А конец будет страшен, Дин, а в финале лишь кровь и мясо...

И ты глушишь под шорох шин страх. Не надо тебе бояться. Ты все сделал и все успел: защитил, уберег родное, но за добрым десятком дел сердце в страхе противно ноет.

В кабаке суета и шум, и девчонки – почти модели. Улыбаются наобум: может, кто-то в ночи согреет? Ты умеешь отлично греть, ты умеешь раздеть их взглядом, но сегодня хмельное: «Нет!» – ты бросаешь красотке рядом. И уходишь, беря с собой друга верного – виски с колой. В голове твоей ад земной. Под ногами – Геенна снова.

Ты идешь в ваш простой мотель и обходишь дорожку соли. Все родное, свое теперь, что с рождения вас неволит. Все привычно до ломоты: полумрак, тишина и тени, четки где-то лежат, кресты…

Ну, а ты… ты в своей Геенне.

На колени ты рухнешь вдруг не от хмеля в крови горячей, и на пару минут вокруг всё другое и всё иначе.

И ты молишься: шепот, хрип. Но не просишь себе удачи! Ты уже оплошал – погиб, по тебе двери Ада плачут. И хрипишь ты в ночи хмельной: «Защити, сбереги от боли! Лишь бы он не пошел за мной, лишь бы он не узнал такое!»

Брат проснется, услышав всхлип, подойдет и за плечи схватит. И ты душишь себя – лишь сип. А он шепчет больное: «Хватит! Мы бывали с тобой уже там, где многие бы сломались! Мы увидели боль и смерть, и ты всё, что со мной осталось. За тобой я спущусь и в ад, и в любые объятья плена!»

Время тикает, а ты рад…

Может быть, подождет Геенна?