Синий Сайт
Всего на линии: 1553
Гостей: 1552
Пользователей онлайн: 3

Пользователи онлайн
Rasvet
aslancher
aslancher

Последние 3 пользователя
Д. Красный
Dima
Dima

Всего произведений – 5050

 

Сокровище Моргана (гл 1-3)

  Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 
Nunziata
Рафаэль Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Питер Блад, Жоффрей де Пейрак (Рескатор), Истерлинг, Ибервиль, Волверстон и др
Приключения
12+ (PG-13)
повесть
Кроссоверс серией романов А. и С. Голон "Анжелика" . В синем-синем Карибском море встречаются как-то Блад и Рескатор...
в процессе написания
С моего согласия
Идеи - Natoth. По времени ОКБ - 1687 год, для канона "Анжелика" сделано сильное временное допущение. Флоримон отправился на поиски отца до того, как Анжелика вернулась из Марокко, таким образом Рескатор считает ее умершей в пустыне.

 


 

 

 

 Глава 1. Ныряльщик с Крита

 

В таверне «У французского короля» стоял гвалт, обычный как для этого времени суток, так и для заведения, столь популярного у корсаров Тортуги. Под потолком плавали сизые клубы дыма, а служанки не успевали таскать подносы с едой и кружки с выпивкой. Несколько сдвинутых столов в углу занимали корсары с «Арабеллы», шумно отмечающие свое возвращение с богатой добычей, доставшейся им после десантной экспедиции на золотые прииски Санта-Мария на Мэйне. Было с чего гулять!

Отношение буйного берегового братства к капитану Бладу, равно как и ко всей команде «Арабеллы», уже давно было уважительным, его авторитет неуклонно рос. У него был прекрасно оснащенный корабль и тщательно отобранные люди. Слава о капитане гремела по всему Карибскому морю, так что в желающих признать его своим капитаном недостатка не было

Питер Блад, опустив веки, курил трубку, набитую душистым вирджинским табаком, и слушал, как корсары, перекрикивая друг друга, вспоминают подробности последних операций. Кто-то тронул его за плечо. Питер обернулся и увидел Ибервиля, молодого, но известного своей лихостью французского корсара, только что поступившего к нему на службу. Француз прежде сам был капитаном, однако недавно удача изменила ему, и он потерял свой корабль. А Блад уже успел оценить богатый опыт Ибервиля и назначил его одним из своих офицеров.

– Месье капитан, с вами хотят поговорить.

Блад слегка удивился, но кивнул: поговорить так поговорить. Он встал и направился следом за Ибервилем в противоположный угол таверны, где за столом сидел незнакомый Бладу невысокий, покрытый бронзовым загаром человек с черными вьющимися волосами и темными глазами. Он был в короткой безрукавке и узких штанах, и Блад невольно задержал взгляд на его необыкновенно широкой груди и бугрящихся мускулами сильных руках.

Ибервиль сказал:

– Это Коста, он родом с Кандии.

– Крит, – немедленно поправил тот. – Крит, а не Кандия!

Потом он взглянул на Блада из-под черных завитков волос и спросил вместо приветствия:

– Это ты тот капитан, который оставил Истерлинга с носом?

Конечно, Блад не забыл историю, случившуюся вскоре после его прибытия на Тортугу, однако теперь она казалась ему незначительным происшествием, и он не ожидал, что кто-то о ней еще помнит. Тем более, что теперь за ним числились и более громкие дела.

– Мое имя Питер Блад, и я действительно тот капитан, который тебя интересует. Чем могу быть полезен?

Коста довольно хмыкнул и, подозвав служанку, бросил ей серебряную монету:

– Бутылку лучшего рома и три кружки!

Когда девушка ушла, он негромко сказал:

– Истерлинг бахвалился, что знает, где Морган спрятал свои сокровища. Наверняка он показывал тебе карту или что-то в этом роде?

– И что с того? 

– А то, что он ни черта не знает! А я знаю. 

Питеру порядком надоели разговоры про невесть где зарытые клады, и он поморщился. Вмешался Ибервиль:

– Коста – ныряльщик, он кое-что нашел.

– Ныряльщик? 

Так вот чем объясняется невероятная ширина грудной клетки! Блад почувствовал пробуждающийся интерес. 

Тем временем служанка поставила перед ними запыленную бутылку и три вполне чистые кружки, и Коста разлил ром, придирчиво принюхиваясь и кривясь при этом.

– Ну и гадость же вы здесь пьете...

Питер отхлебнул из кружки и нашел ром вполне сносным, но критянин явно имел другое мнение.

Коста вытащил из-за пояса позеленевшую медную пластинку, на которой можно было различить надпись «Оксфорд». Вероятно, ранее она украшала собой лафет пушки или корабельный рундук. Блад недоуменно взглянул на нее:

– И что это значит?

– Фрегат «Оксфорд», на котором Морган хранил немалую часть своей добычи, взорвался у берегов Эспаньолы, – сказал Ибервиль.

– Я нашел его, – гордо добавил Коста. – И трюмы его полны ценностей.

– Почему же ты пришел с этим ко мне?

– Я рад, что Истерлинг получил по заслугам. У него есть должок передо мной. Этот лживый ублюдок не заплатил мне обещанную долю после того как я поднял груз утопленного им по дури испанца. Поэтому я и пришел к тому, кто смог его прижучить, – его губы скривились в усмешке. – Да и для перевозки клада нужен корабль со смелой командой.

– А ты не боишься остаться ни с чем и даже проститься с жизнью, раскрывая такую тайну?

– Это вторая причина, по которой я пришел к тебе. Я слышал, ты кое-что знаешь о чести и держишь слово.

– Помилуй Боже! Честь пирата – это что-то новенькое, – усмехнулся Блад. 

Тем не менее он подумал, что раз уж судьба не оставила ему другого выбора, кроме как стать пиратом, то почему же не попробовать отыскать клад Моргана? Это ведь будет скорее исследовательская операция, чем разбой.

