Синий Сайт
Всего на линии: 606
Гостей: 604
Пользователей онлайн: 2

Пользователи онлайн
Rasvet
SBF

Последние 3 пользователя
Д. Красный
Dima
Dima

Всего произведений – 5050

 

Мерми Глава 8

  Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 
Умка
Проза
Джой, Рэм
Фантастика
12+ (PG-13)
22, 000
Глава восьмая
закончен
На Синем сайте

Мерми Глава 7

Глава восьмая

Разбитые стекла

 

“Супруга звезды экрана Грэга Ли – Молли Ли -подала на развод. Для всех это стало полной неожиданностью. Супруги Ли прожили вместе десять лет и воспитывают двух сыновей. Ходят слухи, что причиной развода стало чрезмерное увлечение Грэга домашними любимцами, в бассейне актера живет шесть русалок. Напомним, что Грэг – один из самых высокооплачиваемых звезд кино. Его доход в прошлом году составил тридцать миллионов долларов.

Новости предвыборной кампании. Пока уверенно лидирует кандидат от партии Реформистов Бил Биллингтон, кандидат от партии Зеленых Кдыш Зелвиг, не смотря на все усилия, пока остается в арьергарде.”

Лента новостей “СитиПост”

 

“С завтрашнего дня начнется продажа новейшей модели домашних любимиц в Китае, Индии и Арабских Эмиратах. Впрочем, все экземпляры уже заказаны и оплачены заранее на два месяца вперед.

Фирма предупреждает: не покупайте питомцев у неизвестных производителей. Это может закончиться печально. Подделки с черного рынка наверняка окажутся недолгоживущими и, к тому же, неизвестно какие программы будут заложены в очаровательные головки русалок нечистоплотными создателями левой продукции.”

           Из интернет-рекламы корпорации “Домашний друг”

 

“У меня есть соседка по дому, Моника Рэйн. Ее мама – активистка в Центре защиты прав мерми, в котором сейчас живет настоящая русалка. Моника ходила на нее смотреть и хвасталась снимками, где они с мерми в обнимку сидят на краю бассейна. Представляете, это та самая русалка, которая засветилась в предвыборной компании Кдыша Зельвига! Такая симпатичная, просто прелесть. Умеет говорить. И даже предсказывать будущее. Ну как тот слон, который напророчил победу футбольной команде Рейнджеров в прошлогоднем чемпионате мира. А потом сдох от старости. Я отдала Монике новую приставку к нейрику, а она за это обещала сводить меня в центр. Будет очень интересно! Но я вам не скажу, что мерми мне нагадала, а то не сбудется. Так что ждите, скоро я выложу здесь фотки!”

Личное мнение Даники Морган, ученицы пятого класса начальной школы Мейсон-Райс, выложенное в сети 15 сентября, 20... года

 

В подвале центра, где находится бассейн, вечно стоит полумрак. Узкие окна под самым потолком не пропускают много света, да и пропускать особо нечего: осень, пасмурно, сыро, слякотно. А лампы слабые, тусклые какие-то, может, с них лет пятьдесят не вытирали пыль, а, может, и все сто. Или руководство во главе с Мирандой экономит на электричестве.

Мне совсем не понравилась поездка с Зельвигом, но, вернувшись в центр, я заскучала. Дни тянутся серой чередой, словно бесконечный забор, вдоль которого я бреду с раннего утра до позднего вечера. Сначала около здания толклись журналисты, некоторых, специально отобранных Мирандой, пускали со мной поговорить. Они задавали одни и те же вопросы, делали одни и те же снимки, но хоть какое-то разнообразие. А потом и это кончилось. Я перстала быть сенсацией недели, примелькалась, надоела. Какое-то время по ночам в здании центра дежурил присланный Зельвигом охранник с устрашающего вида парализатором за поясом, расхаживал по первому этажу, скрипя половицами, не давал мне спать. Заглядывал периодически в подвал, спрашивал, как я поживаю. Но все было спокойно, никто мне больше не угрожал, и в один прекрасный вечер охранник не пришел. А может не пришел потому, что выборная компания Зельвига провалилась, его перестали показывать в новостях, меня тоже. Кому надо охранять мерми, которая больше никому не интерeсна? В нынешний век переизбытка информации даже о самом необычном забывают через пару дней. На смену ему обязательно приходит что-то еще более необычное.

