- Глеб, давай скорей, - кричала Диана. Она стояла в полусогнутом состоянии, рукой держалась за стену, волосы спадали на лицо.

- Я уже бегу, Диана, - сказал мужчина, спешно надевая штаны. Зазвенела пряжка ремня. Диана стояла, поддерживая рукой живот. У неё начинались схватки. Боль волнами шла по телу. Женщина вышла в прихожую, схватила ключ от калитки, лежащий на тумбочке и, поддерживая живот, вышла во двор. Она прошла вдоль освещённого луной двора к калитке, готовая её открыть, собирая по крупинкам сэкономленные секунды, но дверца была приоткрыта. Диана с облегчением поняла, что муж готовился к отъезду в роддом.

- Глеб! Скорее! - кричала женщина. Сумочка с чёрной розой вышитой сбоку, болталась на плече. Диана бросила в неё ключ от калитки, в спешке подошла к машине и упёрлась в капот, ожидая, пока муж откроет дверцу. Каждая секунда тянулась слишком долго и женщина начала стонать, отдаваясь на растерзание блуждавшей боли. Муж всё не шёл.

- Глеб! - крикнула женщина, не понимая, чего муж не появляется. Через секунду послышались шаги по двору, мужчина спешно вышел на улицу.

- Я не могу найти ключи, - сказал Глеб. Мужчина был взволнован, держа в руке кошелёк и вытряхивая из него на пол мелочь. Рубашка вылезла из штанов, волосы были растрёпаны.

- Где ты их оставил, Глеб?

- Я не помню, - сказал мужчина, - приготовил их и отложил, чтоб можно было быстро выехать. Кажется на тумбочке возле входа, но там их нет.

- Я не могу, Глеб, - сказала женщина, - давай звони в скорую.

Глеб набирал номер, приставив телефон к уху.

- Зря я уехала из роддома, - сказала Диана, держась за живот, - потерпи я ещё денёк, всё было бы в порядке. Спокойно бы рожала там. Мог бы выходные провести в одиночестве.

- Не вини меня, - сказал Глеб.

- А кого винить?

Глеб быстро назвал адрес, положил трубку и обнял супругу, схватив её за руку.

- Не трогай меня, - сказала Диана, вырвав руку, - из-за тебя, я могу не успеть в роддом. Иди, ищи ключ.

Скорая приехала через десять минут. Женщина спешно шла к сиренам, слышимым с конца улицы. Глеб поддерживал супругу, ведя под руку. Машина подъехала и остановилась, вышли два санитара и акушер.

- Я сама, - сказала женщина, подойдя к машине, держась за живот.

- Я помогу тебе, - сказал Глеб, подталкивая жену. Диана схватилась за дверцу, но не удержалась и упала на пол. Она вскрикнула, её подхватили на руки и помогли зайти в машину, где аккуратно уложили на койку. Машина помчалась по дороге. Глеб наблюдал за поднятой пылью, скрашенной синим цветом, и спешным шагом шёл к маршрутке.

Женщина родила девочку, её назвали Мария. Диана рожала тяжело, но девочка при родах не пострадала.

- Мелкий синяк, но это пройдёт, - сказал врач, глядя на ушиб от падения перед каретой скорой.

- На ребёнка не повлияло? - испуганно спрашивала женщина.

- Думаю, что нет. Всё будет в порядке.

- Всё из-за тебя! - кричала Диана, глядя на мужа, - ты виноват. Ты просрал ключи. Если бы не это, я бы не упала. Ты понимаешь, что Мария могла пострадать?

- Я же сказал, что не мог его найти, - говорил Глеб, - и до сих пор не нашёл. Пришлось делать новый. Хватит меня во всём обвинять.

- Молодец, критин, можешь засунуть его себе в задницу. Врач сказал, что могут быть проблемы из-за того, что я упала перед родами.

- Но сейчас ведь всё в порядке.

В палате на них стали обращать внимание. Глеб стыдливо оглядывался. Диана накричала на него, отвернулась и стояла, скрестив руки на груди. Глеб молчал и смотрел на супругу, а Диана смотрела на него недовольно и обвинительно, не зная, что этот взгляд увеличит ту трещину, что уже показалась на могучей мужской колонне.

Шло время. Мария росла, постоянно впитывая ругань родителей. Ей было неясно, почему они постоянно ругаются, от этих криков у неё часто болела голова. Мария росла милой девочкой, хорошо училась, но настал момент, когда она упёрлась в стену, обойти которую мешало любопытство.