– Так где же находится клад? – спросил Блад. – Ведь, как я понял, «Оксфорд» взорвался.

– Поблизости от Эспаньолы есть один островок... Фрегат лежит на дне у его берегов.

– Но разве возможно силами одного ныряльщика поднять тяжелый груз со дна моря?

– Об этом не беспокойся, я кое-что придумал.

– Сколько ты хочешь?

– Половину стоимости поднятого.

– Однако! – воскликнул не ожидавший подобного Блад. 

– Без меня вам не видать сокровища.

– Я подумаю – ответил Блад. – Мне нужно спросить мнение моих офицеров. Но должен сразу сказать тебе, что твои требования непомерны.

– Только не думай слишком долго, капитан. Я узнал, что в те места направляется Рескатор. Думаю, он тоже ищет сокровища Моргана.

– Это еще кто?

– Пират Средиземного моря и друг султана Марокко. Он несколько лет назад перебрался в Новый Свет, но у нас еще не забыли его. 

– Говорят, он ренегат и прежде был знатным вельможей, – заметил Ибервиль.

Блад удивился: при всем богатстве пиратской «фауны» Карибского моря, ему не приходилось слышать о последователях Магомета.

– Рескатор время от времени появляется в Карибском море. Как правило, он ищет затонувшие корабли, поэтому и нужно спешить, – сказал критянин.

– У него тоже есть долг перед тобой, Коста?

– Правитель Марокко – вассал турецкого султана, поработившего мою родину, – в глазах критянина вспыхнул огонь. – Я не хочу, чтобы его друг завладел сокровищем, которое я нашел.

 

***

 

Вполне закономерно, что размер доли ныряльщика не вызвал ни малейшего восторга у офицеров «Арабеллы».

– Одна пятая! – изрек Волверстон. – Как по мне, и то слишком щедро! Или пусть ищет кого другого. И неизвестно еще, что там на дне. За пару сундуков с золотом тащиться под бок к испанцам....

Его поддержал Дайк, но Блад чувствовал, как его все больше и больше захватывает эта идея. Найти один из кладов Моргана, о которых идет столько разговоров! Многие безуспешно искали сокровища знаменитого пирата – а они будут первыми, кто сможет этим похвастать. Кроме того, его интересовал сам процесс поднятия груза. Блад слышал про греков и мальтийцев, непревзойденных ныряльщиков, но ему еще не приходилось участвовать в подобном деле.

– Считайте, что мы заплатим за опыт по поднятию затонувших ценностей. К тому же все снаряжение принадлежит Косте, – сказал он.

– А слава о том, что нам достался клад Моргана? Тот же Истерлинг лопнет от злости и зависти, и не он один! Да и риск нарваться на испанцев не так уж велик: Коста сказал мне, что остров расположен неподалеку от французской части Эспаньолы. – Ибервиль принял сторону своего капитана.

Хагторп пожал плечами. Он предпочитал жаркую схватку обсуждению любых условий любых контрактов.

В конце концов они остановились на одной третьей – и если Косту это не устраивает, сокровище лучше оставить там, где оно и пролежало все время.

 

***

 

На следующий день капитан Блад сообщил свое решение критянину. Они снова сидели в таверне «У французского короля», полупустой в этот утренний час. На столике стояла, как водится, очередная бутылка, ром даже был разлит по кружкам, но ни тот, ни другой не пригубили из них. 

Коста задумался – хотя на самом деле и не ожидал, что его условия будут безоговорочно приняты. Деньги были необходимы, его товарищи остро в них нуждались, но вряд ли кто-нибудь согласится дать больше... И нельзя забывать про риск оказаться за бортом после того как дело будет сделано! Этот пират, по крайней мере, ведет честную игру, чего нельзя сказать о других.

– Хорошо, – сказал он, – по рукам!

– Раз уж мы заключили сделку, могу я узнать, где конкретно находится остров? И как ты собираешься поднимать столь тяжелый груз?

В глазах критянина мелькнуло сомнение, и Блад усмехнулся:

– А еще говоришь, что знаешь кое-что обо мне.

– Я могу сегодня показать тебе то, что придумал, – Коста оглянулся, хотя поблизости никого не было. – Но про остров скажу, когда твой корабль поднимет якорь.

 

***

 

Критянин привел Блада к одному из портовых складов. Внутри обнаружилась напоминающая колокол конструкция высотой около четырех ярдов, покрытая слоем свинца, с окошком в верхней части и сиденьями для ныряльщиков внутри.

– На какую глубину ты сможешь опуститься? – спросил заинтригованный Блад

– Не менее двадцати пяти ваших ярдов. Этого вполне достаточно.

– А воздух? – Блад знал, что при затоплении остаются пространства, заполненные воздухом, но сколько времени сможет пробыть человек без вреда для себя, многократно его вдыхая и выдыхая?

Коста показал на груду бутылок в углу склада:

– Я заткну их пробками и буду разбивать уже под водой. Это поможет продержаться дольше.

– Как ты собираешься поднимать клад?

– Взрыв почти разломил корабль, часть золота рассыпана по дну и перемешана с обломками. Я еще не решил, как поднимать его, может, на месте придет что-то в голову. Но то, что осталось... Его ценность огромна. Я видел хорошо сохранившиеся сундуки – их достаточно будет обвязать веревками. А еще там были золотые идолы. Видать, Морган добрался до сокровищ инков.

Блад внимательно посмотрел на него. Коста не очень походил на простого греческого или критского парня, но каждый имеет право на свои тайны. Они отправятся к этому острову, и критянин выполнит свою часть работы, а потом их дороги разойдутся навсегда.

– Нам понадобится пара дней на подготовку, – сказал Питер. – Надо еще погрузить эту махину на «Арабеллу». Я дам тебе матросов в помощь, приходи, когда будешь готов.