Миранда привела адвоката по защите прав человека, сказала что он будет помогать мне получить гражданство. Тот заполнил чертову кучу бумаг, я под каждой расписалась. Теперь надо ждать решения. Адвокат сказал, что процесс занимает много времени. Государственные чиновники не любят торопиться, потому что им платят не за результат, а за процесс.

Кто-то из умников-подростков учудил: стал пускать в бассейн посторонних, на меня посмотреть, и брал за это деньги. Миранда узнала, устроила скандал, умника, вернее умницу, торжественно выставили за дверь.

Так что я почти все дни совсем одна. Рэмка не может часто приезжать, у него много работы и экзамены на носу. Но я не обижаюсь, ну, почти. К Рэмке иногда присоединяется Алька. Она такая смешная! Ведет себя как санитарный инспектор. Проверяет уровень хлорки в бассейне, влажность и температуру в подвале, запасы русалочьей еды – не кончается ли, или, не дай бог, просрочена, ставит мне градусник, лезет ложечкой в горло – вдруг красное. Потом складывает на груди руки и говорит: “Что бы вы без меня делали?”

Смотреть кино и читать до бесконечности тоже нельзя. Своего нейрика у меня нет. Поэтому я рада любой возможности хоть с кем-нибудь пообщаться. Но, как назло, все в центре уже нагляделись на живую мерми и редко ко мне заглядывают. Хорошо хоть одна из активисток попросила научить плавать ее четырехлетнюю дочку. И теперь два раза в неделю я занимаюсь с пухленькой, пахнущей леденцами Матильдой, с ямочками на локтях и коленках. Очки для ныряния и яркий купальник делают ее похожей на лупоглазую тропическую рыбешку.

По кочкам, по кочкам, по маленьким кусточкам. По кочкам, по кочкам, по маленьким кусточкам. В яму бух! Ныряем, не дыши! – прижимаю Матильду к себе и резко ухожу под воду. Считаю до трех и выныриваю.

Матильда визжит от удовольствия, обхватив меня за шею, отчаянно колотит ногами по воде. Мокрые волосы облепили круглые щеки, карие глазищи блестят от восторга:

– Еще! Еще!

– Ныряем еще? Мама не заругает?

Впрочем, мама куда-то вышла, полностью доверив мне свое чадо. В центре относятся ко мне, как к обычному человеку, не боятся. Что очень приятно.

– Хорошо! Только на этот раз побудем под водой подольше. Не испугаешься?

Матильда мотает головой.

– По кочкам, по кочкам, по маленьким кусточкам. В яму бух!

Cчитаю до десяти и появляюсь на поверхности.

– Ур-р-ра! – вопит Матильда. – Я теперь настоящая русалка, правда?

– Почти. Осталось хвост отрастить, – соглашаюсь я. – Теперь все, вылезай, пошли вытираться.

– Еще, – капризно канючит Матильда.

– Все, – строго говорю я. – А то перекупаешься, простудишься, мама больше ко мне не пустит. Ты ведь обещала маме быть хорошей девочкой. А хорошие дети слушаются взрослых.

Матильда тяжело вздыхает, но подчиняется. Неизбалованный, послушный ребенок. Пока.

Растираю Матильде плечи и спину мягким полотенцем, промокаю волосы, вручаю ей упаковку апельсинового напиткa. От апельсина там, естественно, только запах, да и тот отдает химией, но девочка довольно хлюпает ядовито-оранжевой жидкостью. Другой-то никогда не пробовала. А, может, и апельсина никогда не видела. А интересно – я сама видела?

