Синий Сайт
Всего на линии: 538
Гостей: 538
Пользователей онлайн: 0

Пользователи онлайн
Никого онлайн нет!

Последние 3 пользователя
Д. Красный
Dima
Dima

Всего произведений – 5050

 

Долоньград. Русалкин цвет_1

  Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 
Ли Ната
Проза
Марк/Алена, он/Алена, еще толпа народу))
Мелодрама,Приключения,Романтика,Сказки и мифы
продолжение давней истории. Вольное обращение со славянскими сказками и мифами
PG
макси
Все смешалось - сказки, артефакты, русалки, змеи, кощеи, бабы ёги, свет и нечисть. Алена узнает, что ее парень - сволочь, сбегает из города и попадает в нечто, напоминающее сказку. Да не все в ней так сказочно, как в книжках читалось
в процессе написания
мое, сказки - сказкам.
сама

Долоньград (Часть 1. Не трогайте музейные экспонаты!)

Долоньград (Часть 2. Не трогайте музейные экспонаты!)


    

Долоньград. Русалкин цвет

Часть 1

    

1

– Ты кто? – спросила Алена сидящую рядом девушку.

Та засмеялась – да так красиво, переливчато, словно не человеческий голос это был вовсе. Так, наверное, переговариваются колокольчики на лугу после дождя, звеня прозрачными каплями и радуясь наступившему утру.

– Ты кто? – повторила Алена вопрос, попыталась подняться – и не смогла.

– Лежи-лежи, – произнесла девушка.

Ах, какой у нее был голос! Век бы слушал, не нарадовался!

Алена оставила попытки встать, все равно тело не слушалось. Огляделась вокруг – на кровати лежит, постелька чистенькая, стены вокруг… обстановка… что за напасть? Изба не изба, дом деревянный – где она?

– Где я? Что со мной?

– Помял тебя Змей наш немного, – ответила незнакомка. – Да ничего, выживешь. Рана-то плевая. Ну а что ты уродина теперь… так и к лучшему.

– Кто это уродина?!

– Ты, кто ж еще!

– Почему – уродина?! – взвилась Алена. Мысли об избушке отошли на второй план. Это она-то уродина? Да она всегда красивой была, все так говорили…

– А погляди!

Девица достала из серебряного рукава платья зеркальце – Алена заглянула в него и вскрикнула: левая сторона лица была красной, обожженной. Волосы обрезаны коротко, клоками торчат. Кто так поизмывался-то, а?!

Алена отбросила зеркало. Оно звякнуло, покатилось по полу. Да не разбилось. Девушка закрыла лицо руками.

– То-то же, – удовлетворенно произнесла незнакомка.

– Что тебе надо? Кто ты, в конце концов? – глухо произнесла Алена, не отнимая рук от лица и стараясь не разреветься. Тщетно. Слезы катились из глаз, не удержать.

Незнакомка снова засмеялась. Отревевшись, Алена посмотрела на сидящую рядом девушку.

Та была очень красива – нежная полупрозрачная кожа, светлые длинные волосы, прямые, гладкие, а голубые глаза… аж светятся! Кажется, еще минуту в них посмотришь – как саму себя зовут, забудешь. Чудо, загляденье просто. Что ж это такое, а? Не бывает таких на свете девушек, всей своей сутью противилась Алена, от красоты перед ней сидящей пыталась откреститься и отвлечься, чтобы не поддаться на чары девушки, но какой же та была красивой неимоверно!..

Соображала Алена с трудом. В голове была самая настоящая каша – так, кажется, говорят. Но что значит эта фраза, Алена поняла только сейчас. Это когда вот так все перемешано – и вроде ты помнишь что произошло, и Марка, и музей, и… не-е-ет… лучше каша в голове. Наверное, таки-она попала на празднование ночное, и алкоголь местный так подействовал… или еще чего похуже…

– Кто ты? – снова спросила Алена.

– Я? Озерное Чудо. Меня здесь все знают, –  опять засмеялась незнакомка. Снова так ласково-ласково, но в голосе остренькие нотки зазвенели. – Русалка я.

