– Жанна! – доносилось из распахнутых дверей. – Жанна! Не время для игр, нас ждут в Венсенне. Ваш дядюшка Филипп опечалится, если вы опоздаете.

Девушка-прачка выскочила на террасу и внимательно осмотрела сад.

– Жанна! – выкрикнула она и побежала вдоль розовых кустов к площадке, где обычно играла маленькая принцесса. – Жанна! Ну где же вы? – она уже злилась и, думая, что находится одна в саду, пробормотала: – Маленькая мерзавка.

Сделав круг, она устремилась назад, искать подопечную внутри замка.

Нельский отель жужжал, словно растревоженный улей. Прибыл посланец из Венсенна, где проходила Великая ассамблея баронов. Дочь Людовика X Сварливого ждали на праздничном ужине. Обычно детей на подобные торжества не приглашали. Почему Филипп Пуатье позвал племянницу, никто и предположить не мог.

Из распахнутых окон доносились суматошные крики, прислуга с ног сбивалась – малышка пропала. «После обедни, – твердили одни, – пошла в комнату и как в воду канула». «Да нет же! – восклицали иные. – Со вчерашнего вечера никто не видел».

А Жанна сидела под окном, скрытая от глаз разросшимся розовым кустом, слушала крики и тихо всхлипывала, ткнувшись носиком в колени. Слёзы намочили ткань платья, рукава по локоть были уже мокры, а она всё никак не могла успокоиться. Она прекрасно расслышала, что проговорила девушка-прачка.

После завтрака она, как обычно, побрела за нянькой в сад, и, как обычно, та оставила подопечную в одиночестве – ей было недосуг возиться с опальной принцессой.

Старые качели печально заскрипели, когда девочка присела на них и оттолкнулась ножкой. Жанна не радовалась одиночеству, но так было спокойнее: ни косых взглядов, ни шепотков, ни смешков. Малышка прекрасно знала, что никто её не любит.

А потом появился мальчишка, сын то ли прачки, то ли няньки, и стал потешаться над несчастной Жанной.

– Твоя мать – шлюха! – выкрикнул он под конец.

– Неправда! – кричала девочка и топала ножками. А по щекам текли злые и отчаянные слёзы. Мальчишка только пуще хохотал, запрокидывая голову. Принцесса злилась, но и отчаяние заполнило её сердце. Обычно эти разговоры слышались за спиной, и она к ним, можно сказать, привыкла. Но мальчишка кидал слова, получая наслаждение от отчаяния и злости ребёнка.

В конце концов, Жанна не выдержала – сорвала с ножки туфлю и запустила в наглеца. А после опрометью кинулась прочь, пока обидчик потирал ушибленный лоб.

Босая ступня сильно мёрзла, и девочка иногда её растирала ладошками или прикрывала подолом платья.

Дядя Филипп, которого она практически не помнила, пригласил её на ужин. Всем сердцем она не желала появляться там. Ведь действительно, кто она такая?.. Родители, которых она уже давно не видела, никогда не баловали дочь любовью, а после смерти отца и матери у неё ничего не осталось.

– Но мой батюшка был королём… значит, я королева? – пробормотала она. Слишком красиво, чтобы быть правдой. Она обняла колени, положив на них мокрую красную щеку. Если она посидит здесь до темноты, никто её не найдёт и не нужно будет ехать.

Но… может быть, случилось что-то важное, и её, наконец-то, вернут в королевский замок. Неужели признали её право быть королевой? Жанна очередной раз растёрла слёзы по щекам. Наконец, это некрасиво – отвергать приглашение.

Она опустилась на четвереньки и посмотрела через ветки розового куста, голые у земли, – в саду никого не было. Осторожно, чтобы не поцарапаться, она поползла на четвереньках через колючую преграду, выбравшись, поднялась и отряхнула замаранное платье. В светлых кудряшках запуталась ветка, на которой кровавой капелькой застыл розовый бутон.

– Жанна! – Девочка вздрогнула. По гравийной дорожке к ней спешили сразу четверо взрослых. – Где вы были?!

– Я?.. Простите, – малышка виновато опустила глаза.

Она постаралась незаметным движением расправить подол платья, чтобы скрыть босую ступню, однако это не ускользнуло от взгляда взрослых. Они запричитали, дворецкий подхватил принцессу на руки, чтобы та ещё больше не запачкала ножки.

– Ваш дядя…

– Да, – кивнула девочка и из её волос выпал листик.

Вся компания поспешила вернуться во внутрь, чтобы переодеть в чистое маленькую принцессу. Девочка так и не поднимала глаза, и не проронила ни слова до самого приезда в Венсенн.

Жанне Наваррской недавно исполнилось пять лет.