– Открывай свою школу плаванья, от желающих отбоя не будет, – это заглянула ко мне белесая как моль, длинноносая Джуди с грязными босыми ногами. Неодобрительно фыркаю. Нет, сама по себе идея неплохая, из меня вышел бы хороший тренер, но не желаю признавать ничего, что исходит от Джуди. Она спускается в подвал довольно часто: надеется встретить здесь Рэма. Иногда ей это удается, Джуди подсаживается ближе к бассейну и беспардонно вклинивается в нашу беседу. Тогда я быстро переодеваюсь и мы с Рэмом уходим гулять, если дождик не очень сильный, или в кафе напротив, если с неба хлещет, как из ведра. А Джуди провожает нас несчастным взглядом безнадежно влюбленной курицы. Я ее понимаю. И сочувствую. Нет, сочувствую не очень. Но я и не обещала никому быть хорошей девочкой. Ведь завтра, послезавтра, после дождичка в четверг, я могу Рэмке надоесть со своими жабрами и импринтингом, и тогда первой, кто возникнет рядом с ним, услужливо подставляя узкие бледные губки, будет Джуди. Поэтому я ее демонстративно не замечаю. Отвечаю односложно и смотрю мимо, сквозь ее лицо сердечком c большими прозрачно-серыми глазами. Вот ведь какая симпатичная выискалась на мою голову. Даже уродский майндридер ее не портит. Но целоваться он точно мешает. Такие штуки были в моде несколько лет назад, когда нейрики с мыслеуловителями еще не выпускали. А теперь они остались только у тех, кто пластическую операцию оплатить не может, чтобы шрама не было. Видимо с деньгами у Джуди туго.

– Рэм сегодня придет? – с надеждой спрашивает Джуди.

– Не знаю, – мстительно отвечаю, пожимая плечами. – Скорее всего нет. Он сейчас сильно занят.

Джуди сутулится, словно взваливает на плечи тяжелый рюкзак:

– Жалко.

Мне тоже жалко, но Джуди последняя, с кем мне хочется это обсуждать.

Чтобы поднять настроение, подхожу к зеркалу. Все же я хоть и русалка, а симпатичная. Тут инженерам надо отдать должное, постарались. Для заказчика постарались, уроды, геном им в задницу.

Все происходит мгновенно.

Грохот. Одно из оконных стекол трескается с противным хрустом и разлетается. Матильда тоненько кричит, закрывая голову руками. Вскакивает со скамейки.

– Сидеть! – рявкаю я, вылетая из воды.

Не глядя, сую ноги в резиновые шлепки:

– Не бойся, я иду!

Переступаю через большие осколки, безжалостно давлю маленькие. Босая Джуди нерешительно топчется на месте. Матильда громко ревет, размазывая сопли по щекам. Стаскиваю с девочки полотенце, поднимаю ее на скамейку, пытаюсь стряхнуть стеклянную крупу с волос:

– Идем в душ. Я с тебя все смою, – беру Матильду на руки. – Джуди, что там происходит?

Джуди добралась до одного из целых окон, взобралась на стул, прижала майндридер к стеклу. Докладывает:

– Перед центром толпа собралась. В черных тренчах. Много-то как. Вопят, руками машут, камнями из рогаток стреляют. Полиция не приехала. Странно.

С трудом (маленькая, а тяжелая какая) переношу Матильду на безопасное расстояние, опускаю на пол, вручаю сухое полотенце:

– Постой здесь, будь хорошей девочкой, только не беги никуда, ноги поранишь. Я гляну, что там.

– Не уходи, боюсь! – девочка снова начинает плакать.

– Да не ухожу я! Только посмотреть! – как все же с малышами тяжело.

Подхожу к окну, где стоит Джуди, тоже забираюсь на стул. На улице и вправду собралось много народа, в основном молодежь. Потные, здоровые как кабаны, парни и задиристые девицы в кожаных ошейниках. Больше всего мне не нравится то, что у многих парней в руках цепи и клюшки для гольфа, и больно воинственно они ими размахивают. Вот этого, рыжего и долговязого, с бейсбольной битой в руках, я точно уже видела. Черные тренчи, ошейники, что-то я про них знаю, но не помню, что. Но, кажется, ничего хорошего.

