Черный район

Когда поддерживает среда,

почему бы не устроить

ближним веселую пятницу?

Как по мановению, вокруг троицы замкнулся круг из полупьяных рож и агрессивных морд безработных аборигенов. Свазилыча резко дернул за рукав грязный извивающийся подросток:

– Дядь, дай закурить.

– Что, – растерялся не быстрый умом Свазилыч.

– Закурить ребенку дай, олух, – напористо встрял неделю не бритый и никогда не мытый детина, с фингалами под обоими глазами.

– Детям курить вредно, – нашел в мозгу дежурную банальность Свазилыч.

– А это не тебе реша…– не договорив парень двинул Свазилыча правой по челюсти.

Как по сигналу, бросились на пришельцев остальные. Денс успел подняться, и теперь крутился, уворачиваясь от опускающихся палок и летящих кулаков. В студенческой юности всегда стремящийся к самосовершенствованию Денс старательно изучал различные виды боевых искусств, но главным в своем арсенале считал прием «залетного кобеля».

Суть приема: схватить противника зубами за шкирку и яростно трясти, пока у последнего душа не отлетит. Взглядом выцелил самого здорового в толпе, увернулся от прямого тычка, поймал, закрутил «на болевой» атакующую лапу и вцепился зубами в загривок. Одновременно задействовал хвост.

Крысиный хвост – страшное оружие в драке, и Денс прекрасно умел им пользоваться. Раскрутил над головой и, когда кончик набрал скорость звука, щелкнул по носу немытого детину с фингалами. Громкий хлопок на переходе звукового барьера, и пятачок, будто срубленный саблей, перелетел улицу, пробил насквозь верхнюю фрамугу окна и угодил в стакан капитана Крюка, расплескав по столу содержимое. Оглянувшийся на звук осыпающегося стекла Денс успел заметить испуганную мордочку уютной крыски.

Крейзи оказался неплохим боксером. Двигаясь на носках в плавном танце, наносил короткие, точные, нокаутирующие удары. Гопники падали, как подкошенные.

Мозг Свазилыча пробудился, заставил тело двигаться и реагировать. Держа в лапах по аборигену, ритмично отвешивал пинки по седалищам, потом столкнул головами и бросил на газон.

– Уходим, командир, – отряхивая лапы, позвал Свазилыч, – До старта час остался.

Разочарованные мальчишки не смело и не дружно свистели, разбежавшись по подъездам. Старушки, отложив вязание, благосклонно смотрели вслед героям, поставившим на место поднадоевшую жителям шпану.

– Как сказал, – оглянувшись на поле боя, собрался озвучить очередную сентенцию от Будулая Свазилыч.

– Давай, без заставки, – оборвал Денс, – а то у твоего академика запев длиннее песни.

– Драка – это пример идеального бескорыстия: раздавая удары: тычки, пинки, плюхи, надеемся получить от соперника меньше или ничего".

– Круто. Вполне философская мысль. Начинаю уважать твоего академика. Что, Крейзи?

Крейзи продемонстрировал левый кулак, со сбитыми в кровь фалангами.

– На оплеухи, пощечины и удары по зубам надо отвечать соразмерно, а лучше с запасом, как завещал великий пролетарский писатель устами босяка Сатина*. Граммов триста заработал?

– И даже больше, – благодарно отозвался Денс. – Пол-литра и ни граммом меньше. Где так хорошо научился тычки раздавать?

– Профи, – коротко пояснил Крейзи. – Трехкратный чемпион города.

– Заливай, – хохотнул Свазилыч. – Я местных чемпионов могу перечислить от твоего рождения по самое вчера. Троекратный только один – Черная Кошка.

– Так это я и есть, – просто ответил Крейзи. – Кошка, потому что гибкий и всегда падаю на ноги, наверное, в прошлой жизни был котом, а черный – по масти: маманька на курортах орогатила батю с подвернувшимся негром.

Денс обернулся. Действительно, шерстка Крейзи выглядела темнее, чем у других крыс.

– Здорово помог, чемпион. Бутылка твоя.

– Жаль, что ты Черная Кошка, – Свазилыч приостановился, придавая значимость следующим словам. – Нехорошие приметы критическую массу набирают.

