День медленно переваливал за середину. Горячее солнце, еще высоко стоящее в лазурном небе, успело заглянуть во все распахнутые окна особняка. Влажная и жаркая духота типична для второй половины дня. Все обитатели штаб-квартиры Варии приостановили свои дела – тренировки или сборы на предстоящие миссии, – и предавались послеобеденному безделью. Едва слышный рокот голосов сочился в душную темноту закрытой спальни. Здесь не было места дню с его жаром и любопытному солнцу, своими лучами ежедневно раскаляющему воздух, стены, землю. Однако, сквозь плотные бордовые портьеры свет все-таки пробивался, окрашивая комнату в цвет крови. И единственный, тонкий, словно спица, лучик любопытно устроился на лице смуглого мужчины. Тревожа крепкий сон, он настойчиво вытягивал из цепких оков Морфея босса Варии.

Тут же, рядом, уже давно проснувшийся Скуало не мог смириться с последствиями ночи. «Ну почему это происходит? Каждый раз одно и то же!» – уткнувшись лицом в подушку, он давился рыком. Боль в спине не позволяла поменять положение. Глубокое мерное дыхание Занзаса, которое ощущалось на плече, жар, исходящий от смуглой кожи, – босс крепко обнимал мечника во сне, настойчиво притягивал, зарываясь носом в спутанные за ночь светлые длинные волосы.

«Словно боится отпустить. Как будто я сбегу», – ухмыльнулся через недовольную гримасу капитан. Зачем от любимого бежать? Сколько лет они уже вместе?

Да, жестокость Занзаса, порой, зашкаливает, но без этого в мире мафии не выжить. Хотя, тот же Савада живет себе спокойно добрячком. Но босс Варии не того сорта, а сильнейший отряд убийц Вонголы не тот случай. Вария – это зверь, дикий и опасный. Только строгий ошейник, только железная рука, что будет в ежовых рукавицах держать его.

– Врой! Чертов босс! – взвыл Скуало, когда Занзас во сне решил перевернуться на другой бок. А отпускать из объятий и без того беснующегося от боли капитан он и не собирался.

– Заткнись, мусор, – раздался сонный недовольный голос босса.

– Хватит! Отпусти меня!

– Обойдешься.

Хриплый со сна голос, сильные руки и осторожное прикосновение сухими горячими губами кожи – Занзас, словно большой ленивый кот, играл со своей добычей. И все телодвижения партнера, который ужом крутился в тесном кольце объятий, остались без внимания.

– Черт! Босс! Отпусти! Больно же, черт тебя дери!

– Ничего, потерпишь, – последовал равнодушный ответ.

Спорить было бесполезно. «Занзас! Ты страшный собственник. Самовлюбленный эгоист!» – рычал про себя мечник. Он, успокоившись, постарался устроиться удобнее. Не было смысла дергаться – только спина еще больше разболелась.

Занзас, все еще в полудреме, практически невесомо касался губами плеча капитана. Смуглые ладони, украшенные темными шрамами, медленно гладили бока, подтянутый живот, впалую грудь. В такие минуты, когда зверь еще спал, Занзас неосознанно был по-своему нежен. Спокойные, даже неспешные ласки моментально побудили реакцию со стороны тела капитана.

– Прекрати, – выдохнул мечник. Приторно-сладко потянуло низ живота, вслед за широкой ладонью медленно, но верно стремившейся к паху.

– Мусор-р… – прорычал довольно Занзас. Скользнув рукой под тонкое покрывало, он требовательно сжал достоинство любовника.

Стон, смешавшись с возгласом возмущения, потонул в собственническом поцелуе. Занзас, навалившись сверху, придавил Суперби к кровати. Тот извивался в надежде хотя бы вдохнуть. Второй рукой босс Варии обнял любовника. Секунда, и Скуало оказался уже сверху. Длинные светлые волосы прилипли кое-где к влажной от пота спине. Зарываясь в них пальцами, Занзас настойчиво давил на затылок, углубляя поцелуй и не давая свободы. И пока сам не начал задыхаться, не отпустил капитана.

– Врой! – выдохнул тот. Голос неприятно царапал пересохшее горло. – Чертов босс… – бормотал он тихо, покрывая короткими поцелуями заспанное лицо возлюбленного. Тот только самодовольно ухмылялся, оглаживал спину, спуская ласки все ниже. Ноющая поясница, подтянутые ягодицы… Мечник шумно выдохнул, когда босс скользнул пальцами внутрь, к неприятно, даже болезненно припухшему отверстию. – Нет! – заявил он категорично и отстранился. – С меня на сегодня хватит!

Попытками высвободится он только больше раззадорил Занзаса. Словно хищник, не желающий отпускать жертву, босс уверенно сгреб капитана. Извернувшись, он в очередной раз подмял его, перехватил мешающую руку заместителя и прижал ее к кровати.

– Мусор, – жарко выдохнул прямо в ухо, нарочно касаясь губами чувствительной кожи. – Неужели решил сбежать?

