Синий Сайт
Всего на линии: 497
Гостей: 495
Пользователей онлайн: 2

Пользователи онлайн
Shmel
Кролик Эллин

Последние 3 пользователя
Д. Красный
Dima
Dima

Всего произведений – 5050

 

Сеньор адмирал (главы 6-8)

  Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 
Nunziata
Рафаэль Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Дон Мигель де Эспиноса, ОЖП, Эстебан де Эспиноса, Арабелла Блад, Питер Блад и др.
Мелодрама,Приключения
16+ (R)
макси
Цикл: Лепестки на волнах. Часть 2-я. А что же дон Мигель де Эспиноса? Потерпевший поражение, тяжелораненый, он готов приветствовать смерть. Но не тут то было! 1689 - 1694 гг.
закончен
С моего согласия
В плане историзма - умышленные допущения автора, местами переходящие в альтернативную историю. Присутствуют цитаты из романа Сервантеса "Дон Кихот"

 

Было ранее: Сеньор адмирал (главы 3-5)


 

  

 

6. Не пристало гранду гоняться за строптивой девчонкой

 

 

«Черт меня дернул делать предложение и выставлять себя на посмешище!» 

Проклятая лихорадка! И его болтливый язык! Тайна, которую он считал надежно погребенной в своем сердце, оказывается, стала достоянием гласности. Де Эспиноса опешил до такой степени, что позволил чувствам взять верх над собой. Но его ярость не испугала Беатрис.

Сначала миссис Блад, теперь сеньорита Сантана – обе были с ним дерзки и невоздержны на язык. Ну, донью Арабеллу можно понять, но эта девчонка казалась такой скромной и благовоспитанной... 

Дон Мигель ворочался на ставшей вдруг неудобной постели. Сон не шел, и виной тому было уязвленная гордость, гнев и что там еще? Уж не хочет ли он признать, что его интересует эта женщина? Час от часу не легче. Утром все будет выглядеть в ином свете. 

«Какого дьявола я торчал здесь столько времени?! — задавал он себе резонный вопрос. Его разум, взбудораженный безумным днем, будто стряхнул наконец тенета безразличия. — Раз уж я в состоянии совершать глупости, то путь до Санто-Доминго давно мне по силам...»

Де Эспиноса закрыл глаза и попытался сосредоточиться на своих делах, требующих скорейшего разрешения. 

 

***

 

Небо уже начинало светлеть, когда де Эспиноса оставил бесплодные попытки продумать свои действия по прибытию в Санто-Доминго. И единственный вывод, к которому он пришел, касался вовсе не его проблем.

Есть что-то такое в сеньорите Сантана, из-за чего он не может отпустить ее. Он привык добиваться своего и не отступит и сейчас. Утром он еще раз и без гнева поговорит с своенравной дочерью алькальда. Решив так, дон Мигель сразу же крепко заснул, и поэтому не услышал раздавшихся сначала в доме, потом на улице шагов и негромких голосов. Затем за окнами зацокали копыта и простучали колеса кареты, увозившей Беатрис Сантана навстречу избранной ею судьбе. 

Де Эспиноса проснулся, когда солнце еще только вставало, но прислушавшись, он понял, что в доме алькальда не спят. Ничего бы удивительного, здесь поднимались довольно рано, чтобы успеть завершить дела до наступления жары, но в это утро все вскочили и вовсе ни свет ни заря. Он ощутил скорее любопытство, чем тревогу и, накинув камзол, вышел из комнаты.

Слуга алькальда чуть не налетел на него, неуклюже кланяясь на бегу и бормоча извинения. Де Эспиноса остановил его вопросом:

– Где сеньор Сантана, парень?

– Да как сеньориту Беатрис проводил, так и ушел к себе в кабинет. Знамо дело...

– Так сеньорита Сантана уехала? Когда?!

– На самом рассвете, сеньор.

Слуга говорил что-то еще, но дон Мигель уже быстро шел по коридору.

«Уехала! Да что она о себе возомнила! И почему, интересно, я бегу?»

Он распахнул дверь кабинета алькальда, и пригорюнившийся над бокалом вина Хуан Сантана изумленно воззрился на бесцеремонно ворвавшегося к нему гостя.

