Живы будем, долетим

«Все благополучные полёты похожи один на другой, но каждый полёт, в котором что-то пошло не так, завершается своей собственной катастрофой», ‒ так любил повторять наш капитан. То есть, бывший капитан. Потому что вчера капитана убили.

Весь корабль стоял на ушах. Фигурально выражаясь, конечно. Всё-таки у нас дешёвый транспортник, и ему не положены уши, глаза и прочие приспособления, которые можно припаять к продвинутой модели. Наш «Альдебаран» оживлял только интеллектуальный центр управления. Умный компьютер, в простонародье.

Наверное, так его назвал тот, кому с компьютером повезло, и кому действительно достался умница-интеллектуал. Наш же бортовой интеллект – капризный идиот, застрявший в развитии на уровне подростка. Это он придумал удалить с камер наблюдения момент убийства капитана, потому что эта сцена была слишком тяжела для его психики. И мы остались в счастливом неведении относительно произошедшего. А так как болтались мы в открытом космосе, и потенциальных виновников преступления было ограниченное количество, к друг другу мы относились весьма настороженно.

Согласно директивам Совета мы легли в дрейф и ждали указаний от управления по борьбе с преступностью на транспорте. Доставить заказ в срок у нас не оставалось никаких шансов. И без этой задержки мы отставали от графика на сто шестьдесят часов, теперь же вообще неизвестно, когда наша колымага прибудет в порт назначения. Но так как мы остались без капитана Сэма, а ответственным по договору перевозки был именно он, мы могли со спокойной совестью предаться безделью, чревоугодию и пьянству на его теперь уже бывшем корабле, земля ему пухом! Или космос воздухом?

К несчастью, учитывая наши скромные продовольственные запасы, в полной мере нам удалось только безделье, потому как никаких условий для досуга на аскетичном, то есть в целях экономии укомплектованном по минимуму, «Альдебаране» – не имелось.

Не знаю, кому первому пришла в голову блестящая идея залезть в грузовой отсек и посмотреть, что мы перевозим, на борт-то мы грузили глухо заколоченные тяжеленные ящики. Такая секретность сразу же показалась мне подозрительной. И когда наш штурман Люк сделал предположение, что там может быть выпивка, я его горячо поддержал. Он же клялся всеми звёздами галактики, что в ящиках наверняка настоящий альтазарский виски, за стакан которого даже в самом дешёвом баре можно оставить жалование за рейс. Впрочем, жалование нам теперь всё равно не светило, а на груз наверняка наложит лапы межгалактическая полиция. Знаем мы их карантинные зоны досмотра!

Капитана мы поместили в консервационную сферу – вернее, развернули её над телом. Это устройство герметизации следов преступления входит в стандартный набор средств для критических ситуаций, наряду дешёвым скафандром, капсулой аварийного запаса кислорода и прочей никчёмной ерундой, которая в критической ситуации никому не поможет.

Законсервировать труп капитана и заблокировать рубку нам приказала полиция, когда мы вышли с ними на связь. Поначалу заняться собственными расследованиями и играть в детективов никому из нас и в голову не пришло. Мы думали лишь о том, как скрасить время ожидания.

Алан, помощник капитана и по совместительству его племянник, попытался на первых порах занять вакантную должность, но быстро понял, что никто из экипажа не станет слушать блатного мальчишку и, получив пару затрещин, покорно продиктовал коды от люка грузового отсека. Уж чего-чего, а нового «капитана» нам не требовалось.

То, что лучше бы нам в грузовой отсек не соваться, мы поняли поздно, а сначала были воодушевлены победой. Однако, вскрыв больше половины ящиков, мы не обнаружили никакого виски, а только одинаковые цилиндры промышленных холодильников, на каждом из которых имелось устройство трехступенчатого кодового замка. Мы с Люком пытались было заставить Алана открыть холодильники, но мальчишка плакал и божился, что понятия не имеет, ни что в них, ни как они открываются.

Так как «Альдебаран» застрял в отдалении от основной трассы, следователи и прочие официальные лица тащиться к нам не спешили. Какой дурак полезет по доброй воле в нежилой сектор галактики, через который наш капитан срезал путь? На самом деле, он явно хотел сэкономить: если выходить из прыжка на нейтральной территории, не нужно платить налог. Вот и будем висеть мы в этой нейтральной зоне, пока про нас вспомнят и решат, патрулю какого сектора к нам лететь сподручней. И хорошо бы это произошло до того, как на корабле закончится еда.

Но всё-таки скука – лучшая среда для свершения открытий. Подозреваю, что даже древнюю Америку древний Колумб открыл просто потому, что ему было нечего делать на своей родине. Наш бортовой механик, коротая одинокие вечера в грузовом отсеке, повертев холодильную капсулу и так, и эдак, и чёрт его знает, как ещё, сумел-таки её открыть. Как ему это удалось, неизвестно. Потому что рассказать никому он не успел. Марк не явился на завтрак, что было нарушением распорядка, которого никто себе не позволял на нашем бесхозном корабле, ведь наш кок Тим заявил, что будет всех кормить в одно время, или не будет кормить вообще. Мы нашли Марка лежащим на полу рядом со вскрытой капсулой. Разумеется, он был мёртв. Разумеется, капсула была пуста.

Поразмыслив над его к тому времени уже совершенно холодным телом, мы с Люком оттащили Марка в морозильную камеру. В аварийном наборе предусмотрена только одна упаковка герметика для трупов, а оставить его здесь просто так нам не позволяли эстетические чувства.

