через двадцать секунд пациент ослаб. Мёртвое тело повисло на ремнях, не давая ему сползти на пол. Глаза раскрыты и полны ужаса. Из носа бежит тонкая струйка крови.

Малоприятная картина. Он так хотел качественно выполнить работу и убить много людей, что погиб сам.

Надо уходить.

Через операционную. Тихо в коридоре. Перчатки не снимаю. Приоткрыл дверь. Нацепил улыбку дежурную. Маску в карман. На ней остались следы ДНК. Вперёд. Пациенты. Медперсонал. На ходу что-то чёркаю в истории болезни. Первый этаж. Незаметен. Здесь камера. Чуть вбок. К стене. Сердце вырвется из груди. Как хочется сорваться на бег. Спокойно. Очень спокойно. Улыбайся. Ты местный. Шаг скорый. Не быстрый. Быстрый шаг и бег привлекает внимание в больнице и вызывает панику. Вдох-выдох. Отвлекись. Я же полковник. Отчего полковники не бегают? В мирное время это вызывает смех, в военное – панику. Поэтому без паники. Ты на боевом задании. Ты сам его себе выписал. Но это война. Вокруг мирное население, которое в любую секунду может стать пособником противника. Боже, как хочется курить! Спуск в подвал. Там открыта дверь на улицу. Что грузят в машину. Хочется шагнуть наружу. Нельзя. Через дверь как вошёл. Там ещё не забыть обезвредить «сюрпризы» и убрать за собой. Следов не оставлять. Одежду всю с собой. Пусть это и прямые улики. Но с собой.

Время? До начала паники ещё минут десять-пятнадцать. Вот и тупик, дверь. Тяну. Открыта. Вошёл. Закрыл на замок. Сумка. Кидаю туда промокшую блузу медицинскую, шапочку. Пока тело остывает в душном жарком подвале. Не остывает. Просто дышит кожа. Даже не дышит. Так просто легче. Складываю в сумку свои «зажигалки». Все? Пересчитываю. Все. Одеваюсь. Открываю дверь из подвала, снимаю перчатки. В них уже по пол-литра воды-пота. Только открыл дверь, как в соседнем здании звучит сигнал тревоги. То ли противопожарной, то ли охранная сигнализация.

Не важно. Ходу. Не бегом. Сейчас стянутся зеваки к зданию. Потом будут анализировать записи с камер видеонаблюдения. Говорят, что преступников тянет на место преступления. Вот пусть преступников и тянет. Я – не преступник, а разведчик. И меня тянет как можно быстрее покинуть место происшествия. Место боестолкновения. Сейчас я победил. Оставить в живых Уилсона? Он тут же побежал бы и рассказал, как его пытали, и что он рассказал.

Минусы? Теперь полиция точно знает, что сумасшедший русский в Лондоне. И начнёт переворачивать город. Все информаторы будут поставлены на уши. Записи с видеокамер больницы будут проанализированы. То, что я попал несколько раз в поле зрения камер – знаю. Я пытался изменить походку. Но кто его знает, как удалось мне. Могут и вычислить и кто начал беспорядки в городе.

Значит, надо туда, где меня меньше всего ждут. Пока на разведку.

Я сразу же отправился по указанному Уилсоном адресу.

Такси. Такси. Я – турист. Мимо проезжаем по указанному району. Едем в музей. Но я попросил ехать помедленнее, чтобы насладиться викторианскими особняками. Расчехлил фотоаппарат с усиленной оптикой. С виду – обычная китайская ерунда. Это камуфляж. На самом деле – прекрасная камера. Щёлкаю, как обычный турист, пейзажи, дома. Дома красивые. Стоимость, как написано в путеводителях, начинается от трёх миллионов фунтов стерлингов. У каждого дома своя история. Своя тайна. Свои скелеты.

Есть, конечно и постарше и красивее чем нужный мне… Только вот… Стоит вдалеке от входа. Два этажа. Площадь его, на первый взгляд, кажется небольшой. Только присмотревшись, понимаешь, что он состоит из двух частей, соединённых длинным коридором – переходом. Там ещё одна пристройка в один этаж. Сбоку небольшой домик – флигель. Март на дворе. А во дворе два садовника – дворника. Только плечи чересчур широкие у них. И стрижка… В Англии, да, и во всей Западной Европе, мужчины носят отращенные волосы. Примерно, до середины ушей. Русских видно за версту, в том числе, и из-за коротких стрижек.

А у этих «садовников», стрижка у спецназовцев. И не так они сильно метут, сколько смотрят по сторонам. На улице промозгло. У этих же куртки расстегнуты. Оружие сподручнее выхватывать. Возле флигеля ещё двое «работников» курят. Только смотрят по сторонам. Не общаются между собой, судача о хозяине, видах на урожай, как сыграли вчера любимые команды. Это то, что на поверхности. А внутри дома? Окна в доме не мыли после зимы. Рано ещё. Только стекло на чердаке сверкает своей чистотой. Удобная позиция для снайпера или пулемётчика. Свободное пространство перед домом как на ладони. Думаю, что отрепетировано и пристрелено лазером. Всё что мешает стрельбе – подстрижено, убрано. Не хватает только минного поля. И ещё мне очень не понравилась машина, которая медленно катилась навстречу. Большой чёрный внедорожник. В нём четверо мужчин. Они не разговаривали между собой. Они внимательно смотрели по сторонам и, казалось, пронзили взглядами, такси. Система видеонаблюдения тоже была на высоте. Я бы сам так расставил камеры. Некоторые с обзором на 360 градусов. На случай отсутствия освещения на улице рядом установлены запасные прожектора обычные и прожектора инфракрасные. Большое полированное стекло чёрного цвета. Кто не знает – не поймёт. Крепость.

Вышел возле музея. Восторженно крутя головой, постоянно щёлкая на фотоаппарат, смешался с толпой таких зевак – туристов. Через час был  в своей квартире.

Достал медицинскую одежду. Порезал на мелкие кусочки. Бутылка с кислотой. Медленно заливаю разноцветные лоскуты. Через несколько секунд кусочки ткани чернеют. Аккуратно, в несколько приёмов сливаю в унитаз. Стараюсь не дышать. Глаза защищают очки.

Работы много. Очень много. Надо собрать мощное взрывное устройство. ЦРУ-шники – умельцы на все руки. Мастаки на изготовление СВУ из подручных средств. Азотная кислота, человеческая моча, она же урина, несколько общедоступных компонентов, и самодельная взрывчатка готова!

Можно изготовить и жидкую взрывчатку. Но она опасна, из-за того, что крайне нестабильна.

Взрывчатка готова. Пока не затвердела окончательно – горсть мелких гаек, болтов. Прилаживаю по фигуре, на пояс. Неплохо. Держу на себе. «Схватилась». Аккуратно снимаю, укладываю на полушку.