– Сеньор Сантана, – отрывисто произнес де Эспиноса. – По какой дороге поехала ваша дочь?

– Но... дон Мигель, что вы задумали? После вашего разговора Беатрис сказала мне, что вы осознали... ваше заблуждение, и что ваш брак с ней невозможен... Я был огорчен, но....

– У вас найдется хороший конь? – прервал его де Эспиноса.

– Господи, помилуй... как можно, вы еще не оправились от раны, а Беатрис уже достигла аббатства... Это может закончиться неприятностями... 

– Конь, сеньор Сантана! Я неясно выразился? Или, клянусь Господом, неприятности у вас неминуемо случатся. Я позабочусь об этом!

Сантана отшатнулся, увидев ярость в глазах сеньора адмирала, и в полной растерянности пробормотал: 

– Если вы настаиваете...

– Рад, что мы достигли взаимопонимания. Распорядитесь заседлать коня и дайте мне кого-то, кто хорошо знает дорогу до аббатства. И будьте так любезны, поторопитесь.

Сеньор Хуан счел за благо повиноваться. 

Они прошли к конюшням и алькальд кивнул на того парня, которого дон Мигель уже видел утром:

– Джакобо поедет с вами, дон Мигель.

Затем он велел слуге:

– Приготовь Сарацина, а сам бери Марикиту. И быстро!

Оба стояли в молчании, пока слуга седлал лошадей. Сантана избегал даже смотреть на де Эспиносу. Ему хватило бурного объяснения с дочерью прошедшей ночью. Он не мог слышать разговор с доном Мигелем, но, судя по всему, это Беатрис отказала своему неожиданному жениху, а не наоборот. Право, в нее будто вселилась дюжина чертей! А теперь сеньор адмирал изволит угрожать ему. Было от чего бедному отцу потерять голову...

Джакобо вывел Сарацина, и де Эспиноса скептически оглядел невысокого каурого жеребца.

– И эту клячу вы называете конем?!

– Сарацин добрый конь, – с неожиданной смелостью сказал обиженный Джакобо, – не смотрите, ваша милость, что ростом невелик. 

– Дон Мигель! – к ним спешил запыхавшийся Рамиро. – Уж не собрались ли вы совершить верховую прогулку?

– Да, Франциско, — ответил де Эспиноса, садясь в седло.

– Но это убьет вас вернее удара шпаги!

– Я крепче, чем тебе кажется, – врач схватил коня под уздцы, и тогда де Эспиноса повелительно крикнул, всадив каблуки в бока Сарацина: – С дороги!

Рамиро едва успел отскочить, а возмущенный конь, не привыкший к такому обращению, попробовал заартачиться, но оказался тут же усмирен твердой рукой всадника. Де Эспиноса с места бросил Сарацина в галоп, следом, пригибаясь к шее гнедой кобылы, поскакал Джакобо.

 

***

 

Два всадника пронеслись по улицам пробуждающейся Ла-Романы, направляясь на север. Как только они выехали из города, де Эспиноса придержал Сарацина и обернулся к Джакобо:

– Эта дорога ведет в аббатство?

– Да, ваша милость.

– Ты кажешься сообразительным малым, и сеньорита Беатрис наверняка была добра к тебе? Мне важно успеть поговорить с ней до того, как ворота обители закроются за ее спиной. Есть ли короткая дорога?

Джакобо с минуту раздумывал, недоуменно посматривая на странного знатного сеньора, а потом нехотя буркнул:


– Есть одна тропка через холмы, там особо не поскачешь, но путь намного короче. Мы выедем на дорогу за лигу до аббатства.

Де Эспиноса кивнул. Даже после небольшого расстояния, пройденного галопом, у него кружилась голова. Теперь же у него появилась надежда догнать сеньориту Сантана. 

«Я выжил из ума на старости лет. Разве это дело – гоняться за строптивой девчонкой? – насмешливо думал он, направляя коня вслед за Джакобо. – Ну же, кляча, шевелись!»

 

***

 

Он был несправедлив к Сарацину: конь проявил себя просто замечательно, чего нельзя было сказать о всаднике. Когда узкая тропа вывела их на основную дорогу, де Эспиноса держался в седле исключительно благодаря своей гордости. В груди пекло, а перед глазами вспыхивали разноцветные круги.