Один из парней, с взлохмаченной, выкрашенной серебряной краской косой, в распахнутом тренче, пробирается вперед. От него валит пар, как от запыхавшегося лося. Парень с явно прилаженным к воротнику микрофоном с модулятором звука – уж очень громко и отчетливо раздается его голос – легко перекрывая многоголосый неразборчивый вопль:

– Земля для людей! Города для людей! Природные ресурсы для людей! – далеко разносится в сыром воздухе. – Нет клонам! Нет мутантам! Нет уродам! Они жрут наше мясо, портят наш воздух, крадут нашу работу. Нет клонам! Нет мутантам! Нет уродам! Нет идиотам, которые их поддерживают. Смерть мерми!

При последних словах я чуть не падаю со стула. Судорожно цепляюсь пальцами за узкий подоконник. Бледная Джуди испуганно на меня смотрит. Толпа одобрительно поддерживает оратора:

– Смерть мерми! Смерть мерми! Смерть мерми!

Мне? Я жру чье-то мясо?

Парень в распахнутом тренче продолжает завывать:

– Разберемся с этими ублюдками!

– Разберемся! – вторит толпа, подступая к самому крыльцу. Снова летят камни. Один попадает в наше окно. По стеклу бегут трещины. Отшатываюсь. И, не удержавшись, падаю со стула.

– Мама! – взвизгивает Джуди.

– Что? – поднимаюсь и, привстав на цыпочки, снова выглядываю на улицу.

На крыльцo выбирается растрепанная Миранда в ярко-желтом плаще. Она что-то кричит, прикрывая дверь руками, как гусыня, защищающая своих птенцов, но голос тонет в бешеном реве разошедшихся юнцов. Испуганное лицо активистки действует на них так же, как красная тряпка на разъяренного быка. Уверенно брошенный одним из юнцов увесистый голыш попадает Миранде в голову. Она делает шаг назад, зажимает лоб ладонью, из-под пальцев по щеке течет кровь. Миранда пытается спрятаться за дверью, но располенная криками толпа обрушивается на нее, сбивает с ног, перехлестывает дикой волной и врывается в центр. Защитница мерми неподвижно лежит на крыльце, на желтом плаще четко выделяются грязные следы от ботинок. Грохот над головой. Такое впечатление, что разбивают стены. Oт топота множества ног дрожит потолок. Сыпется вниз штукатуртка. Где застряли полицейские?

Соображаю быстро. Все же прошла через драки в бойцовском клубе и побег из лаборатории.

– Джуди, надо бежать отсюда!

Дрожащими руками надеваю штаны и свитер прямо на мокрый купальник. На груди сразу выступает влажное темное пятно. На заду, наверное, тоже.

– Возьми мои шарф и шапку, чтобы тебя никто не узнал, – приходит в себя Джуди.

Натягиваю на лоб яркую желто-розовую вязаную шапку с помпонами. Хватаю в охапку завернутую в полотенце Матильду. Девочка обхватывает меня руками и ногами, как маленькая обезьянка, утыкается лицом в грудь. Кажется, уже слышны шаги на ступеньках.

– Здесь есть запасной выход прямо на улицу! – кричит Джуди, указывая на дверь в углу. – За мной!

Срываемся с места. Джуди придерживает тяжелые створки, пропуская меня вперед. В нос ударяет острый запах плесени. Темно, почти ничего не видно. Задыхаясь, бегу по ступенькам. Хорошо, что Матильде пять лет а, не скажем, десять. Чертова лестница никак не кончается. Не подвал, а бомбоубежище какое-то. Оглушительные удары по стенам. У придурков этих ведь клюшки, биты. А если они их пустят в дело? Слышу приглушенный стенами пронзительный вскрик. Еще один. Еще. Сердце и желудок ухают вниз, к пяткам.

– Мама! – снова кричит Матильда.

Тсс, маленькая, а то нас услышат.