Теперь несколько манипуляций с лицом. Достаю диспорт, что прихватил из клиники. Тщательно протираю лицо виски. Говорю, смотрю на отражение в зеркало. Небольшой укол в мышцу на лице. Больно. Не взял же я с собой обезболивающее. Терпи. Не предусмотрел всё до конца. Теперь – терпи.

Говорю, смотрю, как мышца атрофировалась. Выражение лица меняется. Непривычно. Как будто часть лица онемела. Неприятное ощущение. Хоть в нервный узел не попал. А то бы перекосило бы лицо.

С таким лицом нужно говорить только серьёзные вещи. Иначе интонация, смысл сказанного не будет соответствовать сказанному.

Человек – маска. Я должен скрыть. Многое скрыть. То, что собираюсь сделать – безумие. Самоубийство. Это самое простое, что со мной может произойти – лёгкая смерть. Попасть в плен не должен. Ни при каких обстоятельствах.

Жду вечера. Такси. Такси. Нужный адрес. Тот самый особняк. На улице уже темно. Лондонская погода. Мерзкая промозглость. Попросил остановить в начале улицы. Закуриваю. Шагаю. Ноги свинцом наливаются с каждым шагом. Мозг кричит мне – беги! Беги! Скройся! Я – мозг не хочу умирать! Не хочу, чтобы меня пытали! Пытали болью! Пытали током! Пытали фармакологией! Не надо!!! Нет!

Швыряю окурок в надвигающуюся темноту. Даю операторам за камерами рассмотреть себя во всех ракурсах. Я не спешу. Ещё сигарета. Подхожу к забору дома. Из дома почти бегом мне навстречу двое крепких ребят. Они вышли из ворот. Ждут меня…

Не спеша иду навстречу. Так ходят после сытного ужина, перед сном вышли прогуляться, покуривая сигарету.

– Вас ждут.

Осталось пять шагов, а они уже приглашают. Торопятся. Мне так не нужно.

– Конечно. – кивнул головой – Джентльмены, давайте сделаем так, что за спиной у меня никого не будет. Не люблю конвой. Договорились?

Они стоят как памятники погибшим английским спецназовцам. Решительные, каменные лица. Одни инстинкты, ноль мыслей.

– Итак. Я жду. Или беседа переносится на неопределённый срок. Ваш же командир отправил вас за мной.

Переглянулись, молча, зашли в ворота, разошлись по сторонам, руки за бортами курток, готовы расстрелять меня. Интересно, что у них? Пистолеты или автоматы, типа УЗИ, Скорпиона?

Зашёл следом за ними. Правой рукой с сигаретой, кистью помахал им, мол, вперёд, ребятки. Вперёд.

Ну, вот ловушка захлопнулась. Теперь, даже если бежать, то расстреляют меня. В чердачном окне чуть видно шевеление. Снайпер «ведёт» меня.

Сигарету щелчком отправляю в кусты. Левая рука в кармане куртки. За два шага до двери, она открывается. На входе солидный дядя, преисполненный собственного достоинства. Такими в кино показывают слуг в старинных английских фамилиях. И неизвестно у кого больше достоинства у слуг или хозяев.

– Прошу вас. Вас ожидают.

– Благодарю.

Шагнул в дом. Большое помещение. Ещё больше, чем кажется снаружи. Стены обиты тёмными резными деревянными панелями. Прихожая – холл. У меня в Москве квартира поменьше будет.

– Позвольте принять ваше пальто?

– Благодарю. Я замёрз. Поэтому останусь в нём, с вашего позволенья, конечно.

Я учтив до тошноты.

- Прошу вас. – слуга рукой в перчатке показывает на длинный коридор.

- Только после вас. Ведите меня.

Дядя, несмотря на свой возраст, тоже широкоплеч, имеет офицерскую выправку и загар, нехарактерный для местных. Такой зарабатываешь на всю жизнь, если несколько лет проводишь в горно-пустынной местности. Пыль, ветер, солнце, пот изъедают кожу, забивая её коричневым окрасом. Был у меня такой. Потом медики долго трудились, возвращая ей белый, матовый оттенок.

Длинный коридор увешен фотографиями. Большой размер. Вот молодой человек вместе с Черчиллем. Они за столом беседуют о чём-то. Одинаковые позы. Одинаковый наклон головы. Равнозначные фигуры.

Другая фотография. Здесь тот же молодой человек с Гитлером и Лени Рифеншталь на Олимпийских играх. Другое фото – с Гитлером на фоне Эйфелевой башни.

Вот он с Черчиллем и Рузвельтом за столом. Не знаю отчего, но у меня создалось впечатление, что два руководителя очень внимательно слушают его.

Вот Ялтинская конференция. Его одиночное фото, а за спиной о чём-то говорят лидеры Большой Тройки.

Фото больничной палаты. Палата большая. Там одна койка. Нога молодого человека загипсована и на вытяжке. У кровати сидит король Георг VI и мать нынешней королевы – Елизавета. Корзина со снедью и алкоголем.       Вот фото уже повзрослевшего, но по-прежнему узнаваемого, с Фиделем Кастро. Они весело улыбаются и курят сигары. На столе стаканы, наверное, с ромом.

Дальше уже не так интересно, но показательно. Вот он с Кеннеди. С Хрущёвым. С Рейганом. С Картером. С Бушами, старшим и младшим. С четой Клинтон. С Генри Киссинджером. Много фотографий. Много лиц.

Из коридора боковое ответвление. До конца не дошли. Слуга открывает дверь и объявляет:

– Гость прибыл, Сэр!

Библиотека, она же кабинет. Площадь метров шестьдесят. Стеллажи с книгами до потолка. Лестницы на колёсиках, чтобы можно было достать книгу с верхней полки. Большой письменный стол. Большой монитор компьютера. На столе почти нет документов, только папка в руках хозяина кабинета. Человека с фотографий в коридоре. Папка листов на пятьдесят. Курит сигару. На столе стакан в желтовато-красной жидкостью. Сигарная коробка.

– Проходите. Присаживайтесь. – голос пожилого человека, но сильный, властный голос.

– Благодарю.

– Вы свободны, Джон.

– Сэр, позвольте мне остаться. Может, вам что-нибудь понадобиться?

– Свободен. Если мне что-нибудь понадобится – вызову. – голос хозяина начинает звучать с небольшой долей раздражения.

– Я – рядом.

Слуга вышел, прикрыв тихо дверь.

Старик заинтересовано, открыто посмотрел на меня. Даже не посмотрел, а начал рассматривать как диковинную зверушку. Сверху – вниз.