– Не нагнетай, – Денс не мог сдержать радости. – А чтоб тоску развеять, попроси Крейзи писярик* плеснуть.

– А я не пью, – мимолетно пригрустил Свазилыч. – Даром пинки раздавал.

– Объясните тупому, – усаживаясь в такси, вспомнил Крейзи. – Крюк хорошо зарабатывает. Почему дверь такая обтерханная?

– Маскировка, – обернулся на пассажиров седой таксист, – чтоб воры не позарились. Тут одна старушка, насмотревшись рекламы, на похоронные деньги поставила себе железную дверь–красавицу: эмаль, глазок, позолоченный замок. Вынесли жулики на второй день, а в квартире и взять нечего. Оставили записку: «Бабка, больше так не шути».

– А я вот позавидовал Крюку, – вдруг поделился Свазилыч. – Так хорошо улыбнуться чужому счастью, с легкой надеждой: "А вдруг и мне?" – Денс и Крейзи промолчали. – Крюк сделал свой выбор, а мы к своему пока даже не подошли. – Жестко закончил Свазилыч.

Седой таксист обернулся, вздохнул и до самого космодрома больше не проронил ни слова.

Гримасы

У нравов нашего времени множество гримас,

но не все отражаются в зеркале.

Вышмыгнув из такси, крысы бегом бросились к проходной. До старта оставалось не более сорока минут.

– Берегите хвосты! – своевременно выкрикнул Свазилыч, и команда с хвостами в горстях торопливо проскочила дежурку, трижды разочаровав турникет.

Транспорт "Скребущий" в лучах полуденного солнца окутывался паром от конденсирующихся на холодном корпусе теплых и влажных воздушных потоков.

– Красота какая! – не смог сдержать восторженного восклицания Денс. Поднялся во весь рост и остаток пути промчался на задних лапах. – Мощь! – Задрал мордочку, пытаясь рассмотреть в слоящихся разрывах пара оголовник ракеты. – И сегодня я буду управлять этим кораблем.

– Не кажи "Гоп", стажер, – сквозь частые выдохи бесцеремонно осадил Свазилыч. – Штурман Круз так быстро гулянку не заканчивает.

Будто в ответ включился внешний громкоговоритель–матюгальник корабля, и хриплый тенор штурмана Круза проникновенно проинформировал: "Белый лебедь на пруду качает, мать его, звезду".

– Душевно заливается, – мимоходом отметил бригадир Крейзи, бросаясь вслед за Свазилычем и Денсом к шлюзовой камере. – И о матери, мать его, помнит.

На одном дыхании проскочили два пролета трапа и дружно забарабанили хвостами и пятками по двери и переборке. В ответ донеслось классическое: "Из–за острова на стержень". Распахнулся люк, и на пороге закачался полуголый, патлатый, нечесаный и не бритый, вдребезги пьяный штурман Круз. На его плече мурлыкала, относительно попадая в мелодию, и ласково шарила лапками по мохнатому телу, то ли пытаясь удержаться, то ли нащупать тот самый "стержень" еще более пьяная и не менее полуголая рыжая крыска.

– Б...д...! – нечленораздельно, но понятно выразил общее мнение Денс и повернулся к Свазилычу. – Запри солиста в моей каюте на пару часов, а бек–вокалистку..

– Я посторожу, – сглотнув слюну, поспешил внести свое участие бригадир Крейзи.

– Даже не надейся, – мгновенно отгадав намерения бригадира, парировал Денс. – Бутылку спирта получил и хватит. Вали в общий кубрик, но чтобы через восемь часов, как стеклышко.

– Помочь хотел. Отвечаю, – Крейзи, пытаясь сохранить лицо мордочки, обиженно покривил губы и поплелся в кубрик.

– Помощник, блин, – скривился Денс и обратился к Свазилычу. – Запри каюту на два замка и бегом в машинное: до взлета всего ничего, а у нас ни кобель не чесался, ни носорог не валялся, ни медведь в берлогу не залег, ни... Насоздавал же бог уродов.

– Наступить некуда, – подхватывая в охапку красотку, угодливо поддакнул Свазилыч.

* "На дне" М. Горький

* Писярик – рюмка водки