Спотыкаюсь, чуть не падаю. Джуди поддерживает меня под локоть. Ступеньки заканчиваются. Впереди коридор, а в конце долгожданный выход. Бежим туда. Джуди наваливается боком на плохо поддающуюся дверь. Наконец-то! Хлещет проливной дождь, небо затянуто тучами, но я все равно слепну после коридорного мрака.

– Сюда! – Джуди тянет меня за руку. – Там ворота!

Железные прутья забора в облупившейся зеленой краске. Высокий, не перелезть. Повезло, ворота оказываются открытыми. Поправляю сползшую на глаза шапку, покрепче перехватываю Матильду:

– Потерпи, маленькая. Осталось чуть-чуть.

– Вот они! Попались! – оборачиваюсь на ходу. Из двери за нами вываливается сразу четверо парней, впереди рыжий и долговязый с бейсбольной битой.

– Это мерми, я ее узнал! – вопит рыжий.

У него длиннющие ноги, а у меня Матильда, догонит в два счета. Но я не могу бежать быстрее. Цепкая рука хватает меня за шарф, рвусь изо всех сил, шарф сжимает шею, как удавка.

– Аааа! – это вернулась вырвавшаяся вперед Джуди с подобранной где-то палкой. Колотит рыжего по голове и плечам.

Я свободна. Рвусь вперед. Кто-то сзади сильно бъет меня по спине, по шее. От неожиданности и боли чуть не роняю Матильду. Кричу, ругаюсь, но не останавливаюсь. Наконец-то ворота!

– Сюда! Скорее! – Ко мне тянутся чьи-то руки, принимают девочку.

Ребята из центра. Тянут меня прочь.

– Стойте! Там Джуди!

– С Джуди мы сами. Тебе надо отсюда исчезнуть. Беги.

Вдруг понимаю, что не только бежать, но и идти не могу. Как будто к моему телу приделали тяжелые слоновьи ноги, которые сил нет оторвать от земли.

Опускаюсь на мокрый асфальт, прямо в лужу. Мне помогают подняться, худенькая до прозрачности девчонка пытается подставить мне плечо. Но идти я не могу.

– Как мы ее понесем, ну как!

– Эй! – машет худышка проезжающим по улице мобилям. – Остановитесь! Да остановитесь же кто-нибудь!

Один из мобилей тормозит. Водитель распахивает заднюю дверь.

– Садитесь! Быстрее!

Прозрачная девчонка затаскивает меня на сидение. Мобиль рвет с места. Вдалеке слышны полицейские сирены.

– Все хорошо! Все позади! – с переднего сиденья на меня смотрит дочерна загорелый незнакомец в синей куртке.

– Ничего не хорошо! Вы не понимаете! Джуди! – наклоняюсь вперед, охаю, из глаз брызгают слезы. Разогнуться не получается. Кажется, что позвоночник пронзил раскаленный прут. Начинаю задыхаться. Девчонка разматывает шарф на моей шее:

– Ой, распухло все как! Ее в больницу надо!

– Здесь рядом госпиталь Святого Патрика. Через десять минут будем.

Хрипя, сползаю на пол. Так худо мне еще никогда не было. Десять минут. А вдруг я окочурюсь раньше?

 

Приклад жмуродела сильно отдает в плечо. Болотно-зеленая, похожая на зубастую кастрюлю, голова инопланетного захватчика разлетается кровавыми ошметками. Брызги оседают на стекле гермошлема, мешают смотреть. В углу мелькает черная тень. Удар в спину. Неповоротливая туша пытается повалить на землю. Увернуться. Наставить оружие.

– Рэм!

Перед глазами возникает уродливая морда с раззявленной алой пастью. С мокрых клыков капает черная слюна, шипит, разъедая металлопластик скафандра. Выстрел. Еще один. Туша падает на острые камни пещеры. Отскочить, пока скафандр не разрушился. Светлое пятно прохода загораживают сразу две зеленые фигуры.

– Рэм! Да Рэм же!

Граната летит под брюхо шестилапому чудовищу. От грохота закладывает уши. Еще шевелишься, гад. Получай!

– Рэм! Совсем заигрался!