– От тебя хрен сбежишь, – недовольно выдохнул Скуало. В безвыходном положении, не имея даже шанса на побег, он решил не испытывать удачу, а заодно и терпение любовника. Ведь мало ли, как воспримет тот нежелание к продолжению ночного марафона.

Сплетая пальцы, обнимая свободной рукой широкие плечи любимого, Скуало выгибался, чтобы плотнее прильнуть к широкой груди босса.  Занзас мучил, издевался, нарочно долго ласкал изнывающего любовника. Легко прикусывая кожу на шее, на груди, спускался ниже дорожкой поцелуев. Очертил языком рельеф мышц живота. Еще ниже… Мечник вздрогнул, когда коварно-неспешные ласки, наконец, достигли паха. Слизнув языком выступившую капельку смазки, Занзас легонько притронулся губами к головке. Прикосновение сухой и горячей ладонью к чувствительной плоти вызвало недовольное утробное ругательство, необдуманно сорвавшееся с пересохших, плотно сжатых, губ.

Суперби, зажмурившись, закусил губу. Он выгибался навстречу грубым ласкам Занзаса. Зверь уже проснулся: голодный, он жаждал добычи. И босс Варии оставил член капитана, привстал на коленях, устраиваясь удобнее между ног любовника. Скуало тут же напрягся. Занзас словно торопился, не уделив внимания должной подготовке, наскоро, будто на пробу, вставив сразу два пальца.

– Врой, – зашипел капитан, пытаясь всеми силами расслабиться. – А…аккуратнее, идиот!

– Заткнись и не ной, – прервал его грубо Занзас. Он хищно ухмыльнулся и приставил член к анальному отверстию.

– Я не… Ах!.. черт! Занзас! – взвыл, захлебываясь воздухом, мечник.

Дыхание перехватило, когда Занзас проник в него. Толкнулся и замер, словно переводя дыхание. Темными рубинами полыхнули глаза. Довольный, даже торжествующий взгляд хищника, вкусившего радость победы. Добыча – любимый капитан – недовольно сопел, пытаясь расслабиться и успокоиться. Партнера Занзас, как всегда, не щадил, не жалел: время нежности прошло, сейчас настал черед страсти. Яростной и дикой, жестокой и ненасытной.

Занзас любил своеобразно. И этого для Скуало должно было быть достаточно. Плотские утехи, сексуальное удовлетворение – вот и всё. Верность, преданность – детские сказки, байки, написанные в любовных романах. Мечник сам пожелал остаться, сам гордился своей клятвой. Даже в первый раз лег под него из гордости. Чтобы показать, что предан, не только мечом и душой, но и телом.

Хоть и двигался Занзас поначалу медленно, но все равно причинял боль. Тут ничего не менялось от раза к разу. Скуало в нелестных выражениях полушепотом высказывал любимому, что думает о нем и его садистских наклонностях. Каждое движение Занзаса сопровождалось то ли всхлипом, то ли стоном. Иногда Суперби рычал и жмурился, потому что становилось просто дико больно. Занзас не контролировал бушующее внутри пламя: его ладони иногда жгли кожу, оставляя багровые отпечатки. Тогда мечник выл и извивался.

– Придурок, босс!

Он раздирал ногтями спину любовника, будто в отместку. Искусственная рука, сжимающая, словно тиски оставляла темные пятна, которые останутся синяками и не пройдут быстро. Скользнув ладонями по плечам, варийский капитан не без удовольствия зарылся пальцами в темные волосы партнера. Он приподнялся, потянувшись за поцелуем, но его вновь прижали к кровати. Занзас навалился, яростно целуя, прикусывая и оттягивая губу любовника. Словно в состязании, они перехватывали инициативу, то дразня легкими прикосновениями, то жадно набрасываясь, глубоко целовались, сплетаясь языками.

Дуэль или бой – эта странная любовь, словно соревнование. Боль уже давно отошла на второй план. Только страсть, сжигающее пламя, которое с головой захлестнуло обоих любовников. До победного конца, до яркого финала, кончив друг за другом с утробным рыком, произнося имя возлюбленного сухими губами.

Уютно умастившись на широкой смуглой груди, Скуало прислушивался к быстрому, постепенно замедляющемуся сердцебиению. Глухими ударами, оно сопровождало сбивчивое и рваное дыхания Занзаса. Липкая от пота кожа, колющаяся короткая щетина на щеке – мечник здоровой рукой расчерчивал узоры, обводя пальцами шрамы. Про себя он каждый раз удивлялся: обычная кожа на ощупь, но настолько глубокое напоминание о прошлом.

– Мусор, – зевнул Занзас, – спи уже.

– Босс, скоро уже вечер, – устало попробовал усмехнуться капитан.

– Тем более. Смысл вставать, если скоро опять ложиться? Или тебе еще захотелось… – вновь, скалясь, словно хищник, произнес Занзас. В алых глазах полыхнул только-только утихомирившийся огонь – зверь вновь проснулся.

– Эээ! Нет! – возмутился мечник. Он попытался вырваться из крепких объятий, скорее напоминающих стальной захват. – Врой! Не трогай меня!.. Я сказал нет! Не… ннАх…