«Не хватает еще свалиться под ноги этому Росинанту и превратить фарс в драму».

– Вон они, — обрадовано крикнул Джакобо, указывая влево.

Де Эспиноса увидел в клубах желтоватой пыли очертания медленно едущей кареты и послал жеребца вперед, загораживая дорогу.

 

7. Невеста

 

Дорога вилась, поднимаясь все выше в предгорья. Погруженная в свои переживания Беатрис почти не замечала толчков подпрыгивающей на ухабах кареты и не сразу осознала, что они прекратились.

– Сеньорита Беатрис, уж не разбойники ли? – встревоженная Лусия привстала и выглянула из окошка.

– Откуда им взяться, – пожала плечами Беатрис.

– Ой!

– Что там, Лусия?

– Там... вы лучше сами взгляните! – растерянно и в то же время с восторгом в голосе ответила служанка, садясь на место.

Беатрис приоткрыла дверцу и замерла, пораженно глядя на того, с кем она уже попрощалась в своем сердце. Очень бледный дон Мигель верхом на роняющим с удил хлопья пены Сарацине загораживал им дорогу.

На подкашивающихся ногах она вышла из кареты. Де Эспиноса тоже спешился, и Беатрис с беспокойством заметила, с каким трудом он это сделал.

– Вы... Что привело вас сюда, дон Мигель? – ее голос прерывался. – И... невозможно... ваша рана!

– Мне показалось, что мы не закончили наш разговор, сеньорита Сантана. 

– Разве? Мне, напротив, кажется, что мы до конца прояснили ситуацию, – Беатрис слышала хриплое, тяжелое дыхание дона Мигеля, и несмотря на невольный сарказм, ее беспокойство нарастало: – Вам надо лечь, вы очень навредили себе!

– Если только у ваших ног, – усмехнулся де Эспиноса. – Но прежде поговорим. 

– Хорошо, мы поговорим, но, по-крайней мере, сядьте в карету!

Продолжая усмехаться, де Эспиноса осторожно устроился на мягком сидении и перевел дух.

– Вы очень добры, сеньорита Сантана.

– А вы несносны. И безумны.

– И еще вы как всегда правы, это было безумием. Но я должен был увидеть вас еще раз. Хотя бы для того, чтобы принести извинения за вспышку гнева. Я не мог и представить, что вам известно... то имя, и не сказал вам всего, что собирался.

– Вы сказали достаточно, – прошептала Беатрис.

Зачем этот разговор, ведь она все решила для себя? Надо отвезти дона Мигеля в близкий уже монастырь и поручить заботам сестры Маргариты...

– И все же выслушайте меня. Вас не должна смущать... донья Арабелла, в настоящем этому нет места. Сожалею, что мои жестокие слова причинили вам боль. Но я не хотел, чтобы вы питали иллюзии... Буду откровенен и сейчас... – паузы между словами дона Мигеля становились все длиннее, он в изнеможении прислонился к обитой тканью стенке кареты и закрыл глаза: – Вы же здравомыслящая девушка... какая блажь взбрела вам в голову? Со мной вы могли бы вести такую жизнь... которая была бы вам по нраву... Да хоть вылечить всех больных... в Санто-Доминго. Зачем вам хоронить себя за стенами монастыря? Я даю слово не слишком докучать вам... Или я внушаю вам отвращение?

– Но почему? Почему вы так желаете нашего брака? – с волнением воскликнула измученная Беатрис.

Она сидела, не поднимая глаз и кусая губы.

– Я же сказал... меня подвигла на этот шаг ваша прелесть... которую вы не осознаете... – дона Мигеля словно затягивало в темный водоворот, однако он упрямо спросил: – Так вы принимаете... мое предложение? 

Потрясенный его поступком разум Беатрис проиграл битву сердцу, и она словно со стороны услышала свой тихий голос:

– Да...

«Я также безумна, как он! Да поможет мне Бог в таком случае!»

– Вот и... славно...

Она отважилась взглянуть на дона Мигеля и пришла в ужас от мертвенной бледности его лица, покрытого каплями пота. Дернув крючки, она распахнула камзол на его груди и ахнула:

– Дон Мигель!