– Надеюсь, до прибытия властей, по крайней мере, наш повар останется в живых, – пошутил Люк, пока мы тащили механика в морозилку.

Впрочем, после следующего трупа нам стало окончательно не до шуток. На кой чёрт Ривер потребовалось в одиночку идти на грузовую палубу, никто не знал. Впрочем, то единственное, что знали о Ривер, и то на уровне сплетен, это что у смазливой докторши роман с капитаном Сэмом. По крайней мере, всё свободное время она вертелась рядом с ним. Хотя удрученной после смерти капитана не выглядела. Собственная смерть, кажется, опечалила Ривер куда больше, потому что на её лице застыла гримаса недовольства и смятения. Так мы её и нашли среди ящиков-холодильников.

«Альдебаран» был настолько дешёвым корытом, что камер записи в отсеках и каютах не предполагалось. Впрочем, существуй они, наш истерический главный мозг избавился бы и от этого видео. Но, может быть, мы имели бы шанс посмотреть, на содержимое ящика.

Так как медик в команде имелся только один, причины смерти Ривер устанавливать было некому, а труп Марка она осмотреть не успела. Со смертью капитана всё было понятно ‒ обугленная дыра в груди не давала возможности предположить, что он поперхнулся шоколадкой. «След от бластера», – уверенно заключил Люк. Я с оружием дел не имел, и поверил ему на слово.

А вот у механика с докторшей никаких внешних повреждений вообще не было.

– Что будем делать? – мы с Люком решили провести тайное совещание в кают-компании, он же зал совещаний, она же общая столовая.

– Это ведь явно кто-то из наших, – шёпотом выразил Люк очевидное.

Команда «Альдебарана» в свой первый совместный полет была набрана случайным образом. До смерти капитана мы не успели толком даже познакомиться друг с другом, и по моим прикидкам, Люк был единственным членом команды, внушающим какое-то доверие. Из тех, кто остался в живых, разумеется. Сэм мне тоже был симпатичен. То, что он принял меня на должность первого и единственного пилота без лишних расспросов, не могло к нему не расположить.

Вот так я – Ян Блэйд, тридцать лет, не женат, подружки нет (последняя как раз накануне этого злосчастного рейса сбежала с более успешным по её мнению парнем) – и оказался на «Альдебаране». Жилья у меня, кстати, тоже нет. По кое-каким соображениям мне пришлось линять с последнего места службы, так что все мои жизненные достижения в этот момент хранились в крошечной каютке на «Альдебаране»: два не слишком тяжёлых вещмешка. И, честно говоря, новый этап своей жизни я рассчитывал начать поспокойнее.

‒ Валить отсюда надо, ‒ высказал Люк здравую мысль. ‒ Хорошо бы воспользоваться спасательной капсулой.

Я вздохнул. Хорошо бы, но если капсулу не подберут через три дня после расстыковки, мы обречены. А кто её подберёт, если поблизости есть только какая-то планета без атмосферы, которую даже в каталоги не внесли? А уж жизни на ней точно никакой нет.

– Может, заставим Карла вскрыть компьютер и восстановить данные вручную? ‒ предложил я.

Карл, инженер «Альдебарана», был не менее странной личностью, чем бортовой компьютер, он всего боялся, осторожничал и постоянно ныл. А после смерти докторши вообще закрылся у себя в каюте и не высовывал оттуда носа.

– А может, Карл и завалил капитана? – я с сомнением посмотрел на Люка, а он тем временем с энтузиазмом продолжил: – Ты не задумывался, что бластеров на гражданских кораблях нет, и быть не может. Всё, что у нас есть, это сигналки, которые лежат в рубке управления, под стеклом. А капитана застрелили из бластера. Да что застрелили, его просто расплавили! Протащить на корабль незарегистрированное оружие легче всего механику, как иначе?

– Но механик-то тоже мертв, мы же с тобой и положили его в морозилку.

– Карл начальник несчастного парня, он вынудил Марка пронести оружие в... разобранном виде, а потом убрал свидетеля! – Люк был воодушевлен своей версией.

– Ну а докторша-то как попала под раздачу?

Он нахмурился и с надеждой посмотрел на меня:

– Случайно?

Мы оба вздохнули: слишком много было в нашей истории случайностей.

– Я вообще сначала решил, что убийца Ривер. А теперь непонятно, что думать.

– Мы даже не знаем, убил ли всех один и тот же человек, или они друг друга поубирали, – с грустью отмахнулся Люк.

– У меня вызывает большие сомнения наш груз, ‒ признался я после паузы. ‒ Привезли его ночью, затаскивали в спешке. Капитан ничего не объяснял. Не верю я, что это просто холодильники. Какой смысл перевозить пустые холодильники в такую даль?

– Ты думаешь, внутри что-то было? ‒ шёпотом спросил Люк. ‒ И это оно убило Марка?

– Что «оно»? ‒ в недоумении уставился я на приятеля.

– Ну, какая-нибудь тварь, которую перевозили контрабандой. И теперь она бродит по кораблю, ‒ Люк оглянулся по сторонам и даже поджал под столом ноги.

Я рассмеялся, глядя на него.

– Такие страшилки бывают только в кино! Скорее, в ящиках какой-то товар, за который можно пойти на убийство.

