Тиха и спокойна была летняя ночь. Нежный аромат глициний окутывал невидимым облаком и дарил ощущение волшебства всякому, кто в этот мерцающий час находился в садах Асикага. Вокруг тяжёлых гроздьев цветов кружились яркие светлячки, маня случайного гостя всё дальше в глубь этого прекрасного места.

Тихий стук деревянных подошв сандалий сопровождал каждый шаг молодого человека. Он шёл неторопливо, вслушиваясь в каждый шорох, и взгляд его был наполнен восхищением. Не устояв перед искушением побывать в знаменитых садах, слывших волшебными, он пришёл сюда ещё при свете солнца и заблудился, очарованный невероятной красотой. Сейчас он даже не думал уже искать выход, будучи совершенно заворожён.

Светлячки увивались вокруг, то мерцая перед самым лицом, то отлетая вперёд, словно звали за собой. Юноша улыбался, глядя на их безмятежный танец, и в какой-то миг показалось, что он даже слышит нежную мелодию, доносящуюся издалека.

Светлячки порхнули по сторонам, будто кто-то невидимый разогнал их, и молодой человек понял, что мелодия ему не чудится. Она действительно была – еле уловимый чарующий перебор струн. Случайный гость садов невольно ускорил шаг – странным образом музыка притягивала к себе и горячила кровь, кружа и без того хмельную от ароматного воздуха голову.

Он прошёл по узкой извилистой тропинке, чувствуя, как ветви деревьев поглаживают его плечи и словно подталкивают в спину. Если раньше у юноши и была какая-то тень сомнений в волшебстве садов Асикага, то она испарилась безвозвратно, стоило ему выйти на небольшую поляну, где находился источник чарующих звуков.

Посреди поляны возвышалась, без сомнения, самая большая и самая старая глициния не только во всём саду, но и, пожалуй, в мире. На всю поляну раскинула она цветущие ветви, и слабые отблески звёздного света, отражаясь от глянцевых лепестков, создавали впечатление, что само дерево светится и мерцает.

Молодой человек прошёл к центру поляны, осторожно раздвигая руками головокружительно ароматные гроздья цветов, и замер, едва не забыв, как дышать.

Прислонившись спиной к стволу глицинии, на земле сидела прекрасная девушка в светлом кимоно. Рыжие, как пламя, волосы её разметались по плечам, тонкие пальцы легко касались струн кото*, извлекая из них ту самую мелодию, что привела сюда юношу. Когда он приблизился, девушка подняла голову, одарив его приветливым взглядом изумрудно-зелёных глаз.

– Гокигенье**, – поздоровалась она, и её голос шёлковой нитью вплёлся в льющуюся из-под пальцев музыку. – Ночные гости редки в садах Асикага. Меня зовут Нари.

– Хаджимемаште***, Нари-доно… – Юноша поклонился. – Моё имя Тецуя.

– Присаживайся, – она кивнула на мягкую траву, не прекращая игры на кото. – И расскажи, что привело тебя сюда.

Молодой человек опустился на землю напротив неё, заворожено глядя на пальчики, порхающие над струнами.

– То же, что и всех, наверное… – не сразу ответил он. – Слава о красоте и волшебстве этих мест разлетелась далеко за пределы Страны восходящего солнца.

Нари улыбнулась.

– Некоторые верят, что если прийти сюда ночью, то можно встретить доброго духа, который исполнит твою заветную мечту.

– Я охотно верю в это, – прошептал юноша. – А ты – не тот ли добрый дух?

– О нет, – рассмеялась красавица. – Я – нечто другое. Слухи правы в одном – сады Асикага ночью совсем не те же, что днём. Так значит, ты пришёл не за исполнением желания?

Молодой человек отрицательно покачал головой.

– Кто же ты, Нари-доно? – спросил он. – И как оказалась одна здесь?

– Я не одна здесь. – Пальцы девушки пробежались по струнам «жемчужным ожерельем». Мелодия и аромат цветов, ставший отчего-то особенно терпким и сладким, всё больше кружили голову ночному гостю садов. – И так ли важно, кто я?

– Нет, просто…

– Вот видишь. Так есть ли у тебя желание, Тецуя?

– Ты ведь сказала, что не исполняешь желания.

– Ну и что? Мне всё равно интересно, – засмеялась Нари. – Мы вообще создания любопытные. Так чего же ты желаешь?

– Я… – Молодой человек сглотнул, не сразу решившись высказать вслух. – Я хочу, чтобы ты подарила мне поцелуй, Нари-доно.

– Какой шустрый юноша! – Смех красавицы раскатился по поляне, словно звонкие золотые колечки. – А ты не пожалеешь о своем желании? Не побоишься заплатить за него высокую цену?

Молодой человек нервно сжал в руках полу своего кимоно.

– Не пожалею и не побоюсь!

– И смелый, – с улыбкой кивнула Нари. – Ты нравишься мне, Тецуя. Я исполню твоё желание.

Затаив дыхание, ночной гость подался вперёд и коснулся губами нежных, как лепестки сакуры, губ красавицы. Мелодия, которую играла девушка, стала еле слышной, пронзительно-щемящей. Чувствуя нахлынувшую слабость и совсем уже нестерпимое головокружение, юноша со стоном распростерся на траве у её ног. Нари, по-прежнему не отрывая пальцев от струн, склонилась над ним, и её изумрудно-зелёные глаза обожгли его жаждущим взглядом.

– Ты устал… – прошептала она. – Засыпай, мой ночной гость, спи…

Молодой человек улыбнулся и закрыл глаза. Вторя затихающей мелодии, его дыхание становилось всё менее заметным, пока не исчезло совсем. Вот последний выдох слетел с сомкнутых губ, и кото замолкло.

Нари отложила инструмент и сладко потянулась, взмахнув пышным рыжим лисьим хвостом. Ласково провела ладонью по длинным волосам юноши и поднялась.

– Оясуми насаи****, Тецуя… – облизнувшись, прошептала она и растворилась в переплетении теней ночных садов Асикага.

____________
*кото - японский струнный музыкальный инструмент
**"Гокигенье" - традиционное женское приветствие (яп.)
***"Хаджимемаште" - "мое почтение" (яп.)
****"Оясуми насаи" - "спокойной ночи" (яп.)