– Пустяки... – де Эспиноса нашел в себе силы улыбнуться, прежде чем потерять сознание.

 

***

 

Очнувшись, дон Мигель обнаружил себя в объятиях своей нареченной, поддерживающей его в сидячем положении. Его голова покоилась на груди Беатрис, и он нашел, что это весьма приятно. Камзол с него стащили, а грудь под рубашкой вновь стягивала повязка. Чертова рана все-таки открылась, однако сильной боли он не чувствовал, а значит, все не так уж страшно.

Карета раскачивалась из стороны в сторону, это напомнило ему о «Санто-Доминго», и он понял, что тоскует по кораблю и морю. Скорей бы!  Но все же отплытие придется отложить еще на пару дней: необходимо уладить кое-какие вопросы с Хуаном Сантаной.

Дон Мигель запрокинул голову и хрипло произнес, глядя на встревоженное личико Беатрис, наклонившейся к нему: 

– Не могу и выразить, насколько очаровательно пробуждение в ваших объятиях, сеньорита Сантана. 

Беатрис тотчас отпрянула:

– Не сочтите мое поведение непристойным, оно вызвано лишь желанием уберечь вас от толчков при езде, дон Мигель.

– Похвальное желание, – не сдержал усмешки де Эспиноса, выпрямляясь на сидении. – Куда мы едем? – счел нужным поинтересоваться он, не вполне уверенный в намерениях Беатрис — учитывая ее характер и необычные обстоятельства.

– В обитель.

Де Эспиноса приподнял бровь:

– Мне послышалось, или вы приняли мое предложение?

– Да, дон Мигель, но вы были без чувств, ваша рана...

– Я вполне сносно себя чувствую, сеньорита Сантана, – тоном, не терпящим возражений, заявил он, – Небольшой упадок сил – обычное дело после ранения и долгого времени, проведенного в постели. Я слишком разнежился благодаря вашей неустанной заботе. Не будем утруждать еще и сестер-бенедиктинок, у них и без меня хватает страждущих.

– Как скажете, – подозрительно легко согласилась Беатрис.

Сидящая напротив них Лусия хмыкнула, но тут же ее лицо стало равнодушным, даже туповатым: всем своим видом служанка демонстрировала, что на нее не стоит обращать внимания. 

Беатрис, выглянув из окошка, крикнула:

– Хайме, поворачивай! Мы возвращаемся в Ла-Роману! – затем она обернулась к де Эспиносе и строго сказала: – Вам не стоило подвергать вашу жизнь такому риску. Если бы вы из-за своей слабости упали с Сарацина и свернули себе шею, чувство вины, что я послужила тому причиной, отягощало бы мою совесть до конца дней моих.

Дон Мигель даже поперхнулся от удивления.

«Вот дерзкая девчонка!»

– Обещаю больше так не делать, сеньорита Сантана, – нарочито смиренно ответил он и тут же иронично добавил: – Если вы пообещаете больше не перечить мне и не пытаться избегать... своей судьбы.

«Моей судьбы... – сердце Беатрис замерло. Она вспомнила, чему ее учили, и те обрывки разговоров, которые ловил ее чуткий слух, и это вдруг наполнило ее неясным томлением: — Жена должна быть покорна мужу и его желаниям... И... каковы же будут его желания?»

Она встряхнула головой, отгоняя необычные ощущения, и в ее глазах сверкнул непочтительный задор:

– Боюсь, мне сложно дать такое обещание, но обещаю приложить к тому все усилия.

– Приложите, – уже серьезно сказал де Эспиноса, пристально глядя на нее. – И мы поладим. 

Снаружи ржали лошади, Хайме, пытающийся развернуть карету на узкой дороге, отчаянно ругался с Джакобо. Внутри же кареты царило молчание: гранду Испании и дочери полунищего идальго еще предстояло осознать перемены, так внезапно произошедшие в их жизнях. 

 

8. Санто-Доминго

 

декабрь 1689

 

Река Осама, очень широкая здесь, в самом устье, лениво несла свои мутные воды в Карибское море. Карета въехала на мост, соединяющий восточный берег Рио-Осама с западным, и  Беатрис выглянула из окошка и посмотрела вперед, на Санто-Доминго, лежащий на противоположном берегу. Позади остались Ла-Романа, долгие лиги утомительного путешествия, и кто бы знал, что ждало ее впереди? 