Люк задумался, а потом кивнул:

– Надо заставить компьютер работать. Мы должны выяснить, что убил капитана! Пошли к Карлу.

Мы решительно поднялись из-за стола, но в этот момент в столовую ворвалась бледная как порошковое молоко Белла, наша связистка.

– Там, там… – пролепетала она, захлебываясь от испуга. ‒ Карл в каюте… Мёртвый!

Я рванул было в сторону каюты Карла, но Люк схватил меня за рукав, с подозрением глядя на Беллу:

– Это ты его нашла?

Белла быстро закивала.

– А что ты делала в его каюте? – с угрозой спросил её Люк. – И как ты вообще туда попала, если двери можно открыть только отпечатком пальца владельца?

Она попятилась к выходу, испуганно пробормотав:

– Дверь была открыта.

– Открыта? Ну-ну. А может быть, это ты убила Карла? – похоже, Люк открыл в себе таланты частного детектива. – Как и всех остальных?

Казалось, несчастная девушка сейчас лишится чувств.

– Люк, – примиряющим голосом начал я. – Да Белла умрёт от страха, если увидит мышь. Какая из неё убийца? Пойдём, посмотрим, что к чему.

По коридору до второй палубы мы шли медленно. И я, и Люк явно хотели отсрочить момент встречи с очередным покойником. Белла же наотрез отказалась туда возвращаться. Я не сразу заметил, что приятель косится на меня как-то не добро.

– Что? ‒ недовольно спросил я, когда он неожиданно остановился, продолжая буравить меня въедливым взглядом.

– Ян, а где был ты, когда убили капитана? Я звал тебя сыграть партейку в шахматы, но ты отказался. И это ты нашёл его мёртвым.

Я только закатил глаза.

– Если ты решил выяснить у всех алиби, начни с себя. От твоей каюты до мостика ближе. И я тебе говорил, что я ненавижу шахматы.

С алиби дела у всех явно были одинаково плохи. Мы мало общались между собой, и после вахты каждый обычно сидел в своей каюте-клетке.

– Ладно, – сказал я. – Пока мы сами случайно не сыграли на этом чёртовом корабле в ящик, нам нужно выбрать стратегию. Во-первых, все убитые в момент смерти были в одиночестве, так?

– Видимо, так, – подтвердил Люк.

– Значит, мы должны постоянно держаться вместе.

– А если убийца один из нас?

Я остановился, глядя ему в глаза. Шутил Люк, или нет, по его лицу разобрать было невозможно.

– Хорошо. Ты не убивал капитана и остальных?

– Нет, – Люк энергично замотал головой.

– Я тоже не убивал. Давай разбираться в этом деле, пока нас окончательно не завалило трупами.

– Давай, – и, скрепив договор рукопожатием, мы повернули к каюте Карла.

Все оставшиеся в живых члены экипажа, за исключением Беллы, проливающей слезы в столовке, уже были здесь.

Оглядев присутствующих, я усмехнулся про себя: живых и мёртвых на корабле было примерно одинаковое количество. В настоящий момент оглядывали убиенного инженера всего двое: наш кок Тим и насмерть перепуганный помощник капитана Алан, который за ненадобностью этой должности считался всеми за мебель.

В том, что Карл мёртв сомнений не оставалось: он уже окоченел. В каюте всё выглядело как обычно. То есть, никто из нас не был у Карла до этого дня, но обстановка кают на корабле была одинаковой. Я осмотрел пустой столик, металлический шкафчик с одеждой, заглянул в душевую, нигде не обнаружив подозрительных предметов. Следов борьбы в комнате не наблюдалось. Как и следов жизни, впрочем.

– Ну что, в морозилку?

– Там ещё несколько свободных отсеков, – мрачно ответил Люк.

Наши товарищи посторонились: мы были уже признанными могильщиками в коллективе.

– Мне, кажется, это Тим, – тихо проговорил Люк, пока мы тащили тело. – Только этому здоровяку было по силам справиться с Карлом.

– Никаких видимых травм. Физическая сила ни при чём, – возразил я.

Люк задумался.

– Тогда Алан, что ли? Из всех оставшихся только у него есть шанс знать что-то про груз.

– Этот сопляк? Еще скажи, что всех убил бортовой компьютер, ‒ ехидно усмехнулся я.

Люк надулся и не проронил больше ни слова, пока мы закрывали морозильную камеру. Я дружелюбно толкнул его плечом:

– Брось обижаться, мы все на нервах.

– Надо искать убийцу, пока он не нашёл нас, – хмуро кивнул он.

Но поиграть в детективов нам не удалось. Когда мы выходили из морозилки, по громкой связи поступило сообщение о прибытии на борт специалиста из управления по борьбе с преступностью на транспорте. При этом сообщалось, что в целях уменьшения издержек и повышения результативности полицейский прибыл посредством голографической проекции, и все члены экипажа должны собраться в кают-компании.

Мы с Люком переглянулись:

– Голографической? Это что ещё такое?

– Ну, на самом деле его здесь нет. Прилетит, наверное, позже, – рассудил я.

– Это что значит, этот тип у нас на корабле, может, уже с самого начала шастает невидимый и наблюдает?

Мы задумались.

– Не знаю, я о таких технологиях не слышал. Нужен же проектор.

– А может, это он и убил... – радостно начал было Люк, но я посмотрел на него такими глазами, что он тут же заткнулся.