Неожиданно все погружается в темноту. Когда Рэм приходит в себя, рядом стоит сердитая Алька, сжимающая в кулаке вырванную из розетки вилку. Рита урчит рядом, тычется в ладонь холодным носом.

– Сколько раз я тебе говорил, не делай так! – кипятится Рэм. – От резкого выхода из виртуалки все что угодно может случиться, вплоть до сердечного приступа!

– А что мне делать? Я тебя трясу, трясу, а реакции никакой, – кричит взволнованная Алька.

– Что случилось?

– Что, что. Включи новости!

Рэм снова натягивает на лоб нейрик.

– Канал АА, – командует Алька.

– Канал АА, – посылает Рэм мыслеформу.

Перед глазами, за стеной дождя – перевернутые мусорные ящики с вывалившимся неаппетитным содержимым. Камера отодвигается, показывая запущенный задний двор старого дома с облупившейся штукатуркой. Штукатурка нежно-розового, лососевого цвета в грязных потеках. Еще два дня назад Рэм водил по ней пальцем. И Джой водила. Не может быть! В кокон голограммы вплывает раскрасневшаяся корреспондентка под черным грибом зонта:

– Дорогие телезрители, меньше, чем час назад, правые экстремисты атаковали Центр защиты прав мермейд. По неподтвержденным данным два человека погибли, семеро получили ранения разной степени тяжести. Среди них подростки от тринадцати до восемнадцати лет. Задержан один из нападающих.

Мелькают размытые дождем кадры. Жадные до зрелищ прохожие. Орущие парни с клюшками для гольфа. Девица с татуировкой дракона на пол лица размахивает неизвестно где взятой полицейской дубинкой. Лица перекошены пьяным азартом. Смерть клонам! Смерть уродам! Смерть мерми! Кого-то на земле бьют ногами. Светлые волосы в крови, тонкие пальцы закрывают лицо, полуоторванная присоска майндридера свисает со лба вместе с полоской кожи. Медленно, лениво, как в замедленной съемке, тяжелый ботинок под ребра. Джуди? Надоедливая Джуди, норовящая всегда оказаться рядом. Джуди, глядящая на него глазами нищенки-побирушки, рядом с которой почему-то стыдно и хочется поскорее уйти. Джуди, которую он знает, кажется, уже давным-давно. Рыжий верзила со всего размаха опускает бейсбольную биту на спину бегущей девушки в ярко-голубой куртке. Девушки с темными длинными волосами Джой.

Два человека погибли, семеро ранены. Два человека погибли, семеро ранены. Джой. Что с Джой? Успела убежать? Не успела? А если не успела – то что? Тяжелый ботинок под ребра?

Там, где солнечное сплетение, словно застрял кусок льда с острыми краями. Выморозил все, разодрал в клочья. Только одна мысль настырно стучит в ватной голове: он должен был быть там, а не здесь, за игрой, защитить...

           Звонить? Узнавать? Куда? Что спрашивать? Он не родственник, не скажут. Рэм резко сдвигает нейрик:

           – Алька, не уходи никуда! Я скоро вернусь.

Сосредоточиться, чтобы вызвать коптер через мыслеформу, не получается. Рэм дрожащими пальцами, почти вслепую набирает номер. Алька требует взять ее с собой. Рэм не слушает. Он не ждет лифта, в их старом доме это может занять бесконечность. Скатывается на первый этаж по лестнице запасного выхода. Камеры на стенах неодобрительно мигают в спину недобрыми красными объективами. Кажется, что коптера не будет никогда, Рэм мечется по тротуару, не замечая, что промок, что во всю ругается вслух. Кроет почем зря владельцев копте-парка, осень, дождь, себя дурака. Сидел дома, в тепле, а Джой там... Додумывать, что там, очень больно.

В коптере Рэм считает секунды, пытается открыть дверь еще на ходу, спрыгивает на мокрый асфальт, а перед самым центром вдруг останавливается. Ноги не слушаются, сделать хоть шаг страшно. Потому что пока он ничего не знает, есть надежда, которая теперь может расстаять.