– Забавно. Сколько можно говорить аналитикам, разработчикам, чтобы всегда вводили в схему неизвестное, человеческий фактор. А, уж, когда планируют что-нибудь с русскими, то нужно завышать эту величину. Молодёжь. Не понимает. Стандартное образование, стандартное мышление, стандартный подход. Очень сложно найти аналитика с воображением. Одно исключает другое. Век компьютеров убивает творческое начало.

Молчу, слушаю. Изучаю.

– Так, зачем пожаловали? Меня уверяли, что вас нет в стране. Но, я знал, что такие люди не отступятся и пойдут до конца. Был бы молодой человек на вашем месте, лет двадцати пяти – тридцати, то я бы согласился. Вы же из категории мамонтов, которые ломают всё и вся на пути к цели. Не понимая, что вредят большому делу. Так какие вопросы? Вы же зачем-то пришли сами. Ищите политического убежища?

– Зачем?

– Что зачем? Вирус?

– Да. Зачем вирус? Почему Россия и Китай?

– Молодой человек! Вы – невежественны! Вам бы только бегать! Вы убили Уилсона? Знаю, что вы – гомофоб. Не стесняйтесь этого. Вы – гомофоб?

– Это к делу не относится.

– Относится. Уилсон был прекрасно образованным. Прекрасным профессионалом. Он отвечал за большой участок работы. И вы убили его. Могли бы пощадить. Ну, рассказал бы он, что вы его пытали. Чтобы изменилось? Вы сами пришли сюда. Зачем пришли? За ответами? Значит, не хотите меня убивать. Даже, если хотите, не получится. Сами понимаете почему. Машина запущена. Вы лишь песчинка, которая забилась между шестерней. Сейчас почистим машину, вынем песок, немного смажем, заменим несколько винтиков, и снова пойдёт по намеченному пути. Что изменилось? Смерть Уилсона не изменила. Вы спрашиваете почему? Зачем? Отвечаю. Ради власти. У вас есть все сведения. Нет цемента, чтобы построить здание. Нет системных знаний.

– Вы так считаете? О какой власти идёт речь?

– О глобальной. О всеобъемлющей. Я же говорю, что вы, молодой человек, молоды, глупы, невежественны. На ваш взгляд, сколько мне лет?

– От восьмидесяти до трёхсот.

– Ценю ваше чувство юмора, но вы почти угадали. Сигару? Виски?

– Нет. Не хочу. Я свои сигареты покурю.

– Понятно. В доме врага не ешь и не пей. Примитив. Сигары мне доставляют ежемесячно с Кубы. Пока я жив, то Кастро будет каждый месяц отправлять по коробке сигар. Их делают очень ограниченной партией для правительства Кубы. Виски – столетний шотландский. Вы пили столетний виски?

– Нет.

– Вот видите. Вам предлагают изысканные предметы, которые стоят, больше чем вы зарабатываете, а вы отказываетесь. Дикарь из тайги. В 1890г. Этот виски залили в бочонок. В 1995г. Бочонок случайно обнаружили, разлили по бутылкам. В мире осталось не больше трёхсот бутылок. Я, вот мерно употребляю. Налить?

– Благодарю. Не надо.

Левая рука в кармане. Правой достаю сигарету и зажигалку.

– Так, расскажите мне. Зачем была затеяна эта операция с вирусом. И почему Россия и Китай?

– Вы по-прежнему так и не поняли?

– Иначе бы я не был здесь.

– Вы бы убили меня?

– Убил бы.

– Хм. – он смотрит на меня тяжёлым взглядом, проникающим внутрь – Я верю вам. И как бы вы убили меня?

– Я слабо изучил обстановку, но было бы несколько сценариев.

– Расскажите. Я знаю изъяны в охране этого дома, хоть и заверяли меня, что дом как крепость.

– Купил бы несколько домов вокруг вас.

– Они не продаются, да, и денег нет у вас таких. Надо сделать их дешевле. Наполнить район, улицу криминалом. Несколько взрывов. Несколько пожаров. Не здесь – на соседней улице. Несколько разбойных нападений на жителей. Наполнить нищими, мигрантами. Больными туберкулёзом, педикулёзом. Потом три дома вокруг вас купить. Жители сами будут убегать. СМИ будут подогревать панику. Эти три дома начинить взрывчаткой. И одним направленным взрывом с трёх сторон стереть с лица вашу крепость, вместе со всеми кто там прячется. Это первый вариант. То, что сразу на ум приходит. Есть второй вариант.

– Первый мне понравился. У вас есть фантазия. И верю, что могли его осуществить. Второй вариант? Только не говорите, что это подкоп.

– Я не граф Монте-Кристо.

– Заметно, что вы не граф. Продолжайте.

– Канализация. Под вашим домом канализационный коллектор, в котором можно на лодке плавать. Взорвать снизу. Можно самому приделать мину. Но, боюсь, что там вы установили датчики, реагирующие на все объекты, крупнее кошки.

– Правильно. Только поправка. Крупнее крысы.

– Значит, наплавная мина. Расстояние известно. Берётся верёвка, трос. Отмеряется нужное расстояние. По фекальным стокам отправляется в плавание мина весом килограммов сто. Как трос натягивается, выдергивается чека и идёт подрыв. Можно использовать комбинированную бомбу, например, с объёмным взрывом. Только газ лёгкий использовать.

Молчит Сэр. Внимательно смотрит на меня. Прихлебнул из стакана. Затянулся сигарой. Выдохнул клуб дыма. М-да, судя по запаху дыма, я такие сигары не курил.

– Недооценили вас как профессионала. Только один человек, из вашей Организации твердил как попугай, что вас нужно остерегаться. Не поверили. Недооценили вас. Поздравляю. Понимаю так, что все последние беспорядки в Лондоне ваших рук дело?

– Правильно понимаете.

– Один человек. Без помощи с Большой Земли. Так много сделал. Воспользовался стандартными протоколами при ЧП. Когда отключают сотовую связь. Потом Уилсон. М-да. Мне нравится ваше нестандартное мышление и нестандартное поведение.

– Мне не нужны ваши комплименты. Мне нужна информация.

– Понимаю. Понимаю. Я уже не помню, когда кого-то хвалил. Обычно все потеют от моего взгляда. А вам так ничего. Очень занятный человеческий экземпляр. Наверное, вы всё таки заслужили правды. Если я вам не скажу, вы же будете меня пытать? – он впервые засмеялся.

Запрокинул голову назад и гоготал.

– Ведь будете пытать?

– Нет.

– Охраны боитесь? А если бы охраны не было? Пытали бы?

– Стариков не пытают. Они умирают сразу. Сердце и сосуды слабые. Пытают молодых и сильных.