 

Глава 2. Залив Массачусетс

 

Туманным мартовским утром старая и донельзя грязная шхуна бороздила неприветливые воды Атлантического океана, входя в Массачусетский залив. На борту ее красовалось имя «Пресвятая дева», хотя со святостью на шхуне дело обстояло еще хуже, чем с чистотой. 

Капитан суденышка пинком распахнул дверь своей каюты и вышел на палубу. Это был мужчина огромного роста и свирепого вида, с курчавыми черными волосами и помятым, красным от беспробудного пьянства лицом. Он оглядел мутным взглядом океан, шхуну, затерянную в беспредельном его пространстве, и принялся на чем свет стоит костерить всех и вся. 

Досталось и океану, угрюмо катящему высокие валы, слишком холодному в этих широтах после Карибского моря, и ленивой команде, и несчастливой звезде капитана. Особое место в его проклятиях отводилось некоему докторишке.

Капитана звали Истерлинг. После неудачной попытки завладеть красавцем-кораблем «Синко Льягас», закончившейся потерей «Бонавентуры» и галеона «Санта Барбара» с грузом ценностей, в жизни пирата наступила длительная черная полоса. Истерлинга еще немало помотало по Карибскому морю; почти вся команда покинула его, осталась лишь кучка никчемных ленивых мерзавцев, которым было все равно, с кем плавать. В конце концов его занесло далеко на север, к берегам Новой Англии. Что делать – он и сам толком не знал, надеясь, что подвернется случай и он сможет захватить какое-нибудь судно или, на худой конец, получить фрахт. 

Северные территории бурно развивались, но хотя Истерлинг и слышал, что в Бостоне, этом центре деловой жизни английских колоний, привыкли иметь дело с людьми самыми различными, он не представлял, как ему удастся договориться с неуступчивыми суровыми квакерами, населяющими эти земли.

«Пресвятая дева» уже находилась в Бостонской бухте, как вдруг туман сгустился, охватывая шхуну своими призрачными щупальцами подобно мифическому кракену. 

Это вызвало новую порцию проклятий капитана. Он заорал на матросов, приказывая убрать паруса. Не зная этих вод, нечего было и пытаться двигаться в опаловом мареве, подсвеченном встающим солнцем, – особенно сейчас, когда начинался утренний отлив.

Его приказ запоздал: не прошло и нескольких минут, как шхуна содрогнулась от сильного удара, раздался треск ломающегося дерева и скрежет песка под килем. «Пресвятая дева» накренилась на левый борт и замерла.

Команда наконец-то забегала по палубе, из грузового люка показалась растрепанная голова одного из матросов, и он крикнул, что шхуна получила пробоину, напоровшись на камни, и трюм заполняется водой.

Истерлинг едва устоял на ногах. Проклиная нерасторопность своих людей, он подскочил к рулевому – молодому, вечно сонному парню – и отвесил ему затрещину. Потом капитан кинулся к борту, пытаясь рассмотреть, на что они налетели.

Это был совсем маленький островок, скорее даже песчаная банка. Он едва виднелся над поверхностью воды, появляясь только в часы отлива, но шхуна крепко сидела на мели.

Богохульствуя и призывая небо и ад ответить, за что он терпит все эти несчастья, Истерлинг приказал бить в сигнальный колокол: не хватало еще, чтобы другой корабль врезался в них в этом чертовом тумане. Он знал, что судоходство здесь очень оживленное, и рано или поздно кто-то придет к ним на помощь.

И верно: довольно скоро порыв ветра разорвал кисею тумана, проступили очертания бухты и города впереди. А совсем близко от них обнаружился прекрасный трехмачтовый корабль с черным корпусом и позолоченными портами пушек. 

Кажется, на корабле их заметили, потому что он замедлил ход. Туман все больше рассеивался, и Истерлинг, вне себя от бессильной злобы, через подзорную трубу жадно вглядывался в этого красавца, похожего на «Синко Льягас», как родной брат. Под лучами солнца на борту судна пламенело название, составленное из бронзовых букв. 

«Голдсборо», – прочитал капитан, уже видя, что на корабле спустили шлюпку и она движется по направлению к шхуне.

 

***

 

...Жоффрей де Пейрак, прежде один из самых могущественных дворян Французского королевства, а ныне авантюрист, широко известный на Средиземноморье под именем Рескатор, прибыл в Бостон по важным делам,

Несколько лет назад он оставил Старый свет, вынужденный подчиниться ультиматуму алжирского пирата Меццо-Морте, в безуспешной попытке спасти свою жену. Он еще надеялся воссоединиться с ней, но Анжелика вновь ускользнула, на этот раз – навсегда.

Тогда он отправился в Новую Францию, чтобы начать все сначала, и немало преуспел в этом. Его радушно принимали также и в Массачусетсе, особенно в Бостоне; ему удалось найти путь к сердцам замкнутых английских протестантов, поначалу с подозрением отнесшихся к «французскому пирату».

«Голдсборо» был создан по его чертежам. Он оплатил строительство еще нескольких кораблей, и на верфях Бостона должны были приступить к выполнению его заказов. Как раз за этим он и посетил город; кроме того, в Гарварде обучались его сыновья, и он хотел повидать их. 

Покидая уютную Бостонскую бухту, де Пейрак взял курс на Голдсборо – основанное им на берегу Атлантического океана поселение, которое носило то же имя, что и его корабль. Там ждали дела не менее важные: освоение новых земель требовало постоянных усилий... 

Утро выдалось туманным, как это часто бывало в марте. Де Пейрак поднялся на ют, к Язону, своему старому другу и бессменному капитану «Голдсборо». До них донесся заунывный звон колокола, и сразу же раздался крик марсового: 

– Справа по борту шхуна села на мель!

– Неудивительно в этаком тумане, – проворчал Язон, глядя в подзорную трубу. Контуры терпящего бедствие корабля едва угадывались в серой мгле. – Что будем делать, монсеньор? Они напоролись на один из этих крошечных островков. Видимо, они впервые здесь.

Бухта Бостона изобиловала островами, большими и малыми; среди них были и такие, что появлялись только в отлив.