- Мама, как появляются дети?

- Мария, спроси лучше папу. Он у тебя мастер объяснять подобное.

Ребёнок с тем же вопросом пришёл к отцу.

- Ко мне послала? - спросил отец, почесав затылок, - знаешь что Мария, когда станешь старше, я тебе расскажу.

- А почему у меня нет братика или сестрички? - спросил ребёнок, и отец был озадачен ещё больше. После этого, он сам пошёл к супруге.

- Мы ведь столько раз пробовали, - сказал он, - а ты всё не беременеешь.

- Думаешь, я виновата? - спросила Диана, гневно крича на супруга, - это от травмы перед родами. Если бы ты не потерял ключи, было бы всё нормально.

- Значит, виноват я?

- Подумай сам, кто виноват, - сказала Диана. Разговор не возобновлялся.

- Мама, мне больно, - сказала Мария, держась за голову. Она стояла и тяжело дышала, затем присела на поднесённый матерью стул. Врач приехал через час. Оказалось, что симптомы головных болей были не редкостью, но родители не придавали этому значения. Марию увезла скорая.

- Могу я с вами поговорить наедине? - спросил врач, обращаясь к родителям ребёнка. Мария сидела в смотровой, опустив голову, прикусив нижнюю губу. По голосу и поведению врача стало понятно, что у девочки проблемы.

- Мне очень жаль, - говорил доктор, сняв очки, - но у неё опухоль в голове.

- Опухоль? То есть рак?

- Я сожалею, - сказал врач, - это могло быть в результате травмы. Сейчас стадия ранняя, и есть много шансов избавиться от проблемы, но нужно поторопиться.

- Но как же так, доктор? - спросила Диана, - ведь ей только восемнадцать.

- Я понимаю, но и вы меня поймите, болезнь не всегда проявляется сразу. Иногда могут пройти годы, прежде чем вы услышите стон пациента. Её редкие мигрени были не из-за ваших с мужем ссор, как оказалось. Проблема была глубже. Советую вам сдать все анализы, на всякий случай. Возможно, нужен будет донор крови. Но не нужно переживать, это простая предосторожность. Считайте это запасным парашютом.

Когда врач ушёл, Диана бросилась в объятья мужа и расплакалась. Глеб её успокоил. Они боялись об этом говорить при Марии, но понимали, что этого не избежать. Начались длительные осмотры у специалистов. Диана наехала на него ещё сильней, упомянув потерянный ключ. Глеб начал пить. Иногда подолгу бывал в барах. Диана вновь его ругала, но теперь на почве алкоголя и собственного бесплодия.

Часто перед глазами Глеба плыл ключ, он мелькал как надоедливая муха, а следом за ним, словно сосулька с крыши, в голову попадал голос супруги:

- Это ты виноват, что дочь пострадала, это ты не нашёл ключ, это ты стал причиной того, что она родилась такой.

- Но я ведь не хотел этого! - кричал Глеб, падая на колени. Он закрыл лицо руками и плакал, представляя, как испортил жизнь дочери и как его ненавидят два самых близких человека. Он думал о втором ребёнке, но постепенно эта мысль отодвигалась, не найдя поддержки супруги.

- Я хочу поговорить с вами, - сказал врач, когда Диана сидела перед ним на стуле, - вы знаете, что ваш муж бесплоден? Это установили достоверно, по результатам анализов. Кроме анализов, есть ещё группа крови вашей дочери…

- Доктор! - резко перебила Диана, - пожалуйста, не продолжайте.

Врач молчал, поняв ситуацию.

- Я прошу вас, доктор, пусть эта информация останется между нами как можно дольше. Храня эту тайну, вы спасёте семью. Мария действительно не его ребёнок.

Диана молчала, опустив голову и кусая нижнюю губу. Врач узнал в этом жесте сходство с дочерью, но ничего больше не сказал, лишь молча кивнул.

- Спасибо доктор, - сказала Диана. Перед тем, как покинуть кабинет, она положила на стол перед врачом несколько денежных купюр.

Мария лежала в кровати. Её лицо было бледным. Рядом сидел её молодой человек и держал за руку. Диана наблюдала за ними, стоя у окна. Глеб ушёл в бар напиться. Диана за последнее время сильно постарела, а её дочь будто начала засыхать. Ситуация была не из приятных. В воздухе витало напряжение. Но буквально через несколько дней, словно кто-то открыл форточку, выветрив беду.

