Мальчик любил осень всем сердцем – оно мучило его, сжималось при мысли, что всё зря. Ведь ни дотронуться до неё, ни поговорить – словно это самообман. Мальчик умирал, когда она уходила, и воскресал при очередном её приходе. Из друзей у него заводились только книжки – одиночество облепило, как мокрые листья в бурю.

Он устал. Осень сменялась осенью, чувства с разочарованием тлели.

Одним холодным октябрьским вечером случилось то, к чему мальчик давно готовил себя:

– Осень не живая и любить её нельзя, – убеждал отражение в луже. – Оставь её в покое и живи своей жизнью. Тем более что всё идёт к тому, будто ты ей и ни капельки не нужен.

И мальчик, укутанный в шарф, почувствовал ледяное дыхание. И даже – осторожное прикосновение к щеке. Оборачиваться не стал – было страшно, что не увидит ту, от которой только что попытался отказаться, что чуда не произойдёт, что всё лишь померещилось. И поспешил к библиотеке, где проводил дни напролёт.

Никто не замечал его, поэтому мальчик без проблем в ней жил, лишь иногда выбираясь на прогулку. А если бы кто заметил, немного понаблюдав, оказался бы удивлён тем, что мальчику не нужен ни чай, ни суп из буфета на нижнем этаже. Еда была мальчику ни к чему, единственное, без чего не мог обойтись – без свежих книжных строчек.

Как обычно проходя сквозь других читателей, он взял самую толстую книгу, с предвкушением раскрыл и жадно впился в текст взглядом. Страница летела за страницей, и незаметно наступила ночь, щёлкнул замок. И ещё – мальчик удивлённо осмотрел читальный зал – запахло дождём.

Самого дождя не увидел – но напротив улыбалась рыжая девочка с венком из алых листьев. Это был её запах.

Сердце закололо, и мальчик побледнел – там, на улице, он не ошибся.

– Какое оно слабенькое, сердце, – вздохнула рыжая девочка, её холодное дыхание сводило мальчика с ума. – Почему ты за ним не ухаживаешь?

Мальчик молчал – внутри таились слова, много слов, но страх не давал ни одному вырваться из глубины души.

Девочка перестала улыбаться. Пристально взглянула на мальчика, кромсая кленовый лист, который сняла с венка. Затаив дыхание, спросила:

– Ты узнаёшь меня?

Мальчик снова ничего ответил. Глубоко вздохнул и закрыл глаза, размышляя. Чувствовал, как разливается смущение по щёкам.

– Сегодня ты чуть не убил себя. Зачем нужно было говорить отражению такие страшные слова? – слышал немного сердитый голос и сдерживался, как бы не улыбнуться. – Я не должна была приходить, но ты не оставил выбора. Ты поставил крест на своей мечте – а так нельзя, от этого умирают!

Мальчик усмехнулся – он и без этого каждый год умирал, ему не было разницы, отчего на этот раз. Открыть глаза всё не решался, но уже собирался с мыслями:

– И что же, разве кому-то есть до этого дело?.. Всё равно кроме тебя и этих книг меня никто не знает. Но книги – не люди, им не поведаешь мысли. Они всё о своём… А ты – ты никогда не приходила. И что же изменилось?

– Я и раньше хотела прийти, но не могла, – с горечью возразила девочка. – Ведь я из тех, кого нужно держать в секрете. Иначе вся сила – бах! – и пропадёт. И весь мир рухнет. А те, кто обо мне знает – они и сами должны стать секретом. – Осторожно зашептала: – Вот ты им потихоньку и становился… помнишь своё имя?

Сердце застонало, а мальчик с удивлением открыл глаза:

– У меня было имя? – прозвучало неловко и хрипло, но даже это согнало тревогу с лица девочки.

– И семья, – со светлым взглядом произнесла она. – А потом ты как-то заметил меня и всё забыл, – помрачнела. – Стал на меня похожим – не видно, не слышно… Но ты всё ещё мог бродить по городу, глядеть на солнце и радоваться ему. А теперь – нет. Теперь эти книжки – твой маленький мир. И не выйти тебе отсюда ни за что больше, – вздохнула. – Потому что те, кто знает секрет, сами должны им стать.

Грустно улыбнулась, дождём запахло сильнее. Мальчик с неверием покачал головой: не помнил ничего. Раньше думал, что его не видели всегда. И изумился новостям. И пока он задумчиво барабанил пальцами по недочитанной книге, девочка произнесла:

– Я больше без тебя не смогу.

Сердцу стало тепло, будто в солнечных лучах искупали. Мальчик спохватился, снял с себя шарф и укутал девочку. И добрые слова стали свободны:

– Я тоже. Прости, что несколько минут назад отказывался в это верить. Боялся, что ты – лишь видение. Но неужели, когда мечта сбылась, мне всегда-всегда придётся быть взаперти? – и с радостью, и с тоскою спросил мальчик. – Когда почти счастлив?

Девочка подошла к окну – в него забарабанил дождь. Поначалу – грубо, от жалости к миру мальчик даже сжался. А потом – нежно, мелодично и волшебно. Девочка стала обещать, что ради друга никогда не станет терзать белый свет ливнем. Мальчик молчал, улыбался и изредка посматривал в книгу. Спустя немного времени – уже зачитывал любимые отрывки. Девочка хлопала и восторгалась. А потом – сами не заметив, – они взялись за руки и посмеялись над смущением друг друга.

…За всё время на белом свете та осень была самой тёплой.