– Вы откровенны. Мне нравится ваша прямота. Может, мне этого не хватало последнее время. Слабые люди пошли. Не спорят. Врут.

– Информация. – прервал его.

– Да. Конечно. Мне нравится с вами общаться. Давайте я начну издалека, чтобы вы могли оценить размах, замысел. Вблизи большое, величественное не разглядеть. Надо отойти, чтобы понять всё великолепие!

– Если можно, то не очень много. Я устал.

– Ну, вот! Вы всё опять портите! Поверьте! В этом кресле, что вы сидите, побывало много задов больших людей. И многие президенты не смели даже пикнуть, чтобы перебить меня. А вы… Дикарь. Так вот. Если помните историю, то понимаете, что современные египтяне – это не потомки той гордой Империи, а всего лишь арабы? Итальянцы – это смесь потомков Римской Империи, варваров, марокканцев. Даже гордые варвары, что покорили Империю, не устояли перед роскошью и ассимилировались. Русские… Сколько веков правили татаро-монголы. А вы остались прежними. Учёные-генетики установили, что если в крови присутствует набор генов, который присущий русским, то он со временем, из поколения в поколение, очищается от примесей. Только у вас такое есть.

– Разве это плохо?

– Плохо? Это отвратительно! – он был серьёзен.

Снова глоток виски.

– Русские не хотят растворятся. Гитлеру было задание. Объединить Европу. Сделать её монолитной. Целой. Одной страной. Нет. Ему стало мало Европы. Он начал войну с Россией! В коридоре видели фотографию с ним в Париже?

– Да.

– Тогда я ему сказал, чтобы выпустил английские войска. Для всех это было загадкой. Почему он так поступил. Тогда он ещё был управляемым. Полностью управляемым.

– Если он был ручным, почему он начал бомбить Лондон?

– Дерево свободы нужно поливать время от времени кровью патриотов и тиранов, это для него естественное удобрение.» Знаете кто сказал?

– Томас Джефферсон?

– Правильно. Так когда надо было сплотить нацию, чтобы она шла в одном направлении, Гитлер организовал, по просьбе, бомбёжки Англии. Те, кто симпатизировал немцам, а таких было немало, сразу стали патриотами. Король был склонен к мирным переговорам. После первых же жертв, он поменял позицию. Если бы Гитлер не пошёл войной на Россию, то в течении десяти лет выросло бы новое поколение. Он бы отошёл от дел или бы умер, инсценировал бы смерть, и власть бы перешла в руки гражданских. Под нашим контролем, разумеется. Все бы границы были стёрты. Примерно, что и сейчас происходит. Но тогда и население было другое. Так, что не испортил Гитлер с его амбициями Александра Великого, удалось современным политикам. Разумеется, под нашим контролем. Но народ не тот, поэтому работали долго. Сначала всем внушили мысль о правах человека. Индивидуум вне социума. Социум обязан уважать его. Отсюда однополые браки. Народу стало много. Не прокормит Земля всех. Прорежать надо. Потом внушили, что нужно из других стран приглашать. И этих приглашённых уважать надо. И территорией подвинуться надо.  Мы долго компрометировали христианство. Удалось. Она отработала своё. Следующая религия, которая будет ведущей в мире – мусульманство. Кто управляет мусульманами всего мира? А? Молчите. Не знаете. Невежда. Управляют из Турции и Саудовской Аравии. А ими управляем мы. И сейчас находимся в Англии. Отчего, думаете, что исламских фанатиков, призывающих уничтожить всех неверных расположено в Соединённом Королевстве? И никто их не депортирует? Зачем! Мы управляем ими. Контролируем. Даём деньги. Немалые, по вашим нищенским понятиям деньги!

– Вопрос. Вы постоянно говорите «Мы». Это метафора или на самом деле есть какая-то организация.

– Мы – это мы. Группа тех, кто управляет миром.

– Масоны? Иллюминаты. Или ещё какие-то древние общества? Я не силён в конспирологии.

– Масоны. Хм. Масоны. Масоны – это генералы. Так чтобы вам понятно было. Они стоят на параде и машут ручкой войскам. Отдают приказы. Их знают все.

– Мировое тайное правительство?

– Их знают многие. Они – маршалы. А мы командуем всеми. И масонами и правительствами, банками, корпорациями. Всем!

– Одного понять не могу. Если управляете всем, то зачем вам всё разрушать?

– Модернизация производства. Меняем структуру управления, старые станки выбрасываем, новые завозим, увольняем старый персонал, набираем новый. Как управляющих, так и рабочих. За исламом будущее мира. Пытались китайцев приручить – не получилось. Тогда стали испытывать на них вирусы. Штаммы вирусов. «Птичий грипп» и его разновидности. Испытания в полевых условиях. Смотрели, как ведёт себя вирус на различных площадках, в различных регионах, в различных погодных условиях. Как ведут себя люди, как поступает министерство здравоохранения. Много чего интересного. Заодно заработали немало денег на этом. Деньги пустили на разработку нового вируса. Как вы уже знаете – получилось. В этом году появится новый штамм вируса птичьего. Как предвестник. А потом – модифицированная чума. Поначалу будут считать, что это мутировавший вирус. Пока разберутся – много времени пройдёт.

Снова плещет себе в стакан виски. Раскуривает новую сигару.

– Ещё раз предлагаю сигару. Отменные. Рекомендую. Очень хорошо тогда кризис на Кубе погасили. И покушения мнимые устраивали. Много покушений. Думаете, все около ста или более покушений, кубинская контрразведка предотвратила? Ошибайтесь, милейший! Ошибаетесь. Это была имитация. Много людей, конечно, потеряли. Неужели, думете, что ЦПУ, РУМО, Англия не уничтожили бы Кастро при желании? Иные цели. Иные задачи. Иные деньги. Но Кастро со своего острова никуда не поехал. Поехал Че Гевара. Авантюрист. А вот поехал бы Кастро – неизвестно что получилось бы. Кастро слушают люди. Есть у него животный магнетизм. Сложно не поддаться ему. Вот и поехал бы он в Южную Америку, то поднялся бы пожар. А так… Покушения. Разоблачения. Кастро боится. Помогает Кубу держать в узде. Авторитет среди народа. Мол, сам Бог бережёт его. Ну, и всему миру тоже очередная страшилка. Под Кастро перевооружили тогда армию. Очень выгодно держать таких вот страшных диктаторов. Например, Северная Корея. Тоже очень выгодная пугалка. Сколько мы военных баз там держим! И Китай под боком. И Япония с Южной Корей как испуганные шавки к ноге хозяина жмутся. Китай тоже понимает всё, но ничего поделать не может. Не будет КНДР, будет общая граница у КНР с сателлитом США – Южной Кореей. А Китай нужно держать в узде. Очень нужно. Они активно осваивают Африку, Южную Америку. Надо их гнать оттуда. Когда оккупировали Афганистан, отчего, контроль за наркотиками отдали Англии? Кто управляет наркотраффиком – управляет миром. Западную Европу через Косово. Китай и Россию. Нужно как можно больше выбить коренное население. Как в Европе, так и в Китае и России.