У центра мигают полицейские мобили. Стоят два коптера-амбулетки, готовые к полету. Вдоль фасада расставлены оранжевые оградительные тумбы со светящимися лентами. Рядом прохаживаются двое в форме, с короткими автоматами на груди. Рэм подходит к ним, пытается заговорить, слова с трудом слетают с пересохших губ. Ответа не слышит – так стучит сердце в ушах – приходится переспрашивать. Да, было нападение. Нет, они не уполномочены давать информацию. Сейчас подойдет представитель мэрии, следователь, у них можно спросить. Вы родственник? Вам нужен представитель центра экстренной психологической помощи? Нет? Друг? Подождите тут. Рэм уже не слушает, он не может ждать, ему надо прямо сейчас. Огибает ограждение, заворачивает за угол, оглядывается беспомощно.

У ворот, прикрывшись от ветра воротниками плащей, разговаривают трое. Один, маленький и круглый, курит нервными короткими затяжками. Другой, высокий, узколиций, брезгливо кривит рот. Третий стоит в тени здания, его трудно разглядеть. Рэм подходит к мужчинам, те вопросительно на него смотрят.

– Что тебе, мальчик?

Рэм уже не слышит. Три лица расплываются, сливаются в одно, как на неудачной фотографии. Потому что там, за их спинами два черных куска пластика обрисовывают человеческие фигуры. В складках скопилась вода, края облеплены грязью. Но, похоже, тех, кто под ними лежит, уже ничто не волнует.

– Мальчик, ты кого-нибудь ищешь?

Рэм с трудом отрывает взгляд от неподвижных фигур. Он увидел самое главное: черный пластик чуть сдвинулся. Из-под одного куска виднеются светлые пряди волос, из под другого – морщинистая рука пожилого человека в коричневых пятнах. Это не Джой! Она жива. Пока еще жива, во всяком случае.

– Мальчик! – Рэма берут за руку. – Что с тобой? Ты за кого-то беспокоишься?

– За друга, – коротко отвечает Рэм. Понимает, что если скажет про Джой, его так просто не отпустят. Повезут в участок, будут допрашивать. Как будто ему больше делать нечего. – В какую больницу увезли раненых?

– Мы не уполномочены.

Конечно не уполномочены, уроды.

У ворот топчется знакомый дядька из Центра. Берет Рэма за руку.

– В Центральную их увезли. В травматическое отделение. Я слышал. Джой тоже.

– Спасибо, – цедит Рэм сквозь сжатые зубы.

Сколько осталось денег на кредитке, хватит на дорогу до Центральной?

 

e-max.it: your social media marketing partner

Добавить комментарий

Уважаемый читатель!
При конкурсном голосовании просим оценить текст, поставив оценку от 0 до 10 (только целое число) с обоснованием этой оценки.

Помним: 0 — 2: работа слабая, не соответствует теме, идея не заявлена или не раскрыта, герои картонные, сюжета нет;
3 — 4: работа, требующая серьезной правки, достаточно ошибок, имеет значительные недочеты в раскрытии темы, идеи, героев, в построении рассказа;
5 — 6: работа средняя, есть ошибки, есть, что править, но виден потенциал;
7 — 8: хорошая интересная работа, тема и идея достаточно раскрыты, в сюжете нет значительных перекосов, ошибки и недочеты легко устранимы;
9 — 10: отличная работа по всем критериям, могут быть незначительные ошибки, недочеты

Комментарии   

 
# Earths Soul 16.06.2019 18:18
Привет, Умка:). По-прежнему интересно, но ты снова использоаала нападение и необходимость побега как очередную сложность для Джой :-) . Хотелось бы в следующих главах увидеть большего разнообразия подобных проблем, выпадающих на долю нелегкой судьбы Джой :-)
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Умка 17.06.2019 14:54
Спасибо, Энди!
Надо обмозговать твое предложение:)
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 

Личный кабинет



Вы не авторизованы.

Поиск

trout rvmptrout rvmp

Новое на форуме

  • Нет сообщений для показа