- У меня хорошая новость, - сказал врач, садясь перед девушкой на кровати, - есть метод лечения. Новая методика позволяет забыть об операциях. Это лучевой метод или лазерная терапия.

- И какой шанс излечиться? - спросила обнадёженная мать, держа дочь за руку. Мария лежала, полуприкрыв глаза, но напряжённо слушая. Казалось, что она перестала дышать.

- Шанс выздоровления шестьдесят процентов, - сказал врач, - но основная новость состоит в том, что процедура бесплатная. Вы попали под программу благотворительности и станете первой в нашей стране, кому будет проведена подобная терапия.

- А это не опасно? - спросила мать.

- Нет, не опасно, но требует осторожности и терпения со стороны как врачей так и пациента. Весть процесс излечения может занять до года, но после этого человек будет жить полноценной жизнью.

Мария повернулась к матери и сжала её руку.

- Мама, нужно сообщить отцу хорошую новость.

- Хорошо, доченька, я скажу ему, но ты не переживай. Тебе нельзя волноваться.

- Мама, сообщи ему как можно скорее. Ты знаешь, где он живёт?

- Если не в баре, то на коммунальной квартире, у приятеля. Я его видела там.

- Я, пожалуй, пойду, - сказал врач, - но запаситесь терпением. На это уйдёт время.

- Зачем ты пришла? - спросил Глеб. Он лежал на кровати в грязи, среди разбросанных вещей. Его дырявый носок вонял потом. В квартире пахло спиртом, мочой и дешёвыми сигаретами. Через единственное, заляпанное грязью стекло едва проникал свет. По полу были разбросаны пустые бутылки.

- Я хотела сказать, что есть возможность вылечить нашу дочь, - сказала Диана, морщась от запаха, - ты рад? Если всё пройдёт гладко, её вылечат и ты сможешь больше себя не винить.

- А ты простишь меня? - спросил Глеб, приподнявшись на кровати. В свет попало небритое красное лицо. Женщина посмотрела на него и сомнительно покачала головой.

- Я не могу тебя простить, Глеб.

- Но ведь она выздоровеет.

- Ты испортил ей молодость, она слишком много страдала. Я могу сказать тебе слова прощения, но это будет как окно в сад, заложенное камнем.

- Я так и думал, - сказал Глеб, - передавай дочери привет. Скажи, что отец сам себя наказал.

Глеб накрылся одеялом. Диана стояла несколько секунд, затем покинула квартиру.

- Прошло семь месяцев, а вы теперь как новая, - сказал врач, глядя на рентгеновские снимки. На столе лежали результаты анализов и томограмма. За последнее время девушка будто помолодела, а синяки под глазами пропали, выставив розовые щёки. Она сидела на стуле, мать держала её за руку.

- Больше нет опасности?

- Нет, - сказал врач, - теперь её жизни ничего не угрожает, но нужно быть осторожными. Организм ещё слаб.

- Доктор, а когда мне можно будет рожать? - спросил Мария, слегка смутившись матери и покраснев.

- Уже можно, - сказал врач, - твой недуг не влиял на роды, так что не переживай.

- Мария, ты что беременна? - спросила мать.

- Ещё нет, мама, - ответила девушка, не поднимая глаз, - но планирую стать в ближайшее время.

- Как он? - спросили две женщины, стоящие у входа в палату. Мать и дочь давно простили Глеба, но внутри ещё пылал огонь борьбы. Состояние мужчины и его пьянство на фоне гнетущего чувства вины ослабили гнев женщин. Диана не ощущала к мужу недовольство. Теперь это была жалость.

- Его состояние ухудшается, - сказал врач, - язва плюс постоянные алкогольные отравления, всё это теперь сказалось. Его внутренности ослабли, прогнили, мы не можем остановить кровотечение. Я думаю, если вы войдёте попрощаться с ним, это будет не лишним, но не давайте ему понять, что скоро конец. Не стоит его расстраивать.

Мать и дочь вошли в палату. На белой простыне, укрытый до груди, лежал Глеб. Он был выбрит, вымыт и только глаза делали его лицо похожим на лицо старика. В вену на руке была проведена трубка.

- Привет, папа, - сказала Мария, - как ты?

Глеб открыл глаза и улыбнулся, глядя на дочь. Он понял по взгляду, что она простила его. Они обе его простили, но не осмеливались сказать об этом. Этого и не требовалось. Достаточно внутренне простить человека, и это всегда лучше, чем прилюдно извиниться, продолжая таить на него злобу.