– Своих-то, зачем выбивать?

– Своих? Вы о чём? В политике, во власти нет своих или чужих. Есть временные попутчики. Так же и с цивилизациями. Я, смотрю, юноша, что вы так и не поняли грандиозности замысла! Не будет христианства. Ни как ведущей религии, вообще никак не будет. В лесах, в горах будут жить они. Как варвары. Может, через триста лет, накопят силы, и атакуют мусульман. И тогда будет новая история. А сейчас, ослабленные толерантностью, наркотиками, не способные к борьбе, христиане, мягкотелые белые и жёлтые расы падут перед могуществом, хитростью, коварством ислама, руководимого отсюда. Вот так.

– А как вы их отправите в Африку? Они же рвутся в Европу. Тут сытнее, приятнее. Деньги платят, работать не нужно.

– Они побегут сами. От заражённой на несколько десятилетий территории. Их земля, их страны будут частично уничтожены либо заражены.

– Чумой?

– Нет. От чумы будут умирать русские и китайцы. Арабы на Ближнем Востоке развяжут полномасштабную войну с Израилем. Будет кровавая битва. Бойня будет! А перед уходом евреи устроят Апокалипсис местного масштаба. Взорвут свой атомный боезапас. Частично сбросят на головы арабов. Затем, взорвут у себя на территории. И бу-уум! Всё. Так получится, на тот момент, что Европа окажется закрытой, вот они и рванут в Африку. Тут и Иран подоспеет со своим атомным оружием. Они тоже взорвутся на месте. Всё уже просчитано. Санитарная зона. Нефть подорожает. Издержки производства. Да, на тот момент, уже столько нефти и не нужно будет. И кризис и население уменьшится.

– А как же в Африке? Там же есть свои мусульмане. Что с ними?

– Есть исламисты и мусульмане. Те, кто управляем нами – будут жить, работать на нас. А исламистов будем уничтожать. Как в Мали.

– А как же быть с мусульманами в России? Нормально живём бок о бок.

– Или они будут вас убивать и вольются в большую дружную семью ислама, управляемого из Англии, либо будут уничтожены. Так, что, полковник, – он открыл папку, и назвал моё имя.

Не подлинное, не настоящее, а то, по которому меня знали на службе.

– У вас очень внушительный послужной список. Предлагаю перейти ко мне на службу. Деньги – без проблем. Документы – да. Защита от России – без проблем. Решайте. Тут много людей вашего полёта. Но вы меня впечатлили. А, поверьте на слово, это не просто. Я разбираюсь в людях. Итак? Думайте.

– У меня есть для вас встречное предложение.

– Это интересно. Зная, что живым вы отсюда не выйдете, диктуете мне условия. Интересно. Всё равно, что таракан выполз на стол ко мне и начал диктовать условия.

– Начнём с того, что я полковник, а не кусок гудрона. Но вам этого не понять. Вам нужны предметы для обсуждения. Вот. Это первый предмет для торга.

Из внутреннего кармана извлёк кулёк с полу растаявшим льдом. Среди кубиков льда матово отсвечивал маленький контейнер.

– И что это? Что за мерзкая, мокрая железяка?

– Возьмите. Только открывать не надо здесь. Отдайте вирусологам своим. Например, тому, кто занял место Уилсона. Пусть в лаборатории посмотрят.

– Это вирус? Я правильно понял?

– Да. Вы всё правильно поняли. Также спешу вас заверить, что ещё несколько контейнеров установлены в Лондоне. Думаю, что вашим людям не составят труда установить, где я бродил с этим телефоном.

На стол я положил мобильный телефон и толкнул его к старику.

– Знаете, юноша, я немного удивлён. Но, думаю, что нескорые современные фармакологические препараты сумеют развязать вам язык.

– Не надо. Вам же мир ещё завоёвывать. А так – не получится.

Я наконец-то достал из левого кармана руку, там был анти снайперский взрыватель.

– Только я отпущу кнопку, здесь всё взорвётся.

Правой рукой рванул на груди куртку.

– Взрывчатка. Самодельная. С поражающими элементами. Для верности я положил туда пузырёк со ртутью. Высокая температура, ртуть испаряется. Мне всё равно, а для всех дополнительный поражающий элемент. Спасать вас будут долго. Потому что долго будут искать изолирующие противогазы. Для страховки ещё.

Задрал рукав на левой руке.

– Вы же знаете что это такое. У вас аналогичный. Чуть другая модель. Но смысл тот же.

– Да. – пауза – знаю. Этот браслет передаёт сигналы моего пульса.

– Правильно. И мой тоже. Перестанет передавать – не будет Лондона. Чума.

Я закурил свою сигарету.

– Мои условия. Вы сворачиваете свою операцию в отношении России и Китая. Я обезвреживаю свои бомбы. Джентльменское соглашение. Я буду в Лондоне ещё три-четыре дня. Надумаете согласиться – разместите вот это объявление на этом сайте.

Положил на стол бумажку с текстом.

– Смотрю, вы всё предусмотрели.

– Я не Бог, чтобы всё предусмотреть.

– У меня для вас тоже есть козырь в рукаве.

Обращаясь к видеокамере, громко произнёс:

– Пусть войдёт.

Открылась дверь, и… И вошёл тот кого я меньше всего ожидал увидеть. Генерал! Шеф! Потапыч!

Он тяжело прошёл к столу и сел рядом с Сэром.

– Вот и свиделись. – он смотрел на меня тяжёлым взглядом.

– Свиделись.

– В Центре считают тебя предателем. Ты передал всю информацию американцам. И что тебя там ждёт? «Разделочный цех». Финиш.

– Тебе-то это зачем? На старости лет стал предателем.

– Жить на пенсию в тысячу – полторы долларов? Зачем прозябать?

– Тридцать серебряников?

– Для меня это маловато.

– Итог сам понимаешь, какой? Могила.

– Мы все умрём. И грешники и праведники. Ну, а рай тебе не светит. Одним грехом больше. Ничего страшнее. Только я у мру в постели, а не привязанный ремнями к столу, и когда от тебя медленно отрезают скальпелем кусочки мышц. Отсюда – «разделочная». И всё стерильно, чтобы инфекцию не занести. Ты будешь долго жить. Тебя будут поддерживать лекарствами, чтобы сердце не остановилось.