И чуть-чуть повернулась. Из-за стола, из-под длинной скатерти на кровать, где лежала Алена, тяжело плюхнулся огромный рыбий хвост.

Алену передернуло, она от удивления потеряла дар речи, заорать бы – да никак! Интуитивно постаралась отодвинуться подальше. Тело плохо слушалось, язык к небу присох, бок пронзила боль.

Боль была настоящая. И это… чудо… эта… русалка настоящая – тоже? Какой ужас...

«Что за мерзость», – пронеслось, прошумело в голове. Хвост был блестящий, цвета такого – к серебру близкого, ну, рыба рыбой, только огромный.

– Мерзость?! – в голосе сидящей рядом девушки послышались металлические нотки – словно мечи звенели, ударяясь в бою друг о друга. – Мерзость – это ты сейчас! В зеркало себя видела? Хотя это и к лучшему. На тебя он не позарится… да и ты смотри, на чужое добро рта не разевай, слышь? А я тебе хочу сделку предложить.

– Какую? – скорее на автомате спросила Алена, чем заинтересовалась и вправду.

– Ты мне – его, а я тебе красоту верну. И следа не останется!

– Кого его? Объяснить нормально можешь?

– Леся моего дорогого.

– Леся? Какая Олеся?

– Ой, дура, совсем дура! Даром, что приблудная! Лесь. Лесь его зовут. Лесной, дескать. Защитник…

Глаза русалки затянуло поволокой, голос стал ниже, чувственнее. Словно вся женская суть сейчас в ней сосредоточилась – даже как-то вширь раздалась, платье серебристое на груди натянулось… нет, померещилось.

– Здесь, в деревне, по-другому его кличут-то. Только имя его настоящее – Лесь. Лесь мой…

Русалка уплывала с мечтаниями, заметно отдаляясь от происходящего в комнате. Алена смотрела на нее во все глаза.

– Смотри мне, – вдруг встрепенулась та. – Знаем мы вас, чужестранок. Да чужого добра охочих. В общем, ты мне Леся, я тебе – лицо обратно. Краше прежнего будешь!

– И как это интересно я тебе этого Леся, кем бы они ни был, подам? На блюдечке-тарелочке, что ли? Он же не яблоко.

– Откуда про яблоко на тарелочке знаешь? – подалась вперед русалка, занервничала. – Шпионишь, вынюхиваешь?

И добавила, успокоившись, взявши себя в руки:

– Нет, не на тарелочке. Добудь мне цветок один – русалкин цвет называется.

– Сама что, не можешь? – огрызнулась Алена. Не нравилась ей эта девица. Чем-то Маркову пассию ей напоминала – хоть и совсем другого типа. Та – темная, смуглая, эта – светлая, прозрачная. Только света в обеих не было. Ворожба, ведьминское сияние. Злое да приворотное. А света – нет…

– Не груби мне, девка! – зашипела русалка. – Нет, сама не могу. Мы с лесными русалками не ладим. Хотя и у нас ноги есть. Да получше, чем у них!

Русалка повернулась, и вместо хвоста показались два краешка серебристых сапожек – того же цвета, что и недавно являвшийся Алене хвост.

– Ну что, согласна?

– Где я нахожусь? Это мне все снится?

– Нет, не снится, – засмеялась русалка. В голосе ее снова послышалась сталь. – Это не сон тебе, подруга. Тут у нас быль быльная, тебе в твоем тридесятом и не снилось.

– Мне? Где?

–   Я все о тебе знаю. Поэтому и пришла. Соглашайся. Без меня тебе домой не вернуться.

– Домой? Как? Что? Почему?..

– Змей сожрет! – отрезала русалка. – Так уж тебе на роду написано, красавица.

Последнее слово прозвучало издевательски.

– Косточки обглодает, вы-ы-ыплюне-е-ет, – пропела.