– Язон, прикажите лечь в дрейф и спустите шлюпку. Поможем этим несчастным.

Тот прокричал в рупор приказ, матросы засуетились, и вскоре шлюпка отошла от борта корабля. Туман редел, и шхуна, находившаяся в весьма плачевном состоянии, была уже хорошо видна. 

***

Истерлинг услышал, как из подошедшей шлюпки прокричали по-английски с сильным акцентом:

– Эй, на шхуне! Помощь требуется, или подождете прилив?

Конечно же, им требовалась помощь. И дело было не только в том, что огромная пробоина в днище старого корабля не давала им шансов справиться с бедой своими силами. Истерлинг, которого продолжала душить злоба и зависть, продал бы душу, будь она в наличии, за возможность оказаться на «Голдсборо», и не просто оказаться, а завладеть им. Несмотря на отсутствие команды – не считать же командой ту кучку бездельников, что осталась с ним, – и длительную полосу неудач, он не оставлял мысли триумфально вернуться в Карибское море. 

Он оглянулся на стоящих рядом матросов и прошипел:

– Держите язык за зубами, дети дьявола! Ни слова о том, кто мы, если вам дорога ваша шкура.

Но поднявшись на борт «Голдсборо», пират сразу же приуныл. Ему хватило одного взгляда на встречавшего их высокого и широкоплечего мужчину в черном плаще, с резкими чертами лица и властным взором, чтобы его инстинкт шепнул: эта добыча ему не по зубам. Если он сам был волком, то перед ним стоял, по меньшей мере, горный лев. Старые шрамы на его лице свидетельствовали о жизни не менее бурной, чем была у самого Истерлинга. 

Ну что же, он не собирался сдаваться. В его голове зародилась уже одна мыслишка...

Он растянул губы в улыбке:

– Благодарю вас, капитан...

– Можете называть меня монсеньор Рескатор, – прозвучал глухой голос. – Не стоит благодарности. Куда вы направлялись?

– В Бостон... и никуда. Меня зовут Истерлинг, я был капитаном торгового судна и потерял свой корабль во время шторма, как и почти всю команду. Вот все, кто выжил. – Он указал на своих матросов, перелезавших через фальшборт: – Мне удалось приобрести эту посудину, и я надеялся получить в Бостоне хоть какой-нибудь фрахт.

Истерлинг безнадежно махнул рукой. Рескатор проницательно смотрел на него, словно читая его мысли, и пират отвел глаза.

«Врет, с такими рожами не занимаются фрахтом. Наверняка пират, – подумал де Пейрак. – Впрочем, какое мне дело до этого?».

Вслух он спросил:

– Что же мне с вами делать? Я не собираюсь возвращаться в Бостон.

– А вы не сочтете возможным высадить нас в каком-нибудь ближайшем порту, монсеньор Рескатор? – Истерлинг постарался, насколько это было в его силах, напустить на себя просительный вид. 

Пока длится путь, он постарается кое-что предпринять.

– Хорошо, – ответил Рескатор, – вас разместят на борту. Завтра утром мы сделаем остановку, и вы сойдете на берег.

 

***

 

Весь день Истерлинг посвятил обдумыванию своих идей. Он не желал расставаться с мыслью завладеть кораблем, пусть даже подняв бунт. Пользуясь тем, что на них не обращали особого внимания, он попытался как следует осмотреться, а кроме того – прощупать настроение команды. Ему еще не доводилось видеть такого пестрого смешения различных народов, он даже заметил нескольких мавров в бурнусах. Один из них неотступно следовал за Рескатором, не расставаясь с богато отделанным мушкетом.

К своему большому разочарованию, он обнаружил, что вся эта разношерстная братия испытывала чуть ли ни собачью преданность по отношению к своему грозному предводителю. Кстати, капитанов на «Голдсборо» было два. Истерлинг заметил, что на палубе распоряжается коренастый невысокий мужчина с неприятным буравящим взглядом, которого звали Язон. Он с подозрением смотрел на Истерлинга, но ничего не говорил. И на том спасибо. 

Рескатор не вмешивался в деятельность Язона, проводя время то на квартердеке, то в своих апартаментах под ним, но по тому, с какой почтительностью все к нему относились, Истерлинг сразу понял, кто здесь истинный хозяин.

Апартаменты поражали роскошью. Пирату удалось заглянуть в них, когда хозяин корабля открыл дверь, чтобы вызвать к себе Язона, – и тогда же Истерлинг успел заметить некие детали обстановки, которые придали другой ход его мыслям... 

Ему пришлось-таки отказаться от своей идеи заполучить корабль, потому что не стоило рассчитывать на бунт команды, но во время своих блужданий пират заметил

еще кое-что интересное. Его догадки подтвердились, а с ними изменились и планы .

 

***

 

Жоффрей де Пейрак развернул пергаментный лист с картой Карибского моря и склонился над ним, попыхивая трубкой. Он уже совершил несколько удачных рейдов к берегам Панамы, разыскивая лежащие на дне моря сокровища – для того, чтобы их поднимать, в его команде были мальтийские ныряльщики. Помимо обогащения, де Пейрака влекли тайны исчезнувших цивилизаций инков и ацтеков, и он, как правило, оставлял себе особо редкие или загадочные вещицы. Это давало пищу для его ума исследователя и утоляло тягу к прекрасному, которая продолжала владеть им, несмотря на все жизненные перипетии. 

Он попытался представить, каковы же были города инков. Несомненно, величественные, с башнями, покрытыми листовым золотом, с храмами, где совершались таинственные и ужасные обряды... Его размышления прервал тихий стук в дверь.

Де Пейрак недовольно нахмурился и громко сказал:

– Кто там скребется?

Дверь приоткрылась. На пороге, в сопровождении мавра Абдуллы, стоял тот самый капитан, которого сняли поутру с севшей на мель шхуны – кажется, Истерлинг. Что привело его сюда?