Мы пришли в кают-компанию, остальные члены команды уже собрались там, встревожено переглядываясь. А в углу комнаты на кресле восседал лысый щеголеватый толстяк, неопределенного возраста и неопределенной расы, в форме полицейского. Кресло было роскошное, с высокой спинкой, мягкое даже на глаз. Конечно, ничего подобного в нашей убогой кают-компании с откидными металлическим сидениями и быть не могло. Смотрелось кресло совершенно реальным, пусть и слегка просвечивало. Да и сам толстяк напоминал привидение. Что делать, не было у нас на корабле мощностей, чтобы качественно его проецировать.

– Значит, у вас три трупа за неделю? ‒ начал полицейский, убедившись, что все в сборе.

– Четыре, ‒ дрожащим голосом поправил его Тим.

Толстяк нахмурился и оглядел нас, вероятно, пересчитывая по головам.

– Меня зовут старший инспектор Бо. Кто официально будет представлять команду «Альдебарана»? ‒ сурово спросил он, почему-то уставившись на меня.

Тон его был настолько жёстким, что даже Алан не завёл свою привычную песню, что как первый помощник он является приемником капитана Сэма. Каждый из нас делал вид, что данный вопрос не имеет к нему никакого отношения, и зашли мы сюда случайно.

– И?

– Давайте, я, – проговорил я нерешительно, и вся команда вздохнула с облегчением.

– Прекрасно, первый пилот. Приступим.

Пока я переваривал то, что этот инспектор прекрасно осведомлён о моей должности, скорее всего, об имени, и вообще, вероятно, знает обо мне (как и о всех нас) гораздо больше, чем хотелось бы, полицейский обрисовал план действий, составил график допросов членов команды, и дал мне указание определить смены дежурств на палубе.

– Вы, – он как будто приморозил меня к стулу холодным взглядом, – будете сопровождать меня в обследовании помещений корабля. Всем остальным предписано в свободное от дежурств время не покидать своих кают.

– Ну уж нет! ‒ возмутился Люк. ‒ Я не буду сидеть в каюте и ждать, пока меня прикончат!

– У вас есть какие-то подозрения, Люк Вайс? ‒ старший инспектор обратил взгляд к нему. ‒ Или вы опасаетесь повторить судьбу своей бывшей жены? Кажется, вы убили несчастную как раз в каюте, перед тем как покинуть корабль, на котором служили раньше?

Люк непроизвольно закашлялся, а команда уставилась на него с явным испугом. Даже мне, признаюсь, стало не по себе. Ведь Люк не раз жизнерадостно рассказывал о ферме в колонии на Центавра, оставшейся ему после развода. И о том, как планирует туда уехать, подзаработав деньжат. Но, как видно, деньги он копил, чтобы заплатить нужным людям за удаление данных из полицейской базы. Я прекрасно знал, сколько это стоит, потому что сам преследовал ту же цель. Не носить же до конца дней ярлык нарушителя закона – никакой приличной должности не дадут, а перебиваться заработками на судёнышках типа «Альдебарана», я не собирался.

– Команда вашего корабля вообще редкостный сброд, – отчеканила лысая голова. – Как будто специальный отбор производили. – Он глянул на побледневшую Беллу и на вспыхнувшего Тима. – И у большой части подложные документы. – Алан попятился к двери.

Я только сейчас понял, что ничего не знаю о тех, с кем заперт в одной консервной банке. Инспектор, обернувшись ко мне, скупо улыбнулся:

– А вас, Блэйд, я жду через полчаса, начнём осмотр. Все свободны.

Красивое кресло из кают-компании исчезло.

Наша команда застыла на своих местах. Тим била дрожь. Белла всхлипывала, на Алане лица не было, он удрученно отправился к двери, видимо, исполнять предписание руководства. Или чтобы избежать расспросов. Впрочем, копошиться в грязном белье ни у кого не было ни времени, ни желания. А вот с Люком нам надо было переговорить. По счастью, мы могли сделать это не привлекая лишнего внимания: наши каюты были в одной стороне.

– Что будем делать? – спросил я тихо. – Нужно крепко запудрить «специалисту» мозги.

– Уж лучше бы линяли в спасательной капсуле.

– Не паникуй. Сделать они сейчас ничего не могут, это чистое запугивание. Его здесь нет, голограмма нас не арестует. А к приезду настоящего патруля, нужно что-то придумать.

– Этот Бо намекал, что убийца кто-то из нас, ‒ хмуро проговорил Люк.

– Вряд ли бы они списали четыре трупа на космических приведений, ‒ усмехнулся я. – Естественно, убийца на корабле.

– Значит, у каждого из нас есть свой тёмный секрет, ‒ и он вновь покосился на меня с подозрением.

Это уже начинало меня злить.

– Ты считаешь, что я межгалактический маньяк и сейчас разделаюсь с тобой? А может это ты всех убил?

Я посмотрел на Люка не менее подозрительно. А вдруг это действительно он? Что о нём известно? Никто до сего момента даже не знал о смерти его жены.

– Стерва хотела меня пристрелить! ‒ возмутился Люк. ‒ Это была самооборона, даже в моём чертовом приговоре так и сказано! Эта гадина и так испортила мне пять лет жизни, а теперь неизвестно, сколько ещё отмываться.

Его лицо горело такой яростной обидой на весь мир, что сомнений в правдивости его слов у меня не осталось. Да и в любом случае, возможности выяснять отношения у нас сейчас нет. Быть может, Люк прав, и за нами уже ведётся слежка. Чутье мне подсказывало, что единственный, кому я могу доверять на этом проклятом корабле, это Люк.