– Знаешь, лучше в «чистилище» умереть, чем как те, кто уже предал. Бояться шороха, тени. Я сделал выбор. Ты сделал выбор. А вот теперь скажи своему новому хозяину. Смотри в глаза, что ты в глаза не смотришь, сука?

Он смотрит в глаза.

– Ты меня знаешь не один десяток лет. Скажи. Я смогу взорвать здесь всё и всех. Себя, тебя, этого старого параноика с манией величия? Могу? В глаза смотри!

Секунда кажется часом. Палец уже устал держать палец на кнопке. Как минута молчания. Дед смотрит то меня, то на Потапыча.

– Можешь.

– Я сейчас ухожу. Не надо меня провожать. Не надо за мной следить и пытаться меня захватить. Я продумал другие шаги, чтобы повредить оболочку контейнеров. Дистанционно. Я жду сообщение на сайте. Прощайте.

Встал. Со стула. Левую руку осторожно в карман куртки. Застегнул молнию. Холодно на улице.

Все молчали. Пошёл на выход. В коридоре стояло пять человек. Они посторонились, пропуская меня между собой.

– Господа. Зайдите в комнату.

Они без слов зашли.

Дальше по коридору на выход. Мне хотелось бежать. Но медленно, солидно. С каменным лицом.

Дверь открывают. Придержал её.

– Отойдите от двери. На три шага.

Отошли.

Двор. Ворота. Возле ворот машина. Открываюсь дверь.

– Я обойдусь без вашей помощи. Выхожу на улицу.

Ночной ветер свеж и влажен. Стою секунду—другую, смотрю на небо. Хорошо!

Сигарету в зубы. Хорошо! Пешком. Такси. Такси. Такси. Вот и дома! Разрядил  СВУ.  Я был готов ко взрыву.

Стакан виски. Не столетний. Но мне сейчас, что угодно подай – выпью как воду.

Пью не морщась. Сел на стул. Опёрся локтями о колени. Тело начала бить мелкая дрожь. Нервы. Закрыл лицо руками. Хотелось орать. Выть. Ещё стакан. Полминуты. Отпустило. Сигарета.

Хмель берёт своё. Сдёрнул ботинки с ног и, не раздеваясь, лёг спать.

Ночью мне снились кошмары. Потапыч. Он бежал за мной. Я с ним дрался. Потом он убегал, я догонял. Снова драка, перестрелка.

Наутро голова немного болела от алкоголя. Всё-таки бутылку виски, без закуски. Мышцы ломило от вчерашнего напряжения.

День я посвятил отдыху. Чай. Сон. Интернет. Телевизор. Магазины. Немного алкоголя. Сигары. Именно сигары, а не сигареты. Конечно, не такие как у Великого Стратега, но тоже не плохие.

Раз в час проверял сайт о пропаже домашних животных. Не было объявления. Да, и не ждал сегодня. Его может и не быть вообще. Да, и меня самого могли ликвидировать, захватить в любую секунду.

Я гулял по Лондону. «Хвост» был за мной. Большой такой! Пушистый! Не меньше тридцати человек вело меня. Они менялись каруселью. Они тщательно фиксировали все мои контакты. Стоило мне зайти в магазин, так возле меня вырастала очередь. Слежка велась откровенно. Я так и не понял, что они хотят. Испугать меня или узнать где я спрятал бомбы с вирусом? Или хотят убедиться в серьёзности моих намерений. Пару раз я им продемонстрировал браслет на руке. Близко ко мне не подходят, но и далеко не отпускают. Главное, чтобы не поступила команда «захват». Тогда будет всё плохо. Нет у меня ампулы с цианистым калием, зашитой в воротник рубашки. Да, и не рубашка на мне, а футболка со свитером. Так, что уйти в мир иной по отработанному шпионскому сценарию не удастся. Значит, придётся жить. Придётся ходить-бродить. Почти полностью прошёл тот маршрут, которым ходил вчера, и мой телефон, который я подарил Сэру, должен был подтвердить. А вы, ребятки, думайте, что я тут делаю. Либо свои бомбы проверяю, или вас на нос вожу.

Зашёл в Макдоналдс перекусить. Не любитель я быстрой еды, но ничего поблизости не было. Сразу за три столика сели мои провожатые. Один из них поговорил по телефону, потом подошёл ко мне.

– Чем помочь? – обратился я к нему, соображая, как подороже продать свою жизнь.

– Проверьте свой компьютер. Сказали, что интересующее вас объявление появилось.

– Спасибо. Приятного аппетита.

О! Как мне хотелось тут же броситься проверять сайт с объявлениями! Но нужно соблюдать манеры. Я же приличный джентльмен, а не стажёр курсов «Выстрел».

Доел спокойно. Когда перешёл к десерту, то включил планшетник. Не спеша, набрал сайт, где была размещена доска о поиске пропавших животных.

Объявление было добавлено пятнадцать минут назад.

«Пропала собака. Помесь шнауцера и английского бульдога, с примесью хина. Нашедшему просим сообщить на электронную почту».

Я улыбнулся во все свои тридцать два белозубых зуба! Вот он – оскал победителя! Но не расслабляться! Хотя так хотелось заказать добрую бутылки виски и отменный стейк средней прожарки с жареной картошечкой! Но в этом кафе нет спиртного. Оно и к лучшему!

Я пошёл домой. Сел на такси и поехал. Нет смысла таится, они всё равно уже перевернули квартиру. Обнюхали. Нашли остатки СВУ, сделали вывод, что я не блефовал. Расставили кучу оптических и аудио закладок. Зачем мне тратить время и деньги на лишние поездки. Зашёл в магазин, взял, что нужно для плотного ужина холостяка, празднующего победу. А победа была! Состоялась ПОБЕДА! Сэр и его машина тотального уничтожения, отступила. Они подписали пакт о ненападении на Россию и Китай. А я не буду приводить в действие бомбы с вирусами. Лондон остаётся в неприкосновенности. Сам я их снимать не буду. По указанию Центра, сотрудники приедут и обезвредят. Что они потом будут делать с вирусами – не моё имя. Уничтожить их легко. Высокая температура сделает своё дело. Не это главное! Главное, что операция «Паритет» закончилась успехом! И я был одной из ключевой фигур!

Второй фигурой, конечно, же – Потапыч! Шеф! Генерал!

То, что «детки» с оружием на перевес и бестолковой стрельбой в Германии – дети «Адвоката», увы, факт непреложный. И именно Адвокат собрал информацию для передачи её американцам. Он и его отпрыски ликвидировали четырёх офицеров из руководящего состава Службы. Они же придумали способ передачи информации через Киев. «Вели» этого больного мальчишку до столицы Украины, а потом пустили в расход…

И только Адвокат мог знать, где находится арсенал нелегального резидента в Германии, как обезвредить самоликвидаторы в нём, чтобы спокойно вынести оружие. Он имел доступ к разработке операции, мог корректировать её ход. Вот и, пользуясь властью, сообщил своим наследникам, где будет встреча двух агентов. Потом, натравил их на меня. Задача из была одна – получить документы, деньги и ликвидировать меня. Цена информации… Или несколько сотен тысяч долларов для семьи предателей… Либо несколько миллионов жизней для России и Китая. И уничтожение России. Но получилось! Получилось обыграть противника!