– Монсеньор Рескатор, простите, что отвлекаю вас, но могу ли я поговорить с вами? – пират старался быть почтительным.

– Что вам угодно? – не особо любезно спросил де Пейрак.

Истерлинг покосился на мавра и прошептал:

– Я хочу поделиться с вами кое-чем интересным. В прошлом году мы пополняли запасы воды на одном из островов Карибского моря. Я отправился побродить и наткнулся на хижину, в которой обнаружил скелет. Ничего удивительного, какой-то несчастный, жертва кораблекрушения, отдал здесь Богу душу – такова была моя первая мысль. Но потом я нашел вот это. – Он протянул Рескатору весьма потрепанные листки бумаги, скатанные в трубку. – Это часть дневника Моргана.

Конечно, Жоффрей де Пейрак слышал это имя. Как же, великий английский пират. Соотечественники даже возвели его в рыцари и назначили губернатором Ямайки.

Он внимательно посмотрел на Истерлинга: нездешний оттенок загара, жадные взгляды, которые тот украдкой кидал на богатую обстановку каюты, а также рассказ о Моргане подтверждали его предположение. Перед ним, без сомнения, стоял один из пиратов Карибского моря. 

В этом не было ничего необычного. Де Пейраку уже приходилось иметь дело с береговым братством, ему даже удалось прийти к нейтралитету с основными его вожаками. В конце концов, его самого причисляли к этой же категории...

Он молча развернул протянутые листы и с трудом прочел несколько записей:

«...16 июля 1673. Прибыли на «Джамайка Мерчент» к западной оконечности Коровьего, где-то здесь взорвался «Оксфорд», мы приступим к его поискам... Я не могу оставить мои сокровища лежать на дне...» 

Далее буквы расплывались – видимо, бумага сильно намокла, и морская вода растворила чернила. Но в конце страницы текст вновь читался:

« ...28 августа 1673. Поиски ничего не принесли, и команда ропщет. Я должен возвращаться на Ямайку, попробую прийти сюда в следующем году...»

Он вернул листы Истерлингу и саркастически спросил:

– С чего вы взяли, что это писал Морган?

– Но как же, монсеньор, ведь считается, что на корабле под названием «Оксфорд» Морган хранил самую ценную часть награбленного.

– Вы думаете, что это он умер там, на острове?

– Нет. Морган скончался несколькими годами позже, на Ямайке, там до сих пор есть его могила. Думаю, это кто-то из его команды, высаженный на берег или сбежавший по той или иной причине. Отношения между Морганом и его людьми не всегда были гладкими... 

Это не расходилось с тем, что знал де Пейрак, но он продолжал все также саркастически:

– Зачем вы мне раскрываете такую ценную информацию?

– Затем, что это могло бы вас заинтересовать. Я хоть и не сильно удачливый капитан, но не дурак и не слепой. Я кое-что заметил на вашем корабле – совершено случайно, уверяю вас! Но я понял, что вы поднимаете сокровища с затонувших кораблей. Вот даже зеркало говорит об этом, – И он указал на странное зеркало, висящее на переборке. Его поверхность имела красновато-золотой отлив, а в оправе золотые солнца, переплетенные с радугами, образовывали затейливую и очень изящную гирлянду. – Его сделали инки...

– Откуда простому капитану торгового корабля знать об этом? – усмехнулся де Пейрак.

Истерлинг также позволил себе легкую усмешку:

– Я не всю жизнь был капитаном торговой шхуны, монсеньор.

– Ну, допустим, дневник подлинный. Но, как следует из записей, Морган и сам мог поднять свои сокровища.

– Я знаю, что Морган больше не возвращался туда. 

– Вам известны даже такие подробности?

– Найдя дневник, я стал осторожно наводить справки – речь ведь шла о кладе самого Моргана! Мне повезло: в каком-то порту я разговорился с одним малым, который ходил на его корабле.

Де Пейраку пришла в голову мысль, что этим малым скорее всего и был сам Истерлинг. Вряд ли он осмелился соврать о существовании клада.

– Слишком гладко у вас получается: матрос Моргана, найденный дневник... Хорошо, в чем ваша выгода? 

– Я берег эти листы на крайний случай и сам собирался отыскать клад, но без оснащенного корабля и команды это невозможно. Мое положение отчаянное, и, думаю, пришел момент воспользоваться ими. Я решил довериться вам – в благодарность за спасение и в надежде, что вы, отыскав сокровище, поделитесь со мной. Скажем, одна четвертая... Возможно, мне хватило бы на покупку хотя бы шхуны – наподобие той, какую я потерял сегодня.

Говоря все это, Истерлинг совсем не врал. Он не стал рассказывать историю о кладе на Панамском перешейке, с помощью которой пытался заманить в западню Питера Блада. Морган и там зарыл кое-то, но Истерлинг посчитал, что добиться согласия Рескатора на подобную экспедицию будет труднее. Он чувствовал, что имеет дело с жестким и даже опасным человеком. 

Истерлинг ухитрился заполучить несколько страниц дневника Моргана, когда плавал со знаменитым корсаром. У него были сведения, что Морган, тяжело больной, потеряв во время шторма «Джамайка Мерчент», вернулся на Ямайку и больше не предпринимал попыток отправиться к месту гибели «Оксфорда».

Раз уж у монсеньора есть ныряльщики, стоило попробовать заняться этим делом. Положение Истерлинга в самом деле оставляло желать лучшего. Оказаться в неведомом порту, в незнакомых землях... А вновь обзаведясь кораблем и командой, он сам сможет отправиться на Панамский перешеек.

– Где находится этот ваш... остров сокровищ?

– Недалеко от французской части Эспаньолы... Я покажу вам на карте.

Де Пейрак задумался. Он собирался уже наведаться в зону Карибского моря. Даже если не удастся найти клад Моргана, у берегов Эспаньолы затонуло великое множество других судов.