– Отложим разборки до более спокойных дней. А пока расходимся. Смотрим в оба. И постарайся быть в живых к ужину.

Люк только отмахнулся, и двинулся дальше по коридору.

– На связи, – он постучал по внутреннему коммуникатору, висевшему у него на поясе.

Как и было приказано, через полчаса я явился в кают-компанию. Толстяк-полицейский меня уже ждал, на этот раз без кресла.

– Почему вы не переслали в управление данные видеокамер? ‒ сухо поинтересовался он.

– Потому что их не осталось.

Бо нахмурился.

– Есть предположение, кто удалил записи?

– Тут предполагать нечего, это наш умный компьютер. Сам сообщил. Он у нас чувствительный, не выносит жестокости, ‒ едва заметно усмехнулся я.

– На корабле до сих пор стоит робот-компьютер с эмоциональным блоком? Их же списали полсотни лет назад, ‒ недовольно пробурчал полицейский.

– Только ему об этом не говорите, а то заблокирует нас в каком-нибудь отсеке и выкачает кислород. С ним только капитан хорошо ладил.

Что показалось мне странным, инспектор Бо начал своё расследование с посещения грузового отсека. Хотя логичнее было бы осмотреть сначала рубку управления, в первую очередь его заинтересовал наш груз.

Мы зашли грузовую палубу, то есть я зашёл, как обычно, в то время как полупрозрачный полицейский, разумеется, не пошевелил никакими частями тела, но тоже переместился. Технологии с настоящее время не предполагали для передаваемых посредством голографии фигур возможности телесного воздействия на окружающее. Они всё прекрасно воспринимали, но вовне могли транслировать только звуковые сигналы. Поэтому я выступал в качестве его рук и ног.

Инспектор потребовал показать ему вскрытую механиком капсулу, почти не уделив внимания обследованию места, где мы нашли его тело.

– Кто поручил вам доставку этого груза?

– Понятия не имею. Я всего лишь пилот. Капитан сам решал такие дела, ‒ ответил я, неохотно приподнимая крышку капсулы.

Честно сказать, мне было страшно. Предчувствие подсказывало, что во всех наших бедах виноват проклятый груз, и в одиночку находиться рядом с капсулами мне совсем не хотелось, инспектор-приведение не в счёт. Помочь он точно никак не сможет, разве что зафиксирует, кто убийца. Да и памятуя об опасениях Люка про инопланетную заразу, мне не хотелось прикасаться к этим холодильникам.

– Ян, вы же понимаете, что «Альдебаран» – не лучший корабль для вашего послужного списка? – вдруг довольно миролюбиво поинтересовался инспектор Бо. ‒ Вы ведь когда-то были первоклассным пилотом, а связались с контрабандой.

– Вам виднее, вы, кажется, читали досье на каждого из нас, ‒ усмехнулся я.

– Да, мне известно, что в настоящее время вы не имеете права пилотировать суда выше третьего класса. Но после такого инцидента вообще можете лишиться возможности выйти в космос. Только если в кресле пассажира.

– Учитывая обстоятельства, мне было бы достаточно просто выйти с этого корабля, – пробурчал я себе под нос.

– Не переживайте, через семьдесят два часа вам предоставится такая возможность, – похоже, слух у этого типа был великолепный.

Понятно, прибытие патруля ожидается через три дня.

– Что в капсулах? Есть опасность для корабля? – спросил я, надеясь разузнать ещё что-нибудь.

Но он проигнорировал вопрос, проговорив:

– Здесь мы закончили, пройдёмте в рубку.

Тщательно закрывая дверь в грузовой отсек, я размышлял, что же мы перевозили. Похоже, что полиции эти капсулы гораздо важнее, чем команда «Альдебарана». Что же это? Тайная военная разработка? Похитил ли убийца содержимое капсулы, или каким-то образом оно исчезло само? И знает ли этот Бо, что было в ящиках, или так же, как и я, пытается разобраться в этой тайне?

Инспектор Бо не вызывал у меня ни малейшей симпатии. И нашему умному компьютеру он, кажется, тоже не понравился. Находясь в дрейфе можно ограничить функции компьютера, грубо говоря, запереть его на капитанском мостике. Это мы и сделали сразу же, но мостик до сих пор оставался под его контролем.

– Ян, зачем ты привёл этого человека? ‒ спросил недовольный мальчишеский голосок.

Только этого не хватало, сегодня этот олух был в образе подростка. Кое-кого из команды забавляла тяга нашего главного мозга к «переодеваниям», мне это никогда не нравилось. В присутствии полиции, такой его финт был вообще некстати.

– Пусть убирается, я не пущу его в рубку, ‒ продолжил компьютер.

– Откройте дверь аварийным кодом, ‒ игнорируя нашего интеллектуального тирана, приказал инспектор.

– Ян, я тебе этого не прощу! ‒ торжественно сказал обиженный голос, пока я вводил комбинацию.

Наконец, дверь отъехала в сторону. Шагнув внутрь, я похолодел. Тела капитана на том месте, где мы его обнаружили, не было.

Не в том смысле, что труп переместился в сторону, сидел в кресле или всматривался в карту полёта. Тела капитана в рубке не было вообще. Как будто я никогда не видел расплавившегося на его груди комбинезона, как будто не чувствовал в воздухе тошнотворного запаха гари. Только пластик герметизатора, сдувшийся и пустой, лежал на полу. Словно во сне, я приподнял плёнку, под ней была только небольшая лужица конденсата.

