Под солнцем Геонозиса

Красные скалы Большой арены наполнял гул шелестящих крыльев. Миллионы геонозийцев выползли из подземных жилищ на свет, чтобы увидеть казнь. Великий герцог, стоящий на балконе, с азартом объявил приговор троим пленным: растерзание дикими животными.

С высоты ложи, где стоял Боба Фетт рядом с отцом, хорошо просматривалась сцена кровавой расправы. «Аклай, рик, нексу» прилежно перечислил названия животных мальчик, когда Джанго задал вопрос. Держа шлем в руках, наемник без интереса следил за действом. Когда два джедая и девушка-сенатор, отчаянно сражались за жизнь, сын наемника всячески старался не выказывать разгорающийся внутри азарт.

Несмотря на сопротивление, приговоренным не уйти живыми. «Дройдеки», – сообщил шепотом Фетт-младший, скорее для себя, чем для отца. Все было кончено – их окружили.

Когда низко загудел пурпурный клинок у самого горла отца, сердце младшего Фетта впервые кольнул страх. Все внимание было обращено к охотнику за головами и темнокожему джедаю. Боба все слышал, но не помнил, о чем тот говорил. Он следил за ровным светом меча. Джанго не двигался, дабы не провоцировать противника: легкое движение темной кистью, и меч без труда отделил бы голову от тела.

Лицо наемника оставалось спокойным, лишь на секунду, в самом начале, промелькнуло удивление. Мальчик еще не мог контролировать переживания, так по-детски выплескивающиеся в экстренных ситуациях. Нужно было взять себя в руки, не допускать лишних эмоций, и главное, не дать расти в сердце панике. Так всегда учил отец.

«Теперь я понимаю».

Разум, холодный и расчетливый, тонул в темном море именуемом «страх». Как на Камино волны бились о сваи городов-платформ, разрушая слабые опоры, приводя к трагедии, так же и здесь: Фетт-старший, подобно вековым сооружениям, держал под контролем черные воды. Где-то в глубине, может, и пенилась тихая рябь, но поверхность осталась ясной. Лицо Джанго сейчас, как и всегда, было бесстрастно, словно полоса визора на шлеме.

Короткий разговор, а потом моментальный поворот. Мальчик толком ничего не успел понять, просто интуитивно пригнулся, а над головой тут же полыхнули выстрелы и затанцевал пурпурный клинок. Следом со знакомым гулом заработал огнемет отца, встроенный в наруч. И джедай отступил. «Трус!» – про себя ликовал Фетт-младший.

– Не высовывайся, – короткий приказ, ослушаться его Боба не посмел. Скользнув в ближайшую расселину в скале, он взглянул вниз.

Поле боя!

Шальным выстрелом выбило из камня горячее крошево. Но мальчик не обратил на это внимания, он искал глазами серебристо-голубые мандалорские доспехи там, на арене, куда, врубив форсаж на ракетном ранце, прыгнул Джанго.

«Этот джедай!.. да он ни в какое сравнение не идет с отцом!» Боба был в этом уверен. Но… Что же заставляло нервничать?

На арене развернулась баталия, там была смерть. В слепящем свете солнца мелькали лазерные лучи. Взрывы от снарядов подымали тучи красной пыли. Очень быстро картинка смазалась. Все смешалось.

Сидя в прохладной тени трещины, Фетт-младший следил за невысокой фигурой в мандалорском снаряжении, игнорируя других сражающихся. С такой высоты было непонятно, что происходило на поле. Но он разглядел, что Джанго схлестнулся в битве именно с темнокожим рыцарем силы. Мальчик до боли закусил губу: чтобы не закричать, удержать хоть каким-то способом разливающуюся по венам панику.

В отце никогда и никто не видел и капли тревоги, а Боба был его точной копией, идеальным клоном без всякого генетического вмешательства. Но, тем не менее… Липкий, душащий холодную рациональность и ясность мышления, страх все больше расползался по телу.

Оружие джедая ни на секунду не останавливалось. Даже с трибун были видны отражаемые выстрелы пистолета охотника за головами.

– Папа ты сможешь, – неожиданно для себя прошептал. «Он самый сильный воин, его не победить!»

До самой последней секунды мальчик верил… До того рокового всполоха светового меча. «Отец!» Даже с отрубленной головой Джанго стоял на ногах. Долго. Всё замерло… Когда же он все-таки рухнул, мир вновь пришел в движение. Люди и нелюди, звери и роботы, они даже не прервали своих сражений, словно ничего не случилось.

Крики: там, на арене, и совсем близко. Неважно!

Выскользнув из расщелины, Боба прокрался к перилам. Джедаев было мало – теперь на арене царствовали дройды. Идеальные машины для убийства. «Тупые жестянки», – когда-то брезгливо бросил Джанго.

Перепрыгивая ступени амфитеатра, пригибаясь и шарахаясь в сторону от шальных выстрелов, сын охотника за головами спускался на арену. Словно в пламя погружался: нагретый полуденным солнцем песок и скалы источали тяжелый, сухой жар, подкрепляемый залпами орудий. Раскаленный воздух жег легкие.

Тут же лежали тела: разнесенные в клочья роботы, джедаи, сраженные выстрелами, геонозийцы, разрубленные световыми клинками. Ужасное зловоние боя и смерти не пугало, хоть и было новым и незнакомым. Юный Фетт не обращал внимания на мертвых и умирающих, как и на все еще дерущихся.

Песок пропитался кровью. Где-то далеко раздался взрыв, земля вздрогнула. На мгновение что-то заслонило палящее солнце – корабли уносили выживших джедаев. Битва перенеслась к космопорту. Гулкая тишина обрушилась внезапно. Словно волна Великого моря Камино, погребла под собой, но, не задержавшись, отступила. Рокот боев, хоть и приглушенный из-за расстояний, вернул происходящему реальность.

Боба брел, скользя по трупам взглядом. Сверху он видел, где пал Джанго. Но спустившись, не мог найти то место. Страх? Уже слишком поздно, чтобы боятся. Пустота или яма в груди, а может черная дыра, уничтожившая хрупкий мирок в один миг.

Отдаленные глухие взрывы – звуки напоминали, что время все-таки не остановилось, Вселенная не прекратила своего существования. Там битва, там сражаются эти марионетки в белых доспехах – клоны, номинально братья – бьются, не зная, что прототип закончил путь на арене.

– Папа!!! Папа, где ты?

Надежда, глупейшая надежда, но именно она заставляла раз от раза, сложив ладони рупором, звать отца. В тяжелой пыльной дымке было невозможно ориентироваться. И Боба, споткнувшись, едва не упал. Он оглянулся… Темная полоса визора – холодный взгляд Джанго Фетта. Сердце скакнуло непонятным кульбитом. Серый шлем, перепачканный кровью, внутри был пуст. До боли стиснув бесполезную оболочку, мальчик присел на корточки – сил не осталось.

Стекая по щекам, детские слезы смывали пыль. Теплые капли, словно дождь, но не такой как на родной планете – короткий и полный боли от утраты. Отец столько раз говорил «Ты сильный», что Боба верил, не задавая вопросов. А что же сейчас? Джанго больше нет рядом… Больше нет. Внутри что-то сломалось, будто одна из опор великих городов Камино дала трещину. Перевернулся привычный мир, рухнул, исчез в водовороте.