– Ну что же. Я должен все взвесить. В любом случае, сейчас мы идем в Голдсборо – это поселение, основанное мной, оно находится в Новой Франции. Для такой экспедиции нужна подготовка. Размер же вашей доли еще подлежит обсуждению. Сокровище надо отыскать и поднять. Вас устроит одна шестая?

Истерлинга это совсем не устраивало, но у него не было другого выхода, и он кивнул головой.

 

Глава 3. Иль-а-Ваш

 

«Голдсборо» покачивался на ласковых ладонях Карибского моря. Корабль стоял на якоре у небольшого острова Коровий — «Иль-а-Ваш», как называли его французы, — милях в десяти к юго-западу от Эспаньолы. Бухту окружали скалистые уступы - вся западная часть острова была возвышенной, а на востоке его сплошной стеной покрывали мангровые леса.

Жоффрей де Пейрак, сдвинув брови, рассматривал лежащие на столе предметы: несколько серебряных слитков, десяток золотых дублонов, чудом сохранившиеся блюдца превосходного фарфора, набор навигационных инструментов. Все это его ныряльщики подняли со дна моря. Они довольно быстро отыскали затонувший корабль, но назывался он не «Оксфорд», а «Джамайка Мерчент». Из дневника Моргана выходило, что именно на нем король пиратов появился здесь в поисках своего флагмана. Но то, что не удалось сделать корсару, не удалось и де Пейраку.

Он перевел взгляд на смущенного Истерлинга. Прошло полтора месяца с тех пор как он встретился с пиратом, и три недели — с их прибытия к острову Коровий; ныряльщики-мальтийцы обследовали все дно у западной оконечности острова, но никаких других кораблей не обнаружили.

— И что теперь, Истерлинг? Где же все те несметные сокровища, о которых вы мне рассказали?

Съежившись под его тяжелым взглядом, Истерлинг не знал, что ответить: для него самого неудача в поисках явилась крайней неприятным сюрпризом. Наконец он выдавил:

— Монсеньор, возможно, Морган намеренно указал неверное место, опасаясь, что дневник может попасть в чужие руки.

— Не исключено. Но что нам, перепахать все дно? Возможно, он и остров указал неверно?

— «Джамайка Мерчент»...

— Я помню. — Рескатор прервал Истерлинга нетерпеливым жестом руки. — У меня не слишком много времени, чтобы тратить его попусту, я и так чересчур долго занимался вашим мифическим кладом. Утром мы снимаемся с якоря. Что же касается вас... Должен сообщить, что мне придется лишить себя удовольствия и дальше наслаждаться вашим обществом. Вам дадут шлюпку и припасы. В это время года вы и ваши матросы без проблем доберетесь до Эспаньолы.

— Но, монсеньор Рескатор, отсюда еще далеко до Эспаньолы. Во имя Господа, не оставляйте нас здесь! — В голосе пирата была мольба.

— Вот наглец, — развеселился Рескатор. — До Эспаньолы рукой подать — что значит десяток миль для такого морского волка, как вы? Но так и быть: вы покинете корабль завтра, когда мы будем проходить вблизи ее берегов.

Он испытывал сильную досаду, — прежде всего на себя — что так легко согласился приступить к поискам и потратил на это столько времени. Хотя клад и мог бы покоиться где-то здесь — то, что сам Морган не сумел отыскать свой корабль, должно было насторожить его. Скорее всего, взрыв разметал судно, а море довершило дело. Но не беда, у него имелись и иные сведения о местах былых кораблекрушений.

 

* * *

 

Ранним утром следующего дня «Голдсборо», подгоняемый ровным попутным ветром, покинул свою стоянку, направляясь на северо-запад. Де Пейрак собирался обогнуть Эспаньолу и пройти вдоль северного ее побережья. 

Истерлинг, посылая мысленные проклятия небу, вновь оставшемуся глухим к его мольбам, вышел на палубу и посмотрел в сторону юта. Хозяин корабля был там, он о чем-то беседовал с Язоном.

Шлюпка с небольшим запасом еды и воды уже ожидала капитана и его матросов. Впрочем, большая их часть, никем не удерживаемая, давно сошла на берег. С Истерлингом осталось всего лишь два человека.

Сверху раздался крик марсового:

— Справа по носу корабль!

Истерлинг глянул вперед, увидел корабль, появившийся из-за мыса, — и обомлел. Это был «Синко Льягас»! Невероятно! Глаза обманывают его, или это на небо, не внявшее его мольбам, подействовали проклятия? И наверняка Питер Блад по-прежнему капитан корабля... Истерлинг бросился к квартердеку.

Де Пейрак не особо встревожился, увидев фрегат с красным корпусом, идущий встречным курсом. Тем не менее он велел Язону отдать приказ готовиться к бою. Любая подобная встреча таила в себе неожиданность, тем более что на корабле не было никакого флага. Будет совсем нелишним продемонстрировать неизвестному капитану, что «Голдсборо» не является легкой добычей. Этого часто бывало достаточно, чтобы отпугнуть не в меру жадных пиратов, — а в том, что перед ними пиратский корабль, он почти не сомневался.

— Монсеньор Рескатор! Это пиратский корабль, я узнал его! — подтверждая его догадку, закричал внезапно появившийся на юте Истерлинг. — А командует им один из самых жестоких пиратов Карибского моря, его имя капитан Кровь — Ле Сан!

Истерлинг, который, несмотря на безупречный английский Рескатора, давно уже понял, что имеет дело с французом, буквально перевел фамилию Блада.

— Я не слышал этого имени, — Рескатор смотрел недоверчиво.

— Он недавно появился в Карибском море, но уже успел прославиться! Недаром он взял себе такое имя. Это беглый каторжник, осужденный за чудовищные преступления! 

«Тебе ли говорить о преступлениях», — с досадой подумал де Пейрак, не горя желанием ввязываться в бой без особой необходимости. 

Он пристально следил за приближающимся фрегатом, ожидая, что предпримет его капитан. Корабли почти поравнялись друг с другом, когда Истерлинг вновь завопил:

— Смотрите, он меняет курс! Он готовится атаковать!