– Я согласна! – почти выкрикнула Алена. А что, собственно говоря, делать оставалось? Сил не то, что спорить – соображать не было. Отвязалась бы поскорее, что ли… да еще рыбой несет – аж до тошноты…

– Вот и отлично! – с ликованием в голосе воскликнула русалка. – А теперь… чу… слышишь? Идет кто-то, мне пора… увидимся еще…

Сознание Алены помутилось, желудок от рыбьего запаха сжался, к горлу подступил острый едкий желудочный сок. Алена пыталась справиться с приступом дурноты, попыталась встать – упала на кровать и провалилась в темноту.

  

2

– А, очнулась, милая, – произнес кто-то надтреснутым старческим голосом. – Да знаю, знаю, что очнулась. Ну, не хочешь, не отвечай.

– Как она? – а это голос мужчины, низкий, тяжелый, сильный.

– Жить будет, милок, не волнуйся. Чуешь, а рыбой-то пахнет? Откуда, интересно… Никак Мурмот рыбку поймал да сюда жрать приволок. Приволок и сожрал, вот негодяй! Даже косточек не оставил, вот обжора-то!

– Да что тебе Мурмот сдался, словно не знаешь ты его! Да ты мне про девушку расскажи. Ожог? Ожог как? Шрамы останутся?

– О, как ты волнуешься. Да, она красивая. Ну, полно, полно, не стыди себя. Не кори. Вечно тебе, что ли, бобылем-то ходить, а? Да девок наших сна лишать... Красивая девица – радость для молодца. А у нее шрамов почти не будет. Да только… не хочется, чтоб ты зря надеялся. Что-то не верится, что она у нас надолго задержится.

– О чем ты, Агафья? Ни о чем таком я не думал. Но ты сказала, что она выживет – вот я и… Почему же так долго в себя не приходит?

– Ну, так тебе ж как никому должно быть известно – змей-то наш ядовитый, пока весь яд из нее выйдет, не раз мне еще зелье варить. А тебе не раз за травами в лес ходить, коли хочешь вылечить ее.

– Да разве я отказывался? Но точно оклемается, после таких ожогов?

– Оклемается. Смотри, как быстро затягиваются раны-то. Чуть ли не на глазах. Еще с утра красным лицо было – глянь, побелело! Но жить с нами вряд ли она будет, точно тебе говорю.

– Почему же?

– Не прикидывайся дурачком, не к лицу это тебе. Сам видал – одежда у нее нездешняя. Выглядит не по-нашему. Говорит иначе – хоть и понятно все, но как-то не так. Вон, в бреду бормотала – я ж слышала. Так что не место ей тут – помянешь мое слово.

– Ну, это мы еще посмотрим.

В голосе мужчины послышались упрямые нотки.

– Да и ты, милок, хорош! Ведь не место и тебе тут, а задержался ты у нас. Эх, вот взял себе в жены ты хоть Галку нашу – девка по тебе давно сохнет, да и не одна она сохнет в деревне-то…

Алена давно проснулась, но глаз не открывала. Голоса, которые она слышала, были ей совсем незнакомы. Со страхом девушка вспоминала все, что ей пригрезилось – или привиделось, или приснилось. Музей, превратившийся в ратное поле. Трехголовый летающий дракон. Люди. Воины. Лучники. Где она? Сон ли это, явь ли? Вот сейчас она откроет глаза – где окажется?

А люди в комнате, похоже, настроены по-доброму. Тихо так, спокойно. Так бы и лежать век, глаз не открывать. Словно проблем и нету никаких – все отступило, все… Потрескивает что-то. Пахнет приятно. Как в мороке, как в полусне – чуть плывешь, да мир вокруг поворачивается, как детская лодочка в речке… Эх… Надо бы открыть глаза, но боязно! Мало ли, что еще после русалки ей померещится! Вот бы Марк посмеялся…

– Не время об этом. Ты говоришь, она очнулась. Баба Агафья, ты уверена, что она очнулась? Почему глаз не открывает?

Опять мужской голос. Очень приятный. Довольно низкий, красивый. В нем – неподдельное волнение. О ком они говорят? Неужели о ней? Ну да, о ней, о ком же еще.

Та, видимо, которую назвали Агафья, ответила:

– Очнулась, очнулась. Смотри, ресницы дрожат. Открывай глаза уже, девонька, не бойся. Не обидим, – голос старый, добрый.

