Нить Ариадны

Несколько лет назад в малоизученном районе новооткрытой галактики X 66AW бесследно исчезла экспедиция доктора Такахаси Харуо. На его поиски отправились несколько спасательных экспедиций, но все они вернулись ни с чем. После возвращения последней экспедиции глизеанское космическое агентство стало официально считать экспедицию Такахаси погибшей. Район классифицировали как малопригодный для основания новых колоний, финансирование работ по этому направлению свернули, и агентство переключилось на более перспективные направления.

Однако мне не верилось, что тот самый Харуо, с которым мы шесть лет проучились в университете и с которым вместе начинали работать в космическом агентстве, мог бы вот так просто погибнуть. Нет, конечно, полеты в малоизученные районы – дело рискованное и опасное, но с другой стороны, не такой он был человек, этот Такахаси, чтобы сгинуть у черта на рогах за здорово живешь.

Кроме интуитивной уверенности, что Такахаси не погиб и не пропал, мои сомнения как будто подкреплялись и некоторыми фактами, которые были представлены в отчете последней спасательной экспедиции. Так, например, среди прочей информации там упоминался странный радиосигнал, очень слабый, почти неотличимый от естественного фона. Хотя выводы комиссии, которая разбирала отчеты спасательных экспедиций, говорили о том, что это, судя по всему, радиопульсар.

В общем, в какой-то момент я решил организовать свою собственную экспедицию. Я надеялся, что мне удастся обнаружить, если не саму экспедицию Такахаси, то хотя бы ее следы.

Как и следовало ожидать, в агентстве к моему проекту отнеслись без особого энтузиазма.

Однако, директор космического агентства – Саймон Гринберг, тем не менее, решил со мной встретиться.

– А, привет, Джонни, проходи, садись, – сказал директор, когда я вошел в его кабинет.

На столе перед ним стояла наполовину пустая бутылка виски, два стакана, емкость со льдом и пепельница.

– Выпьешь?

– Да, спасибо.

– Тебе со льдом?

– Да.

Он разлили виски по стаканам, добавил лед, и мы выпили.

Гринберг откинулся на спинку кресла и неспешно закурил сигару.

– Я читал твой проект, – сказал он, выпуская колечко синего дыма. – По правде говоря, я тоже слабо верю, что Такахаси погиб, но иногда обстоятельства бывают сильнее нас… Понимаешь, Джонни, я не могу идти против экспертного совета. Район официально признан небезопасным и бесперспективным для выведения колоний. То есть, агентство не может финансировать экспедиции туда… Но… если ты хочешь, то ты мог бы отправиться туда самостоятельно…

Директор пристально посмотрел на меня. В общем, что-то подобное я и ожидал от него услышать.

– Помни, что в случае форс-мажора, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, – сказал он, прощаясь со мной у дверей своего кабинета, и крепко пожал мне руку.

Выйдя из кабинета, я наткнулся на своего старого хорошего приятеля – Юру Харитонова, который специализировался по планетологии.

– О, привет! – воскликнул я, увидев Харитонова. – Какими судьбами?

– Да вот, хочу попроситься у шефа в какую-нибудь экспедицию. Надоело сидеть в лаборатории, хочется поля.

– Я лечу искать Такахаси. Полетишь со мной?

– Подожди, но ведь район же закрыли… И откуда финансирование?..

– Это все будет неофициально, это будет самостоятельная экспедиция, моя собственная, наша собственная.

– Хм… Черт побери, звучит заманчиво…

– Пойдем в бар, я тебе там все расскажу подробнее!

– Пойдем. Я как раз собирался пойти съесть что-нибудь.

Бар «На орбите» пользовался популярностью у сотрудников глизеанского космического агентства. Данный бар представлял собой универсальное заведение: утром там пили кофе с пончиками, днем ели ленчи, а вечером он уже функционировал собственно как бар. Несмотря на довольно ранний час, в баре уже было порядочно народу. Мы взяли по дежурному ленчу и по бутылочке пива, сели за столик в углу зала, и я принялся рассказывать Харитонову о плане подготовки экспедиции. Я предполагал взять в эту экспедицию минимум людей.

За соседним столиком сидела девушка, которая, как я успел заметить краем глаза, прислушивается к нашему разговору. В какой-то момент она встала и присела за наш столик.

– Простите, что я вмешиваюсь, но я случайно услышала ваш разговор. Вы собираетесь лететь на поиски профессора Такахаси?

– В некотором смысле…

– Я училась у него, и была с ним вместе в трех экспедициях. И я хотела бы полететь с вами, если это возможно, конечно...

– В нашем мире уже почти не осталось невозможного, – усмехнулся Харитонов.