Де Пейраку показалось, что в голосе пирата прозвучало злобное торжество.

Ноздри Истерлинга раздувались: пусть ему не улыбнулась удача, но он страстно желал, чтобы Блад вступил в бой и проиграл. Тогда он почувствовал бы себя отомщенным, ведь этому докторишке не выстоять в стычке с Рескатором.

Действительно, фрегат совершал поворот оверштаг, и на нем начали происходить те же приготовления, что и на «Голдсборо»: открывались порты пушек, на марсы стремительно поднимались матросы с мушкетами в руках.

— Это может быть всего лишь ответом на наши действия, — Рескатор все еще был настроен скептически. — С чего ему атаковать нас? «Голдсборо» не галеон, полный золота, и не какой-нибудь торговый корабль.

Теперь красный фрегат двигался параллельным курсом, и Жоффрей де Пейрак мог разглядеть его название: «Арабелла». До них долетело пение сигнальной трубы.

— Вы слышите! — продолжал вопить Истерлинг. — Играют атаку! Какие могут быть сомнения?!

«И в самом деле, откуда эта нерешительность? Неужели я отвык от баталий, связавшись с купцами? Это обычный пират, и если он желает драться — будем драться». 

Времени на раздумья не оставалось. Де Пейрак махнул рукой, отдавая приказ сигнальщику «Голдсборо», и его горн немедленно ответил трубе с «Арабеллы».

 

* * *

 

«Арабелла», повинуясь указаниям Косты, уже почти обогнула Коровий, когда трехмачтовый корабль под всеми парусами выдвинулся им навстречу из-за мыса. Блад рассматривал его в подзорную трубу, пытаясь определить, какой стране он принадлежит. Но на мачте развивался невиданный доселе флаг: символическое изображение серебряного щита на красном поле. 

— Это флаг Рескатора! — голос подошедшего критянина был полон гнева. — Проклятье! Неужели этот подлый ренегат опередил нас?!

Стоящий рядом Волверстон хмыкнул:

— Ну, раз так, нам не придется нырять. Если клад уже в трюмах этого корабля, возьмем его на абордаж. 

— Подождите, — сказал Питер. Он не торопился отдавать соответствующие распоряжения, ему казалось странным, что на флаге не было полумесяца, обычного для алжирских или марокканских пиратов, в том числе и ренегатов. — Коста, почему столько ненависти?

Глаза критянина сверкнули:

— Он наводил страх на все Средиземноморье! Мой народ тонул в слезах и крови под властью завоевателей, а я много раз видел, как Рескатор ехал по правую руку от турецкого наместника, в его свите! У него была роскошный дворец на Крите, его с почетом принимали в Стамбуле. Он, христианин, спокойно жил при дворе султана в Микнесе, где любой другой человек нашей веры мог быть только рабом! Он сражался с мальтийскими рыцарями и французским флотом, забыв о своих корнях! Это чудовище!

Корабли уже сблизились настолько, что они могли видеть, как на судне Рескатора идет подготовка к сражению.

— Чего же ты медлишь, Питер? Хочешь, чтобы он первым нанес удар? — спросил Волверстон.

— Джереми, поворот оверштаг. Готовимся к бою! — скомандовал Блад.

Ветер не благоприятствовал им, и он решил изменить курс «Арабеллы». На палубе началась суета, предшествующая сражению. Голоса горнов на двух кораблях прозвучали практически одновременно.

Пользуясь тем, что «Голдсборо» оказался немного сзади, де Пейрак попытался приблизиться, держа курс под острым углом к корме «Арабеллы», так как ее кормовые пушки не могли нанести ему значительный урон. Он намеревался отнять у противника ветер, затем возле самой кормы повернуть и пересечь курс фрегата, при этом салютуя пирату залпом своих бортовых орудий. Но его намерения были разгаданы: Питер Блад уклонился, вновь меняя курс, вынуждая и де Пейрака сделать то же самое. В результате маневров оба корабля, сблизившись еще больше, шли на восток вдоль побережья Коровьего. 

 

* * *

 

Корабли были в пределах досягаемости пушек друг друга, но их капитаны, несмотря на недоуменные взгляды подчиненных, до сих пор выжидали.

— Почему он не стреляет? — пробормотал Рескатор.

Истерлинг решил ускорить события: он был почти в отчаянии и не мог допустить, чтобы такой желанный для него бой превратился в своего рода совместную прогулку двух корсаров. В его голосе сквозило отчаяние, когда он закричал:

— Монсеньор, прикажите открыть огонь! Он хочет подойти поближе, чтобы взять нас на абордаж и сохранить для себя ваш корабль! У него на борту двести головорезов! Не подпускайте его, капитан Ле Сан известен тем, что никого не оставляет в живых!

— Вы слишком хорошо осведомлены о делах, творящихся в Карибском море! — резко бросил Рескатор.

— Простите, я скрыл от вас правду... Я и сам бывший пират. — Истерлинг решил идти ва-банк. — Но то, что делал я, меркнет перед злодеяниями этого мерзавца! Это он потопил мой корабль! Мне и нескольким моим людям чудом удалось спастись, я был оглушен ударом по голове, и меня приняли за мертвого. Мое судно медленно тонуло и не представляло для него ценности, он не стал возиться с нами... По счастью, нас спас проходящий мимо голландский бриг.

— Монсеньор... — в голосе Язона тоже была нешуточная тревога.

— Открыть огонь, — велел Рескатор. — Цельтесь по корпусу, не дайте ему возможности подойти на расстояние, пригодное для абордажа.

Де Пейрак никак не мог предполагать, что несколькими минутами ранее на «Арабелле» разыгралась похожая сцена.

Блад, видя, что с неизвестного корабля не раздалось еще ни одного выстрела, подобно Рескатору недоумевал, почему его капитан до сих пор не открыл огонь.