– Беатрис, посмотри, вон крепость Осама и Торре-дель-Оменахе, – отец махнул рукой влево, указывая на темную массивную башню за зубчатыми стенами. – Толщина стен непомерна, но проклятому еретику Дрейку удалось-таки взять крепость. А вон там Aлькaсap-дe-Koлoн, резиденция королевского наместника.

В другое время Беатрис непременно и с большим интересом принялась бы рассматривать и башни и дворец, но сейчас ее мысли были далеко, а сердце то замирало, то пускалось вскачь.
Отец, одетый в свой лучший камзол темно-серого бархата, также не мог скрыть волнения.

– Я не понимаю его, – сказал вдруг Сантана безо всякого перехода , но Беатрис прекрасно знала, кого отец имеет в виду. – Зачем ему понадобилось жениться на тебе? Да еще с такой скандальной поспешностью... У меня был очень неприятный разговор с отцом Игнасио...

Девушка только пожала плечами. Она и сама не понимала сеньора де Эспиносу. 

…До самой Ла-Романы они не проронили больше ни слова: дон Мигель дремал, привалившись к стенке кареты, а Беатрис изучала лицо неожиданного посланного ей Провидением жениха, как будто видела его в первый раз. 

Отец и сеньор Рамиро, оба не находящие себе места от беспокойства, встречали их в воротах. Последний, заметив Сарацина с пустым седлом, привязанного позади кареты, и вовсе пришел в ужас. Он не стал ждать, пока Хайме остановит лошадей, а, бросившись вперед, распахнул дверцу и при виде бледного лица своего пациента только всплеснул руками:

– Всеблагой Боже!

– Брось, Франциско. Я все еще жив, как видишь, – однако дон Мигель вынужден был опереться на руку врача, выходя из кареты.

Сеньор Сантана в свою очередь воззрился на Беатрис, точно на выходца с того света.

– Отец, это я.

– Я вижу, дочь. Итак, ты вернулась? – тихо спросил он. – И ты принимаешь предложение дона Мигеля де Эспиносы?

Задавая этот вопрос, он кинул тревожный взгляд на будущего зятя, и Беатрис подумала, уж не опасается ли отец, что тот падет бездыханным или рассмеется и заявит, что им всем это показалось, или вовсе растворится в воздухе. Конечно, ничего такого не произошло, а дон Мигель обернулся и негромко, но твердо проговорил:

– Мы должны обсудить некоторые вопросы, сеньор Сантана. Я не хочу откладывать свадьбу. 

...У Беатрис тоже состоялся весьма тяжелый, больше похожий на допрос с пристрастием разговор с отцом Игнасио. Священник появился в их доме в тот же день, к вечеру, и сначала долго беседовал с ее отцом и доном Мигелем, а потом взялся за нее. Точно спохватившись, он задавал самые откровенные вопросы, сверля Беатрис мрачно горящими глазами. Но ей нечего было скрывать, ведь святого отца больше интересовали вопросы плотского греха, и она отвечала спокойно и уверено, ни разу не дрогнув и не отведя взгляд. Отцу Игнасио пришлось оставить ее в покое, а когда они все собрались в гостиной, он лишь ядовито предположил, что их брак могут признать недействительным, поскольку гранду Испании нужно разрешение самого короля. Это встревожило Хуана Сантану, на что де Эспиноса невозмутимо ответил, что берется уладить и этот вопрос.

На другой день де Эспиноса категорично заявил, что больше не намерен оставаться в постели, и каким бы радушным ни был прием и приятным общество его невесты, накопившиеся дела требуют, чтобы он немедленно отправлялся в Санто-Доминго.

Он желал обвенчаться сразу после Рождества, что вызывало глубокое недоумение у Хуана Сантаны. Однако он не спорил с сеньором адмиралом, успев усвоить всю бессмысленность этого занятия. Церемония предполагалась скромной, де Эспиноса довольно пренебрежительно заметил, что за свою длинную жизнь устал от пышности — и не слушал робкие возражения огорченного Сантаны. Он ожидал приезда Беатрис и ее отца за две недели до празднеств и великодушно предложил снять для них дом, на что уязвленный сеньор Хуан ответил, что в этом нет необходимости – в городе живет его младшая дочь с мужем.