– А что вы умеете делать? На кого вы учились?

– Я изучала лингвистику и культурологию.

– Эмм, простите, юная леди, но мы летим разыскивать нашего пропавшего друга, а не устанавливать контакты с другими цивилизациями, и не совершать научную прогулку по неосвоенным планетам.

– Подожди, Джон, может быть, девушка знает и умеет что-то, что будет нам полезно.

– Расскажите-ка: что вы еще умеете помимо лингвистики?

– Я могу быть врачом, еще, я могу проводить необходимые биологические исследования.

– Уже лучше. Но, видите какое дело, поскольку наша экспедиция – это, скажем так, авантюра, и ее финансирование еще нужно изыскивать, то число участников должно быть минимальным, и каждый участник должен быть, своего рода, ну, «универсальным солдатом». Насколько вы разбираетесь в астронавигации?

Я дотронулся пальцем до своего левого запястья в том месте, где в кожу был вживлен специальный микрочип с самой необходимой информацией, и в воздухе над моей левой рукой появилась 3D карта галактики X 66AW .

– Знаете что-нибудь об этой местности?

– Да! Я работаю помощником редактора в журнале «Нэйче Глиз 581 с». Так что я читала отчеты экспедиций, и редактировала статьи.

Девушка стала показывать пальцем на звезды, называть их, описывать их характеристики и планетные системы вокруг них.

– Ну что же, весьма недурно. Можете считать, что вы приняты. И давайте, наконец, познакомимся. Меня зовут Джон Браун.

– Юрий Харитонов.

– Я – Ариадна, Ариадна Элькано.

– Какое редкое и интересное имя, – сказал Харитонов.

– Да, – улыбнулась Ариадна, – просто мои родители увлекались Древней Грецией.

– Ну, будем надеяться, что вы принесете нам удачу.

Ариадна действительно оказалась счастливым талисманом экспедиции. С самого первого дня она развернула большую рекламную кампанию: писала о нас и в «Нэйче Глиз» и в популярных журналах, встречалась с журналистами, организовывала интервью, пресс-конференции и встречи с потенциальными спонсорами. С ее помощью нам удалось собрать необходимое финансирование в рекордно короткие сроки.

Люди уже давным-давно покинули Солнечную систему и расселились по самым разным уголкам вселенной, победили множество болезней, научились практически бесконечно продлевать свою жизнь и осуществлять телепортацию в любую точку во вселенной, но точно также как и многие тысячи лет тому назад подготовка экспедиции занимала много времени и представляла собой серьезную задачу. Точно также как и во времена Колумба и Магеллана, Ливингстона и Пржевальского, начальник экспедиции должен был лично учесть тысячу мелочей. Последние две недели перед стартом экспедиции были сущим адом. Надо было уладить формальности в космическом агентстве, следить за погрузкой оборудования и оснащением корабля, общаться с журналистами, а по вечерам дописывать две статьи для «Глизеан Джеогрэфик», которые следовало закончить до отправления, потому что экспедиция могла продлиться неопределенное время, а меня поджимал контракт с журналом.

Наконец, настал день старта нашей экспедиции. Телепортация прошла штатно, и корабль оказался именно в той локации, куда мы и планировали попасть, на окраине галактики X 66AW , в планетной системе с желтым карликом в центре.

Радиосигнал, о котором упоминалось в отчете последней спасательной экспедиции, теперь фиксировался четко и без помех. Радиосигнал привел нас на вторую планету от желтого карлика.

– Удивительное дело, – сказал Харитонов, закончив анализ планеты.

– Что такое?

– Эта планета практически точная копия нашей древней Земли. Смотри сам.

Состав атмосферы, ускорение свободного падения, характеристики магнитосферы – все, решительно все было похожим на древнюю Землю.

– Ну что, надо бы слетать, посмотреть?

– Да, разумеется. Но надо решить: кто поедет, потому что кто-то должен остаться на корабле. Предлагаю тянуть жребий.

– Не, не надо жребия, Джон, сейчас поезжай ты с Ариадной. А я потом прогуляюсь.

– Ну, хорошо. Думаю, что за неделю мы управимся. Если мы не вернемся через неделю, и не будем выходить на связь, то ты должен действовать согласно инструкции B .

– Понятно. В какое время будут сеансы связи?

– Все стандартно: в десять утра, в три часа дня и в полночь.

– Окей.

Шаттл постепенно снижался. Под нами пролетали рваные кучевые облака. Ниже был виден океан с островами, поросшими тропической растительностью. Ни на островах, ни в океане не наблюдалось никаких признаков цивилизации: ни строений, ни судов.

Радиосигнал шел с крупного острова, который лежал прямо по курсу.