— Питер, ты никак желаешь отведать, каково оно — быть в плену у марокканского пирата? — Волверстон, хмурясь, смотрел на него.

— Лучше смерть! Вы не представляете, с кем имеете дело! Жестокости Моргана или л'Оллонэ — ничто по сравнению с тем, что творил тот же Меццо-Морте! — подлил масла в огонь Коста.

Блад бросил еще один взгляд на черный корабль, носящий имя «Голдсборо», потом крикнул, перегнувшись через перила:

— Огл, пора!

Согласно своей обычной тактике при абордаже, пираты стреляли по мачтам корабля, стараясь по возможности не повредить корпус, чтобы лишить неприятеля хода и не потопить его прежде чем они смогут освободить трюмы от груза.

Два залпа слились воедино, и противники окутались густыми клубами дыма — однако к этому моменту волнение моря усилилось, и это помешало канонирам обоих кораблей взять точный прицел. 

«Арабелла» получила несколько пробоин в корпусе, однако все они оказались несущественными. 

Пользуясь тем, что дым все еще скрывал их, Блад немедленно приказал Джереми Питту вести корабль прямо на «Голдсборо». Абордажная команда ждала своего часа, пригнувшись за фальшбортом и напряженно высматривая вражеский корабль. Как только в дыму показались его очертания, в воздух взвились крючья с прикрепленными к ним канатами.

* * *

Де Пейрак понял, что совершил редкую для себя ошибку: он слишком долго ждал действий пирата и тем самым позволил его кораблю опасно приблизиться к «Голдсборо». Пока он пытался определить, насколько действенным был залп, из клубов дыма вдруг надвинулся высокий красный борт, и глухой стук абордажных крючьев возвестил о том, что теперь противники должны сойтись в ближнем бою. На борт его корабля с диким ревом полилась толпа полуголых корсаров. Но ему случалось выпутываться из куда более опасных ситуаций, поэтому он остался наблюдать с юта за кипевшей на палубе схваткой. 

Напор пиратов был столь яростен, что в первый момент они потеснили моряков «Голдсборо». Тогда де Пейрак счел за благо вмешаться. Сопровождаемый Абдуллой, он кинулся в самую гущу схватки. Его матросы, увидев своего капитана, воспрянули духом, и постепенно бой переместился на палубу «Арабеллы». Вскоре все было кончено.



Далее - Сокровище Моргана (гл 4-6)

 

e-max.it: your social media marketing partner

Добавить комментарий

Уважаемый читатель!
При конкурсном голосовании просим оценить текст, поставив оценку от 0 до 10 (только целое число) с обоснованием этой оценки.

Помним: 0 — 2: работа слабая, не соответствует теме, идея не заявлена или не раскрыта, герои картонные, сюжета нет;
3 — 4: работа, требующая серьезной правки, достаточно ошибок, имеет значительные недочеты в раскрытии темы, идеи, героев, в построении рассказа;
5 — 6: работа средняя, есть ошибки, есть, что править, но виден потенциал;
7 — 8: хорошая интересная работа, тема и идея достаточно раскрыты, в сюжете нет значительных перекосов, ошибки и недочеты легко устранимы;
9 — 10: отличная работа по всем критериям, могут быть незначительные ошибки, недочеты

Комментарии   

 
+2 # Astalavista 21.03.2017 10:13
Комментарий инквизитора

Здравствуйте, автор.

Признаюсь честно: про капитана Блада читала настолько давно, что можно сказать, что и не читала. Про «Анжелику» лишь слышала. Тем не менее, читать это нисколько не помешало: вы умеете подавать информацию, чтобы читатель понимал, что происходит и как герои связаны друг с другом.

Первые три главы подводят читателей к основным действиям, капитаны лишь приступают к настоящим поискам, знакомятся в неприглядных обстоятельствах с намеком на дальнейшие злоключения. Напомнило «Черного корсара» - духом, понятиями о чести, коварными врагами. Вам хорошо удается показать атмосферу подобных приключенческих романов, пробудить ностальгию и интерес.

Здорово играете и на слабостях героев, вызванных разными языками:
его имя капитан Кровь — Ле Сан
Замечательная деталь, на мой взгляд. Показывает время, особенности его и героев.

Не скажу, что большая фанатка подобного направления, но оторваться не смогла )

Написано достаточно грамотно, но выловила несколько блох:

давно было уважительным, его авторитет неуклонно рос. У него был прекрасное – «было» - «был». Лучше, если есть возможность, избегать этих слов. Например: «к нему давно относились уважительно»
потерял свой корабль – «свой» можно опустить
Помилуй Боже – запятую пропустили
Я подумаю – ответил – и здесь
костерить всех и вся. Досталось и океану – ИМХО, но эти два предложения куда лучше объединить: «вся: океан, ленивую команду…»
Заметил еще – лишний энтер
уступы - вся западная – замените на тире )
неприятеля хода и не потопить - запятая

Снова меняете фокал:
«Врет, с такими рожами не занимаются фрахтом. Наверняка пират, – подумал де Пейрак. – Впрочем, какое мне дело до этого?».
Тебе ли говорить о


С удовольствием продолжу чтение.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Nunziata 21.03.2017 11:25
Astalavista, спасибо за разбор.
Вдвойне приятно узнать, что вас увлекла история - учитывая, что это фанфик по малознакомым канонам и то, что жанр не входит в число любимых)
Надеюсь и далее интерес сохранится
Спасибо, что указали на шероховатости в стиле. Иногда предложения мне кажутся слишком длинными и сложносоставленными, и я их разбиваю, но тоже не всегда удачно)
В самом каноне Питер Блад был не против того, чтобы его называли Педро Сангре и Ле Сан, так что я воспользовалась этим. А в данном случае капитан Кровь, конечно, играет свою роль. Француз Рескатор воспринимает это именно в буквальном смысле.
Спасибо еще раз)
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 

Личный кабинет



Вы не авторизованы.

Поиск

trout rvmptrout rvmp

Новое на форуме

  • Нет сообщений для показа