— Осторожно, mon capitaine, здесь ступенька! — хихикнула женщина, подхватив его под локоть. — И еще одна… ох, какой вы тяжелый, сударь!

Питер Блад осознал, что навалился на даму слишком сильно, и выпрямился, виновато улыбнувшись.

— Мы почти пришли, — продолжала щебетать девица, показывая ему дорогу. — Извините за беспорядок…

— Это неважно, — перебил он ее, чувствуя, что голова вот-вот лопнет от ее звонкого голоса.

— Кстати, меня зовут Мишель…

Блад нетерпеливо взмахнул рукой, продолжая улыбаться.

— И это тоже неважно.

— Да? — в голосе женщины послышалось удивление.

Блад заставил себя посмотреть на нее. Наверное, зря. Она, конечно, была довольно миленькой. И у нее действительно были карие глаза и пушистые каштановые волосы. Но на этом все сходство и заканчивалось.

«Плохая это была идея, — сказал он себе, закрывая дверь в небольшую комнату, куда привела его эта дамочка. — И я слишком пьян, черт побери…»

— Да, неважно, — повторил он, стараясь не заикаться. — Потому что нужно мне не это, милая.

Женщина неожиданно оказалась совсем рядом и принялась шарить по его телу руками.

Блад нахмурился, попытавшись ее удержать.

— Эй, ты что творишь?

Она хохотнула.

— Помогаю вам раздеться, mon capitaine. Поверьте, так это получится быстрее!

— Я пьян, но не настолько! — возмутился он.

— Мне это не в тягость, — ответила она, лукаво улыбнувшись. — И даже нравится.

Блад подавил внезапное желание выскочить за дверь.

«Дьявол тебя подери! Раз уж решил во всем разобраться, так иди до конца!» — мысленно обругал он себя.

— Тогда делай это побыстрее… — пробормотал он, оглядываясь в поисках кровати.

— Я пытаюсь, но на вашем камзоле столько крючков, — женщина снова хихикнула. — Он такой красивый и дорогой, я не хочу его портить…

— Да к черту все! — Блад дернул камзол с такой силой, что крючки затрещали, избавив ее от лишней работы.

Лицо женщины внезапно оказалось совсем близко, заставив его снова отшатнуться.

— Ох, mon capitaine, да что с вами? — спросила она, продолжая тянуться к нему.

— Мы же договаривались, что никаких чертовых поцелуев, помнишь? — проворчал он, увернувшись от ее губ.

«Поцелуи — это уж слишком…»

— Помню, помню… — она снова отодвинулась от него, поправляя рукой длинные распущенные волосы. Блад уже не помнил, были они такими в начале их встречи, или он нечаянно умудрился выдернуть заколку из ее прически.

«Надо же так напиться! Господи, когда еще ему приходилось напиваться для того, чтобы переспать с женщиной?!»

Наверное, эта мысль вызвала у него на лице идиотскую улыбку, потому что девица тоже улыбнулась.

— Капитан, если вы скажете мне, что делать и как себя лучше вести, может, будет меньше путаницы? — спросила она.

Блада этот вопрос заставил приоткрыть рот.

— Это ты про что, голубушка? Чему я должен тебя учить? Твоему ремеслу?

Она засмеялась.

— О, вы неправильно меня поняли, mon capitaine. Я просто подумала…раз вам мое имя не нравится, то можете звать так, как вам больше хочется.

Блад замер, уставившись на нее.

— Что-что?

— Ой, да бросьте вы! — она продолжала улыбаться, не сводя с него карих глаз.

Они были почти как у нее, только выражение совсем другое…

— Вы же сами сказали, что не я вам нужна, капитан, — теперь ее голос звучал слегка устало.

— Я так не говорил! — запротестовал он, но язык заплетался.

— Это неважно, — она снова подошла к нему и принялась возиться с его рубашкой. — Я готова быть для вас кем угодно. Только скажите. И сделаю, что укажете. Раз уж вы так щедро заплатили…

— Я заплатил? — Блад приподнял бровь.