– Мы летим к этому острову?

– Да. Сигнал исходит именно оттуда. Пристегнись, сейчас будем заходить на посадку.

Прежде чем начать посадку я сделал пару кругов над островом. В плане остров напоминал букву «C ». Он весь порос джунглями, и единственным удобным местом для посадки оказалась лагуна.

– Если тут такая же атмосфера, как и на Глиз и как на древней Земле, то можно, наверно, ходить без скафандров, – сказала Ариадна, когда шаттл затормозил, уткнувшись носом в песчаный берег пляжа.

– Атмосфера такая же, а вот микроорганизмы и вирусы могут быть совершено неизвестные медицине. Так что все по инструкции, сперва проверка биоты.

– Я знаю об этом. Просто…

– Если знаешь, тогда не должно быть «просто». Ну, пойдем, посмотрим что там. Вперед.

За бортом было очень жарко, но в скафандре поддерживалась оптимальная температура.

Ариадна взяла пробы воздуха, воды и почвы.

– Все чисто. Ну, по крайней мере, много чище, чем любое рандомное место на Глиз, – сказала Ариадна и стала снимать скафандр.

Посмотрев, что с ней ничего не случилось, я тоже снял скафандр. Пряные ароматы растений и запах моря ударили в нос.

– Да, ты права, тут, судя по всему, лучше вообще без скафандра, оставим их на шаттле.

Ориентируясь по сигналу радиопередатчика, мы пошли через джунгли. Вокруг порхали невиданные бабочки и пели птицы.

Вдруг заросли расступились, и нашему взору открылась поляна, в центре которой стоял космический корабль. По его корпусу вились лианы, и молодые деревья росли вплотную к кораблю.

– Это корабль профессора Такахаси!

– Вижу. Но где же сам Такахаси… И остальные участники его экспедиции… Не похоже, чтобы кто-нибудь посещал это место регулярно.

– Надо посмотреть вокруг.

И мы пошли дальше.

– Интересно, а на этой планете есть аборигены? – Спросила Ариадна, когда мы собирались переходить небольшой ручей вброд.

– Думаю, что нет… – Сказал я, и осекся, не договорив фразу до конца.

На другом берегу ручья в зарослях стоял бородатый человек в шортах и смотрел в нашу сторону.

– Ариадна!

– Что такое?

– Смотри!

– Ох! Но он не очень похож на аборигена…

– Да это же Такахаси! Харуо! – Воскликнул я, входя в ручей и направляясь к другому берегу. Ариадна последовала за мной.

– Джон, привет! Привет, Ариадна!

– Ну, рассказывай, что у вас произошло? Как вы оказались тут?

– Все более чем банально. При телепотрации мы столкнулись с метеоритами, корабль получил серьезные повреждения, и нам ничего не оставалось, как совершить экстренную посадку на ближайшей планете.

– Спасатели принимали твой радиопередатчик за пульсар.

– Ахаха, ленивые бездельники. Скажи, а что, Гринберг до сих пор директор агентства?

– Да. А с чего бы ему не быть? Он же лоялен экспертному совету, а «коалы» из совета за это любят старину Гринберга. Но, вообще, ты зря катишь на него бочку, он незлой старикан.

– И он все также любит заложить заложить за воротник как и в раньшие времена?

– Да.

– Хахаха.

Хотя Такахаси улыбался, но по его виду я понял, что он почему-то не очень рад нашему появлению.

– Скажи, Харуо, а ты один тут? Где остальные?

Такахаси загадочно улыбался, и видно было, что он обдумывает ответ.

В это время из зарослей вышла стройная худая девушка, телосложением похожая больше на мальчика. У нее были короткие черные волосы, кожа ее была розовато-смуглого оттенка, а из одежды на ней были только набедренная повязка да ожерелье из ракушек на шее. Девушка испуганно посмотрела на нас и словно зверек прижалась к Такахаси.

Такахаси что-то сказал ей на неизвестном языке, и она перестала бояться.

– Это моя жена. Ее зовут Тейя. Она из аборигенов этой планеты.

И я, и Ариадна на некоторое время потеряли дар речи от изумления.

– Ну, пойдемте в деревню.

Мы шагали за Тейей и Такахаси, и по дороге Такахаси рассказывал, что ему удалось узнать о планете и ее аборигенах за время его робинзонады.

Оказалось, что вся планета, по сути дела, представляет собой океан, и все острова населены вот этим народом. Благодаря тому, что планета находится ближе к звезде, чем находилась Земля, климат на планете почти везде тропический и субтропический. При этом, сутки длятся не двадцать четыре часа, а тридцать часов.