В эти дни дон Мигель общался с Беатрис со снисходительной учтивостью, – как и в первый свой приезд. Он перестал отпускать в ее адрес ироничные замечания, что должно бы радовать ее, а вместо этого она чувствовала почти сожаление. 

«Я сама не знаю, чего хочу» – упрекала она себя.

Впрочем, возможностей для общения у них практически не было. Лишь перед самым отплытием, улучив момент, когда великодушный сеньор Рамиро случайно ли, намеренно ли оставил их наедине, дон Мигель сказал:

– Сеньорита Сантана, вы смотрите на меня так, будто я призрак или скорбен умом. Я отдаю себе отчет в каждом произнесенном мной слове. Да простит меня Господь, но я не могу представить вас в монастыре. Я богат и знатен, в моем доме вы будете пользоваться не меньшей – а то и большей свободой, чем в доме вашего отца. А я не собираюсь быть слишком навязчивым, – он усмехнулся уголком рта. – Испания воюет с Францией, и возможностей обременять вас своим присутствием у меня будет не так уж много. Взамен я требую вашей преданности, и чтобы вы были достойны имени де Эспиноса. Я ясно излагаю?

– Да, дон Мигель, – девушка опустила глаза.

«Что такое? Ты хотела услышать нечто совсем иное? – насмешливо вопрошал Беатрис внутренний голос: – Что он любит тебя, не так ли? Или что ты желанна ему? Еще не поздно все изменить...»

Девушка постаралась заглушить разочарование, твердя себе, что ее любви может хватить и на двоих, но теперь, глядя на проплывающие мимо окошка кареты дома, ощущала, как ее все больше охватывают сомнения, а внутри смерзается ледяной ком. 

 

***

 


Инес, которой уже сравнялось двадцать три года, вышла замуж прошлым летом за пусть небогатого, но обладающего добрым сердцем Родриго де Колона и жила теперь в небольшом доме на западной окраине Санто-Доминго. Когда запыленная карета въехала во внутренний двор, сеньора де Колон стояла на пороге дома рядом со своим мужем. Шелковая мантилья не могла скрыть ее беременности, и Беатрис, распахнувшая дверцу кареты, радостно захлопала в ладоши. Она соскочила на землю и подбежала к сестре.  Девушки ладили между собой, но глубокой привязанности между ними не было. Однако, проведя год в разлуке, они очень соскучились друг по другу, и
ведь им надо было столько всего обсудить! Невысокий плотный сеньор де Колон, радушно улыбаясь тестю и своячнице, пригласил их в дом.

Инес сгорала от любопытства: получив письмо отца, в котором он сообщал о предстоящей свадьбе Беатрис, и не с кем-нибудь, а со знатным сеньором, она не просто удивилась, а испытала настоящее потрясение. Конечно, в миловидности старшей сестре не откажешь, но Инес думала, что та уже приняла постриг: письма из дому приходили редко, а дело казалось решенным еще в прошлом году. Сами обстоятельства знакомства, а особенно то, что Беатрис ухаживала за доном Мигелем в дни его болезни, были донельзя романтичными и казались взятыми из старинной баллады. Правда, будущий супруг был чуть ли не вдвое старше своей избранницы, но этот, по мнению Инес, недостаток искупался его родовитостью и богатством. И сразу же после ужина она поманила Беатрис в свою комнату, где приглашающим жестом указала на низкий диванчик.

Беатрис села и сложила руки на коленях, вслушиваясь в звуки Санто-Доминго, долетавшие в открытые окна. Неясный гул прорезали резкие голоса: двое возниц не поделили узкую улочку, пронзительно взвизгнула собака, на которой кто-то сорвал зло.

Отец и Родриго де Колон остались в зале, пропустить по стаканчику-другому, и Инес ничего не мешало приступить к расспросам. Больше всего ее интересовало, почему де Эспиноса остановил свой выбор на дочери алькальда захудалого городка, и кроме того, вся эта спешка со свадьбой. Но здесь ее ожидало разочарование: она получила довольно-таки скупые пояснения, и ей пришла в голову та же мысль, что и их отцу:

– Беатрис, ведь ты долго ухаживала за сеньором де Эспиносой, пока он был болен. Так долго и так хорошо, что он попросил твоей руки... От меня-то можешь не таиться, я не выдам тебя. Скажи, у вас было... это?