Давненько он так не напивался…

Она на мгновение прекратила возню с его одеждой и заглянула ему в глаза.

— Ох, капитан, давайте оговорим все снова. Чтобы потом не было недоразумений.

— Было бы неплохо, — согласился он, а потом, чувствуя, что ноги подкашиваются, тяжело опустился на кровать.

— Вы там с друзьями сегодня пировали, так?

Блад кивнул.

Это он помнил.

Обмывали первый приз. И какой! Испанский золотой галеон. Баснословная добыча, доставшаяся им почти даром. Спасибо Истерлингу!

— И вы еще сказали, что собираетесь вербовать команду в будущий поход. Так?

Блад вздохнул и кивнул.

Да, все так и было.

Этот момент он помнил хуже, видимо, уже успел изрядно выпить. Но девчонка права, он сделал выбор. Решение ему не нравилось, но другого выхода и не было. Разве что продолжать заливать память ромом. Только как-то плоховато получалось. Напиваться напивался, а вот забыть ничего не мог.

Остальные товарищи по Барбадосу уже стали на него коситься. Ну да, зачастил в таверны по вечерам. Ром и веселые посиделки. Ай-яй-яй!

Боже-боже, если бы она вдруг увидела его сейчас!

Но она не увидит. Она там, на Барбадосе, за сотни миль от него. В другом мире.

Может, надо наплевать на все и отправиться туда, снарядив корабль?

Заглянуть, так сказать, на огонек. И спросить, наконец, как дела?

Эта мысль, достаточно идиотская, заставила его хохотнуть.

Но он тут же замолчал, проведя рукой рукой по лицу.

Чушь все это. Не она ему нужна. Это просто проклятое тело требует своего.

 — Вот сейчас и проверим…

— Что?

Блад опомнился, осознав, что произнес последние слова вслух, и девица озадаченно на него уставилась.

Нет, надо завязывать с ромом. На тело он однозначно влияет не лучшим образом. А про голову вообще лучше не говорить.

Блад заставил себя встряхнуться и улыбнулся проститутке, которую выбрал только потому, что у нее были карие глаза и каштановые волосы.

И, наверное, зря. Надо было позвать ту блондиночку. А эта слишком напоминала ему о ней.

— Одну теорию, милочка, — ответил он шутливо. И потянул ее к себе на колени. — Иди сюда. Не будем зря тратить время!

Пусть тело получит то, что ему надо. Быть может, потом станет легче? И он перестанет ее вспоминать?

Разум почему-то возмущался тем, что собиралось делать тело.

Подавив его протест, Блад попытался нащупать тесемки ее корсажа. Ох уж эти женские платья! Хитроумные сплетения шнурков и кружев, явно предназначенные для того, чтобы помешать им, мужчинам, спокойно делать свое дело…

Блад осознал, что запутался, и засмеялся.

«Надо же. Так давно не был с женщинами, что забыл, как шнуровку развязывать!»

Она тоже улыбнулась, посмотрев на него.

«Да уж, нелегкая у дамочки работа, терпеть вот таких косоруких пьяниц».

— Сейчас помогу, капитан, — ответила Мишель. — Это предыдущий клиент подшутил. На узлы завязал, разбойник.

— Теперь вижу, — Блад пошарил рукой в кармане штанов в поисках ножа или чего-нибудь острого. Узлы были чертовски тугие и хитрые, так что тут только резать и оставалось. Увы, ножа не было. Придется обойтись без него…

Некоторое время они возились, в четыре руки пытаясь распутать то, что сделал с ее шнуровкой предыдущий кавалер. Бладу показалось, что он только ей мешал. Руки спьяну тряслись и плохо слушались.

— Так вы определились, что мне делать? — поинтересовалась она негромко, когда с корсажем было покончено. И довольно потянулась, глубоко вдохнув. — Ох, простите. Наконец-то могу дышать.

