P.S. Автор в курсе, что вирусы одновременно можно отнести и к живым (свойства проявляются в клетке, к которой прилепился паразит), и неживым (тело не клеточного строения) существам. Но, давайте, поскольку это – сказка, принимать их за первых.

Тарас бежал. Дрались с ним сухие еловые ветки, тянула в черноту мокрая земля, но привыкшие к подобным каверзам ноги препятствия преодолевали. Мальчик смотрел на солнце глазами слезящимися, но взгляда не отводил. Казалось – и сам он не понимал почему – что накопится в нём сила солнечная чудотворная за то время, пока к Сене бежит – и разом исцелит её. Взрослая Сеня, то есть Есения, ей уже шестнадцать лет. Но болезни к ней липнут чаще некуда, друзей отпугивая. А вот Тарас не боялся, хотя дразнят все его трусишкой. Когда Сене было десять, он только родился – так мама объясняла – и поэтому он должен её слушаться и уважать. Тем более, Сеня – дочка маминой сестры.

Вот взобрался на крыльцо дома Сени, так дубовый пол голые ступни Тараса сразу щипать стал, а если мальчик быстрее бежит – то за дело это принимается с усердием ещё большим. Пришлось попросить ноги не болеть пока, ведь два человека с хворью – много слишком! Сестра на кровати сидела расправленной и пила что-то из взрослой кружки. Чёрная косичка, криво заплетённая, чёрной змеёй содрогается. Ночнушка на коленках в крошках, а комната лекарствами противно пахнет.

 – Тррас… – поперхнувшись, захрипела Сеня, удивлённо на мальчика уставившись. – Тарас! Что делаешь тут? Через лес босой бежал! Ну, всё – теперь точно уколы придётся и тебе делать.

 – Нет! Не придётся! – упрямо, но уверенно Тарас заявил: – А лес ненастоящий. Там Баба Яга не живёт.

– Пф… Живёт, ещё какая! Помнишь, как круто Царица нас отшила летом за яблоки? – лесом Сеня сад соседский называла, большой, пышный.

– Помню!

Сеня из шкафа достала шерстяные носки, их мальчик страшно не любил за то, что колются. И одевать поначалу не хотел, а сестра сказала:

 – Из-за упрямства своего дурацкого заболеешь. Я тоже родителей не слушалась – дак меня вирус наказал. Чёрт, родители… тебя тут увидят в таком виде – мне конец. Давай-ка не пали меня, одевай всё теплое. Что тут есть – свитер, гамаши… И на кровать ложись. Да не мою! Вон, которая у окна. И будем стеречь их приход. Всё, пожалуй. Круто, что ты, пока они на работе, пришёл. А мама твоя?

– Уехала в город.

– И одного оставила?

– Ну, она сказала… Сказала, чтобы я к сестре дроюро… двоюод… дво-ю-род-ной шёл.

– Одного тебя отпустила в таком виде… М-да. Жалко, что она такая стала. Мама говорит, когда твой отец ещё с вами жил, другой была.

Тарасу стало жарко, но Сене не сказал ничего, рассердилась бы. Тем более, голос страшный, хриплый какой-то у неё, вдруг Бабой Ягой окажется.

– А что это такое – вирус? – спросил он.

Баба Яга на вопросы отвечать не станет – а Сеня, чтобы он всё понял, объяснит, постарается.

 – Это такое животное. Внутри непослушных детей живёт. Хочешь, картинку покажу? – да, точно его Сеня!

Сеня в другую комнату убежала, а вернулась с книгой. Долго-долго листала. С восхищением вздохнул Тарас, когда увидел вирус.

– Он так похож на машины, которые в космосе летают!

– Космические корабли. Или… нет, луноход. А, не помню, как эта штука называется. Ты прав, очень похож. У этого вируса даже имя есть – Бактериофаг. А ещё есть биологические процессы… Уф, тоже нудно. Я тебе сейчас расскажу по-своему. И зваться у нас он будет Тери, а не Бактериофаг.

Отбросила Сеня книгу в сторону, спрей лечебный в горло пшикнула и принялась за рассказ. Перед Тарасом картинки проплывали яркие, а местами в дрожь бросало. «А ведь на самом деле произошла эта история, просто не знает о ней никто», – подумал он, прежде чем сестра заговорила:

«Началось с того всё, что Тери проснулся, совсем не понимая – кто он такой, откуда. Он не мог ничего видеть, но это его ничуть не беспокоило – а чего беспокоиться тому, кто не знает, что такое – видеть? Тери даже ничего не чувствовал. Первое, что им завладело – это тоска. Потому что кто-то совсем рядом не сказал, не промурлыкал, не пропищал – а истошно, горько будто бы вскричал от боли: «Что же вы наделали!» Тери не знал, что сейчас разрывается временное пристанище – клетка, переполненная таким, как он и братья, но очень испугался.

Стало шумно – не один Тери боялся, да ещё и вслух. Тот не понимал, как ему быть, что делать. Что-то подсказывало – если и дальше ждать перемен судьбы равнодушно, не доведёт это до добра.

– Эй! – пискнули внизу, и Тери понял, что это шевелятся, возмущаясь, его шесть ножек. – Ну, мы тут и будем оставлены на погибель? Или ты готов продолжить жизнь?

Ножки, само собой, были ничуть не старше Тери, но от природы умнее и проворнее. Да к тому же могли понять где находились – ведь всё чувствовали.

– Г-готов, – растерялся Тери. – Я же только родился. А что мне сделать, чтобы продолжить жизнь?

Ножки заскулили, словно бы недоумевая, какой он несообразительный.