– Так, – проговорил Бо, с явным интересом всматриваясь в меня.

Впрочем, мне сейчас было не до его взглядов, и было совершенно плевать, какие отметки он может внести в мое личное дело. Где, чёрт побери, капитан?

– Где капитан? – ошарашено повторил в передатчике голос Люка.

До сих пор он следил за нашим расследованием молча, и я про него даже забыл.

– Ян, мы же видели труп своими глазами!

– Вы свидетельствовали смерть капитана? – холодно осведомился инспектор. – Кто ещё видел тело?

– Только я и Люк Вайс, наш штурман. Мы послали сигнал в центр и сразу же заблокировали капитанский мостик.

Бо нахмурился.

– Сколько, говорите, ещё трупов на корабле? Три? Где они?

– В морозильной камере, ‒ ответил я, продолжая разглядывать пустой мостик. Где-то под потолком бортовой компьютер тихо смеялся детским голоском. Добиваться от него вразумительных ответов было явно бессмысленно. Да и лишний раз позориться не хотелось. Не мог же компьютер сам выкинуть тело капитана с мостика в открытый космос?

– Идёмте, покажете остальных, ‒ приказал инспектор.

– Может, кто-то из команды перетащил капитана в холодильник? – прошептал мне опять голос Люка. – Не мог же он просто растаять.

Я немного воспрянул духом. Как ни беспочвенна была эта мысль, пока мы шли к морозильному отсеку, я лелеял в душе надежду, что тело капитана каким-нибудь чудесным образом окажется среди других мертвецов. Когда я открывал дверцу, руки у меня дрожали. Кажется, я даже молился про себя каким-то неизвестным богам, видимо, всем сразу.

Но боги меня не услышали. Морозильные камеры были все как одна пусты. Я прекрасно помнил, в какие отсеки мы складывали тела, но не сдержался и открыл их все. Только в углу, в самой дальней морозилке оказалась упаковка консервов из индейки, похоже, Тим припрятал себе заначку на чёрный день.

Инспектор Бо ещё внимательнее посмотрел на меня:

– И где трупы? – спросил он после долгого молчания.

– Я не знаю. Их нет, как видите. Наверное, выбрались из морозилки... Сами?

– Вы страдаете психическим расстройством?

Я чувствовал, что ноги мои подкашиваются.

– Напрасно я не уточнил, проходил ли экипаж психологическую проверку перед полётом, – продолжал проклятый инспектор.

– Мне нужно отдохнуть, – сказал я и, не обращая больше внимания на Бо, направился к выходу. – Люк, ты это видел?

Мне было уже всё равно, что инспектор узнает, что за нами кто-то подглядывал. Но Люк ничего не ответил, в коммуникаторе раздавалось лёгкое потрескивание и отдалённые голоса, которые невозможно было различить. Видеосвязь в его сторону была отключена.

Но когда я стал открывать дверь морозильного отсека, мне навстречу зашла доктор Ривер собственной персоной, в своей белоснежной форме со значком на груди, который дополнительно уверял меня в том, что это она самая и есть.

– Добрый день, инспектор Бо, – проговорила она своим обычным кокетливым голосом, который я ненавидел и раньше. – Простите, нашему пилоту пора принимать лекарства.

«Ну конечно, я чокнутый!», ‒ никогда бы не подумал, что обрадуюсь такому открытию. Однако быть психом гораздо приятней, чем идти куда-то следом за ожившей покойницей.

Инспектор Бо, проклиная меня в частности, и весь наш корабль в целом, заявил, что этот случай будет занесён в личные дела всех участников, когда представители полиции прибудут на корабль, и отключил проекцию.

«Я сошёл с ума! Я могу не верить своим глазам и мыслям! ‒ радовался я. ‒ Наверное, я пропустил время приёма лекарств, и поэтому со мной творится этот бред».

Я старался не задумываться о нестыковках в этой версии. Ведь я никогда не пил никаких лекарств. Да и не могла же вся команда состоять из психов с одинаковыми глюками?

Ривер затянула меня в медицинский отсек, но вкалывать дозу успокоительного, видимо, не собиралась. Она плотно закрыла дверь и проговорила:

– Слушай внимательно, Ян. Времени мало, я не могу долго сохранять эту форму. Ты должен посадить корабль на планету.

Час от часу не легче, я даже не нашёлся, что ответить.

– Нам нужна ваша помощь, ‒ проговорила она умоляюще. ‒ Пока не прибыл полицейский крейсер, мы должны приземлиться.

– Кто ты? – обречённо спросил я.

– Мы жители планеты, рядом с которой вы вышли из скачка. Ваш корабль должен был доставить нас домой.

Я тяжело выдохнул: лучше бы всё-таки я был сумасшедшим.

– Ты хочешь сказать, что ты из этого холодильника?

– Ну, – замялась «доктор». – Это сложно быстро объяснять. У нас отличные от вашей цивилизации способы индивидуализации. В вашем понимании то, что ты видишь сейчас, это совокупность… – Она замолкла на миг, как будто подбирая слова. – Организмов. Разных организмов, составляющих сейчас одно общее тело.

Посмотрев на меня, она сочувственно поморщилась, видимо, моё лицо выражало запредельную степень недоумения.