Алена приоткрыла глаза и уперлась взглядом в деревянный потолок.

Потолок ей был незнаком. Странно думать о знакомом или нет потолке, но… Не ее комната, не отель, в котором остановились экскурсанты. Она перевела взгляд чуть ниже – окна деревянные… давно она таких не видала. Как в старом бабушкином доме, в деревне, сейчас-то одни стеклопакеты кругом.

Алена чуть приподнялась на локтях, захотела осмотреться.

– Мамочки!!! – заорала она. – Баба Яга!!! А-а-а, помогите!!!

Она хотела отползти, спрятаться под одеяло – но взгляд ее был прикован к женщине, которая стояла перед кроватью и, мало того, Алена не могла шевельнуться. То ли от страха, то ли просто силенок маловато было.

Это вам не русалка, та на лицо красива была. Очень даже, хоть и с душою скользкой, рыбьей. Эта...

Женщина была маленького роста, сухонькая, страшная, лицом темная и крючконосая, седые волосы убраны под ветхий платок, а одежда – ну, точно, как на картинках в сказках рисуют. Сарафан, тулуп поверх. Только ступы не хватало. И метлы.

– Баба Агафья, – поправила ее старушка. – Яга – сестра моя. Говорю ж – чудная, – внимательно глядя на Алену, обратилась к кому-то новоявленная баба Яга.

– Чудная, – отозвался мужской голос. – Не бойся, девица. Не кричи. Не обидим.

С трудом оторвав взгляд от старушки, Алена посмотрела на мужчину. С перепугу она отметила только, что он высок, широк в плечах и светловолос. И взгляд у него суровый очень. Ох, мамочки, куда она попала-то?!

– Не обидим, – повторила старушка. – Поди, пять дней ты у нас тут валяешься, и до сих пор ничего с тобой не сделалось. Руки-ноги на месте, а ожог, которым тебя Змей наш Горыныч наградил, легко затягивается, быстро так, я сама не ожидала. Вот, скажи Емеле спасибо – чуть в болоте не утоп, пока травы для тебя искал, насилу дорогу домой нашел. А ты кричишь. Лучше б спасибо сказала.

– Пять дней, Емеля, баба Яга, – пробормотала Алена, снова обводя взглядом помещение, потрясла головой, закрыла-открыла глаза. Застонала, отвернулась и уткнулась носом в подушку.

Подушка пахла травами – лугом, сеном… летом. Только не городским – деревенским. Вольным, чистым…

Все это очень походило на совершенно сумасшедший сон. Алена открыла глаза и в который раз увидела – деревянные стены, деревянная кровать, массивный деревянный же стол, печка… Печка! Емеля!..

– Печка… Змей Горыныч… баба Яга… – Алена снова забормотала, посмотрела на парня. Рубаха, как на иллюстрациях в детских книгах видала, по вороту ярко вышитая, поясом подпоясан. Плечи – широкие, такие широкие, что на улицах не каждый день такого накачанного парня сыщешь. Русые волосы повязка придерживает.

– Дурак Емеля?! – неожиданно для самой себя выпалила Алена.

Тот, кого называли Емелей, еще больше насупился, бабка же покачала головой. «Глупость сморозила, – подумала Алена. – На дурака не похож. Ой, не похож!»

Емеля молча развернулся и вышел вон, согнувшись в дверном проеме – низковат тот был для парня, а бабка укоризненно покачала головой:

– От дура девка-то, а! Да кто ж тебя надоумил-то, так парня обидеть! Видимо, с головой у тебя точно не все ладно. Никак после сражения помутилось. Емеля же тебя после битвы на поле искал, насилу нашел, бесчувственную привез, среди ночи сюда ввалился. «Спасай ее, – говорит, – Агафья, что хочешь, делай, только спаси!» Откуда ты такая взялась-то, а? И одежа у тебя странная, не нашенская. И говоришь ты не так, как мы. И выглядишь странно. Волосы...