— Ничего не надо делать, разве что помолчать. Как говорили римляне? Mulierem ornat silentium[1], — нетерпеливо ответил Блад. — С остальным я уж как-нибудь сам разберусь.

Он посмотрел на нее, отметив, что фигура у девицы очень даже неплохая.

Что ж, это только облегчает дело…

Блад почувствовал, что его снова накрывает волна желания, которая была почти невыносимой там, внизу, в зале, когда ему и подвернулась эта девица.

Просто побыть с кем-нибудь, прикоснуться к мягкому и нежному телу, зарыться лицом в волосы, слиться, исчезнуть, отрешиться от всего…

«Ну, тело, чтоб тебе пропасть, получи то, что хочешь! В конце концов, сколько можно тебя мучить?»

— Хорошо. Хотя я могла бы, к примеру…

— Не надо.

Он уложил ее на постель, пытаясь отключиться от всех навязчивых мыслей, сожалений и угрызений совести, и просто отдаться инстинктам. Раз уж тело так требует.

— Обычно меня наоборот кричать просят, — не унималась девица.

— Ох, не надо, бога ради!

«Господи, когда же она замолчит!»

Это его чертовски сбивало.

«А идею она подкинула забавную. Насчет того, чтобы стать для него кем угодно. Может, действительно попробовать эту игру?»

Он почувствовал, что при одной мысли об этом у него перехватило дыхание.

Потом осознал, что его руки уже поглаживают ее тело.

«Давай, вспоминай, как это делается… Когда ты в последний раз этим занимался? Страшно даже подумать! В прошлой жизни…»

— А зря, капитан. Я хорошо это делаю.

— Честное слово, это лишнее, милочка.

«Интересно, понравилось бы ей это? Или это?»

Тело женщины содрогнулось под его руками.

Блад, позабыв о своем зароке, потянулся к ее губам.

«Хотела бы она этого?»

 — То есть, я просто молчать должна? Даже стонать нельзя? — сдавленно спросила она.

Он отпрянул, когда услышал этот голос. Другой голос. Не ее.

«Черт!»

— Этого я не говорил. Но ты действительно слишком много разговариваешь, — ответил он, тяжело дыша.

— Простите, капитан. Я постараюсь меньше болтать. Это… от волнения.

Блад замер, посмотрев на нее внимательнее. Сердце бешено колотилось в груди. Женщина тоже дышала учащенно.

— Я тебя пугаю? — спросил он негромко. — Или, может, неприятен? Из-за того, что напился?

Женщина помотала головой, криво улыбнувшись.

— О, нет-нет. Вовсе не из-за этого, капитан.

— Хорошо, — он кивнул и наклонился к ней снова, намереваясь продолжить то, ради чего сюда пришел.

Избавиться от наваждения. Стереть ее из памяти. И начать новую жизнь. В которой для таких, как она, места нет.

— Даже наоборот… — девица никак не могла помолчать.

«Да что же это такое?!»

Блад со вздохом отпрянул от нее снова.

— Что — наоборот? — спросил он ворчливо.

Она куснула губу, отведя от него глаза.

Блад заметил, что на ее щеках появился румянец.

— Просто… вы именно меня выбрали из всех наших девчонок, капитан, — ответила она, наконец. — Это… приятно.

— Рад, что это так, — буркнул Блад, мысленно выругавшись.

— Я тоже рада…

«Ну, хватит! Опять она за свое!»

Блад сел, взъерошив волосы рукой.

— Капитан?

— Милочка, тебе не нужно притворяться. Честное слово!

— Но я не притворяюсь…

— Брось! Думаешь, я не знаю эти ваши фокусы?

— Какие фокусы, капитан?

— Ах, прекрати уже, бога ради!

Он разозлился и отодвинулся от нее, пытаясь справиться с дрожью в теле.

— Ты меня видишь от силы полчаса и уже рада. Милочка, так не бывает! Знаю, знаю, что у вас такая работа. Но, пожалуйста, не надо со мной играть в это! Хорошо?