– Это трудно понять, поэтому тебе остается поверить нам на слово, – она опять замялась, похоже, это были очень стеснительные инопланетяне. – Дело в том, что с тобой сейчас разговаривает несколько представителей нашей цивилизации одновременно. Мы можем коллективно создавать иллюзию практически любого тела во вселенной, есть только ограничение по объему. Но в ваших условиях жизни мы не можем поддерживать жизнеспособность этих структур долго, и по понятным причинам вы сделали вывод о биологической смерти наших тел. Для нормального функционирования нам нужен холод, часть нашей группы до сих пор в криокамерах.

– Это вы убили капитана и остальных? Зачем? ‒ я всё-таки нашёл силы спросить её. ‒ Вам потребовались человеческие тела… Вы в них живете? Они нужны вам для пищи?

– Мы никого не убиваем и не питаемся живыми организмами, ‒ возмутилась Ривер, которая была не Ривер. – Мы потерпели аварию на одной из планет вашей цивилизации, и взяли этот корабль, чтобы добраться до дома незамеченными, поскольку связь с официальными представителями вашего мира нами не планируется. Но мы не могли управлять кораблем с вашими технологиями, поэтому вынуждены были набрать команду.

– Капитан был один из ваших? ‒ пришла мне в голову догадка. ‒ Вы угнали корабль? И поэтому набирали кого попало, не проверяя?

Она устало вздохнула, совсем как человек: способности к мимикрии у этих «организмов» были что надо.

– К сожалению, путешествие пошло не так. Некоторые из нас не смогли долго поддерживать иллюзию человеческих тел, поэтому возникла вся эта неразбериха. Отправь нас на нашу планету до прибытия полиции, и мы восстановим положение вещей.

– Но как быть с полицией? Ведь мы послали такое количество сигналов…

– Ян, делай, как она говорит. Я жду тебя в рубке, у нас не так много времени, – прозвучал из передатчика озабоченный голос Люка.

Секунду поразмыслив, я раздраженно проговорил:

– Ты что, тоже с ними заодно?

Похоже, всё на «Альдебаране» было не тем, чем кажется.

Конечно, в детстве я, как и все мечтал о контакте с разумными существами других миров. Но в мои планы никогда не входило оказаться в глубоком космосе один на один с неведомой расой, которой что-то от меня нужно. Я недовольно потащился на мостик. Дверь по-прежнему была открыта, а Люк сосредоточено склонился над своей панелью.

– Я сделал расчёты. Можно приземляться, ‒ сообщил он деловито, едва я вошёл.

– А говорили, что не понимаете в нашей технике, ‒ буркнул я, занимая своё место.‒ Или освоились, а чуть погодя и от пилота бы избавились?

– Ян, ты чего! Я ‒ свой. Обычный человек, ‒ воскликнул Люк жизнерадостно. – Они пообещали, что помогут нам, и даже уберут данные из полицейской базы. Бесплатно!

Я недоверчиво оглядел его. Вид у штурмана был радостный почти до торжественности. Может быть, не врёт?

– А ещё они пообещали отдать нам этот корабль!

– Корабль в угоне, – процедил я недоверчиво. – На первой же проверке погорим.

– Номера перебьём, – отмахнулся Люк. – Главное, у нас будет свой корабль, и мы сможем делать свои дела, какие захотим. Давай отправим этих зелёных человечков на историческую родину, и дело с концами.

Я оптимизма своего напарника не разделял.

– Но в капитана же кто-то стрелял? Он же не распался на атомы, он вполне мёртвенький лежал на палубе и вонял горелым.

Люк развернулся на вращающемся кресле, он выглядел смущённым.

– Похоже, что ошибочка вышла. Я решил, что это след от бластера, мы подняли панику…

Из динамиков опять раздалось идиотское хихиканье корабельного компьютера – похоже, вся эта ситуация его изрядно забавляла.

– Эй ты, заткнись! – прикрикнул я. – Выключу к чёртовой матери.

– Молчу, молчу, – весело пробубнил голос.

– А это клон начал плавиться.

– Клон? – голова у меня уже шла кругом.

– Ну да, копия некоего Сэма Вита, который сейчас отдыхает на курорте. То-то удивится, когда узнает, что погиб на угнанном корабле, – нервно усмехнулся Люк. – Им нужен был «официальный» человек, потому что капитанов перед полётом проверяют, в отличие от команды. Друзья по разуму сделали его хорошо, да не идеально, он быстро вышел из строя. Ну и ты же знаешь, эти болванки самоуничтожаются.

– А с чего это ты такой осведомлённый? ‒ зло спросил я.

– Пока ты гулял по кораблю с инспектором, ко мне зашёл Карл. Ей-богу, я чуть язык от страха не откусил, когда его увидел! Когда он начал нести всю эту чушь, я просто решил, что сдвинулся, а корабль и прочая ерунда мне мерещатся. Ну и тогда Карл развоплотился, и я понял, что на такое моей фантазии не хватило бы. Знаешь, они очень милые, эти инопланетяне. Красивые радужные змейки, – Люк даже заулыбался, вспоминая. – Так вот, Карл рассыпался на десяток блестящих разноцветных существ, у них такие проникновенные грустные глаза. Ты бы их тоже пожалел, если бы увидел. Хотя… Понятно, почему перед тобой они не показались в настоящем виде, учитывая твою фобию. Ты же тот самый Ян Блэйд, который сбросил с корабля целый контейнер титанийских гадюк, когда узнал, что в космосе только ты и они? Прости, я навёл о тебе справки перед полётом.