Алена схватилась за голову – ах, да... волосы короткие совсем, хоть и прежде были не до пояса, но все же – длинные…

– Не… это нам пришлось обрезать – ты уж не серчай. Припекло волосы к ране-то, насилу отлепили, чтоб сильнее лицо не повредить… А ты… Не больная ли, вот думаю, умом-то? Странная девка… Охохоюшки, так Емельяна обидеть. А он еще говорит, что ты Горынычу одну из голов отрубила. Ох, не верю я, не верю.

Бабка, качая головой, повернулась и двинулась прочь от Алены.

– Погодите! – в страхе крикнула девушка. – Не оставляйте меня одну!

– Да кто же тебя бросит-то. Сейчас отвар принесу, чай, в голове просветлеет. Поспишь маленько – авось поумнеешь.

Алена ничего не понимала. Змей… Емельян… Бабка Агафья… Что ж это творится-то, а? Где она?!

От мыслей в голове мутилось, казалось, та вот-вот разорвется, разломается на части. Алена закрыла лицо руками и постаралась сосредоточиться. Последнее, что помнила отчетливо, это музей в неком захолустье, и меч, который она взяла в руки. А дальше… дальше все как в тумане. Похоже, было землетрясение. Потом она словно очутилась на съемках исторического фильма – только вот в каких историях фигурирует такая летающая тварь? Воин, который сражался с этим не то змеем, не то драконом. Потом… полный провал. Осталось смутное чувство, что ее куда-то несли, потом – везли, и пахло сеном – как в детстве, в деревне, и руки, и шею кололо сухими травинками. Ну, как если на сеновал заберешься. Мягко и колко одновременно. А потом – снова полный провал. Что делается-то?!

Алена опять, в который раз попыталась подняться – больно. Бок весь болит, ноет. Нет, не острой болью, тупой – ну, как если рана уже подзажила немного.

Старенькие бабки, что лечат. Змеи. Русалка. Широкоплечий Емельян. Где-то далеко – Марк, привычный мир, знакомые места. Но, определенно, не здесь.

Куда же ее занесло?!

Алена была готова поверить во что угодно. Вот сейчас откроется дверь, и войдет Марк. Или Ксюта – тогда Алена у нее обязательно попросит прощения. Или мать, отец. Скажут, что все в порядке, и это – глупая шутка. Или, на худой конец, войдет доктор, а с ним медсестра с уколами…

– Выпей, деточка.

Алена открыла глаза. Перед ней была все та же комната, стилизованная под сказочную избушку. Та же бабка, которую она поначалу так испугалась. Только глаза у нее все-таки добрые. Как это она сразу не разглядела?

– Выпей, выпей. Сил придаст, сомненья развеет. Емельян не зря старался, отвар знатный вышел. Сил придаст, сомненья развеет, сил придаст, сомненья развеет, – как наговор, повторила бабка.

От питья поднимался пар и запах шел вкусный. Алена почувствовал, что действительно хочет пить. Выпила немного, а потом допила все большими глотками – насколько позволяло горячее питье. Хуже не будет. В голове совсем мутно стало, руки-ноги потяжелели.

«Хуже некуда, опоили», – подумала, засыпая, Алена. Бежать, спасаться – какое там! Снова провалилась в сон.

– Так-то лучше, – пробормотала Агафья. – Пускай поспит. Ишь, чужеземка. Чует сердце мое, намаемся мы с ней.

продолжение следует

e-max.it: your social media marketing partner

Добавить комментарий

Уважаемый читатель!
При конкурсном голосовании просим оценить текст, поставив оценку от 0 до 10 (только целое число) с обоснованием этой оценки.

Помним: 0 — 2: работа слабая, не соответствует теме, идея не заявлена или не раскрыта, герои картонные, сюжета нет;
3 — 4: работа, требующая серьезной правки, достаточно ошибок, имеет значительные недочеты в раскрытии темы, идеи, героев, в построении рассказа;
5 — 6: работа средняя, есть ошибки, есть, что править, но виден потенциал;
7 — 8: хорошая интересная работа, тема и идея достаточно раскрыты, в сюжете нет значительных перекосов, ошибки и недочеты легко устранимы;
9 — 10: отличная работа по всем критериям, могут быть незначительные ошибки, недочеты

Комментарии   

 
# Amaretto 10.08.2018 21:51
Комментарий по игре "Ты - мне, я - тебе"

Привет, Ната!