Культура аборигенов примерно соответствует культуре людей времен неолита. В языке насчитывается примерно четыреста базовых корней, из которых они в случае надобности лепят нужные слова. И очень часто им надо договориться о значении слов, прежде чем начать разговор. При этом, если кто-то умирает, то слово, которое использовалось как имя этого человека, на какое-то время становится запретным для употребления.

Деревня представляла собой десятка два невысоких полукруглых хижин, сделанных из ветвей деревьев, листьев и травы. Помимо Такахаси в деревне жили и все члены его экспедиции, которые также обзавелись местными женами. Все население деревни было примерно человек сто, включая дряхлых стариков и младенцев.

Вечером аборигены устроили пир в честь нашего прибытия. Я сходил к шаттлу и принес виски и кое-что из современной глизеанской еды, чему были несказанно рад Такахаси и члены его экспедиции. Аборигены угощали нас местными моллюсками, которых они запекали в золе и какими-то древесными плодами, отдаленно напоминавшими наши каштаны. Празднество с пением песен и игрой на импровизированных музыкальных инструментах затянулось далеко за полночь.

Мне хотелось поговорить с Такахаси наедине, и я предложил ему прогуляться к лагуне. Мы шли по тропке через джунгли, две луны и мириады незнакомых звезд освещали путь.

– Ну что, вы полетите с нами, или мы поможем вам починить корабль, и вы полетите сами?

– Нет, Джон, мы никуда не полетим.

– Как так?

– Джон, я нашел то, о чем мечтал всю жизнь. Нам рассказывали об этом на лекциях. Я читал об этом в книгах. Посмотри, это же почти точная копия древней Земли. Ведь эта планета – это же Земля какой она была в очень очень стародавние времена. И я всегда хотел оказаться там. Нет, я никуда отсюда не полечу, и мои ребята тоже… И еще, Джон, ты никому не скажешь, что нашел нас.

– Что за бред?

– Только подумай, только представь себе, как только на Глиз узнают об этой планете, сюда потянутся экспедиции, а уже через пару лет здесь на орбите будут устроены торговые центры, а местные жители будут проводить большую часть времени перед телевизором. Нет, пожалуйста, пусть этот мир остается таким, какой он есть… Пожалуйста…

– Скажи, Харуо, а ты скучал тут без виски?

– Нууу… Положим, что скучал… Но к чему это?

– Ты придумал несбыточную утопию, Харуо...

Я хотел сказать что-то еще, хотел сказать что-то убедительное, но никак не мог подобрать нужные слова. Я чувствовал, что виски ударяет мне в голову, и хотел уже наговорить своему другу гадостей, но в какой-то момент махнул рукой, и пошел по берегу шурша галькой.

В это время из джунглей на берег вышла Ариадна. Видимо, она шла следом за нами и слышала весь наш разговор. Она подошла к Харуо, сидевшему на песке, и села рядом с ним. Я остановился и стал наблюдать за ними. Мне был хорошо слышен их разговор.

– Послушай, Харуо, ты ведь любишь Тэйю?

– Да, она очень хорошая.

– Ты бы хотел, чтобы она умерла?

– Нет.

– А ты бы хотел, чтобы эта прекрасная планета однажды превратилась в безжизненную пустыню, и чтобы с ней погибли бы все ее жители?

– Конечно же, нет.

– А как бы ты стал спасать их? Как бы ты спас эту планету от астероида?

– Хмм…

– Спасение только в цивилизации, Харуо. Никакого другого пути нет. Эскейпизм – тупик. Подумай об этом.

Ариадна встала с песка.

– А где Джон?

– Понятия не имею. Но он был здесь. И он пытался мне говорить, то же, что и ты, а потом ушел. Наверно, пошел спать в шаттл.

– Подумай хорошенько, о том, что я тебе сказала.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Харуо.

На следующее утро Харуо подстриг свою бороду, и вместе с ней как будто отбросил свой хиппизм.

– Знаешь, Джон, а ты был прав вчера.

– Я всегда прав.

– Поможешь мне с кораблем?

– Постараемся. Или там что-то серьезное? Я хочу быстрее лететь обратно. Хорошо бы ты полетел прямо сразу со мной. А тут за старшего останется Харитонов. А мы потом вернемся с подмогой. И Тейю возьми с собой.

– Кстати, она уже совсем не боится вас.

– Да, она славная. И Ариадна нашла с ней общий язык.

– Я отдал Ариадне свои записи, пусть изучает.

– О черт, уже десять, чуть не пропустил сеанс связи!

Я схватил переговорное устройство и нажал кнопку.

– Корабль планете! Юра, прием! У нас хорошие новости, Такахаси полетит с нами. Мы сегодня прибудем. Привет!