– Что это? – возмутилась Беатрис: ну почему все подозревают их в плотской связи, когда ее жених и вовсе намекает, что не намерен особо докучать ей?

– Ну... он взял тебя, как муж берет жену?

– Нет!

Инес смотрела недоверчиво:

– И даже не попытался? Он хотя бы целовал тебя?

– Инес, – строго сказала Беатрис, – сеньор де Эспиноса — человек чести!

– О-о-о, – разочаровано протянула младшая сестра, – даже не целовал? И ты, конечно же, ничего не знаешь о том, что происходит между мужчиной и женщиной?

– Как и ты не знала, – заметила Беатрис. – Но это, кажется, тебе не помешало?

Инес лукаво улыбнулась:

– Не помешало. Но Родриго – добрый человек и был терпелив со мной. А то, что рассказывают про сеньора де Эспиносу... – она перестала улыбаться: – Я мало знаю и не хочу тебя пугать, но судя по всему, твой будущий муж вспыльчив и жесток.

– Дон Мигель всегда был достаточно учтив, – однако голос Беатрис дрогнул, а сердце сжалось.

– Не будем об этом. Возможно, это лишь сплетни, – тихо сказала Инес. – Лучше наклонись ко мне, тебе будет полезно все-таки узнать кое-что о супружеской жизни.

Младшая сестра зашептала на ухо Беатрис, и у той сразу же заалели щеки.

– Не может быть! – воскликнула она.

– Тише, не кричи. Еще как может! А еще вот так... – Инес вновь приблизила губы к ее уху и едва слышно продолжила делится сокровенным опытом, приводя теперь уже Беатрис в состояние потрясения.

 

 


 

Далее Сеньор адмирал (главы 9-10)

e-max.it: your social media marketing partner

Добавить комментарий

Уважаемый читатель!
При конкурсном голосовании просим оценить текст, поставив оценку от 0 до 10 (только целое число) с обоснованием этой оценки.

Помним: 0 — 2: работа слабая, не соответствует теме, идея не заявлена или не раскрыта, герои картонные, сюжета нет;
3 — 4: работа, требующая серьезной правки, достаточно ошибок, имеет значительные недочеты в раскрытии темы, идеи, героев, в построении рассказа;
5 — 6: работа средняя, есть ошибки, есть, что править, но виден потенциал;
7 — 8: хорошая интересная работа, тема и идея достаточно раскрыты, в сюжете нет значительных перекосов, ошибки и недочеты легко устранимы;
9 — 10: отличная работа по всем критериям, могут быть незначительные ошибки, недочеты

Комментарии   

 
# Kat 05.01.2017 17:18
Комментарий инквизитора

Ничего бы удивительного, здесь поднимались довольно рано - убрать "бы"

Они прошли к конюшням и алькальд кивнул на того парня, которого дон Мигель уже видел утром:
– Джакобо поедет с вами, дон Мигель. — он крикнул слуге: – Приготовь Сарацина, а сам бери Марикиту. И быстро!

– Джакобо поедет с вами, дон Мигель, – предупредил он и тут же крикнул слуге: – приготовь Сарацина, а сам бери Марикиту. И быстро! - об оформлении диалога - здесь

Два всадника пронеслись по улицам пробуждающийся Ла Романы - пробуждающегося (города - муж.род) Ла-Романа, либо пробуждающейся (если считать, что Ла-Романа - при переводе с исп. становится сущ. женск.рода из-за окончания на "а")

– Вы... Что привело вас сюда, дон Мигель? - что

Хорошо, мы поговорим, но, по-крайней мере, сядьте в карету! - по крайней мере

Но все же отплытие придется отложить еще на пару дней: необходимо уладить кое-какие вопросы с Хуаном Сантаной. здесь все-таки тире, а не двоеточие, но момент спорный. По смыслу здесь пропущено "потому что", а если поставить вместо ":" - "а именно"(пояснение первой части предложения) - оно не совсем согласуется.
1) Отложить на пару дней, потому что необходимо уладить...
2) Отложить на пару дней, а именно: необходимо уладить...