- Я рад, что ты пришла, Мария, - сказал он, взяв дочь за руку, - я давно хотел извиниться перед тобой. Прости за утраченную молодость, прости за нервы, прости за слабость.

- Я не обижаюсь, папа. Ты ведь мой отец. Ты дал мне жизнь. Даже если ты отберёшь её, я тебя прощу, ведь без тебя я не познала бы и этого.

Диана после этих слов удивлённо уставилась на дочь.

- Я хочу, чтоб ты запомнила, Мария, - говорил отец, - всегда нужно прощать. Держа обиду, ты заставляешь страдать человека вдвойне. Я надеялся, что ты простила меня, но не мог забыть своей вины. Она всегда будет ассоциироваться с тобой, как и у тебя со мной.

Дочь обняла отца. Оба плакали и Диана, не способная больше гневаться на мужа, отвернулась, вытирая слёзы, не забывая, однако, собственного подлого обмана, что едва не был раскрыт после проблем со здоровьем дочери.

После похорон прошло много времени. У Дианы выросли внуки. От болезни Марии не осталось и следа. Время шло, внуки пошли в школу, а Диана старалась разглядеть в зеркале молодое лицо, которым владела когда-то. Зять Дианы, уже взрослый мужчина, с трепетом ухаживающий за домом, любил собирать старые вещи, надеясь, что когда-то они пригодятся. Но на самом деле, он просто сохранял их, чтоб возвращаться в прошлое, вспоминая то время, когда была положена на чердак какая-то старая, более ненужная, но такая ценная в прошлом вещь.

- Бабушка, - сказал высокий мальчик, спускаясь с чердака, - смотри, что я нашёл.

Внук держал в руке старую сумку с чёрной розой сбоку. Роза давно облупилась, а сумка покрылась слоем пыли, но для Дианы эта сумка была памятью о молодости.

- Это моя сумка, - сказала она внуку, - с ней я ехала в роддом и долгое время ходила после того, как твоя мать научилась бегать.

Внук начал трусить сумку и исследовать её содержимое, а старушка вспоминала радостный момент предвкушения рождения Марии, затем, словно опустившийся занавес, появилось воспоминание о произошедшем несчастье. В те годы из-за обычной потери ключей с дочкой приключилось несчастье, словно вогнанная заноза, с годами разраставшаяся и превращавшаяся в деревянный кол. Диана не показала взглядом ничего, но её старый кулачок сжался, однако она успокоилась и вспомнила, что муж давно умер, а держать зло на покойников нельзя. Он осознал свою вину и давно наказал себя сам.

- Бабушка, тут есть что-то, - сказал внук. Старушка безразлично посмотрела на находку, рассчитывая увидеть зеркальце или заколку, но как же она удивилась, видя в ладони мальчика ключ от машины.

- Это ключ. Он был под подкладкой, на дне сумки была дырка.

- Я знаю, что это за ключ, - сказала Диана, ощущая дрожь в теле, - это ключ от автомобиля твоего деда. Он сделал новый, но этот ключ мы так и не нашли.

- Как он туда попал? - спросил внук.

- Я теперь понимаю, как, - сказала Диана, держась за сердце, - я по ошибке схватила ключ от машины, лежащий на тумбочке, а не ключ от дома. Было темно, я торопилась.

- Ничего, бабушка, бывает. Это всего лишь спешка, ничего больше.

- Да, Димка, ты прав. Это всего лишь спешка.

Диана долго глядела на ключ, понимая, что все эти годы ошибочно обвиняла мужа. Что он сказал перед смертью? Нужно всегда прощать. Коротко и хорошо.

Диана думала, не рассказать ли дочери правду о настоящем отце? Она вышла в кухню, где Мария варила суп, а рядом у ног играл младший сын.

- Мария, - сказала Диана, - я хочу тебе сказать нечто важное.

- Говори, - сказала Мария, на секунду обернувшись. У неё был жизнерадостный вид, она улыбалась и была счастлива. Диана тоже улыбнулась, глядя на дочь.

- Твой отец… - начала женщина.

- Что мой отец? - спросила Мария и замерла с ложкой в руке. Она была в фартуке и напоминала Диану в молодости. Мать была для неё идеалом, примером и сильной волевой натурой. Это мнение можно было легко испортить, сказав правду.

- Твой отец гордился бы тобой, - сказала Диана, - он всегда хотел ещё одного ребёнка, но из-за этой истории с ключом, у нас ничего не вышло.

- Мама, я его давно простила.

- Я тоже его простила, доченька, - сказала Диана, - я тоже.

Апрель 2018