Любопытная история) Я сразу с первых строк была очень заинтригована. Какая-то странная девушка, как оказалось далее - русалка, говорит главной героине всяческую чушь сказочную, при этом - как ни в чем не бывало. Будто это норма)) Вот читатель по кусочкам и выясняет, что Алена очутилась в другом мире, а ее окружают персонажи фольклора.

Образы увлекают. Русалка вышла очень интересной, своеобразной. Хитрая, самоуверенная, говорит так, что запутаться можно. Мозги Алене пудрит)) Сначала ей просто Лесь нужен, потом и цветок, сначала обещает лицо вернуть, потом и домой назад отправить. Не сразу все карты на стол выкладывает. У нее должно быть еще много сюрпризов.
Далее баба Агафья - бормочет, но все равно помогает, лечит. Мудрая. Догадалась, что девушка не местная. Емели пока было мало, но уверена, что дальше он раскроется на полную.

Есть яркие, красочные описания, красивые моменты, но мне немного не хватило ощущений. С визуальной точки зрения детализация хорошая, а вот, например, звуки, запахи и чувства не так сильны. Взять запах рыбы - он очень неприятен Алене, вызывает тошноту, но у нас есть только факт-упоминание, а ощущения, которые бы показали, насколько запах был едким и противным, не прописаны.
Или вот Алена заметила, что постель чистая. А была ли она мягкой? Или неудобной? Может, одеяло кололось? Или ткань покрывала была гладкой и прохладной до блаженства?

Такие маленькие моменты украсят историю, сделают ее более насыщенной.
В сюжетом плане все хорошо, завязка удалась, мне жутко хочется узнать, что же дальше))

Буду рада ответному комментарию к этом рассказу: ficwriter.info/.../...

Удачи и вдохновения!
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Fire Lady 23.03.2018 08:15
Комментарий инквизитора

Доброго времени суток, Натка ))

Новая часть работы добавила новых персонажей: интересных и, видимо, не канонных – это приятно. Всегда хорошо взглянуть на старые сказки с новой стороны.
Читается легко, есть интрига в виде обещания русалке, есть возможность романтических отношений, есть возникшая обида – очень хочется развития этих линий ))

Немного жаль, что сразу становится понятно, что русалка «плохая», а Емеля – «хороший». Хотя автор может и передумать, но такие мысли сразу рождаются. Я бы добавила что-то для двоякости поступков русалки: например, когда Алена согласилась, то русалка должна была помочь ей с выздоровлением (не поэтому ли так быстро заживает ожог?) или волшебную вещицу подсунула.

Хотя описания русалки мне очень понравились: красочно, образно, необычно. Приятно было читать – будто живой её видела.
Еще бы чуть добавить про то, что Алена еще раз-два в зеркало хотела посмотреть: действительно ли всё так страшно, и потом когда заживать стало. И заживающая рана (ожог) чешется, тянет – добавить бы тактильных ощущений.

Два тапочка:
«Не бывает таких на свете девушек, всей своей сутью противилась Алена, от красоты перед ней сидящей пыталась откреститься и отвлечься, чтобы не поддаться на чары девушки, но какой же та была красивой неимоверно!..» – я не знаток пунктуации, но «неимоверно!..» мне захотелось как-то выделить, или перестроить конец предложения.

«– Дурак Емеля?! – неожиданно для самой себя выпалила Алена.» – в сказке упоминается, что Емеля дурак (да, еще и не красавец). Но у меня при упоминании Емели из сказки скорее «лентяй» возникает (да и воспользовался он шансами щучьими умело). Всё же я удивилась такой реакции – показалось, что такое восклицание просто нужно автору для чего-то в дальнейшем.

Спасибо )) Надеюсь на скорое продолжение истории ))
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 

Личный кабинет



Вы не авторизованы.

Поиск

trout rvmptrout rvmp

Новое на форуме

  • Нет сообщений для показа