– Хайме, поворачивай! Мы возвращаемся в Ла Роману! специально просмотрела несколько ресурсов - все-таки названия испанских городов пишется с дефисом - Ла-Романа.

Моей судьбы... – сладко замерло сердце Беатрис — Жена должна быть покорна мужу и его желаниям, - точка после "Беатрис".
(Лирическое отступление :) : А все-таки её типаж четко прорисовывается: для Беатрис "любить мужчину" = быть покорной. Не всякая героиня придерживается таких взглядов. Чаще встречается - быть верной, но не соглашаться во всем и всегда. Иначе теряется индивидуальность и в принципе личность в женщине)

Онас встряхнула головой, отгоняя странные ощущения - она

Сеньорита Сантана, вы смотрите на меня так, будто я призрак или скорбен умом. - скорбный умом (скорбен ближе по смыслу к "скорбь", "печаль", а скорбный умом - устойчивое выражение).

получив письмо отца, в котором он сообщал о предстоящей свадьбе Беатрис сестры - не согласуется
...свадьбе её сестры Беатрис
... свадьбе Беатрис (ранее уже говорилось, что они сестры, можно не повторять)
... сообщал ей о предстоящей свадьбе Беатрис

В открытые окна долетал отдаленный шум: два возницы не поделили узкую улочку. - две возницы

Что ж, все-таки дон Мигель после пережитого поражения на любовном фронте все равно решил попытать удачу и убедить Беатрис выйти за него замуж. Она же после долгих колебаний соглашается. Конечно же, партия достойная - богатый и известный мужчина. Возможно последний шанс для нее обзавестись семьей.
Однако она не интересуется его прошлым, семьей и другими деталями, которые полезно в таких случаях выяснять до свадьбы. Она слепо влюблена в него и боится даже думать, что он может быть жесток или бессердечен. Но ее уже пугает его холодность. Она ожидает от него проявлений любви и участия, но видит лишь поспешное стремление взять ее замуж безо всяких объяснений - зачем оно ему надо. Вот захотелось и всё. Может... в нем действительно говорит уязвленное самолюбие? Сначала одна ему отказала, теперь вторая пытается - что за беспредел?! А он ведь человек честолюбивый... В общем, его понять можно. В глазах Беатрис его молчаливость, когда дело касается выражения чувств, может восприниматься как смущение, нежелание открыто говорить о чувствах до того, как они узнают друг друга лучше.
Ее тоже легко понять. Ведь она просто выбирает, как ей кажется на данном этапе, наименьшее из двух зол. Все-таки жить в семье веселее, чем в монастыре, а она еще молода - хочется прожить счастливую жизнь. И если есть шанс выйти замуж и родить детей, быть верной и покорной женой, то зачем упускать? Это явно интереснее, чем жизнь в монастыре.
Интересно, как поведет себя дон Мигель после свадьбы...
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 
 
# Nunziata 05.01.2017 18:08
Спасибо, Kat
Проверю диалоги на предмет ошибок, остальные правки тоже внесу.
Дон Мигель - в нем двойственные чувства. С одной стороны - добиться во чтобы то не стало, тем более объект пробует сопротивляться. Но с другой... он чует, что эта девушка нужна ему, это его смущает, даже приводит в замешательство. И добавляет внешней брони. Тем более, учитывая недавние события в его жизни. Ну и - нужна то нужна, но зачем - пока и сам до конца не понял
Беатрис - она любит, но ей трудно смириться с таким обидно-поспешным предложением руки и сердца. Поэтому был первый отказ. И хотя о она поддалась своим чувствам во второй раз, сомнения грызут ее, и как какой-то вариант для себя она решает, что ей достаточно будет ее любви. Вообщем то заблуждение, но не такое и редкое. И опять же в этом может быть анахронизм: девушек в Испании спрашивали в последнюю очередь. А так- род знатный и богатый, вот и вся визитная карточка. По крайней мере, отец Беатрис так весьма проникся.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 

Личный кабинет



Вы не авторизованы.

Поиск

trout rvmptrout rvmp

Новое на форуме

  • Нет сообщений для показа