Умелые молодые девичьи ручки ловко руководили ступкой. Сухие корешки солодки быстро превращались в мелкий песочек. Совсем недавно вставшее солнце, любимый всем деревенским народом Ярило, лучиками перебирало стоящие на полочках склянки и травы, готовые снадобья и чаи. Частный спутник прохладного раннего летнего утра, шаловливый лёгкий ветерок, игриво мешал хозяйке лесной лавки заниматься делом, раздувая искрящуюся травяную пыль.

С весёлым приветливым щебетанием на подоконник у открытого окна опустилась небольшая, но гордая и проворная птица. В танце весёлых лучиков её белоснежный животик ослеплял хуже стали любой самой ожесточённой схватки, а иссиня-чёрные тушка и крылья казались обугленными. Никогда и нигде прежде травница не видела птиц размером с воробья, с гусиными перепончатыми лапками, таким окрасом и странными рыбными предпочтениями в еде. Открыв свой туповатый клюв и ликующе прочирикав, этот маленький хитрец словил взгляд хозяйки. Он частый гость этого уютного места. Когда-то травница поймала его в своей лавчонке за поеданием будущего ужина, толстого осётра. Наверное, с того дня птица прилетала сюда каждое утро за свежим кусочком рыбки.

Привычную милую рутину резко прервал звонкий колокольчик двери. Ветерок удивлённо замер, показывая, что это не его рук дело и если тут кто-то и проказничает, то разве что сам колокольчик. Пташка, испуганно чирикнув, упорхнула в тёмное укрытие прохлады леса, а травница насторожилась. Совместный завтрак с крылатым отменился. В деревне, видимо, произошло что-то действительно плохое: сюда приходили только в исключительных случаях. Обычно народ просто вешал свои желания, неграмотно написанные на жалобы на маленьких огрызках жёлтой бумаги или коры деревьев, кто на чем мог, на самое толстое дерево здешней деревни, находящееся сравнительно рядом, в Тихом Лесу. Здесь хозяйка лавки считалась кем-то вроде ведьмы, однако это и даровало ей прибыль: «магические» отвары лечили лучше любого лекаря. Волшебство трав, самообмана и необычного внешнего вида травницы. Каждый, написавший на бумажке своё желание и забравший в теплом широком дупле самого большого дерева лекарство по пожеланию, там же оставлял и плату. Мало кто скупился, разве что бедные крестьяне, которым и оставить-то было нечего. Люди боялись «Сердце Великого Дерева» или «Ведьму Дерева», ведь она может наслать на них опасное проклятие. Саму «ведьму» всегда удивляло подобное умение людей выдумывать такие страшные сказки практически из ничего. Хотя, наверное, ещё более поразительным было их умение верить в них и воплощать их в жизнь одной только силой мысли. Если задуматься, то одно племя или тем более деревня с этой силой гораздо сильнее любой злой энергии, пусть даже неизведанной и волшебной.

Проказник-колокольчик второй раз сообщил о нахождении постороннего, но уже тихо, выдавая неуверенность стоящего за дверью. Травница немного расслабилась и усмехнулась: люди действительно её боялись. Подхватив давно забытый длинный платок, спрятав под ним волнистые волосы, она открыла дверь. На пороге стояла средних лет, измученная тяжёлым сельским трудом, в поношенной серенькой от ничуть не отстиравшейся грязи платье-рубашке женщина. Это её самая лучшая одежда, раз она пришла в этом к ведьме. Самый редкий гость из самых редких гостей, которые могут оказаться здесь. Где-то в груди хозяйки лавки кольнуло острой иголочкой назойливое любопытство и тягучая жалость к крестьянке. Странная гостья смотрела в пол и вызывала огромное желание узнать, зачем она пришла. Мягко и почти бесшумно травница отступила от порога, позволяя гостье войти. Труженица бы и не заметила это осторожное приглашение, если бы не приподняла голову, сверкнув горячими крупными слезами. Каких посетителей тут только не было: гордых, жаждущих власти или денег, слишком храбрых или поспоривших детей, но такие опечаленные ещё заглядывали.

Красные глаза гостьи расширились от удивления, как только смогли выхватить представший образ хозяйки лавки из вполне домашней картины маленького уютного дома. Всё же немногие готовы увидеть свои самые большие страхи в пятнадцатилетней девочке, варящей лучшие отвары в ближайшей округе.

- Что ты здесь делаешь, дитя? – спросила уставшая, но оживившаяся от увиденного женщина.

Травница мягко улыбнулась, чтобы сгладить впечатление, и сняла платок с волос. Непослушные волны мягко легли на плечи и бедра, подчеркнув холодной сталью цвета такие же выцветшие глаза. Не понять, что это и была та самая ведьма уже не представлялось возможным. Теперь решение проблемы гостьи зависело от самой крестьянки. Сбежит? Именно за волосы и глаза девочку окрестили ведьмой. Именно от этих взглядов она и ушла в лавку Леса. Тихий Лес всегда защищал жаждущих спрятаться в своей темной зелёной прохладе. «Стойте» - прошептала девочка так неслышно, что гостья и не услышала: молодая травница потеряла свой весёлый девичий голосок вместе со своей семьёй.

На стол со звоном резко приземлялись, искусно сделанные влюблённым в своё дело мастером, чашки. Ручки ведьмочки быстро перебирали баночки, выхватывая из всех нужные. В кипящий котелок сыпались травы топяной сушицы, руты, цветки ромашки, листья брусники и какие-то неведомые самом черту корешки. Снадобье было почти готово. Древа, как когда-то называла девочку мама, кинула взгляд в сторону двери, и гостья не подвела, не сбежала, не струсила.

Остатки отвара, разлитого в большие кружки, ещё немного дымились, женщина и девочка сидели за столом и маленькая травница мягко кивала в ответ на просьбу гостьи. Подслушавший разговор Ярило порядком утомился и решил спрятаться за мягкой тучкой, когда крестьянка начала торопливо собираться, а травница заварила для труженицы немного лечебного отвара в витиеватой скляночке. Ведьмочка знала, что в ближайшее время приблизится к самой большой загадке и проклятию ближайших окрестностей…