– Бежать, когда клетка разорвётся – и к новой поползти! А потом опустить внутрь канат и оставить в ней свой след. Потому что – так или сяк – мы обречены на погибель. Но дорогу будущему дать надо.

– Какую дорогу? Зачем след? Отчего канат? Откуда ты всё это знаешь?

– Не все же долго спят, как некоторые! – огрызнулись ножки, и Тери очень обиделся: он всего-то спросил, что ж такого. Но ножки не заметили, продолжив ругаться.

– Да что ты такой, в самом деле, неорганизованный! Это о-че-вид-но!

– Ничего не оче… – хотел возразить Тери, но будто бы резкая волна выбросила из клетки его и братьев. Тут Тери повезло, что он ничего не чувствовал, а ножкам – нет. Вирус приземлился на соседней клетке, как ножки истошно завопили – в хоре с ножками братьев.

– Всё в порядке? – сдерживая хохот, спросил Тери, но получилось не очень-то хорошо, ведь ножки обиженно сказали:

– Вечно тем, кто выше по положению, всё лучшее! А что бы такие как ты без таких как мы делали?

Тут голос подал кто-то ещё. Тери не видел нового собеседника, но зато ножки заинтересованно повернули хозяина на полкруга.

– Ого, какие непослушные они у тебя! А мои молчат. Ни слова не вытянешь.

Это был брат Тери. «Какой он?» – шепнул ножкам, а те буркнули:

– Такой же, как и ты. Оба вы примитивные!

– Ой, а что значит «примитивные»? – спросил брат, и Тери обрадовался, ведь хотел задать тот же самый вопрос. Да они будто мысли друг друга читали!

– Вот ведь… – вспыхнули ножки, одна из них властно топнула: – «Отвяжитесь! А не то буду, как эти спящие красавицы, бедные наши коллеги… Они немы, твой братец, хозяинушка – мутант».

И тихонько шепнули с сожалением: «Ты его оставь. Он умирает. Без ножек жизнь твоего брата коротка». Тери всхлипнул, не хотелось оставлять того, с кем был сильно похож. Хотел упросить своих спасительниц немного подождать, чтобы успеть наговориться с братом, но ножки уже понесли его подальше от мутанта.

– Сто-о-ойте! – кричал в отчаянии Тери. – Не спешите, мне всего лишь поговорить…

Ножки не слушали и не слушались. Тери стало очень обидно – как же ужасно, отвратительно зависеть от кого-то!

Наконец они остановились.

– Вот и всё, – сказали ножки. – Тут наша жизнь решится.

– Почему? – спросил всё ещё недовольный Тери, и собеседницы рассмеялись:

– Глупенький, маленький… э-э-э… Как тебя зовут?

– Тери.

– Глупенький, маленький Тери… Тери? Стой, ты сказал, тебя зовут Тери?

– Тери, – повторил он, чувствуя, как копится злость.

 – Вот как? Серьёзно? Ха, какой ты всё-таки обычный! Знал, что вас всех так зовут? Вы все – сплошные Тери.

Невидимое лукошко, в котором собиралась злость, опрокинулось.

– А у вас, ножки, вовсе имён нет! – обиженно раскричался вирус, и даже тишина прислушалась, – Всю жизнь мне говорите, какой я плохой! А сами что? Лучше?

Одна из ножек попыталась что-то промямлить, но Тери опередил:

– И не вздумайте впредь со мной спорить. Ваш хозяин – я. Запомните это!

Тери был горд собой. Оказывается, командовать – очень приятно. Ножки какое-то время растерянно переминались и вдруг сказали:

– Тери, ты теперь взрослый. Быстро же ты.

Он ничего не сказал.

– Молодец, а мы тебя не уважали. Но ведь сейчас всё хорошо!

– Возможно.

Ножки вздрогнули. Их хозяин и правда повзрослел, даже слова взрослые стал говорить. Да, теперь с ним не пошутишь. Настоящий Бактериофаг, уже не просто Тери!

– Хозяин! Вы уже достаточно созрели для того, чтобы дать новую жизнь, – взволнованно выпалили ножки, боясь злости вируса. Но он ответил спокойно:

 – Да, пожалуй, вы правы. Для новых Тери, – имя он произнёс нарочито громко, – эта клетка станет идеальным домом. Пока не проснутся.

Ножкам ничего не оставалось, как согласиться. А Бактериофаг, как настоящий космический корабль, крепко обосновался на клетке – чтобы дать возможность по канату спокойно опустить новеньким, уже проснувшимся ножкам, свежих вирусов».

Не заметил сам Тарас, как заснул. А когда от пустого сна оторвался, наконец – голоса родителей Есении услышал, грустные, встревоженные:

– Сенька, Сенька… Мы после работы в больницу заехали. Анализы забрали.

– Да? И что там? – спросила она испуганно.

– Это туберкулёз. А тут ещё Тарас явился…

Мальчик услышал, как ахнула Сеня, а родители её утешать стали – мол, ничего страшного, и лечится это сейчас быстро. Засыпая, Тарас бормотал, наступившую тишину перебивая:

– А тубекурзёл что такое...

Сеня сказала на то со вздохом:

– Болезнь.

– Эта та где вирусы?.. В тебе теперь Тери живут, да?

– Эта та, где Тарасу спать надо.

Заснул Тарас, одарив комнату сладким детским сопением, а мама и папа Сенины, переглядываясь друг с другом взглядами непонятливыми, спросили:

– Это что ещё в тебе за Тери ещё живут?

– А, долгая и нудная история, - улыбнулась Сеня, с удовольствием на брата глядя. – Но малыша усыпила с лёгкостью.