Служба в разведке  – странная служба. То тобой командует генерал, то ты  – генералом.

Так и с Потапычем было. Никто не предполагал, что такая пустяковая операция перерастёт в чёрт знает что такое.

Вот и получилось, что в Центре меня стали считать сотрудником, вышедшим из подчинения. Оставшимся вне контроля. Адвокат постарался. Доложил, что он расконсервировал двух агентов, на которых я напал. Героин. Перестрелка. И когда Потапыч пришёл меня эвакуировать, то тогда вообще всё пошло наперекосяк.

Он должен был меня ликвидировать, но не стал.

Из Лондона мне удалось связаться с заместителем Директора. Тот доложил Директору. Благо, что разум возобладал. Точно тогда не было известно кто предатель. Я сообщил только, что покойные ребятишки были похожи на Адвоката. Напомнил операцию в Америке.

С того момента я подчинялся лично Директору и больше никому. В операцию посвятили Потапыча. И он стал моим подчиненным.

Вот тогда и родился план по «предательству» генерала. Он должен был выйти на англичан и сообщить те детали, которые стали известны нам. Не все. Часть. Выйти на связь не с разведкой. Это долгий путь. Выйти на масонов в Англии. На масонов высшего градуса.

Тогда они его потащили в чертоги на самый верх заговора. К Сэру. Он и сыграл как по нотам. Убедил, что я – сумасшедший фанатик. Работаю автономно. И что у меня есть образчики вирусов. Что я – та фигура, с которой нужно считаться. Джокер в колоде или пешка, которая прошла целой через всё поле и стала Королевой. И диспорт мне в этом помог. Я сумел атрофировать, надеюсь, что временно, несколько мимических мышц. На самом деле, я был готов взорвать и Сэра и Потапыча, ну, себя, конечно, тоже. Зато заговор был обезглавлен. Руководство Организации предприняло бы меры по недопущению ввоза вируса в страну. Хотя… Может, и не успели бы. Механизм был запущен на полную катушку. Исполнители на месте. Задачи поставлены, сроки определены, финансирование осуществлено. Кто знает, что бы было, если наша игра не удалась. Но сумели же вдвоём убедить! Сумели! Думаю, что запись нашего разговора просматривали аналитики, психологи. Разработчики и прогнозисты просчитывали всевозможные варианты развития событий. И просчитали правильно, что от Лондона не осталось бы ничего. Вымерший город. Вакцины, сыворотки пока нет.

Потапыч сыграл великолепно! Хотя при его ранении, думаю, было непросто. С другой стороны, ранение – дополнительный фактор доверия. И на полиграф раненного человека не посадишь. Фон боли будет всё смазывать. Да, и по не вербальным признакам не прочитаешь информацию с его тела, лица. Боль искажает всё. Искажает картины правды и лжи.

Очень надеюсь, что генералу так же удалось уйти живым и здоровым от Сэра, с круглой суммой в кармане.

Залез дома в интернет, пока ужин разогревался. Забронировал себе билет на следующий день на Москву. Авиакомпания «Аэрофлот». Билет на то имя, которое уже известно всем. Начал лениво просматривать криминальные хроники большого туманного города Лондона.

«Сегодня ночью был обнаружен труп мужчины в возрасте, примерно, 50-60 лет. Рост. Вес. В голову было сделано два выстрела из оружия 45 калибра. Предположительно, использовалось оружие с глушителем, выстрелов никто не слышал. В рот было влито большое количество кислоты. На кисти рук было вылито большое количество кислоты. Отпечатки пальцев идентифицировать не представляется возможным. Из-за кислоты во рту трупа, невозможно установить по карте дантистов. Одет так-то. Татуировок, шрамов, иных отличительных признаков у покойного нет. Полиция обращается за помощью к гражданам с просьбой установить погибшего.»

И несколько фото… Фото Потапыча. Вернее то, что от него осталось… Его вчерашняя одежда. Рост. Вес. Даже залысины, забрызганные кровью… Всё его.

Жаль, генерал, жаль. Это плохо, что ты погиб. Вот так на чужбине. Налил себе в стакан. Молча встал, поднял сосуд на уровень глаз, посмотрел через него на фото, что на экране.

– Успокоится душа твоя миром! Прими, Господи, душу убиенного!

Перекрестился как православный. Выпил.

– Прощай! Свидимся.

Мой победный настрой пропал. Я лениво ковырялся в тарелке. Пил. Почти не закусывал. Смотрел на фото. Проверил другие сайты, где была аналогичная информация. Если за мной наблюдали, то понимали моё настроение.

Если генерал прав, и я в Центре числюсь в предателях, то нечто подобное меня ожидает. Не исключаю возможности, что уже проверили какая у меня группа крови, и мои органы пристраивают по донорам. Нет. Такие мысли надо гнать!

Адвокат мог сыграть свою игру и подключить местную резидентуру для ликвидации Потапыча и меня. Значит, я – следующий? И в Москву, по идее, они не должны выпустить.

Выходить на связь с Центром – опасно. Могут и перехватить, заблокировать сообщение. Думаю, что объявление о пропаже собаки они уже тоже прочитали. И поймут, что всё закончилось победой. Равновесие восстановление. Баланс сил и возможностей взаимного уничтожения пришёл в своё нормальное положение. В нейтральное.

А, если результат достигнут… То можно и пожертвовать нами… Могли и англичане сработать. Они прекрасно осведомлены о наших способах ликвидации и заметания следов, с целью воспрепятствования идентификации личности.

Отомстили генералу. Или просчитали его. Запытали. Получили информацию. И убили… Он же не молодой уже был… Могло и сердце не выдержать. Жаль, командир. Жаль. Не такой смерти ты заслужил! Прощай, Друг!

Дадут мне улететь? Не дадут? Свои? Чужие? Эх! Да, что гадать! Надо прорываться домой! Коротким путём. Можно и покружить, через Ближний Восток, там сейчас чёрт ногу сломит. Но, долго. Да, и меня там проще ликвидировать!

У меня есть почти все аудио и видеозаписи. Вчера я записывал наш разговор с Сэром. Через границу тащить рискованно. Копию я оставил сегодня в тайнике. Надеюсь, что найдут наши, если что…

Снова порция виски. Закурил. Спать! Завтра домой! Лучше дома умереть, чем вот так… На чужбине. Плохо.