Она смотрела на него, хлопая ресницами. И губы ее чуть подрагивали.

— Вы ошибаетесь, капитан. Я вас еще раньше видела. Вы в нашу таверну часто заходите.

Блад кивнул, потому что она была права. Последние две недели он отсюда не вылезал.

— И… я действительно обрадовалась, когда вы меня позвали. Хотя не думала, что вы именно меня выберете.

И он не думал, ха-ха.

— Капитан, пожалуйста, не сердитесь, — она умоляюще посмотрела на него и вытянула руку, пытаясь дотронуться до его плеча. — Я постараюсь дальше молчать, раз вы так хотите. Просто я… я подумала…что иначе будет слишком быстро, а это не всем нравится…

— Хотела, как лучше, значит? — пробормотал он со вздохом.

Мишель кивнула, виновато сморщив нос.

— Ага.

Блад встал, оглядываясь в поисках своей одежды.

— Что ж, я, пожалуй, пойду.

Женщина встревожилась, вскочив вместе с ним.

— Но, капитан, а как же…

— В другой раз, милочка. Сегодня я слишком пьян, увы.

— Я вам не понравилась? — ее голос стал подозрительно дрожать, как будто она вот-вот разревется.

— Дело не в тебе, поверь, — терпеливо ответил он, поднимая камзол с пола. Попытался его отряхнуть.

— Но ведь я действительно старалась! — Мишель начала шмыгать носом.

Опять притворяется?

— Ты тут ни при чем, — повторил он. — Это я во всем виноват. Заморочил тебе голову. И себе тоже. Прости, если обидел. Я ужасный человек.

— О, что вы такое говорите, капитан?! — воскликнула она с неожиданным пылом. — Вы вовсе не ужасный!

Блад улыбнулся, посмотрев в ее глаза.

— Откуда ты это знаешь, голубушка?

Она на мгновение растерялась, но потом ответила:

— Просто… знаю. Я же за вами давно наблюдаю. И вы мне показались хорошим человеком. Мне сказали, что вы были доктором раньше. Это благородное занятие. Вряд ли плохой человек выбрал бы такое ремесло…

Блад рассмеялся, смех его звучал издевательски, но иронизировал он больше над собой.

— Милочка, я теперь пират. Морской разбойник без чести и совести. Враг всего человечества. Да и раньше мне доводилось убивать людей. И творить еще более скверные вещи. Ты не должна судить людей только по внешнему виду. За приятной личиной может скрываться чудовище…

Она тряхнула головой, и пушистые волосы взметнулись пышной волной.

— А вот тут вы не правы. Поверьте, я умею распознавать людей с первого взгляда! Такая уж у меня работа… Вы — не чудовище. Поэтому я с вами и пошла, хоть вы и напились.

— Пожалела, значит? — продолжал посмеиваться он. — А я-то думал, что тебя щедрая плата привлекла…

Он тут же захотел забрать эти слова обратно, мысленно обругав себя за несдержанность. Проклятый ром!

Мишель тяжело вздохнула.

— Да причем тут деньги, капитан? — горько сказала она. — Такому, как вы, даже платить за это не надо. Хотите верьте, хотите нет, там, в зале, любая бы с вами пошла, если бы вы только позвали.

Блад качнул головой, снова улыбнувшись.

Боже, какая наивность!

— Неужели? — сказал он недоверчиво. — Ты преувеличиваешь, конечно.

Мишель теперь рассердилась, явно задетая его насмешливостью.

— Ох, капитан, как будто я не знаю наших девчонок! Да что там наши… я думаю, вам бы любая женщина не отказала.

Блад засмеялся, не выдержав. До чего же эти ночные бабочки ловкие по части лести!

— Ты так в этом уверена? Прямо любая женщина?

Она кивнула, покраснев под его взглядом.

— В любом случае, что-то в вас есть такое… от чего внутри все дрожать начинает, — призналась она.