Кажется, я покраснел от стыда. Ну да, я ненавижу змей. Проклятые гады, я даже думать о них не хочу. И когда узнал, что за отвратительный груз везу – а титанийская гадюка самая мелкая в длину два метра – тут же сбросил всех тварей скопом в космическое пространство.

– Я был в состоянии аффекта, это записано в моём судебном решении! – раздраженно крикнул я.

Но особенно стыдно было за то, что мне-то самому и в голову не пришло проверять команду перед полётом. Вот тебе и великий конспиратор Ян Блэйд.

– Короче, мне лично плевать на твои причуды, – улыбнулся Люк. – Давай просто отправим этих существ домой.

– Что мы предъявим полиции? – вяло спросил я. – Нас как минимум сочтут сумасшедшими и лишат лицензии.

– Разбирательства не будет, – зашла в рубку «доктор Ривер». – На корабле не обнаружено следов преступления, вам оформят ложный вызов. Правда, вы оба получите отметку в личные дела о зарегистрированном случае космической лихорадки и работать в правительственном флоте теперь никогда не сможете. Но вы ведь в этом и не заинтересованы. Так как рейс коммерческий и выполнялся в частном порядке, сведения о составе команды не хранятся в порту отлёта. Считайте, что капитана и ещё нескольких человек из экипажа попросту не существовало. Что, впрочем, соответствует истине. Мы покинем корабль, для совершения манёвра потребуется тридцать часов, а вам нужно всё привести в порядок до прилета полиции.

Мы с Люком переглянулись.

– А «Альдебаран»?

– Он полностью в вашем распоряжении. Собственноручно можете внести новые данные в регистр собственности.

Мы благополучно приземлились на планету. Покидать корабль Ривер нам не рекомендовала, да мы и не порывались. Наши скафандры не были рассчитаны на безвоздушную кислотную атмосферу.

В конце концов, оказалось, что людьми на корабле были только я, Люк, Белла и Тим. Больше всего меня удивило, что такой по-человечески слабый и капризный Алан тоже оказался составленным из разумных змей существом. Впрочем, я их истинный облик так и не увидел, и особого желания не испытывал. Поэтому даже не наблюдал за высадкой, хотя по признанию Люка, не отлипавшего от иллюминатора, зрелище было весьма футуристическое. Ещё бы, «человеческие» существа без какой-либо защиты, скафандров и шлемов прогуливаются по поверхности неизвестной дикой планеты с холодильниками в руках – не каждый день такое увидишь.

– Можем стартовать, ‒ наконец проговорил Люк, ‒ Ривер дала отмашку.

Наши инопланетяне уже затащили назад пустые холодильники, нам же ещё предстояло сдать улики полиции. Про трупы они забудут, а поживиться конфискованным грузом явно захотят.

«То-то хапуги расстроятся, увидев, что внутри ничего нет», – злорадно посмеялся я про себя. Я всё-таки мельком глянул в иллюминатор: одинокая фигура Ривер махала рукой на прощание. Я вздохнул с облегчением: вот и закончилась эта сумасшедшая история. Не мешкая ни минуты, мы стартовали с планеты, и псевдо-докторша пропала в туче поднятой кораблем пыли.

– Ну что, небольшой спектакль для инспектора Бо, и мы полностью свободны? – подмигнул мне Люк.

В этот момент в дверь тихо постучали. Мы переглянулись – Тим и Белла во время взлёта должны быть в каютах. И каково было моё удивление, когда на пороге я увидел Алана.

– Чёрт! Мы тебя забыли высадить? – воскликнули мы с Люком одновременно.

Мальчишка стоял, потупив взор.

– Мы хотим остаться с вами. Нам понравились люди, с вами весело! Не то, что наши умники... Мы отлично умеем сохранять форму. Правда! – он смотрел на нас умоляюще, как ребёнок, выпрашивающий у строгой бабки конфетку. – Нас всего шестеро, мы братья. Возьмите нас с собой, пожалуйста.

«Шесть змей», – в ужасе думал я. Перспектива соседства с рептилиями, пускай даже совсем не опасными и с грустными глазами, мне совсем не нравилась.

– Мы вам пригодимся. Мы много чего знаем. Мы хорошие механики, пролезем в любой шлюз. Да и подумайте сами – мы же сможем, кого угодно изобразить, если надо, – осторожно проговорил Алан, умоляюще глядя на меня.

– Ты умеешь заинтересовать, – протянул Люк. – Ян, давай возьмём этого «шесть в одном» на испытательный срок? Механик нам сейчас нужен.

Я молчал. Но с другой стороны не выкидывать же мальчишку в космос? Сейчас-то на змею он не был похож.

– А ты всё ещё рассчитываешь стать капитаном? – строго спросил его Люк.

– Нет, мы даже не думали! Капитаны – вы! Вы наши два капитана навсегда!

В конце концов, помощник нам и правда мог пригодиться, кто знает, какие ещё сумасшедшие полёты предстоят. И скрепя сердце, я выдохнул:

– Ладно, но чтоб змей я не видел!

– Отставить змей! – голосом бравого солдата отрапортовал наш компьютер из динамиков.

Я подумал, что в первом же порту надо менять кораблю мозги. Компания и без того подобралась отличная. А мы ведь ещё не выяснили, что скрывают о себе Белла и Тим.