Утром встал. Душ. Завтрак. Такси. Аэропорт. Оплатил билет. Зарегистрировался. Пограничный контроль. Взгляд на меня. Потом звонит куда-то. Ну, началось. Внутренне собрался. Подходит ещё сотрудник.

– Добрый день! Вам просили передать.

Отдаёт непрозрачный пакет. Надеюсь, что не бомба. Аэропорт, тут всё записывается. Хотя, если за этим стоит государственная машина, то запись можно отредактировать или списать на сбой системы, и удалить.

В зале ожидания, открыл и заглянул в пакет. Бутылка виски. Того самого. Столетнего! И коробка сигар! Такая же, что и стояла на столе у старика! Это признание! Гроссмейстер признал поражение! Знак уважения! Это дорого стоит! Как и бутылка виски! Приятно! Откинулся на спинку. Закрыл глаза. Надвинул бейсболку на глаза. Хорошо! Значит, получилось! Отсрочили! Они всё равно гадость придумают. Но эту отбили! Паритет! Ничья! Равновесие! Хрупкое, но равновесие! Отчего вспомнилось: «А город не знал! А город думал, что учения идут!» Хорошо, Господи! Спасибо тебе за то, что ты был с нами!

«Разделочный цех»? Ну, и ладно! Не будет ничего. Ни цеха. Ни разносов. Ни скандалов! Не будет!

Полёт. Приземление. Пограничный контроль. Таможенный контроль. Вещей нет. Неинтересен. Тем паче, что прилетел я по английским документам. Глупо улыбаюсь, как положено иностранцу в России. Прикидываюсь, что не понимаю, что говорит мне суровый мужик в зеленой форме.

Уже в толпе встречающих слышно:

– Такси!

– Такси в город. Недорого!

В стороне, покручивая ключами на пальце, стоит знакомая фигура.

– Такси нужно?

– До Красной площади сколько будет? – я могу говорить по-русски!

– Десять тысяч.

– А что так дорого? Давай дешевле.

– Дешевле только пешком! А так – с комфортом! С почётным эскортом! Не получится, мужик, дешевле.

– Да, у меня и рублей-то нет.

– Ничего. Валюту тоже принимаем. Нет валюты – золотые коронки тоже сойдут!

– Ну, веди. Ты водитель?

– Я.

Это сотрудник из нашего отдела. Приятно увидеть родное лицо.

Недалеко от входа, на стоянке для особо важных персон стоит тонированный внедорожник.

– Садись назад. Там тебе и попутчик.

– Попутчик? Тогда деньги пополам. А то загнул ты про десять тысяч!

– Это чтобы клиента отпугнуть. А с тебя удержим с получки.

– Почти забытое слово.

– Давай, садись!

На заднем сиденье, за водителем сидел… Потапыч. Живой и улыбался.

– Здорово!

– Ух, ты! Воскрес!

– Воскрес. Бывает. Как всё прошло?

– Нормально.

– Фото увидел. Похож! Думал, что всё! Генералу «билетик» выписали. Ошибся! Долго тело подбирал?

– Не я это. Парни из местной резидентуры постарались. На совесть дело сделали. Сам когда увидел – вздрогнул. Я только одежду снял.

– Молодцы! Красиво. Натурально получилось!

Полез в карман за сигаретами. Достал уже одну. Потом передумал и убрал в пачку. Полез в пакет. Сигары.

– О! ты сейчас в машине эту трубу будешь курить?

– Буду! Это наш знакомый с тобой, в аэропорту передал гостинец. Так сказать, признание заслуг!

– Всё равно вонючие!

– Чтобы ты понимал в сигарах!

Откусил кусочек от сигары, опустил стекло, выплюнул. Стекло до конца не стал поднимать.

– За нами это «хвост» или что?

– За нами – это контрнаблюдение.

– Это так сейчас конвой называется?

– Чтобы враги за нами не наблюдали.

– Понятно. Потапыч, меня сейчас куда?

– На Дачу.

– В «разделочную»?

– Я же сказал, что на Дачу. Значит, туда. А вот потом куда они тебя закинут – пёс его знает.

– Адвокат где?

– В «Чистилище».

– Поёт?

– Там все поют.

Обращаюсь к водителю:

– У тебя машина укомплектована стаканами?

– Обижаешь! Всё имеется!

– Так прижмись к обочине. И стаканы достань!

– Нас же ждут!

– Я понимаю так, что орден мне не дадут?

– А за что тебе давать? Приказ нарушил. Не передал информацию связному. Потом вообще народный театр ушёл. Самодеятельностью занялся. С фейерверками. Твои ордена уже кому надо поделили. Не успели прийти, а к Президенту побежали, что спасли Россию. А тебе – шиш.

– Ну, и ладно. Прижимайся к обочине!

– Зачем?

– Пить будем!

– Опять какую-нибудь гадость из дьюти фри притащил? Мальчик большой, опытный, а всякую гадость в рот тащишь!

– Сто летний виски пил?

– Только видел. Несколько дней назад. Запах вкусный был.

– Ты же предателем был. Не положено предателям благородные напитки употреблять. Твоё место – под крыльцом, рядом с собаками. А победителям – вот!

Вытаскиваю бутылку.

– Ты, что сдурел? Она же сколько стоит?!

– Я должен её сдать.

– Должен.

– Значит, нам с тобой не получится попробовать. Начальники либо сами выпьют или подарят кому-нибудь. А то и хуже – продадут. Деньги в карман. Лучше сам!

– Отчего не попробовать!

Открыл бутылку. По салону поплыл пряный аромат.

Потапыч потянул воздух носом.

– Да, брат! Такого я не пробовал. Факт!

Остановились. Достали стаканы. Не спеша налил на троих.

– Я не буду! ГАИ!

– С каких пор ты ГАИшников стал бояться?

– Вообще-то не боюсь. Но не положено. А вдруг остановит?

– Вон. «Контрнаблюдение» пусть и пугает милицию—полицию. – я кивнул на остановившиеся неподалёку четыре автомобиля.

Взяли на с «коробочку». Ни нам бесконтрольно не вырваться, ни к нам никого не пустят.

– Эти отпугнут танковый батальон. Не то, что пару экипажей ДПС.

– Ну, что, попробуем?

– Давай!

– За что?

– За возвращение на Родину!

– За возвращение!

Мы еще долго сидели. Разговаривали о службе, о жизни. Мимо проносились машины. Машины сопровождения послушно ждали. Сотрудники гадали, что же мы можем там так долго делать?

И невдомёк им было, что просто офицеры неспешно употребляют выдержанный столетний виски и наслаждаются жизнью. Наслаждаются моментом жизни.