— Вот это комплимент! — протянул Блад. — Спасибо тебе, Мишель. Это подняло мне настроение.

— Пожалуйста, останьтесь, — попросила она. — Если девчонки узнают, что я так облажалась…

— Ничего они не узнают, — перебил ее Блад. — Если, конечно, ты будешь держать язык на замке.

— Может, тогда, в другой раз? — она снова шмыгнула носом.

— Все может быть, — уклончиво ответил Блад.

И шагнул за дверь.

Голова была как в тумане. Сердце все еще бешено стучало в груди.

Нет, надо же, а! «Все внутри дрожать начинает».

Он засмеялся, качая головой. Потом спрятал лицо в ладонях.

Опять он едва не наступил на старые грабли. Пора бы поумнеть уже!

Блад медленно спустился в зал, где все еще продолжали кутить его люди. Кажется, они даже не заметили, что он отлучался.

Ну, и хорошо!

А слова девчонки упрямо не шли из головы.

Интересно, насколько они верны?

Перед глазами внезапно встало ее лицо. Он поцеловал ей руку, кажется, сделал это слишком медленно. Гораздо медленнее, чем полагалось по этикету. Наверное, это ее смутило. Надо было извиниться. А он вместо этого только уставился ей в глаза. И смутил ее окончательно, потому что она покраснела. Это почему-то свело его с ума. Она вообще в тот день была не такой, как обычно. Не спорила с ним, не фыркала и не пыталась поставить на место. Наверное, зря.

Господи, зачем он помнит все это? Она наверняка уже забыла про него… И ему пора сделать то же самое.

Что ж, первая попытка провалилась. Сам виноват, не надо было столько пить. И больше он не будет выбирать кареглазых шатенок…

«Что же делать, а?»

— Капитан! Вот ты где!

Он поднял глаза и увидел, что Хагторп и Дайк машут ему, подзывая к столу.

— Иди скорей, надо кое-что обсудить, — сказал старший лейтенант.

Он подошел, все еще досадуя на свою дурацкую сентиментальность и влюбчивость.

— Мы тут спорим, как корабль наш назвать, — сказал Дайк, двигаясь, чтобы освободить для него место. — А то, сам понимаешь, нас рыбы засмеют, если мы выйдем в море на корабле под названием «Пять ран Христовых»[2].

— Да, сущее богохульство, — вставил Хагторп.

— Давайте назовем ее «Пять веселых монашек», — влез в разговор Волверстон. Он был еще пьянее, чем все остальные. — А что? Или «Кровавая Мэри».

— Вот это уже лучше! — хохотнул Дайк.

— Нет, ребята, это дело серьезное, — попытался приструнить их Хагторп. — Надо что-то действительно подходящее подобрать.

— И грозное. Чтобы испанцы от одного нашего имени драпали, — сказал Волверстон. — Капитан, ты как думаешь?

— Как насчет «Арабеллы»? — небрежно спросил Блад, посмотрев на своих офицеров.

Его собеседники на мгновение озадаченно замолчали.

— Э-э-э… — протянул Волверстон, первым очнувшись от ступора. — И в чем тут угроза испанцам?

— Ты ничего не понимаешь в латыни! — одернул его Дайк. — Впрочем, как и я. Но мне нравится. Звучное имя.

— Я просто предложил. Если кому не нравится, будем выбирать дальше, — пожал плечами Блад. — Но у меня других вариантов пока нет. Уж извините!

— Сойдет! — махнул рукой Хагторп. — Главное, чтобы не «Синко Льягас». «Арабелла», так «Арабелла»!

— По-моему, надо за это выпить, — заметил Волверстон.

Все принялись шумно звать хозяина таверны и требовать рому.

А Блад снова задумался, машинально чокаясь с теми, кто тянулся к нему с кружками.

Он не мог послать ей письмо или еще какую весточку. Но, кто знает, быть может, услышав имя его корабля, она поймет, что он ее не забыл?